Часть 1
21 марта 2018 г. в 01:07
Ривай любил шутить, мол, новая неделя — новый ребенок. Его по утрам неизменно будил либо голодный писк, либо плач, либо звуки ссоры, либо слоновий топот, а чаще всего — все это вместе, помноженное на какой-нибудь подозрительный и очень опасный грохот. Этот понедельник, видимо, не стал исключением, потому что Эрвин был разбужен не будильником, а благожелательным тычком под ребра и поцелуем в щеку. Он-то обычно спал крепко, как дуб — выработал сонный иммунитет в неблагоприятных условиях.
— Э-э-эр-р-рвин, — настоятельно протянул Ривай, мотивируя супруга тоже оторваться от постели.
После зова тот наощупь добрался до телефона. До будильника было еще полчаса. Эрвин выдохнул очень осмысленное «ага» и, вознамерившись встать, тут же засопел снова.
Ривай присел рядом, содрал с Эрвина одеяло и, сноровисто сделав из него гнездо, уложил в него восьмимесячную Абигейл. Та тут же загулила, потянувшись ручонками к папе. Для верности обложив ее своими подушками, Ривай вышел в залитый солнцем коридор, чтобы поставить греться смесь.
Детский голосок запилил у Эрвина под самым ухом — Ривай умел экономить время и усилия на побудку. Медленно перевернувшись набок к доченьке, Эрвин разлепил глаза, щурясь и потирая уголки.
— Доброе утро, — пробормотал он, подвигая к ней чуть затекшую руку. Абигейл тут же схватилась за указательный палец, почувствовав себя при этом, видимо, уютно, что-то залепетала и потянула его в рот. Эрвин пошевелил пальцами, понимая, что пора приходить в себя. — Доброе утро, моя радость...
— Гивка опять бегет мою мочалку! — громко доложили из коридора. Послышался топот мелких пяток, и через пару секунд в дверном проеме появился решительный Илай. Он подбежал к кровати и запрыгнул на нее со спины Эрвина, цепляясь за его плечо, пихая в лопатки и тыкаясь ледяными ногами в его поясницу. — Я ей уже вот столько газ запгетил, — Илай показал пятерню.
— Сейчас мы с ней все обсудим, — сонно пообещал Эрвин, придерживая мальчика свободной рукой. Тот, удовлетворившись жалобой, переключил внимание на младшую сестру, скорчив ей веселую рожу.
— Я беру его мочалку, потому что мою он порвал, все по чести и совести, — звонко защитилась Ривка, влетевшая следом. — Доброе утро, папочка.
— Доброе. Мы же договаривались, что чужие вещи брать нельзя, — увещевательно сказал Эрвин. Ривка, аккуратно забравшись и усевшись в его ногах, посмотрела в упор серыми глазами, с тем же разрезом и выражением, что у Ривая.
— Деда Кенни говорит — око за око, зуб за зуб. Мочалка за мочалку!
Абигейл воинственно мякнула.
Ривай прикрыл за собой дверь. Все его дети, включая сорокапятилетнего, благоговейно притихли.
— Доброе утро, — поприветствовал семейство, ставя бутылочку на прикроватную тумбу, и склонился, чтобы вытащить Абигейл из гнезда. — Что у вас опять произошло? Выключи будильник, Эрвин, раз уж встал, — добавил между делом.
— Нам нужны новые мочалки, — сообщил Эрвин с легкой улыбкой, снова берясь за телефон. Илай успел растянуться на его животе, благополучно блокируя подъем, ткнувшись макушкой под подбородок, и с прищуром взирал на Ривку.
— Что, опять? — Ривай умостил с упоением зачмокавшую Абигейл в руке, внимательно наблюдая: та любила неожиданно и с силой отобрать и бросить на пол бутылочку. — Вот скажи, Илай, куда нам еще собаку, если ты и так отлично справляешься с уничтожением вещей в доме?
Ривка торжествующе уперла руки в бока.
— Аби хотела ею поиглать, — искренне поведал Илай, разведя ручонками, чуть не скатившись набок, благо рука папки не позволила. — Кто знал, што она любить кушать мочалки? Вот ты знал?
Эрвин тем временем снова блаженно прикрыл глаза, раз Ривай перехватил на себя инициативу разборки в мочалочной диллеме.
— Малыш, оставь вопросы ее питания на нас с папой. Мы про это журнал выписываем. — Абигейл решила провернуть любимый ей фокус с выбиванием бутылки из рук, но Ривай был настороже. — А теперь — марш собираться, вы оба.
— Ты тоже не знал, — таинственно подтвердил свои догадки Илай, тем временем увлекшись балансированием на манер самолетика, так и не опустив руки, изрядно тормоша этим Эрвина. Тот очнулся, наконец, с громким вздохом, подхватил сынулю и поднял над собой, издавая звуки турбин. Илай вскричал с заливистым смехом, а Ривка, которая уже послушно встала, тут же подскочила к изголовью с возгласом «И меня так!»
Ривай глянул исподлобья на моментально забывших о выданной инструкции домочадцев, но ничего не сказал. Он медленно поднялся, закинул на плечо полотенце, висевшее на спинке кресла-качалки возле детской кроватки, погладил Абигейл по неожиданно для ее возраста густым, но тонким золотистым волосикам. Та ужасно заинтересовалась возней на кровати и склонилась в ее сторону.
Ривай обошел постель, встав со стороны Эрвина, чтобы ей было лучше видно. Абигейл весело расхохоталась, захлопала в ладоши и в Ривая заодно, играя с его ключицами в ладушки.
Через четверть минуты Ривка была бережно опущена на кровать с возгласом «Посадку разрешаю!»
— Ну, бегите, — напомнил Эрвин. За радостными детьми засверкали пятки. Эрвин приподнялся на кровати, потер глаз и улыбнулся, протянув к Риваю ладонь. — Всегда удивляло, как ты умудряешься быть таким прекрасным и собранным, когда еще нет семи, — промолвил мечтательно, когда тот вложил руку в его, и поцеловал костяшки.
— Кто-то должен, — Ривай чуть согнул ногу в колене, чтобы было удобнее держать ребенка. Абигейл снова потянулась туда, где происходило все самое интересное, и попыталась вывернуться. Ривай присел на кровать, давая ей доступ к папиным губам и глазам — больше, чем пощупать все это, она любила только прикосновения к его утренней щетине, щекотно царапавшей пальчики. — Передать тебе немного бодрости? — краем рта улыбнулся Ривай.
— Да-а, — Эрвин аккуратно отобрал у него дочь, устраивая на руке и терпя атаку на лицо. — Можешь идти в ванную, у нас все под контролем. Правда? — уточнил он умиленным тоном у Абигейл. — Все под контролем.
Та в ответ хлопнула его по рту.
— Я же говорю.
Ривай наклонился к Эрвину, беря детскую ручку в свою и отводя тем самым от его лица, и поцеловал в губы, даже несмотря на то, что никто из них еще не чистил зубы. Мягко ответив на поцелуй, Эрвин пригладил его волосы и скулу, провел легко по щеке под темными кругами, когда тот чуть отстранился.
— Поспи сегодня вместе с Аби на обед, — попросил, рассматривая маленькие морщинки.
— Как получится, — Ривай пожал плечами и тут же получил ручонкой в глаз, расслабившись от поцелуя. — Ты сможешь забрать их после школы? — он поднялся на ноги, зашел в ванную, чтобы включить отопление под полом, вышел обратно и принялся раздеваться.
— Да... Они же в полтретьего заканчивают? — Эрвин откинулся на подушки, покачивая Абигейл. Нащупав на прикроватном столике соску, он участливо предложил ее, но та тут же отлетела за кровать. — Ну, прошу прощения.
— Да, но можешь не торопиться, в школе сегодня какое-то собрание по поводу безопасности на дороге, так что раньше трех не выйдут.
Ривай сложил грязную одежду и полотенце, совершенно обнаженный прошествовал к комоду и достал чистое, чтобы взять с собой в ванную. Эрвин, наблюдая за ним и слегка рассеявшись вниманием, ослабил хватку, и Абигейл принялась покорять просторы широкой кровати, довольно резво доползая до края. Эрвин мгновенно выставил защиту в виде руки, придерживая дочь сзади за маечку.
— Папа! — провозгласил ребенок.
Эрвин моргнул:
— Я думал, такое на уроках объясняют, а не отдельные собрания проводят. Но так, наверное, полезнее.
Ривай подошел к кровати, погладил Абигейл по волосам и чмокнул в макушку.
— Если начнет прыгать с кровати, спусти ее на пол, пусть ползает. У них в одно ухо влетает, а из другого вылетает, — добавил по предыдущей теме. — Хоть каждую неделю пусть слушают. С ужасом думаю, что через пару лет Илая уже так просто не удержишь, чтоб не выбегал на дорогу.
Он чмокнул заодно и Эрвина, раз тот попался на пути, сложил грязную одежду в корзину для белья и ушел в душ, не закрывая за собой дверь ванной.
