Скандал в благородном семейсте

— Кхм… Мы собрались здесь… Тут такое дело, короче… — Ну что там ещё? — злобно буркнул Вулкан. — Эдем, вот ты скажи, на кой ты нас в эту холодину вытащил не пойми зачем?! — Ну, допустим, не холодину, а жарень, — протянула Нова, ещё чуть-чуть отодвигаясь от огненных, хотя, казалось, дальше некуда. — Но Вулкан прав, ты толком ничего не сказал, когда созывал нас. — Нам письмо. — Что? — в унисон протянули титаны. — Какое письмо? Откуда? Кому именно? Что им надо? Кто автор? Да как они посмели? Вопросы сыпались на Эдема со всех сторон — особенно усердствовали титаны Огня, но и другие не отставали. Наконец ему надоел гвалт, и он топнул копытом, привлекая внимание. — Письмо. Из Доминиона, — и в наступившей на миг тишине добавил уже тише, — «Моему отцу. Майя.» Воздух в зале собраний задрожал, и в нём проступили светящиеся знаки письма. Дорогой отец! К сожалению, я не знаю, кто ты, хотя мы наверняка встречались с тобой на поле битвы. Но я верю, что ты будешь рад узнать, что моя мать помнила и ждала тебя до конца своих дней и завещала мне нести и дальше свет вашей любви. Я бы никогда не обратилась к тебе и не потревожила бы память моей матери и ваших чувств, но в Доминион приходят тёмные времена. Нам, Стражам, едва хватает сил сдерживать натиск Легионов Хаоса. Но я чувствую, что твоя кровь во мне ещё спит и что ты способен выявить мою истинную силу. Надеюсь на твою благосклонность и поддержку и жду ответа. Майя, Дитя Цветов. — Ха! Раз тут ищут отца, мы, пожалуй, пойдём, — фыркнула Нова. — Сильва? — А вот мне как раз очень интересно, — протянула Сильва, — кто бы мог быть отцом, если я не ошибаюсь, такой зеленокожей девочки, которую ещё цветочки слушаются… Сигурд, может, ты в курсе? — Строго говоря, кхе, совершенно необязательно, чтобы, знач-ть, кхе, Майечка наследовала стихию отца-титана… Вот Теюшка, кхе, вы же помните, да, что Теюшка жрица, такие ножки… О чём это я? Ах да, может, кто-то из ваших, Сильвочка, может — а может, и не из ваших, знач-ть… — Сильв, а что с нами не так, я не понял? — Ангус, не лезь, тебя никто не спрашивает! — взвизгнула Сильва. — Не меня? Я же этот, природн… — Ангус! — Да, Ангус, я не думаю, что это к тебе — да и ко мне вряд ли… — протянул Эдем. — Дорогая, о чём ты? — раздался голос Авалона, — Прошу прощения, я немного опоздал… Надеюсь, я не пропустил ничего интересного? В наступившей тишине раздался скрип натягиваемого лука. *** Майя закончила посадку пуантий и только собиралась перейти к нежно-голубым астронциям, невысоким и хрупким, с тонкими резными листьями и плотно сомкнувшимися колокольцами (пыльца ядовита, парализует дыхание, при попадании на кожу не даёт накапливать энергию — всё, как просил Йорген), как на пороге теплицы возник Галахад. Он нечасто заходил в гости и ещё реже появлялся без веской причины, и на этот раз выражение его лица не оставляло сомнений: что-то случилось. — В чём дело? — Майя отряхнула руки и на всякий случай улыбнулась. Положение нравилось ей всё меньше и меньше — Галахад выглядел не просто озадаченным, скорее, он был сердит, но Майя не представляла, чем могла провиниться перед Стражами, Императором или Галахадом лично. — Я думаю, ты знаешь. Поехали, тебя ждут в Стронгфорде. — Но… кто? Я правда ничего не понимаю. Что-то случилось? — Случилось? Конечно, случилось! Не прикидывайся, хотела поговорить с отцом — поехали, поговоришь! — С отцом?! Ты с ума сошёл! Я никуда не поеду, пока ты мне всё не объяснишь! — Никаких объяснений. Приказ Императора! — и Галахад протянул опешившей Майе свиток. «…доставить… …как можно скорее… …со всеми предосторожностями… …наши добрые отношения с дружественными титанами…» — Хорошо, пойдём. Только Йору записку оставлю… Галахад недовольно засопел, но возражать не стал. В конце концов, про записки в приказе не было ни слова. *** — Привет, Йорген! — Я же просил называть меня Йорге… Что? Криста, ты смогла запомнить моё имя? — Ну конечно, ты же мой любимый братик! — Так. Что тебе нужно? — Йорген