Полёт

      Боинг набирал высоту, город уже скрылся за белыми пушистыми облаками. Кристина смотрела в иллюминатор, самолет плыл меж облаков: внизу они раскинулись плотным ковром, были словно густая пена в ванне — объемные, пушные, бархатистые и изумительно белые, разных форм и размеров, представляя собой целый город без конца и края; сверху — тонкое, местами просвечивающее полотно, едва скрывающее голубое небо.       Кристина любила наблюдать из иллюминатора, сидеть около крыла самолёта и смотреть, как оно гнётся и качается — это добавляло ей адреналина. Она боялась высоты, да и летать, но вид безграничного белого океана с причудливыми городами и бастионами ее завораживал. Она представляла, как ходит по этому творожному миру, слегка пружиня и утопая в мягкости. Началась тряска, сообщили о турбулентности, попросили пристегнуться.       «Это следовало сделать давно. Чего я так долго терпела? Маленькая наивная дурочка! — подумала она, — глупо было думать, что он изменится, верить ему. Мне давно все говорили, чтобы я его бросила. Бьёт — значит любит, — идиотка».       Кристина провалилась в воспоминания: вот ей едва исполнилось семнадцать лет, поступила на первый курс в университет. Она была невысокой красивой девушкой, славянской внешности, с русыми волосами и стрижкой чуть ниже плеч, правильные, мягкие черты лица и смеющиеся серые глаза. И он — Виктор, среднего роста, горячий молодой мужчина двадцати восьми лет, явно с примесью кавказских кровей, с черными волосами, темно-карими глазами и носом с горбинкой. Познакомились в такси, когда он её подвозил до дома.       Он очень мило ухаживал, был обходителен, внимателен, никаких пошлостей и намеков. Через месяц стал ее ревновать ко всему, что движется и не движется. Ей тогда это показалось очень милой игрой. Она подыграла: строила из себя милую безвольную послушную овечку, но раз не сдержалась и слегка пофлиртовала с однокурсником. Виктор увидел, кровь закипела, была драка, Кристина просила его остановиться, он не слышал. Она не дождалась окончания, вся в слезах убежала.       Он пришел: костяшки разбиты в кровь, опухшее лицо, уже с видимым большим синяком под левым глазом, выглядел таким несчастным, просил впустить, хотел поговорить. Она не впустила. Он сел у двери и сказал, что останется там до тех пор, пока они не поговорят. В общем, в ту ночь она его впустила не только к себе в квартиру, но и к себе в постель, и в своё сердце. Через неделю он переехал к ней жить, под предлогом «зачем мне снимать жилье, будем экономить на свадьбу копить».       Дальше было хуже: запреты на встречи с друзьями и подругами. Точнее не так, он не запрещал — нет, просто на это же время строил их совместное времяпрепровождения: «А я билеты в театр купил на «Мастер и Маргариту». Ты же любишь Булгакова, хотел сюрприз сделать. Но ты не беспокойся, я билеты сдать, наверно, смогу или попробую продать у входа за полцены. Правда, я специально деньги на этот концерт откладывал два месяца», или: «А я думал мы на премьеру фильма пойдем, ты же любишь ужастики», — в общем, на это же время всегда находилось что-нибудь интересное для них двоих. Вскоре друзья и подруги поняли, что потеряли ее, и перестали куда-либо звать.       Потом проверялись ее звонки и смс за день, под полушуточным девизом — «Я твой мужчина, почти твой муж, я должен знать все о тебе, чем и с кем ты занимаешься». Тогда это казалось забавным и милым, она была не против, скрывать то нечего было.       Говорил о свадьбе, детях, а она смотрела на него влюблёнными глазами и млела, не веря своему счастью. Он работал таксистом, а она подрабатывала секретарем в консалтинговой фирме у своей тети. Её ползарплаты он забирал — откладывал на свадьбу, на вторую половину они жили, свою — всю откладывал.       