— Он поумнеет к тому времени, он же наш ребенок, — заверил Эрвин вслед. Подтягивая Абигейл подальше от края, он прощупал ее памперс и, поднявшись, расстелил полотенце поверх одеяла, достал с поверхности детского комода влажные салфетки и чистый подгузник, чтобы затеять заученный ритуал. Дитя с серьезностью заагукало, видимо, заведя с папкой светскую беседу, и с ором затребовало банку с присыпкой, как только та попала в поле зрения.
Тем временем, Ривай, за годы отцовства навострившийся принимать семиминутые души (и даже успевая помыть за это время голову), выключил воду, завернул волосы в полотенце, вытерся, переоделся и вышел.
— Ну, че вы тут? — поинтересовался.
— Мы тут самые послушные и спокойные в мире, — доложил Эрвин, аккуратно сгрузив дочь на пол, куда она сама уже рвалась, распрямился, хрустнув поясницей. — Раньше ужасно не любила ведь расставаться с подгузником.
Абигейл тут же с немыслимой скоростью поползла в сторону ванной. Проследив за ней взглядом, Ривай положил ладонь Эрвину на плечо, потянулся на цыпочках и чмокнул его в губы. Тот улыбнулся, возвращая чмок, обвил супруга руками, прощупывая его спину под футболкой, и уткнулся в шею, целуя и вдыхая свежий запах. Краем глаза все время держал Абигейл в поле зрения: та уселась на коврике перед унитазом и принялась увлеченно разматывать туалетную бумагу.
— Может отдадим детей родителям на выходные? — пробормотал Эрвин, прощупав спину Ривая до задницы и чувствительно ее сжав. — Мы так давно не были наедине.
— Наши родители в этом не виноваты, Эрвин, за что ты их так, — с улыбкой произнес Ривай, обняв его за пояс.
— Ну, это им только в радость ведь, все в выигрыше, — Эрвин слизнул влажные капли с его шеи и прилизался под ухом, сжимая в объятиях крепче.
— В прошлый раз Кенни научил Ривку жулить в покер, — напомнил Ривай.
Эрвин ничего не ответил, слишком увлекшись его шеей и задницей. К тому же, он не видел в карточных играх ничего страшного, ведь они развивают интеллект и смекалку — главное не на деньги играть.
— Ну ладно, отдадим, — отвлеченно пробормотал Ривай, вплетя пальцы в его волосы на затылке. — Позвоню сегодня.
Расплывшись в улыбке, Эрвин чмокнул его в щеку, слегка потершись крохотной щетиной, и отлип как раз вовремя, чтоб спасти целый размотанный рулон бумаги от погребения в унитазе. Или унитаз от засорения, как посмотреть.
Пока Эрвин занялся ребенком, Ривай рассеянно потер волосы полотенцем, повесил его сушиться и застелил кровать.
— Пойдем готовить завтрак, — сказал, встав на пороге ванной. Скандалившая с Эрвином Абигейл уставилась на него большими круглыми глазами. — Дадим папочке помыться.
Он наклонился и легко поднял дочь на руки. Та тут же принялась теребить и пушить влажные пряди волос.
Эрвин принял контрастный душ даже чуть быстрее, чем Ривай. Тщательно почистив зубы, оперативно побрившись и поверхностно просушив волосы, он взял из шкафа заботливо выглаженную белую рубашку и темно-синие брюки, оделся, достал один галстук, серебристо-голубой, и, немного подумав, синий в мелкий горошек.
Спустившись, Эрвин мазнул поцелуем по затылку Ривая, копошащегося в посудном шкафчике. Старшие дети бурно обсуждали только что просмотренный на планшете короткий мультик, Абигейл гремела чем-то в своем загончике, который Эрвин ремонтировал уже дважды.
— Какой? — показал он галстуки в ладони, поправляя воротник.
Ривай повернулся, молча взял синий у Эрвина из рук и сноровисто его завязал.
— Рановато ты, — отметил и кивнул на детей, одетых во что попало вместо школьной формы. Одной рукой помешав кашу, второй он налил Эрвину кофе и выдал ему кружку.
— Сегодня нужно чуть пораньше, расписание еще не уточнено, — Эрвин застегнул пуговицы на манжетах, сделал глоток кофе и чмокнул следующие две на очереди темные макушки. — Дети, надо собраться минут на пятнадцать раньше, так что мультики в сторону, — добродушно сообщил. — Ривай, тебе помочь?
— Нет, — буркнул Ривай. — Поешь нормально.
— А я уже собралась, — деловито вставила Ривка. — Только одеться.
— Умница, — сказал Эрвин, потрепав ее по волосам, и уселся на свое место, принимаясь намазывать тост арахисовым маслом. Эта штука водилась у них нечасто, так как никто, кроме Эрвина, ее не жаловал.
Незаслуженно забытая в манеже Абигейл завизжала ультразвуком, привлекая к себе внимание, и выкинула из него кружку-непроливайку с соком. Высоко взлетев, та с грохотом приземлилась в коридоре. Ривай вытер руки о полотенце, снял с соседнего крючка мягкий домашний слинг, который неизменно пригождался каждое утро, закрепил на себе, взял дочь на руки и посадил, как мама-кенгуру в карман.
Илай сорвался с места, принес кружку из коридора, дождался похвалы и в свою сторону, а затем проворно вскарабкался Эрвину на колени.
— Папочка, — убедительно печальным тихим голосом позвал он. Даже не притворялся, на деле. — Я не хочу в школу.
— Почему? — спросил Эрвин, погладив его спину и придерживая.
— Не хочу, — повторил Илай, поджал губы и прижался к отцу. — Дети стганные, гломкие, учительки неинтегесные. Все очень плохо.
— Я тоже не любил ходить в первые классы, — признался Эрвин, нанизав на вилку колбасу и скормив между делом ребенку, — потому что их вел мой папа, и это накладывало ответственность, от меня будто вечно ждали больше чем от остальных... Но тебе не нужно ничего никому доказывать, Илай.
Проиграв в борьбе за ложку из кастрюли с кашей, Абигейл горько разрыдалась.
— Когда перестанешь бросаться всем, что попадется, тогда и дам, — спокойно пояснил свои действия Ривай и крепко обнял ее свободной рукой, прижимая к себе. — Эрвин, дай мне плюшевого червяка из манежа.
Ривка тут же подскочила, положив наполовину очищенный апельсин на тарелку, перевесилась через бортик и подошла к папе. Ривай повернулся.
— Смотри, что у меня есть, — заискивающе сказала Ривка. Абигейл тут же перестала колотить его ногами и потянулась обниматься с червяком.
— Спасибо, солнышко, — мягко сказал Ривай, выключив плиту, и выдал ей плошку с первой порцией каши. — Осторожно, горячо.
Отвлекшись на плач, Эрвин задумчиво чистил яйцо за яйцом для всех, удерживая Илая в кольце рук.
— ...а давай попробуем один древний фокус.
Ривай быстро разложил кашу по остальным тарелкам, пока младшая дочь отвлеклась, поставил одну перед Эрвином, одну, где сидел обычно Илай, и присел рядом с супругом. Абигейл выпустила из рук червяка и сосредоточила все силы на том, чтобы не позволить отцу успешно донести до рта ложку.
Эрвин разложил очищенные яйца всем в чашечки, вытер руки и уложил ладони на голову сына, прижав большие пальцы к вискам.
— Сейчас я свяжусь с одним знакомым волшебником, и он возьмет все твои знания себе на хранение, пока ты уйдешь по делам в школу, — оповестил серьезно.
— Не-е-ет, — округлил глаза Илай, но отстраняться не спешил — любопытство брало верх над страхом остаться без важной информации.
Эрвин сосредоточенно взъерошил его волосы и слегка встряхнул.
— Все. Волшебник получил посылку. Не переживай, он потом все вернет, но теперь тебе срочно нужно добывать новые знания, иначе в пустой голове заведутся сонюрки. Слушай учителей очень внимательно и запоминай, хорошо?
— Я уже чувствую их пиблиджение! — схватился за голову Илай. Ривай с улыбкой склонил голову, давая Абигейл самой попробовать кашу, прежде чем положить ее себе в рот.
— Он так и забыл все, чему его уже в школе научили, — серьезно заявила Ривка. — Ну-ка, сколько будет два плюс три?
Илай воззрился на нее, выпучив глаза, и загнул пальцы.
— Пять!.. Это столько же, сколько я отбирал у тебя мочалку.
— Нет, элементарные знания, необходимые для выживания на уроках, остаются, — пояснил Эрвин. — Волшебник же не хочет, чтоб дети получали плохие отметки.
— Про мочалку он тоже помнит, — недовольно пробурчала Ривка под нос, посыпая свою кашу виноградинами.
— Мочалка — не знания, а тгавма, — с чересчур умным видом и интонацией для своего возраста Илай назидательно поднял палец вверх. Эрвин засмеялся, вытирая губы салфеткой.
— Ешь, — сказал, подвигая к нему тарелку и повязывая столовый платочек на шею.
Риваю наконец удалось отвлечь внимание ребенка червяком, которого она тут же обслюнявила и украсила оставшейся во рту кашей. Посмотрев на это, он молча взялся за еду, пока еще мог. Сидеть в своем стуле (откуда она не дотягивалась до чужих приборов и тарелок) последние несколько недель Абигейл категорически не желала — только на папе, так что выкраивать время, чтобы что-нибудь съесть, приходилось практически с боем.