аккуратно снял горшок с огня и только после этого повернулся к сестре. — Мне? Ничего, конечно! — возмущение Кристы могла бы показаться искренним кому угодно, но Йорген слишком хорошо знал сестру. — Могу я просто взять и прийти в гости к брату? Ой, что это за запах? Какое-то сено… — В прошлый раз ты говорила «какие-то трупы», так что сено — это комплимент. Как Ларс? — С Каем на север уехал. — Не взяли? — хмыкнул Йорген. — Ну и не взяли, ну и ладно, я совсем не обиделась, — свернула глазами Криста. — Мне вообще нисколечко не обидно. Не обидно слышать, как говорят, что меня не взяли на север, не обидно, когда говорят, что мой брат живёт с полукровкой, не обидно, когда говорят, что сама я по себе никакой не Страж, только с Ларсом что-то и могу! Не обидно, ясно?! — Ясно, ясно. С полукровкой, говоришь… — Не я говорю, люди говорят. — Люди… — И что ты в ней вообще нашёл?! Кожа зелёная, глаза сверкают, лианы опять-таки эти… И отец неизвестно кто. — Да, в нашем семействе такое совершенно недопустимо, ты права, — Йорген с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. — Знаешь, Небула нравится мне даже больше… — Йорик! — О, снова. Напоминаю, меня зовут Йорген. И хватит лезть туда, куда тебя не звали — а то не возьмут не только на север. *** В Зале Собраний Майе было на удивление неуютно. Обычно её умиротворяли и высокие, теряющиеся в темноте своды, и резные колонны, и стрельчатые окна с цветными витражами — но только не в этот раз. За её спиной охраняли выход, обнажив мечи, Галахад и император Энгвар, а впереди, там, где было привычное место императора, высилась зелёная громада, в которой Майя не сразу узнала Эдема, Хранителя Баланса. Между ними, точно в центре зала, искрился и полыхал телепорт: ждали ещё одного титана. Наконец телепорт с сухим треском схлопнулся, и в Зале появился Авалон. Майя услышала сдавленный всхлип сзади, с места, где стоял Галахад, да и сама с трудом удержалась от такого же: вид сильно потускневшего титана без одного из рогов-ветвей и с заплывшими глазами удивлял, а ведь они не раз видели его и на поле боя, и после тяжёлых поражений. В наступившей тишине раздался раскатистый голос Авалона: — Подойди ближе, дочь моя! — Авалон, ты о чём?! — вскрикнула Майя. — Какая я тебе дочь? — Не понял, — произнёс откуда-то сверху Эдем. — Сам не понял, — ответил Авалон. — Майя, я твой отец. Ты в письме просила о помощи… — Ни о чём я не просила и никаких писем не писала! — А это что? — спросил Эдем, и в воздухе стали медленно проявляться знаки послания. — А это не мой почерк! И вообще, что я, отца своего не знаю?! Мой отец, титан Тифон из огненных, ушёл вслед за Предтечами, когда у вас началось это… с Сеймуром которое… — Но твоя магия… — Это в маму, я наполовину эльфийка. — Я тебя понял, — сказал Эдем. — А я не понял, — произнёс откуда-то сзади император Энгвар. — Я. Ничего. Не. Писала. — Авалон, но что значит твоё признание? — озадаченно спросил Эдем. — Что с Сильвой иногда лучше согласиться, даже когда она неправа. Особенно когда она неправа, — ответил Авалон, потирая обломок рога. — Но откуда тогда письмо? — удивился Галахад. — Кому это могло понадобиться? — Пригласи мэтра Корнелиуса, — устало вздохнул император, — думаю, он разберётся. А я-то думал, что последний цирк покинул Стронгфорд пару лет назад… *** — Ларс, как думаешь, как лучше: «дура, но незлобная» или «глупая, но желает добра»? — Думаю, лучше «обещаем перевоспитать сестру», имена, дата — да не сегодняшняя, пусть ещё недельку поразгребает весь этот бюрократический бардак, который они у себя в университете развели. И чего она на Майю взъелась? — «Дура, но незлобная» мне нравится больше, а так через семь дней уже вернут. Скажи спасибо, что про вас с Каем ничего не придумала. — Вот уж спасибо! — Ладно, для Императора сойдёт. Сейчас ещё кое-что допишу... Ларс заглянул Йоргену через плечо. — Что это? Неужели? У вас с Майей свадьба? — Приглашение только для Кристы, — рассмеялся Йорген. — Думает, только она умеет письма писать?