Впервые он её ударил, когда её до дома довёз новый коллега по работе, жил неподалеку — заодно. Виктор тогда ударил сильно, жёстко, наотмашь, тыльной стороной ладони, перстнем рассеча ей щеку до крови, — было много крови, щека адски горела, она боялась слово вымолвить или пошевелиться от страха. Он зашел в ванну, вымыл и вытер руки, посмотрел зло и прошипел: «Ещё раз увижу тебя в чужой машине — убью», — бросил ей в лицо мокрое полотенце, и, уходя в комнату, произнес: «И пол не забудь затереть, залила здесь всё».       Вот тогда она впервые испугалась и не знала, что делать. Рану обработала.       Ночью он был необычайно нежен и ласков, просил прощения; сказал, что не смог себя сдержать, испугался, что теряет ее; обещал, что такое больше не повторится. Она всем сказала, что упала, и неделю на работе и в институте не появлялась.       Прошло месяца два, от царапины на лице не осталось и следа, вроде все шло своим чередом.       Он встретил ее у магазина, был нервный и злой, много курил. Едва они зашли домой, как она получила оплеуху, затем ещё одну, и ещё. Удар в живот, она упала, а он нанес несколько ударов в живот ногами со словами: «Мелкая потаскуха, думаешь, я не знаю? Я видел, как вы обменялись взглядами, как он едва дотронулся до твоей руки, когда отдавал тебе чек. Потянуло на молоденьких мальчиков? Я тебя уже не устраиваю?», — а затем он взял ее силой, грубо, цинично и жёстко, приговаривая: «А так тебя устраивает, маленькая дрянь?»       На следующей день болело все тело, она не могла встать, один глаз совсем заплыл. Он ухаживал за ней, созвонился с ее институтом и работой, сказал, что она отравилась. Смотрел на нее печальными преданными глазами, обнимал, сокрушался, просил прощения; накупил цветов, и всяких вкусных конфет и пирожных; пустил слезу, укоряя себя за то, что натворил; клялся, что такое больше не повторится.       Однако повторилось, через полгода, тогда она уже попала с трещинами на ребрах и переломом руки в больницу, вот тогда все заподозрили неладное, уговаривали подать заявление в милицию, выгнать его.       А он… Он сделал предложение и сказал, что хочет от неё детей. Она всё простила, была счастлива, ответила: «Да», — а про себя подумала, что все девчонки на курсе обзавидуются, и что наконец-то она оденет белое платье, она будет прекрасна, её фотки в социальных сетях наберут кучу лайков и комментариев.       Он продержался ещё год. Дата свадьбы была назначена, подали заявление в ЗАГС, она решила это отметить с подругами, устроили девичник, посидели в клубе, потанцевали, выпили. Девчонки заказали для нее стриптиз и фото заинстаграмили, это было большой ошибкой.       Он ждал её на выходе из клуба, темнее тучи, молчаливый, с жёстким выражением лица. Она сразу поняла, чем для неё это грозит, однако не показывать же при подругах, что она его боится, меньше чем через месяц у нее свадьба, ей завидуют. Подруги пошутили над его серьёзностью, и тем, что кажется кто-то здесь попал. Она отшутилась, но в машину садиться не спешила. Он с силой схватил её под локоть и прошипел: «Ну что, натрахалась? Села в машину сучка, иначе руку сломаю».       Кристина попробовала вырваться, но он лишь сильнее сдавил, было адски больно, хотелось реветь, но не при подругах же. Она прошептала: — Виктор, ты мне клялся, что больше не сделаешь мне больно, но мне уже больно. Отпусти.       — Ты тоже много в чём мне клялась. Я видел фото, я не слепой. Залазь в эту чёртову машину, — он терял терпение и контроль, глаза горели, губы были туго сжаты от злости.       — Девочки, давайте мы вас довезём, зачем вам деньги тратить, садиться в машину непонятно к кому, да и нам по пути, — прокричала Кристина отходящим подругам, и на её счастье, те согласились.       — Не повезу я этих блядей, — сквозь зубы прошипел он, слегка ослабляя хватку.       — Повезёшь, или я не сяду в машину, — вырвав руку, произнесла сквозь зубы Кристина, а про себя подумала: «Нельзя мне сегодня домой, он меня опять изобьёт. Надо что-то придумать».       Ей казалось, что она слышит скрежет его зубов, желваки играли на его скулах, он нехотя открыл дверцу в машину, подошедшим подругам и произнес:       — Аккуратнее с вашими чудными головками дамы, они вам ещё понадобятся.       — О, а он у тебя ещё и джентльмен оказывается… — прохихикали подружки в ответ.       — Ещё какой, — буркнула в ответ Кристина и наигранно улыбнулась.       Он проводил до двери машины, поцеловал ей ручку, укусив её при этом до боли, Кристина невольно вскрикнула, помог сесть, закрыл дверь, и они поехали. Он гнал и лихачил под весёлое пьяное улюлюканье подруг. Кристине же было страшно, она видела, как прорывается бурлящая в Викторе злость.       Кристина, решила проводить последнюю подругу — Лену до подъезда, Виктор последовал за ними.       — Любимый оставь нас ненадолго, здесь разговор между нами девочками, — мило улыбаясь, произнесла Кристина ему.       — Любимая, вы всю ночь общались между вами девочками, ты пьяна и едва стоишь на ногах, я тебя одну не оставлю, — растянув рот в масленой улыбке произнёс он, до боли сдавив её локоть.       — О, какой он у тебя заботливый. Повезло же тебе, Кристи, а я видимо в старых девах так и останусь… Ладно, не буду вас задерживать, вам наверняка уединиться очень хочется. Мы все очень рады за тебя. А ты, Витя, береги её, она у нас женщина интересная, зазеваешься уведут, за ней глаз да глаз нужен, — произнесла, слегка пошатываясь, Лена.       — Это мне хорошо известно, не беспокойся, я хорошо за ней слежу, да ведь, любимая? — ответил, криво улыбаясь, он.       Лена помахав скрылась за дверью подъезда.       Виктор молча поволок упирающуюся Кристину к машине. Она упала, вскрикнула. Он зажал ей рот, поднял и потащил в машину, запнулся, и они оба рухнули под его трехэтажный мат. Кристина вырвалась и побежала на дорогу, слыша, как её нагоняет Виктор. Небольшой участок зелёных кустов отделял её от трассы, она сняла туфли и кинула в Виктора, который остановился, уворачиваясь. Пробежав кусты, она выбежала на трассу, услышала визг тормозов, закрыла глаза, затем услышала слова вперемешку с матом: «Мать твою! Совсем ебанутая! Жить надоело? Какого хуя, на дорогу выпрыгнула?»       Кристина радостно бросилась мужчине средних лет на шею, он опешил, а она, успокаиваясь, произнесла:       — Вы мой спаситель, маньяк за мной гнался. Отвезите в аэропорт. Я заплачу, деньги у меня есть. Я не местная к подруге приезжала, рейс через полтора часа, родители волноваться будут.       Кристина краем глаза видела изумлённое и неверящее лицо Виктора, в оцепенении сидящего в кустах.       — Ну хорошо, садись, ненормальная, довезу, — произнес мужчина в ответ.       Вот так она оказалась в аэропорту и решила улететь куда глаза глядят, купила на кредитку билет на ближайший рейс куда-то и сейчас летела, наблюдая за раскинувшимся под крылом белым небесным миром.       — А ты, доченька, как здесь оказалась? — услышала она голос рядом; обернулась, увидела, что старушечка на соседнем сиденье проснулась и с интересом её разглядывала.       — Дак билет купила бабушка, — улыбаясь, ответила Кристина.       — Дорого же билет-то тебе обошёлся, внученька, совсем молоденькая ещё, вся жизнь впереди, рано тебе на этот самолёт.       Кристина оглянулась, в салоне располагались люди разных возрастов, но пожилых явно было больше. Да, она, пожалуй, была самая молодая из всех. Кристина попыталась вспомнить в какой город летит, и не смогла, какой-то неизвестный ей, да и ей всё равно было, главное было улететь подальше от Виктора, там с тётей свяжется, решат как быть, всё хорошо будет.       — А что, бабушка, куда летим, там молоденьких не жалуют?       — Да почему же внученька, на небе всех жалуют, господь милостив ко всем.       Кристина, улыбнулась, подумала, что бабушка уже маленько тронулась, и хотела ей что-то ответить, но тут подъехала стюардесса:       — Что будете, макароны с фаршем или картошку с рыбой?       Взяв картошку с рыбой, Кристина продолжила любоваться небесным пейзажем, самолёт влетал в огромное облако, напоминающее врата, сквозь которые, ослепляя, светило белое солнце.       Виктор сидел в кустах и не мог поверить, что его Кристины больше нет. Он сидел в оцепенении и смотрел на кровавое месиво на дороге, что прежде было его любовью. 19.03.2018г.