Эрвин с улыбкой повернулся к Риваю и протянул руки к младенцу.
— Давай я ее возьму, — он внимательно посмотрел на дочь. — Пусть папа покушает тоже, а то нечестно получится, правда?
— Куда тебе еще одного? — возразил Ривай, кивнув на Илая, обосновавшегося на отцовских коленях. Абигейл уставилась на Эрвина в раздумьях, а затем сама потянулась к рукам. Едва не уронив при этом червяка, резво бросилась им, чудом не угодив на стол, и радостно расхохоталась.
Эрвин чуть сместил Илая на одно колено, крепко обхватил Абигейл под ручки и вытащил из слинга, устраивая ее на одной руке.
— Вот так, — он нащупал червяка на животе и вручил дочери. — Пока не плачет — все в порядке.
Рассеянно распрямив галстук, он заметил, что тот уже атакован влажными овсяными хлопьями. Собрав их салфеткой, невозмутимо взялся свободной рукой за кружку и допил кофе. Ривай посмотрел скептически, но снова ничего не сказал.
Когда все более или менее позавтракали, он быстро сгрузил тарелки в посудомойку, протер стол и взялся за сбор завтраков для Ривки, Илая и Эрвина.
— Вперед переодеваться, — велел, по крайней мере, первым двум.
— Спасибо! — почти хором воскликнули старшие дети, вылезая из-за стола. Ривка чинно устремилась наверх, а Илай — с пустыми глазищами, все еще демонстративно держась за голову. Эрвин усадил Абигейл в манеж, переключая ее внимание на космический кукольный домик с кучей кнопок, по которым можно было без опаски лупить. Тут же послышались веселые электронные мелодии.
— Спасибо, — Эрвин обнял Ривая со спины, прижавшись, предварительно закинув галстук за плечо, и чмокнул за ухом. — Так вкусно.
Ривай положил нож на тарелку и повернулся в его объятиях, прижимаясь поясницей к шкафу.
— Ты говоришь так каждое утро, — заметил, развязывая галстук.
— Потому что это чистая правда, — Эрвин влюбленно глядел сверху вниз, полуприкрыв веки.
Ривай потянулся, обвивая его за шею, и чмокнул в губы.
— Жаль, что ты не можешь остаться, — шепнул.
— Да, — согласился Эрвин с оттенком печали, мягко чмокнул в ответ и углубил поцелуй, прижимая его к себе покрепче.
— А когда сможешь? — Ривай потерся носом о его нос, говоря прямо в губы. — Я хочу приготовить тебе что-нибудь повкуснее.
— К трем освобожусь и заберу детей, в полчетвертого будем дома, если все будет в порядке, — Эрвин улыбнулся умиленно, поцеловав уголок риваевых губ и погладив его затылок. — Наверное, я самый счастливый человек на земле.
— Наверное, — Ривай еще раз кратко поцеловал его, крепко обнимая за шею, чуть улыбнулся. — Давай второй галстук.
Эрвин вскинул руку, проверил время на запястье — лишние минуты еще были.
— Сейчас, — пробормотал, принявшись зацеловывать риваев рот, щеки, подбородок и шею, поглаживая вдоль всей спины.
— Э-эр-рвин, — протянул Ривай, ненадолго обмякнув и повиснув в его руках. Галстук выскользнул из ослабевших пальцев и упал им под ноги, прошелестев по спине Эрвина. Ривай подтянулся, вздыхая, посмотрел ему в глаза.
За насыщенным отцовством и работой им трудно бывало побыть наедине, чтобы при этом никого не вырубало от усталости. Приходилось использовать буквально каждую свободную минуту для ласк. Не то чтобы Эрвин был чем-то недоволен в своей жизни, но порой ему хотелось уделить Риваю столько внимания, сколько тот заслуживал.
— Какое на тебе сегодня белье? — пробормотал в его рот, бережно сжимая задницу. — Мне нужно знать, чтоб проще было пережить день.
Губы Ривая дрогнули в смущенной улыбке. После десяти лет и трех детей его мало что могло поставить в неловкое положение, но Эрвин всегда был в этом плане на пару шагов впереди.
— Не хочешь проверить сам?
Продолжая поглаживать его поясницу, Эрвин склонил голову, подвинулся чуть набок, не отлипая, заполз ладонью под мягкие домашние штаны со стороны бедренной кости.
— Кружева, — уточнил он, чуть улыбнувшись, прощупывая. А затем заглянул под ткань, чтобы убедиться. — И черные. Те, которые смотрятся на тебе безупречно.
— Только снимаешь ты их крайне быстро, — заметил Ривай, с улыбкой глядя исподлобья. Смотреть на лицо Эрвина, изучающего его белье, было крайне увлекательно.
— Это логично, — ответил Эрвин, склонившись к его уху, — учитывая, что я весь день перед этим только и думаю, как их буду снимать.
Оставленный без внимания ребенок снова начал пищать и с грохотом трясти прутья манежа, напоминая родителям, что у них уже давно не медовый месяц, а очень даже суровые будни.
— Перестань, — смущенно пробубнил Ривай и уперся в Эрвина локтем, отпихивая. Потом демонстративно наклонился за галстуком. — Теперь я об этом тоже буду думать. И только попробуй меня наебать.
— Разве я когда-нибудь тебя обманывал, — Эрвин проводил его улыбающимся взглядом.
Как только Ривай приблизился к манежу, Абигейл заорала в три раза громче, закинув голову и широко раскрыв почти беззубый рот. Рассмеявшись от этой картины, он взял ее на руки и чмокнул в мягкую макушку, отдавая на растерзание галстук — все равно стирать. Ребенок тут же замолк, принявшись добросовестно мусолить доверенное.
Эрвин взял со спинки стула другой галстук, подошел к Риваю и послушно отдал, чмокнув Абигейл в щечку. Ривай закинул его себе на плечо и поднес было дочь обратно к манежу, но та снова начала визжать и бить ногами в воздухе, так что пришлось просто посадить ее на пол.
— Ну, что за свободолюбивый ребенок, — пробормотал Ривай, закинув через шею Эрвина галстук. — Не терпит ограниченного пространства.
— Как и ее родители, — Эрвин чуть приподнял голову, машинально укладывая руку на пояс Ривая и наблюдая за его лицом. — Нужно будет потом с детьми в магазин заехать?
— Сам съезжу, — Ривай затянул галстук и поднялся на цыпочки, чтобы поправить воротник рубашки. — Или ты опять хочешь сорок минут выбирать мочалки?
Перехватив обе руки Ривая, Эрвин зацеловал его пальцы, прикрыв глаза.
— Я уже точно знаю, какие брать. Нервущиеся.
— С нашим сыном так просто не выйдет, — Ривай повел подбородком, краем глаза присматривая за Абигейл, намылившейся в сторону прихожей.
— Думаешь, ножницами порежет во имя науки? — Эрвин посмотрел на часы, прижимая одну кисть Ривая к щеке. — Через пять-семь минут надо выходить.
В подтверждение этих слов по лестнице послышался топот.
— Па-а-ап, Аби грызет мои шнурки!
Ривай чмокнул Эрвина в губы, отнял у него свои руки и снова занял место на сборе завтраков.
— Иди разберись, — велел.
Взяв дочь на руки и тут же отвлекая ее от страданий по утраченным шнуркам разговором о солнечной системе, Эрвин вручил ей лопатку для обуви и принялся приводить волосы в порядок. Благодаря стараниям Ривая дети могли ползать в любом закоулке дома — можно было не сомневаться, что каждый сантиметр гигиенично вылизан. Эрвин до сих пор даже представить себе не мог, как это ему удается изо дня в день.
— Как я выгляжу? — причесавшись, поинтересовался Эрвин у детей, которые копошились с ботинками и застежками за спиной. Абигейл застучала лопаткой по дереву. Дети переглянулись.
— Проснувшимся, — постановила Ривка.
Из кухни выплыл Ривай и рассовал бумажные пакеты по портфелям. Затем, подойдя к Ривке, молча распустил ее волосы, принялся аккуратно переплетать косу.
— Илай, ты помнишь правила? Сначала все остальное, а уже потом печенье. Мне надоело выбрасывать салаты, — сказал строго.
— Что, если мой оганизм категогически откажется? — поинтересовался Илай в готовности затеять дискуссию. — Я не буду виноват.
— Тогда твой организм на этой неделе не будет получать печенье вообще, — ласково ответил Ривай, закончив с косой и чмокнув Ривку в макушку. — Поможем ему перестроиться обратно на овощи.
— Пока, папочка, — дочь сжала его в объятиях, потом присела рядом с сестренкой и обняла ее тоже.
Следующим на очереди Ривай потискал Илая, потом чмокнул Эрвина в губы.
— Пока, папочка, — сказал, кратко глянув в глаза.
Эрвин открыл дверь — дети выпорхнули на залитый солнцем зеленый двор. Склонившись, он взял Абигейл на руки и звучно чмокнул в щеку.
— Слушайся папу, договорились?
Та воззрилась на него удивленно и тут же засобиралась обратно на пол, потягиваясь ручками.
— Хорошего дня, любимый, — Эрвин обнял Ривая, передавая ему дочь, и многозначительно пожамкал его задницу.
