Two sides of the same coin

      Прохладный мартовский вечер в штате Флорида не смог бы заставить покинуть своё жилище и выйти на улицу только самую чёрствую и безэмоциональную персону, которой явно не были бы по душе хрустальные капельки весеннего дождя, что раз за разом срывались с затянутого тёмными тучами неба, а затем разбивались на множество маленьких «осколков» от одного лишь столкновения с твёрдой поверхностью асфальта, украшенных декором дорожек и зачерствевшей до недавнего времени земли. Потоки слабого ветра ловко скользили между деревьев и фонарей, иногда издавая забавный, но едва слышный свист, будто какой-то уличный музыкант, не обратив своего внимания на безлюдность, решил сыграть на деревянной, сделанной вручную флейте. Ан нет, не его это дело, а простое и ежедневное развлечение природы, что просыпалась именно в более позднее время суток, не унося с своим приходом теплоту, которую с лёгкостью можно было заметить на термометре любого дома. Двадцать градусов в восемь вечера — вполне себе неплохое явление для данного сезона, не стоит отрицать этого. Не предел для курортного места, разумеется, но и не в упадок настроя населению, как говорится. А население это, к слову, уже успело благополучно разбежаться по своим обителям, дабы не намочить ни своей головы, ни лёгкой одежды. Не нравилась им эта картина, не пришлась по душе, не зацепила. Таким мягкая и сухая кровать с стареньким махровым пледом и кружкой сладкого фруктового чая гораздо милее, нежели умиротворяющая мелодия и свежий, заставляющий вдохнуть полной грудью воздух. Но, как известно ещё с давних времён, в любой ситуации с минусами обязательно есть вполне себе весомые плюсы, которые стоит лишь отыскать. Ведь иногда они крохотные и находятся на подсознательном уровне. И именно в подобных моментах, когда никто не может нарушить твоего мышления, эта самая возможность найти расцветает окончательно. — Бессмысленное расположение. Оно совершенно приторно и не имеет особенностей. Ни в постройках, ни в образе жизни тех, кто решил на нём поселиться. Но, как я погляжу, людей это ни чуть не смущает, и они спокойно ведут своё существование, надеясь достичь чего-то большего, но ставя перед собой лишь цели, что не крепче иллюзии. Забавно, — сидящая на скамье фигура в чёрно-белой полосатой толстовке клонит голову на бок, устремляя сквозь пылающие линзы очков свой взгляд на очередную постройку, в окне которой только что зажёгся свёт. Да, увидев бы этого парня со спины, Максвелл бы без промедления рванул в его сторону, даже не желая пораскинуть мозгами над тем, что сейчас это был далеко не его старый приятель. С промокших прядей смоляных волос друг за другом падали вниз частички дождевой воды, на которую подчинённый Администратора не обращал никакого внимания, ведь это не несло ни выгоды, ни убытка. — Жалкое конвейерное производство, которое лишь изредка выходит из-под контроля, выдавая что-то действительно отличающееся и в то же время проявляющееся из ряда вон для общества, занятно. У каждой личности присутствует своё понятие нормы, вот только… Идиллия одного может с лёгкостью равняться хаосу для другого. Простой дождь, а большинство этих существ уже успело попрятаться и разбежаться врассыпную. Осадков испугались? Это совсем не важно, но безлюдность в подобном месте всё-таки наталкивает на мысль, что во-первых, некоторые из них сейчас на работе, во-вторых, часть занимается домашними делами, и в-третьих, они либо веселятся в закрытых центрах, либо сидят у оконного окна, проклиная погоду за её причуды. Это не так уж и сложно понять, — Чёрная Ладья выдыхает, а затем закидывает ногу на ногу, опуская при этом руку в карман своих чёрных джинсов и доставая оттуда медную на вид монетку, чья стоимость составляла всего лишь один цент. Повертев пенни кончиками пальцев и осмотрев её с двух сторон, брюнет усмехается и после чего вновь переводит взгляд на здание, что находилось вдалеке. — Любопытство иногда о-о-очень дорого стоит, не буду скрывать этого, но если что-то имеет конкретную цену, то и ответы можно найти подобающие, не так ли? После твоего ухода у меня появилось множество вопросов, Смутьян, и только пару из них мне бы так хотелось задать тебе лично. Сколько ты стоишь? Насколько дешёвый? О, а вторая версия даже звучит конкретнее и правдивее. Что же так перебежать захотелось с одной стороны бездны