Замена?

Терпение Лионеля Савиньяка, как оказалось, отнюдь не было безграничным. На подобные фразы он обычно отшучивался — их с Рокэ не сравнивал только ленивый. Однако в этот раз вышла осечка. — Рокэ бы справился быстрее, — однажды мимоходом бросил Марсель, глядя куда-то мимо Ли, и это вдруг вызвало глубоко внутри вспышку ледяной ярости. Нет, Лионель уважал и любил Ворона — лишь Создателю с Леворуким ведомо насколько, — но теперь его не было, он сгинул и давно остыл, а Ли остался здесь, живой, горячий, и он сбивался с ног, дабы навести порядок в происходящей кругом бесовщине. — Увы, Рокэ с нами больше нет, — процедил он, запивая горечь собственных слов терпким глотком «Слез». Марсель лишь криво усмехнулся — или это у него так дрогнули губы. За первой, вскользь брошенной фразой уже спустя несколько дней последовала другая: «Рокэ было виднее», – а за ней еще и еще. Они как бусины неспешно нанизывались на невидимую удавку, что все сильнее сдавливала горло — так, что временами становилось нечем дышать. Рокэ, Рокэ, Рокэ… Последней каплей могло стать то, как Марсель, вусмерть пьяный, чудом добрался к двери комнаты, где Лионель ночевал, задержавшись допоздна во дворце. Дверь та была не заперта, поэтому Марсель попросту ввалился внутрь и, не удержавшись на заплетающихся ногах, повис на Лионеле, который как раз шагнул вперед. Обнаженную кожу (Ли успел снять с себя лишь шейный платок), куда пьяно ткнулся Марсель, обожгло горячее дыхание. Но, прежде чем Лионель произнес хоть слово, Марсель выдохнул вновь и отчетливо позвал: — Рокэ…. Лионель медленно закрыл глаза, усилием воли усмиряя вздымающуюся волну ярости. Кошки с ними — что с Рокэ, что с Марселем. Он слишком устал. А затем Марсель вдруг отстранился. Обвел мутным взглядом обстановку вокруг, которая наверняка была ему прекрасно знакома, потом удостоил такого же взгляда самого Лионеля. — Ты — не он. То, что раньше обжигало льдом, теперь опалило, словно само закатное пламя. — Вы, виконт, не в себе, — процедил Ли сквозь зубы, делая шаг назад, дабы сдержать проснувшуюся внутри жгучую, темную, опасную жажду. В отнюдь не бездонную чашу его терпения упала предпоследняя капля. Марсель фыркнул, взмахнув рукой. — Ты намеренно, что ли, занял его комнаты? Тебе здесь не место, — нахально глядя в глаза Лионелю, заявил он, однако уже в следующее мгновение его взгляд переменился. В расширившихся зрачках отразился страх. Марсель, изумленно охнув, беспомощно вцепился в руку Лионеля. За ту, пальцы которой тисками сжались на его горле. — Вы так часто поминаете Ворона, любезный виконт, — медленно произнес Ли, не обращая внимания на попытки Марселя освободиться, — что, надо полагать, доходившие и до северного фронта слухи о вашей с ним близости вовсе не были ни лживы, ни даже преувеличены. Он ослабил хватку, но лишь на миг — чтобы перехватить Марселя поудобнее и, постыдно нагнув, ткнуть лицом в стол. Плевать на испорченные бумаги, на пролитые чернила. А больше всего — на тщетные потуги Валме освободиться. Роста они почти одного, однако праздная жизнь, которую Марсель столь охотно вел в прошлом, наложила свой значимый отпечаток. Лионель крепче, сильнее, опытнее. И Марсель, вдобавок, невозможно пьян, что сводило на нет все, чему он научился у Алвы. Опять Алва. — Что ты себе п... — Позволяю и буду позволять, — перебил Лионель, методично стягивая запястья Марселя весьма кстати попавшимся под руку шейным платком, и выдохнул сквозь стиснутые зубы — в попытках освободиться виконт слишком уж ощутимо терся задом о его пах. — А вот вы, виконт, — продолжил Ли, пропуская мимо ушей возмущения пополам с некуртуазной руганью и умелым движением расправляясь со штанами Марселя, — что же тогда вечно заявляетесь ко мне? По тому, как Марсель вдруг замер, Лионель понял, что вопрос попал в точку. — Ищете ему замену? — ухмыльнулся он. — Прекрасно, сейчас вы эту замену получите сполна. Последнему слову вторил скулеж Марселя — для подобных целей, разумеется, куда лучше подошло бы масло, а не слюна, однако Лионель не был намерен с ним церемониться. Он жаждал лишь выплеснуть злость и удовлетворить собственное желание, которое с каждым мгновением разгоралось все сильнее. Марсель дернулся, но Лионель предупреждающе сжал пальцы на его горле. — Лежать, — коротко приказал он и толкнулся глубже, вырвав у своей жертвы новый стон. — Он вернется... – выдохнул Марсель, злобно косясь на Лионеля, — и ты заплатишь. — Если это его вернет, — вновь ухмыльнулся Ли, — то сколько угодно. Марсель со стоном выругался. Его плечи дрожали, а нутро судорожно сжималось — так, что у Лионеля чуть ли не темнело в глазах. Впрочем, сдерживаться Ли все равно не собирался, и с каждым размашистым движением его бедер Марсель вздрагивал все ощутимее. Краткий миг пика наслаждения — Лионель втянул воздух сквозь стиснутые зубы, — и все было кончено. Он убрал руку с шеи Марселя, равнодушно отмечая, что на коже останутся характерные синяки, поправил собственную одежду, затем потянул за край шейного платка и освободил руки жертвы. На них тоже уже обозначились недвусмысленные следы. — Оденьтесь, виконт. И извольте покинуть мои комнаты, — безжалостно произнес Лионель, наблюдая за тем, как Марсель хватается за стол в попытке выпрямиться. — Вам здесь не место. Ярость, еще недавно клокотавшая в груди, наконец улеглась и уступила место усталости. И пустоте.