День пошел по накатанной.
***
Эрвин как раз уселся в огромном отремонтированном за лето кафетерии с горячим кофе, намереваясь отдохнуть и отведать заботливо приготовленный мужем паек, когда телефон в кармане завибрировал. Ривай никогда не звонил ему на работу, если дело было не локально государственной важности, так что Эрвин отвечал на вызов с нехорошим предчувствием.
— Мне все равно, чем ты щас занимаешься, слушай внимательно: звонили из школы, Ривка подралась. Нас вызывают обоих немедленно, она парню губу расшибла.
Эрвин тихо вздохнул, посмотрел на часы на запястье, прикидывая, успеет ли за час туда, разобраться и обратно.
— Я сейчас подъеду, — сказал. — Аби спит?
— Я закину ее к маме. До скорого, — сказав все, что хотел, Ривай бросил трубку.
Влетев в школу пятнадцатью минутами позднее, Эрвин моментально наткнулся на мужа и посмотрел на него слегка растерянно, не ожидав такой встречи.
— Пойдем, — буркнул Ривай, стремительно направляясь в сторону кабинета директора, ловко уворачиваясь от бегущих по своим делам малышей.
— Ох, Ривай, — Эрвин сунул телефон в карман и поспешил следом. — Ты так быстро отключился, ничего не объяснив, Ривка ведь в порядке?
— Вроде да, — даже не вздумав постучаться, Ривай резко распахнул дверь и уставился на присутствующих: перед столом директора сидели недовольная встрепанная Ривка, ее вероятный обидчик, заклеенный пластырем, и оба его родителя. — Ривай Аккерман-Смит, — представился Ривай последним. — Мой муж — Эрвин.
Эрвин подошел к Ривке со спины, успокаивающе положил руку на плечо и обратил взоры на родителей обидчика.
— Найл? — не поверил он своим глазам. — Мари?
Оппоненты, видно, тоже знатно опешили.
— Сколько лет да зим. Даже знать не дали, что в Арбор переезжаете, — Эрвин улыбнулся, однако ни на секунду не забывая, зачем они все здесь собрались.
— Да не успели как-то, — закряхтел Найл, тоже лыбясь в ответ. За годы он слегка раздался и словно подобрел. В Мари же почти ничего не изменилось.
Заслышав, с кем придется иметь дело, Ривай еще сильнее схмурился и занял место возле дочери, складывая руки на груди.
— Какая чудесная встреча, — пробубнил под нос.
Эрвин посмотрел на Ривая, сурово обозревающего участников событий, на Ривку, на мальчугана, который, похоже, наревелся до их прихода.
— Директор задерживается?
В этот момент из двери, ведущей в другой кабинет, вышел мужчина — ровесник Эрвина на вид, кратко улыбнулся присутствующим и сел за стол, сцепляя пальцы в замок.
— Добрый день, мистер Смит, мистер Аккерман-Смит и мистер и миссис Доук. Сегодня на перемене произошел неприятный инцидент: Ривка и Оливер подрались. Я бы хотел поставить вас в известность, что подобное поведение в нашей школе совершенно неприемлемо и обоим детям будет вынесено предупреждение. Также мне бы хотелось разобраться в причинах произошедшего.
— Думаю, нам стоит выслушать детей для начала, — предложил Эрвин, легко стиснув плечо дочки. — Ривка, расскажи, что произошло.
Ривка глянула на директора с папкиным прищуром и послушно открыла рот:
— Он мямлил и тратил время урока. Вот я за него и ответила. И руку подняла, не просто так перебила. А он на перемене сказал, что я подлиза и за косичку дернул.
— Я тебя разве так учил? — возник Ривай. — Каждого, кто глупость ляпнет, будешь по лицу бить?
— Но, пап...
— Выслушай да отойди. Тратишь сейчас время на ерунду вместо того, чтобы учиться.
Ривка надулась и раскраснелась от такой несправедливости.
— Это было больно!
Эрвин погладил ее по затылку.
— Ты ударила больнее, — заныл Оливер, прижимаясь к матери. Мари, пока никак не комментируя ситуацию, цепко разглядывала Эрвина и его семью с каким-то неуместным оценивающим интересом.
— Да она ему нравится просто, — решил разрулить ситуацию Найл, которому, видимо, все это успело надоесть. И очень неудачно.
Почувствовав кожей, как Ривай весь подобрался, Эрвин произнес:
— Не припомню, чтоб ты обижал в юности всех, кто нравится.
— Фу! — взвизгнула Ривка.
— Это еще че значит? — спустя пару секунд пошел в атаку Ривай. — Может, ему еще сразу ее по голове дубиной и в пещеру утащить? Так ты его учишь? Тогда она все правильно сделала.
— Не нравится! — Оливер заныл громче.
— Господи, — опешил Найл и уставился на человека, который, по его мнению, совершенно не понимал шуток, — ничему такому я... мы его не учим. А вот вы...
— Думаю, стоит решить дело обоюдным извинением, — Эрвин чуть повысил голос, перекрывая общую тональность, потому что ситуация вместо развязки ненужно накалялась. — Больше этого не повторится, — обратился он к директору, который терпеливо наблюдал со стороны.
— Оли обязательно пересмотрит свои способы показывать симпатию, — заверила Мари, подав, наконец, голос, и погладила сынка по заклеенной губе. Ребенок раздраженно засопел.
Ривай возмущенно хватанул ртом воздух, покосившись на Эрвина, но замолк.
— Извини, что тебе врезала, — послушно пробубнила Ривка, даже не удостоив Оливера взглядом.
— Извини, что назвал тебя подлизой, — отозвался тот, оттопырив пострадавшую губу.
— Очень хорошо, — просиял директор. — Ривка, Оливер, вы можете идти на урок. Я бы хотел еще немного поговорить с вашими родителями.
Ривка кивнула, повернулась на стуле, многозначительно посмотрев на родителей, пожамкала ладонь Эрвина на плече, спрыгнула с сидения и направилась к двери вперед Оливера, высоко подняв голову. Эрвин перевел взгляд на директора.
— Я хочу попросить вас вечером еще раз поговорить с детьми на тему допустимого и недопустимого физического контакта.
— Да уж, — вякнул Ривай, бросив острый взгляд в сторону Доуков.
— Кроме того, если у кого-то из вас имеются друг к другу претензии финансового характера, советую обсудить их прямо сейчас.
Эрвин, думающий об этом с первого взгляда на рассеченную губу, взглянул на Найла.
— Да каки-ие претензии, — тут же протянул тот, взмахнув рукой. — Мы друг друга сто лет знаем... Дети завтра забудут и помирятся, у мальца до свадьбы заживет... Нормально все.
— Прошу прощения и от нас, — без эмоций добавил Эрвин.
— Все нормально! — повторил Доук и растянул губы в улыбке.
Попрощавшись с директором, все вышли за дверь.
— Рад был увидеться. Жаль, что при таких обстоятельствах, — Эрвин пожал протянутую к нему руку, другую незаметно укладывая на поясницу вставшего слева Ривая, скрестившего руки на груди. — Значит, теперь ты наш шериф?
— С октября вступаю в должность и город может спать спокойно, — насмешливо прокряхтел тот в ответ. — Заходите как-нибудь на барбекю. С дочкой!..
— Как только время найдется.
— Ты совсем не изменился, да? Все так же в бумажках...
— В каком-то смысле верно, — Эрвин посмотрел на часы на запястье. Доуки тоже засуетились. — Ну, до встречи.
Эрвин кивнул Найлу, потом Мари, перехватив ее взгляд. Та едва заметно улыбнулась. Найл протянул ладонь Риваю. У того, недовольно молчавшего, очевидно, имелось что сказать, но он сдерживался изо всех сил и, глянув на протянутую ладонь, лишь крепче прижал руки к груди.
— Вы либо все жмете руки, либо никто, — сказал, намекая на то, что Мари даже не подумала попрощаться ни с ним, ни с Эрвином подобным образом.
Найл так и завис. Мари, все это время отзеркаливающая Ривая со скрещенными на груди руками, подняла брови и натянуто улыбнулась сквозь стиснутые губы.
— Дело привычки, — без особой охоты бросила объяснение, протягивая ладонь сначала Эрвину, затем — Риваю, после чего последний молча взял супруга под руку и уверенно повел прочь.
— Всего доброго, — вежливо успел бросить тот через плечо.
Выйдя из здания, они встали под навесом. Эрвин, косившийся все это время на раздувающего ноздри Ривая, проверил в очередной раз время и погладил его по плечу.
— Меньше всего ожидал такой привет из прошлого, — задумчиво произнес, глядя, как Найл с Мари на противоположном конце школьной площадки переговариваются с каким-то учителем.
Ривай бестолково открыл и закрыл рот, гневно глядя исподлобья, поджал губы и вздохнул.
— Ты хоть пообедать успел? — поинтересовался с куда меньшим накалом страсти, чем несколько минут назад.
— Нет, — повел плечом Эрвин. Оторвав взгляд от Доуков, тихо улыбнулся и разгладил большим пальцем морщинку меж риваевых бровей. Тот мягко перехватил его руку, чмокнул внутреннюю сторону ладони, потом перевернул ее и посмотрел на часы на запястье.