на другую? Выгода? Поступками ты ни чуть не отличаешься от простого человека. Получил силу и неприкосновенность со стороны Коллектива — сразу голову снесло, верно? Связаться с тем, кто подставит тебя при первой же удобной возможности и пререкании… Чем ты думал, когда соглашался с условиями Хэбита? Уж точно не головой, не поверю. Конечно, ты можешь отнекиваться, мол: «Ты просто жалок! Сам не представляешь из себя абсолютно ничего! Инструмент, которым пользуются!», и с последним я соглашусь, но не забывай, что одной из своих сторон тебе уже удалось лишиться. Потеря второй станет для тебя фатальной, Король, — на последнем обращении Наблюдатель приподнимает одну свободную кисть и делает пальцами жест-ковычки, произнося его с явным презрением, а затем его внимание вновь привлекает цент, который лежал к Стражу решкой. — Эта осталась твоей единственной, ведь орла ты уже потерял, как досадно-то… Ха-х, не слишком хороший из меня вышел бы актёр, перебежчик, уверен, что у тебя получилось бы гораздо лучше. Ваше Величество же у нас люстры в доме Максвелла своим нимбом задевает, пока разбрасывает это чёртово печенье. Местами наблюдать за нервозом Ноя действительно забавно, но вот со стороны мне начинает казаться, будто ты эту выпечку с предсказанием ему прямо в рот пихал, что он так психует и начинает чуть ли не орать в камеру. Знаю наверняка, что не уймёшься, не обратишь внимания на то, что перешёл нам дорогу, ведь на твоём уме неуязвимость. Но не стоит забывать и фразу Привычки, затрагивающую как раз-таки эту «защиту»: «Ты считаешь себя неприкосновенным? Даже Бог не может спрятаться от меня!». Возьми на заметку, сейчас твоя ситуации стала более хрупкой, чем была до этого, Смутьян. Внимательно следи за каждым своим словом, если твоё существование ещё имеет для самого же себя хоть какую-то ценность, — не выжидая и двух секунд, участник Коллектива подбрасывает пенни, а затем тут же ловит, хлопнув ладонью о неприкрытое тканью верхней одежды запястье. Решка. Повтор действия, а за ним и ещё один, и ни разу сторона не сменилась другой. — И всё же… Смог бы ты ответить честно на мои вопросы? Знаешь ли ты свою цену, чему она равна? Стоит ли гроша с пустого человеческого кармана? Ноль, к твоему сведению, тоже является числом. Твои стремления, цели, попытки. Почему же они кажутся мне пустыми? А, может, ты и сам не знаешь, чего хочешь достичь, к чему стремишься? Что будет в сухом остатке, Король? Надеюсь, что подобное и само приходило тебе когда-то в поводы для размышления. Ну-с, время решает многое. Оно способно изменить многое, если, разумеется, не вмешаться, не нарушить баланс, играя с ним в собственные игры. Конечно, ты бы сделал упрёк в своей манере, но вот грани… Тебе следовало бы держать свой себя внутри барьера, а не вставать на моей дороге и не прерывать мои обращения своим вмешательством, идиот. Иногда выдержка — ключ к множеству данных. Жаль, что это не дано ни тебе, ни Ною, ни твоему спасителю, что вывел тебя из этой вечной в твоём понимании тюрьмы. До встречи, коллега, искренне верю, что ты наконец-то взвесишь обе чаши своих огненных весов, — персона приподнимается и уверенно встаёт на ноги, опуская подошвы кроссовок на влажную землю, но не успевает и обернуться, как слышит позади себя доносящийся откуда-то голос. Жутко знакомый и в то же время дрожащий голос, от владельца которого Наблюдатель привык слышать лишь мат. — Кевин? — Максвелл, будучи в одних лишь шортах и футболке, стремительно приближался к знакомому силуэту, не обращая внимания ни на дождь, ни на ветер, но не успевает еврей и моргнуть, как фигура исчезает, будто её и не было вовсе, а всё то, что ему довелось только что увидеть, являлось лишь плодом сломанного воображения в больной голове Ноя. Мотая ею, кареглазый осторожно подходит к лавочке, осматривая её со всех сторон. Ничего — ни живой души, ни намёка на её присутствие когда-либо вообще. Лишь покрытая каплями воды поверхность и сырая земля, на которой что-то разобрать было просто-напросто невозможно. Кузен Майло чуть пригибается, замечая, как что-то блестит среди зелёной, свежей травы, привлекая к себе всё внимание этого человека, что, придерживаясь, дабы не упасть, протянул к нему руку, а затем кое-как ухватился за вещицу, открывая её своему обзору и равнодушно оглядывая находку, которой и являлась потёртая в некоторых местах монетка.