— Пошли чего-нибудь перехватим здесь. Хочу проконтролировать, что ты точно поел. Иначе опять будет живот болеть, — переплетя пальцы, он решительно потащил его в сторону столовой.
Эрвин раскрыл рот, чтобы сказать, что и так уже опаздывает на пять минут, но передумал и послушно потащился вслед за Риваем. Сейчас лучше было ни в чем ему не перечить. К тому же, не зря он дал распоряжения ассистентке на случай задержки или отсутствия.
— Аби у мамы?
— Что, хочешь забыть обо всем к хуям и заняться сексом? — коротко ухмыльнулся Ривай, приоткрывая дверь в столовую и заглядывая внутрь. Было пусто, и повара гремели посудой на кухне, готовясь к обеденному перерыву. — Да, но я не хочу оставлять ее там надолго с мамой наедине. Ей нужны помощники, чтобы управляться с нашей милой крошкой.
— Твои идеи, как обычно, блистательны, — подметил Эрвин, подходя следом к витрине, и уложил руку ему чуть ниже поясницы. — Ты прав, но отец скоро вернется.
Вернувшись мыслями к инциденту с Ривкой, он умилился про себя, насколько же она вся в папу.
— Странно, что Найл с Мари не забрали ребенка домой. Губа выглядела так, словно там нужно швы наложить. Или мне показалось.
Ривай приподнялся на мысках, чтобы заглянуть в окно кухни и привлечь к себе внимание.
— Может, наложили уже, — дернул плечом. — Тч. Не обижайся, но не могу поверить, что ты с такими мог быть близок.
— Это было очень давно, — Эрвин между делом кивнул выплывшей из белой двери женщине, поздоровавшись. — Человек имеет свойство меняться. Они тогда были другими, да и я, вестимо, тоже. Но.. не думаю, что они стали плохими людьми.
— Говори че хочешь, они меня бесят, — постановил Ривай. — Особенно этот, с тремя волосинами на подбородке. О, — он повернулся к мужу. — Я забыл кошелек в машине.
— Как бы там ни было, я тоже не горю желанием узнавать, какими они сейчас стали, — Эрвин отсутствующе поглядел на еду и расплатился. — Главное, чтобы Оливер не создавал больше проблем.
— Жена его на нас дыру глазами прожгла, как увидела, что ты с мужиком обвенчан, — продолжил бурчать Ривай, сел напротив, выставляя тарелки с подноса на стол. — Ешь, а то опоздаешь.
— Вряд ли это стало для нее сюрпризом, — не сдержал ухмылки Эрвин, подсовывая к себе картофельное пюре и салат, — учитывая.. хм. Да. Приятного аппетита.
Он вовремя решил, что распространяться о том, из-за чего его бывшая любила устраивать скандалы, будет совершенно лишним. Тем более, что они с Риваем были в этом немного схожи. В плане отношения к вопросу.
Ривай зыркнул исподлобья, но ничего не сказал. Он был полностью уверен в своем супруге, но разговоры на подобные темы могли вывести его из себя буквально с полпинка.
— Так... от чего тебя оторвала ситуация с нашим ангелочком? Начало семестра, много дел.
— От обеда. Главное дело на повестке дня. А тебя? — Эрвин отвлекся от еды на минеральную воду. — Хотят забить мне всю рабочую неделю. Сказал, что уточню и подумаю.
— Что, твое начальство давно не видело меня с младенцем на пузе в стенах университета? Мне прийти и разнести пару коридоров, чтоб они вспомнили, что тебе есть зачем идти домой пораньше? — серьезным тоном поинтересовался Ривай.
Эрвин засмеялся, вытирая губы, скомкал салфетку.
— Я справлюсь, Ривай. Но, если что, обязательно воспользуюсь твоими беспроигрышными боевыми ресурсами.
— Нашими, — мягко поправил тот. — Знай, если мне не понравится твое расписание, я приду, даже если ты будешь против.
— Оно будет не загруженнее обычного, — с едва заметной улыбкой пообещал Эрвин. Полминуты они ели молча. — Как ты вообще? — накрыл ладонью его руку. — Перенервничал?
Ривай глянул поверх тарелки и отвел взгляд.
— Немного, — признался. — Я так чудовищно устал за лето с этим дружным разрушительным трио, что все, что идет не по плану, сильно выбивает из колеи. Надо было ей полезть, а если б че серьезное или родители попринципиальнее?
Эрвин понимал — хоть они вдвоем по большей части справлялись за последние месяцы с выводком, становилось все труднее по мере того, как дети росли. Он сжал кисть Ривая в ладони.
— Не думай о вероятностях, они сейчас уже не имеют никакого значения. Все прошло относительно гладко и хорошо. Всё и все в порядке, — лукаво заглянул мужу в глаза. — Я бы удивился, на деле, поступи Ривка иначе. Она ведь вся в тебя.
— Ну и что? Я ее такому не учил и при ней морду никому не бил. Наоборот, мы всегда втолковывали решать конфликты словами, — Ривай бросил ложку, отнял у Эрвина ладонь и устало потер глаза и виски. — Сейчас все в порядке, а в следующий раз может не так повезти.
— Следующего раза не будет, — заверил Эрвин. — Этот случай был достаточно поучителен для обоих. Я с ней поговорю.
— Ладно, — Ривай кисло посмотрел в тарелку и поставил ее обратно на поднос, не доев. — Скоро придется и с Илаем на эту тему говорить, только у него в одно ухо влетает, а из другого вылетает.
— Илай к физическим конфликтам не склонен, так что тут будет проще, — вытерев пальцы, Эрвин встал, приобнял Ривая за плечи, когда тот тоже поднялся, и устремился вместе с ним к выходу.
— Много ли нужно, чтоб мелкие мальчишки влезли в драку, поверь моему опыту воспитателя, — пробубнил Ривай. — Не дети, а зверята.
— Я верю твоему опыту, как своему, — улыбнулся Эрвин. — Но мальчишки разные все же бывают. Мне кажется, сейчас дети поумнее, чем десять лет назад. Не дождусь уже конца недели — смогу тебя расслабить.
Ривай глянул на него через плечо и фыркнул:
— В каком смысле?
Эрвин сжал его плечо, предплечье, перетекая на пояс и прижимая к себе боком.
— Во всех смыслах.
— Мне морально подготовить маму и твоего отца, что им придется присматривать за нашими чадами все выходные?
— Лучше подготовить, — Эрвин поправил сумку на плече. — Но они в любом случае будут рады. Мне пора.
— До первого случая, когда Ривка и Илай начнут друг на друга орать и щипаться, а Абигейл — таскать маму за волосы и бросаться едой в стены. — Эрвин склонился и мягко чмокнул Ривая в губы, вынуждая его замолчать. — Хорошего тебе дня.
Эрвин заправил тонкую выбившуюся прядку ему за ухо, посмотрел в глаза, чмокнул ещё раз и прижал к себе.
— Наши дети пока даже не осознают, как повезло им с папой, — нежно сказал в темную макушку. — Ты самый прекрасный, любящий и заботливый родитель. Думаешь о каждом мелком аспекте. Никогда не научишь плохому и нездоровому. Все всегда под контролем. Я так счастлив быть с тобой семьей.
Ривай так и остался стоять, опустив руки.
— Ты чего это? — улыбнулся, уткнувшись подбородком в грудь Эрвина, и посмотрел вверх.
— Чего? — переспросил Эрвин с улыбкой, поглаживая его по затылку. — Говорю что чувствую. И подмечаю факты. Ты очень переживаешь за детей. Это ценно и замечательно.
— Иди уже, — Ривай приподнялся на цыпочках и чмокнул его в подбородок. — Можешь продолжить подмечать факты обо мне вечером.
— Подмечу каждый аспект, до миллиметра, — пообещал ему на ухо Эрвин, чмокнул темный висок и сел в машину, улыбнувшись и помахав на прощание.
Опоздав на половину лекции, он, однако, весьма органично появился в помещении, пока ученики конспектировали материал на ноутбуки и планшеты. Поблагодарив Надин, ассистентку, Эрвин даже успел зачесть и объяснить основное из начатой темы.
Сегодня ему нужно было остаться в учительской, уладить кучу мелких вопросов, встретиться с двумя нужными людьми, но все дела Эрвин почти без раздумий переложил на завтра. Его ждали дети, а после — усталый нервный муж, который явно нуждался в нем больше, чем университет.
Когда он подъехал к школе, Илай и Ривка уже послушно ждали его на лавке у площадки. По дороге домой выяснилось, что Оливер Доук за весь последний урок даже не пискнул, а Илай научился вычитать.
— Мы дома, — провозгласил Эрвин, переступая порог и пуская детишек вперед себя.
Ривай выглянул из кухни, вытирая руки полотенцем, и присел, чтобы обнять Илая, взахлеб начавшего рассказывать о своем дне. Ривка, видимо, все еще дулась: сразу стала разуваться.
— Руки мыть, — велел Ривай, потрепав ее по волосам. Абигейл завизжала из кухни, привлекая к себе внимание домочадцев.
Эрвин, переобувшись тем временем, притянул Ривая к себе, пока дети бежали в ванную, и поцеловал в макушку.
— Как ты?
— Ниче не изменилось, — Ривай сжал его в кратких объятиях и подошел к манежу. — Мама не против, чтобы дети погостили у нее на выходных. Че там обсуждение твоего графика в этом семестре?
Он взял Абигейл на руки и покачал из стороны в сторону. Та заметила второго отца и приветливо бросилась в него погрызенной грушей.
— Па-па! — радостно перебила взрослых, принявшись сучить ногами, словно подгоняя Ривая на двухшаговом пути к Эрвину.
— Ничего. Вечером улажу вопрос и отпишусь в универ, — Эрвин бросил сумку на стул и, разулыбавшись, протянул руки к Абигейл, аккуратно отнимая ее у Ривая. — Привет, мое солнышко ясное, — поцеловал пухлую розовую щеку. — Как ты тут?
Покачивая взбудораженного ребенка на одной руке, он достал из холодильника воду, напился, включил чайник.
— Дети сыты, если что, — сообщил. Абигейл принялась дергать его галстук. — По крайней мере, так утверждают.
Ривай подобрал грушу, выбросил и протер тряпкой место на полу, куда она упала. Абигейл невнятно, но уверенно залепетала, очевидно, рассказывая папке, как прошел ее день.
— Ну, это ненадолго, — отозвался Ривай. — Минут через сорок прибегут. А ты сыт? Чай хочешь?
Не дожидаясь ответа, он занялся заваркой.
— Буду кофе, спасибо, — Эрвин поцеловал его в макушку, подойдя сзади. — Она спала в обед?
— Еще нет, поэтому такая возбужденная. Некогда было укладывать, щас займусь, — Ривай невозмутимо отставил чай в сторону и взялся за приготовление кофе. — Будешь вечером еще работать?
— Я займусь, — подойдя к манежу, Эрвин сгрузил Аби на мягкий ковер, тут же занимая ее радужной плюшевой какашкой. Потом вытащил из холодильника детское молоко, помыл руки, закатав рукава, и принялся его греть.
— Я хотел полежать вместе с ней, — пояснил Ривай. — Да и она намного быстрее засыпает, когда я ее укладываю. В последнее время вообще от себя не отпускает.
Технологично залив кипяток, он накрыл чашку блюдцем и повернулся лицом в комнату, наблюдая за Эрвином.
— Я могу вас обоих убаюкать, — улыбнулся Эрвин, попробовав с кофейной ложки температуру молока. — Давай я все сделаю, а ты с ней ляжешь.
Ривай чуть улыбнулся в ответ.
— Тогда старшие захотят тоже присоединиться, и тебе придется баюкать всех.
— Нам всем сейчас не помешает часок вздремнуть, — Эрвин налил молоко в предварительно пропаренную бутылочку, плотно закрутил и принялся встряхивать. Подойдя к Риваю, погладил его по щеке, проводя большим пальцем под синеватым мешком. — Я не так устал, как ожидал. Ты можешь отдыхать сколько угодно сегодня.
— А работать ты когда будешь? — возразил Ривай, чуть повернув голову и приласкавшись к ладони. — Со мной все в порядке, расслабься.
— У меня всё под контролем, — успокоил его Эрвин — он-то половину дороги мысленно распланировывал вечер. Погладив Ривая еще немного, чмокнул его в уголок губ, взял дочь на руки и, с уже заученными заигрываниями, чтоб рассеять внимание, занял детский рот молоком.
Ривай немного понаблюдал, как Эрвин управляется с дочерью, отвернулся и заглянул под блюдце, проверяя.
— Кофе готов. Как мне с тобой повезло, — продолжил без перехода. — А ведь имеешь полное право не возиться каждую минуту с малышней.
Эрвин сел на стул, аккуратно облокотился рукой с ребенком о стол, немного непонимающе глянув на Ривая — неясно было, о каких таких полных правах тот толкует. Абигейл внезапно выплюнула и отпихнула бутылочную соску. Чуть приподняв ее, Эрвин сделал еще одну попытку кормления, и та увенчалась успехом.
Неподалеку послышался топот, и в комнату влетел Илай, тут же подскочив к Риваю, вручил ему кусок ватмана с изображенным животным непонятного происхождения.
— Это тебе, — заявил. — Мы сегодня своих собак гисовали, и я нагисовал нашу будущую.
— Какая хорошая собачка, — похвалил Ривай, рассматривая рисунок. — Папа, посмотри, — он протянул руку и сунул бумагу Эрвину под нос. Абигейл уставилась на нее блестящими, полными интереса глазами. — Что это за порода?
Эрвин заинтересованно рассмотрел художество, расплывшись в легкой улыбке. В окрасе животного преобладал любимый Илаем зеленый цвет.
— Это, — он сделал вид, что задумался, — сенбернар. А ты что думаешь, папочка?
— Сенбернара у нас не будет, — сразу осек Ривай. — Я скорее на еще одного ребенка соглашусь.
Илай сделал на этой фразе такую мордочку, что пришлось тут же его успокоить:
— Выберем породу попроще, чтобы ты мог сам о ней заботиться. Что бы ты делал с собакой в два раза больше тебя?
— Катался на ней! — тут же ответил ребенок таким тоном, что стало ясно, что он уже успел распланировать все до мельчайших аспектов. — А когда она устанет, буду катать ее сам.
Абигейл так увлеченно наблюдала, что сама, видимо, не заметила, как допила молоко практически без сопротивления, и решительно выплюнула соску. Эрвин приподнял ее, усадил на руку, поглаживая по спине, предварительно постелив на плечо мягкое полотенце.
Вздохнув, Ривай присел, поднял Илая на руки и открыл холодильник.
— Тебе не нравится такая собачка, как у деда Ури? — спросил с надеждой, давая сыну пакетик шоколадного молока. — Ведь мы возьмем щенка, ты будешь слишком большой, когда он вырастет. Не сможешь на нем кататься.
Абигейл крякнула, сплюнув остатки молока. Веки у нее уже отяжелели, но попытки в бурную активность не прекращались. Эрвин вытер ей рот и вновь устроил на руке, принявшись плавно покачивать, а сам впал в раздумья, наблюдая за семьей.
— Сенбегнары гастут быстро, — уже не так охотно возразил Илай, задобренный вкусняшкой, и прилепился к пакету на полминуты. — Ну, или можно взять сгазу не щенка.
Ривай, похоже, так умилился, что его пятилетний сынок может выговорить «сенбернар», что чмокнул его в пухлую щечку, прежде чем опустить на пол.
— В любом случае, мы договаривались — не раньше, чем Абигейл исполнится годик, — напомнил он, переведя взгляд на Эрвина.
— Спасибо, папочка! — Илай с чувством обнял его ногу и бегом устремился из кухни к себе наверх, как обычно громко топая, словно весил в три раза больше.
— Не дети, а слонята, — добродушно отметил Эрвин. Абигейл уже была совсем сонной, только вяло моргала и подергивала пуговицы на его рубашке. Подав Риваю ладонь, чтоб притянуть к себе, он дождался, пока тот вложит в нее свою. Ривай без сопротивления притянулся.
— Э-эр-рвин, — протянул тихо, прислонившись к нему. — Давай, я тоже хочу отдохнуть.
— Да, — кивнул Эрвин, обвивая его ниже пояса и поглаживая бедро. — Только взгляни, как она на тебя похожа, — произнес с нежностью. Абигейл серьезно и хмуро взирала на родителей из-под почти опущенных век.
Ривай улыбнулся.
— А по-моему, на тебя. Люблю, когда она такая сонная, даже не верится, глядючи, что в этом ребенке заключена столь разрушительная сила.
Эрвин смазанно чмокнул Ривая в бок, не глядя, и поднялся, бережно удерживая ношу.
— То ли еще будет. Пошли, я уложу ее, а ты убаюкаешь.
В спальне с быстро поменянным подгузником Абигейл совсем успокоилась — обстановка на подсознательном уровне навевала на нее сон. Уложив дочь на постель и укрыв одеялком, Эрвин снова притянул к себе мужа и усадил на свои колени.
— Поспишь, мой хороший?
— Наверное, — задумчиво сказал Ривай, погладил его по щеке и чмокнул в губы. — Полежу, по крайней мере.
Дождавшись после коротких переговариваний шепотом и успокаивающих поглажек, когда Ривай относительно задремлет рядом с дочерью, Эрвин вышел и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Из комнаты Илая доносилась мультяшная музыка, а у Ривки дверь была закрытой. Эрвин деликатно постучался — ответа не последовало. Он осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь.
— Можно зайти?
— Угу, — протянула Ривка, не разворачиваясь. Она лежала на животе, подперев надутые щеки ладонями и уткнувшись в большую красочную иллюстрацию космоса в энциклопедии. Эрвин аккуратно присел на край кровати, сложив ладони на коленях.
— Ну, и как тебе? — дружелюбно поинтересовался, взглянув на книжку.
— Сложнее, чем ты утром рассказывал, — с сопением отозвалась Ривка, перелистывая страницу. Она настолько напоминала Ривая, когда тот был недовольным — даже вздохи и нахмуренные брови были идентичны — что Эрвин не смог сдержать улыбки, но поспешил убрать ее, потерев губы пальцами.
— Все всегда оказывается сложнее, чем на словах. Но от того не менее интересно, правда?
Ривка неопределенно пожала плечами.
— Ты все злишься на папу? — Эрвин опустил ладонь на ее затылок и погладил — уже можно было. — Ты ведь понимаешь, что он очень переживает за тебя. Мы оба переживаем. Ты правильно сделала, что постояла за себя, но нам надо будет научиться делать это более... безопасными и корректными способами.
— Может, мне и правда не стоило сразу драться, — Ривка обратила на отца хмурый взор, — ну, а папе не стоило сразу кричать.
— Все мы иногда ошибаемся, — рассудительно произнес Эрвин, уложив ладонь дочке на плечо, — и бываем неправы. Просто стоит учитывать ошибки на будущее, а не расстраиваться из-за них.
Ривка тяжело вздохнула с очередным «угу» и снова уткнулась в книжку. Эрвин наклонился и чмокнул ее в макушку.
— Не обижайся. Просто сделай выводы. Папа никогда не сделает и не скажет что-то вредное для тебя.
— Я зна-аю, — приглушенно донеслось в ответ.
— Конечно, знаешь. Ты умница. Давай теперь разберемся в созвездиях.
***
— Мыть руки и ужинать, — приглушенно донеслось сверху.
Эрвин сидел в кабинете, ровно смотря в монитор, механически отточенно стуча пальцами по клавишам. Призыв дошел до него не сразу; только когда Ривай с ребенком на руках объявил о своем присутствии визуально, Эрвин отвлекся, не глядя протянув к нему правую ладонь.
— Папа! — обрадовалась Абигейл. Ривай подошел ближе, мягко отнимая у нее обслюнявленную игрушку, чтобы доченька не расшибла ей эрвинов монитор, если решит швырнуться.
— Я грею ужин, — известил Ривай, чмокнул пальчики, трогающие его за губы. — Оторвись на полчаса.
Сдвинув очки на макушку и откинувшись на спинку кресла, Эрвин потер переносицу, устало зажмурившись. Затем потянул руки к Абигейл, улыбаясь, погладил по щечке. Та вцепилась в риваеву футболку покрепче, не желая, если вдруг что, покидать насиженное место.
— Привет, моя хорошая, кто это у нас тут выспался и готов к свершениям? — ребенок хлопнул его ручкой по пальцам в ответ. Мягко погладив ладонь Ривая в своей, он поцеловал ее, глядя снизу вверх. — А папа как себя чувствует?
Ривай одной рукой обнял прижавшуюся к нему пухлую обезьянку, крепко обвившую его ножками, а другой погладил Эрвина по щеке.
— Нормально, — отчитался сухо. — А ты? Че делаешь? — окинул взглядом экран.
— И я. Редактирую ту самую статью, — Эрвин встал, со скрипом разминая старческую поясницу. Затем снова потянулся к Абигейл, склонившись к ней. — Пойдешь к папочке?
Заполучив на руки недовольно выражающую свои мысли ношу, Эрвин последовал за Риваем на кухню. Остальные дети уже были там.
— А што на ужин? — громко поинтересовался Илай.
— На ужин то, что мне бабушка с собой надавала, — Ривай залез в холодильник, снял крышку с первого контейнера и поставил в микроволновку. — Сейчас посмотрим.
— А што конкгетно? — сосредоточенно допытывался Илай. Ривка с серьезным видом домастерила незамысловатое оригами из салфетки, спрыгнула со стула и подошла к Риваю, чтоб помочь.
— Сейчас посмотрим, — терпеливо повторил тот, вручая дочери тарелки, чтобы она их расставила, переложил два вида мяса в сервировочную тарелку и тоже водрузил в центр, затем поставил в микроволновку рагу. — Мы решили, что вы на выходных поедете к бабушке с дедушкой с ночевкой, как вам эта мысль? — повернулся к детям.
Эрвин предпринял попытку все же усадить Абигейл в высокий детский стульчик, отвлекая ее внимание погремушкой, полной фосфоресцирующих блесток. Однако секунд через пятнадцать ребенок осознал обман и недовольно завизжал на нарастающей частоте, так что снова оказался на руках.
— Я хочу к бабушке с дедушкой, — заявила Ривка, — и к кошечке особенно.
Илай вдохновленно поддакнул.
Разложив приборы, Ривка уселась за стол и с деловым видом достала из-под себя книгу. Ривай косо глянул на нее и цыкнул, ничего не сказав: он запрещал читать во время еды, но пока никто не ел, и предъявить было нечего.
Поставив разогреваться детское питание, он переложил овощи, поставил на стол, взял у Эрвина Абигейл и посадил ее себе на колени.
— Еще есть пирог, — известил, отправляя ложку с пюре дочери в рот. — Приятного аппетита.
За ужином Илай то и дело забывал о правиле «не говорить с набитым ртом» — так сильно ему хотелось поделиться с родителями тем, что он сегодня узнал. И волшебник, оказывается, все знания вернул в голову обратно. Эрвин доел довольно быстро, чтобы заняться Абигейл и дать Риваю возможность спокойно поужинать.
Когда со стола было убрано, а старшие дети убежали доделывать уроки и поскорее заиметь свой обещанный час игры в приставку, Эрвин взял Абигейл на одну руку, другой обнял хозяйничающего за чайником мужа и поцеловал в макушку.
— Я очень тебя люблю, — напомнил.
— И я тебя люблю, — рассеянно сказал Ривай и поднял голову, почувствовав ограничение в движениях. Активно сосавшая соску Абигейл потянулась ручонкой и взяла его за хвостик, принялась с еще большим упоением сопеть, перебирая пряди. Ривай улыбнулся. — Как я скучаю по Ривке, которая в этом возрасте уже могла целый час собирать и разбирать пирамидку, — погладил дочь по руке, мягко отцепляя от своих волос. — Пойдем сейчас купаться, да? — повернулся в объятиях Эрвина и чмокнул ее в носик, вызывая восторженное смятение.
— Аби тоже может, — уверенно сказал Эрвин, едва успев подхватить резко падающую на пол соску. — Правда, мое солнышко? Только не сидя на одном месте...
Он поцеловал Ривая в уголок губ и, положив соску на стол, погладил его по спине.
— Да, она может город из маленьких пирамидок, — фыркнул тот.
— Может, покупать перед самым сном лучше? Сейчас она еще точно спать не будет.
— Хочу ее успокоить и настроить на сон в ближайшее время. Щас мы еще сначала полчаса чаи гонять будем, — он взял у Эрвина дочь и, покачав ее, посадил в манеж, показывая на легкий резиновый мячик, который та любила покатать в разные стороны. Абигейл увлеченно поползла к мячу, наткнулась по дороге на плюшевую игрушку и срочно потащила ее в рот.
Решив, что ребенок занят, Ривай вернулся к чайнику с заваркой и поставил его на стол.
Эрвин тем временем достал чашки и сел в удобное полукресло-полустул. Когда Ривай приблизился, он по привычке протянул к нему руку для объятия.
— Сядешь папочке на колени?
— Эрвин, — сказал Ривай слегка возмущенно, но без возражений сел и чмокнул его в губы, после чего начал разливать чай по кружкам.
— Прошло десять лет, а у меня все еще трепет от того, как ты произносишь мое имя, — мечтательно поделился Эрвин, удобно обвивая его пояс.
— Щас это от того, что я сижу у тебя на коленях, — заметил Ривай и откинулся спиной Эрвину на грудь, отхлебывая из кружки. — Десять лет, да? И правда, ровно десять, — сказал задумчиво, устало глядя куда-то в сторону навесных шкафов.
— Мы здорово изменили мир за это время, — отозвался Эрвин с тихой философской ноткой намека, который понимали и разделяли только они, и который никогда, к счастью, не смогут понять их дети. Он прислонился щекой к его виску. — Я так счастлив.
— Мгм, — Ривай слегка растекся по Эрвину и тут же снова напрягся. — Интересно, Доуки что-то помнят? Они поэтому на нас так пялились?
Эрвин засмеялся коротким выдохом.
— Наверняка... что-то да вспомнили. Я даже не подумал об этом. Это будет забавный учебный год.
— Обосраться просто, — хмуро вздохнул Ривай. — Мне придется с ней общаться.
— Ты ведь умеешь тактично уходить от диалогов, не так ли?
Ривай хмыкнул.
— Угу, — он повернул голову в сторону Эрвина и чмокнул его в щеку. Абигейл шумно застучала мячом, явно привлекая внимание родителей, но пока молчала. — Надо поговорить с Ривкой, по-моему, она на меня дуется.
— Уже нет. Она рассудительная девочка, — Эрвин погладил Ривая по спине, запустив ладонь под тонкую кофту, — вся в тебя. Так потрясающе воспитывать твою маленькую копию, ты не представляешь.
— Представляю. Илай, слава богу, весь в тебя, — Ривай совсем расслабился и опустил затылок Эрвину на плечо. — Что будем делать на выходных? Хочешь остаться дома?
— Интересно, в кого будет Аби. В твою маму, наверное, — Эрвин повернул голову, чтоб чмокнуть мужа в висок, расслабленно поглаживая его бок под кофтой. На вопросе он дополз пальцами до краешка его белья, слегка поддел. — Да, мы будем играть, не покидая спальни. А можно даже на любой поверхности...
— Только об одном и думаешь, — Ривай поднял руку и щелкнул его по носу, после чего потянулся, чтобы взять кружку.
— Ты не оставляешь мне выбора, — Эрвин оглянулся на дочь, проверил, перехватил Ривая поудобнее и ухмыльнулся. — Помнишь, как ты в первый раз сел мне на колени?
— Когда я в первый раз сел, или когда ты меня посадил? — Ривай улыбнулся подначивающе и чуть поплывше, глядя на Эрвина из-под полуприкрытых век. — Это разные вещи, дорогой.
— А, так ты помнишь оба раза, да? — Эрвин взял его руку в свою, потер тыльную сторону ладони о щеку и чмокнул возле запястья, прижав его пальцы к лицу. — Ты был розовым, как первая осенняя роза...
— Па-па! — завопила Абигейл, громко застучав погремушкой о любимую пластмассовую пианинку. Та истошно принялась издавать смешанные звуки, не успевая за нажатиями клавиш.
— ..на закате первого осеннего дня.
Не обращая внимания не повысившийся уровень шума, Ривай взял щеку Эрвина в ладонь и мягко поцеловал его губы.
— Па-а-ап! — раздалось сверху. — Илай мне мешает!
— Иди разберись, — шепнул Ривай, коротко потершись носом о нос.
Неохотно ссадив его с колен, Эрвин поднялся на второй этаж и занял сыночка собачной энциклопедией, пока Ривка заучивала стих. А потом и она присоединилась к восторженным чтениям описаний собачьих пород.
Долгий вечер прошел незаметно. Абигейл было сложно купать, так как к тому времени она разыгралась и развредничалась, так что оба родителя к концу процедуры оказались тоже буквально мокрыми до нитки. Затем начищенные зубы старших детей были тщательно проконтролированы, и, пока Ривай им читал, Эрвин смог уложить наконец угомонившуюся Абигейл.
Немного понаблюдав за тем, как та устраивается в своей кроватке, морщась во сне, он, не в силах стереть с лица широкую улыбку, лег сам и дождался, когда Ривай зайдет в комнату, тихо прикрывая за собой дверь. Моменты в конце дня, когда они оставались наедине, были такими же прекрасными и ценными, как и все остальное.
***
Прикосновение горячей мокрой кожи и твердых мышц под ней ощущалось очень приятно. Эрвин прижал Ривая к себе обеими руками, скользя одной ладонью по спине, другой мягко сминая ягодицы и бедра, поцеловал в подбородок, затем — около кадыка, заставляя его чуть запрокинуть голову навстречу струям воды. Прикусить мокрую кожу шеи не удалось, легче было глубоко засосать вместо этого, чем Эрвин с удовольствием и занялся.
От этих прикосновений Ривай почти сразу как-то обмяк и податливо прогнулся, прижимаясь ближе, закинул голову и глубоко вздохнул. Ладони задержались на плечах Эрвина в оглаживающем жесте, а потом Ривай сильно стиснул их, когда, видимо, особенно сильно подкатило от поцелуев.
Прижав его одной рукой так близко, чтобы локоть прижимался к лопаткам, а кисть — к затылку, Эрвин уложил раскрытую ладонь на риваеву поясницу, скользнул средним пальцем между ягодиц, длинно медленно прогладил, слегка надавливая. Ртом тем временем блуждал по шее под левым ухом, прилизывая и засасывая кожу.
— Эрвин... — Ривай снова вздохнул, скользнув пальцами по мокрой коже, и обхватил его руками крепче, за шею. Тот, поднявшись к губам, едва ли давал ему возможность для нормального вздоха, всерьез и с нарастающей страстью увлекшись. Ривай с большим трудом выдохнул Эрвину в рот с тихим, но очень жалобным стоном и мельком глянул в глаза.
От этого звука у Эрвина в животе отдало резким щекочущим холодом от возбуждения и одновременно теплом. Он вжал Ривая в себя вплотную, надавив кончиком пальца на его анус. Ривай дрогнул, чуть расставляя ноги и глядя на Эрвина из-под полуопущенных ресниц.
Тотчас передумав, Эрвин скользнул ладонью к его паху, прижался к уголку губ приоткрытым ртом, тихо выдохнул, обхватывая пальцами его возбужденный член, принялся ласкать пальцами головку, сильно прижимая вверху, плавно оттягивая вниз и проглаживая языком внутри рта в такт движениям. Делал все очень медленно, наблюдая, доводя Ривая до приятного исступления, пока тот совсем не обмяк.
Поймав его взгляд, Ривай не стал опускать свой, несмотря на раскрасневшееся лицо, прижался ближе и завел руку Эрвина себе за спину. Уложив ее на задницу, повел бровью, как бы предлагая продолжить то, что тот начал делать раньше.
Поднеся пальцы ко рту, Эрвин густо вылизал один и приложил обратно, на этот раз прижимая его тесно, влажно, погружая внутрь на длину фаланги и медленно прокручивая внутри, потирая стенки ануса и тихо дыша Риваю в шею. Тот длинно выдохнул в ответ и снова уткнулся в Эрвина носом, крепко обнимая его под руками, устраивая ладони на спине, впиваясь пальцами. Потом чуть согнул ногу в колене, прогнулся в пояснице, подставляясь.
Спустя несколько секунд он, видимо, опомнился и опустил одну ладонь Эрвину на пояс, скользнув другой к члену, сжимая у основания. Оценивающе хмыкнув, Ривай прижался лбом к его плечу, опуская голову, и принялся неспешно оглаживать, дразняще проходясь подушечками пальцев по венам, по шовчику на мошонке, по самому краю влажной головки. Эрвин невольно сильно сжал ладонью задницу Ривая, согнул палец внутри, коснувшись простаты. Почему-то от незамысловатых легких касаний к разгоряченному члену наслаждением прошило так, что зубы свело. Хотелось больше, всего и сразу, вразрез собственным предпочтениям. Эрвин прикусил щеку изнури, вздохнул рвано, протолкнул палец глубже.
Ривай лишь тяжело вздохнул, насаживаясь, осел слегка, покрепче перехватив Эрвина за пояс, и мягко погладил головку его члена ладонью. Потом обхватил пальцами и начал очень медленно двигать рукой, так, чтобы Эрвин прочувствовал каждое мгновение.
— Ривай, — едва слышимо выдавил из себя Эрвин, прижавшись губами над ухом. Он замер, придавил чувствительную точку внутри, плавно водя по кругу. Наслаждение растекалось в паху назойливо, интенсивно, член потек смазкой, которую тут же смывали струи воды. Самым главным сейчас было не поскользнуться.
Крупно вздрогнув, Ривай впился зубами ему в плечо и вжался своим стояком в бедро. Затем чуть повернул голову, прижимаясь виском к ключице, плотно обхватил пальцами головку его члена, а потом, выдержав для приличия несколько секунд, поднял руку и принялся слизывать смазку.
Эрвин мысленно выругался, уместил все эмоции в шумный вздох. Стояк был болезненным. Разорвав упаковку презерватива подрагивающими пальцами, он толкнул Ривая к стене, легко поднял на руки, заводя его ноги себе за пояс, и вошел очень медленно, внимательно наблюдая за лицом, подмечая каждую мимолетную перемену в ощущениях.
— Все нормально? — спросил на всякий случай, ткнувшись носом в щеку.
— Да, — крепко обхватив его за шею, Ривай нахмурился — не любил лишних слов в процессе. — Помолчи.
Эрвин длинно прерывисто выдохнул и, забрав его в кулак, задвигался неспешными короткими толчками, с каждым движением сильнее распаляясь, но продолжая себя контролировать. Ривай вдруг поддал бедрами навстречу, еще и еще раз, резко насаживаясь и сбивая ритм.
Эрвин замедлился, хотя то, как Ривай отдавался, одновременно жгло и холодило сладостными спазмами, заставляя желать скорейшей разрядки. Двигая бедрами плавнее и входя глубже, каждый раз задерживаясь внутри и ощущая жаркую тесную пульсацию, Эрвин снова ткнулся носом в его щеку, повел по шее, неотрывно любуясь Риваем из-под тяжелых век и слегка подрагивая. Хотел рассказать, как же тот хорош, красив и чудесен, как, ему в противоположность, любил делать в такие моменты, но сподобился только на тихий судорожный вздох, а затем опустился к шее, покрывая ласковыми поцелуями все, до чего дотягивался.
Из-за насыщенного дня разрядка настигла их не сразу, как бывало годы тому назад, и оставила легкое ощущение опустошения, тут же с лихвой заполнившееся нежностью, когда Эрвин сцеловывал с лица Ривая капли воды и получал в ответ такие же короткие ласковые прикосновения.
— Я упаду щас, — наконец прошептал тот. Эрвин расплылся в улыбке.
— Иди, — провел ладонью по его спине. — Я следом, только зубы почищу.
Ривай кое-как выбрался из душевой кабинки, принялся вытираться, предварительно выглянув в комнату, чтобы удостовериться, что малышка спит.
— Я люблю тебя, — напомнил Эрвин. Ривай посмотрел на него, прислоняясь к дверному косяку, и устало улыбнулся в ответ.