Тони Томпсон»
Рудольф перечитывал письмо снова и снова, сияя как начищенный пятак. - Вот ты где, - хмыкнул за его спиной голос Грегори, от чего Руди едва не выпустил письмо из рук. - Брат! Ты чего подкрадываешься?! - Ты вампир или теленок? – издевательски протянул старший. – Что ты там возишься? Никак письмо от Тони? - Ага, - расплылся в улыбке тот. - «Ага»? – изогнул бровь Грегори, помахав ладонью перед лицом брата. – Ты чего лыбишься, как осветленный? Он приедет в гости? - Ой, - сразу сник Рудольф. – Тут про это ни слова. - Так спроси. - И без тебя бы догадался, умник! – вспыхнул Руди, подлетая с места, спеша удалиться. - Лучше сам расскажи сестре о письме, а то она от тебя не отстанет, - крикнул ему вслед Грегори. Анна и впрямь не отставала. Кружила вокруг комнаты, пищала, визжала, хлюпала носом и томно вздыхала. Полный букет эмоций прямо в спальне Рудольфа. - Он спросил обо мне! Обо мне! А потом о Грегори! Какое ему дело до Грегори? Это Грегори его спасал? Или приходил на выручку? И родители при чем? Папа его вообще сожрать хотел! А мама…А! А вдруг он запал на маму?! Влюбился! Точно влюбился! Ну, я ему покажу! Пусть только явится, я его так заколдую, что глаз от меня не отведет! - кричала девочка, наматывая шестнадцатый, на счету Руди, круг под потолком. - Словно тебе кто-то позволит, истеричка, - пробурчал он. – Уверен, он спросил лишь из вежливости… - Вежливости?! Из вежливости?! То есть ему не интересно как Я поживаю?! - Я не это хотел… - вздохнул Рудольф, потирая переносицу. - Ну, уж нет! Пиши, что я при смерти! Что Рукери напал на нас, и я смертельно ранена! - Кто смертельно ранен?! – в комнату влетела обеспокоенная мать, прижимая руку к сердцу. - Где Рукери?! – вслед за ней влетел и отец, грудью вперед, выказывая всю свою готовность кинуться в бой. - Я больна! – гордо заявила с люстры Анна. - О, звезды! – вздохнула Фрида Сэквилбек, падая на руки супругу. - Родители, поздравляю! – в комнату через окно влетел Грегори, все это время вслушиваясь в разговор снаружи. – Ваша дочь действительно больна. На голову! - Ах, ты! – зашипела девочка, кинувшись на старшего брата, но тот со смехом вылетел в коридор. Анна помчалась за ним, а в коридоре лишь раздавались громыхания старинных доспехов, и кажется, треск ткани. - Мам, пап, все хорошо, - уверил шокированных родителей Руди. – Просто Анна любит драматизировать. Мне кажется, она сегодня переспала. - Ты так думаешь? – все еще хватаясь за сердце, спросила мать. - Конечно, - улыбнулся Рудольф. - Ну, ладно. Но больше никакого слова на букву «Р»! – строго внес свою лепту отец. – А то переполошите весь клан! У нас все только наладилось. Когда вампир наконец-то остался один, он включил лампу, непривычно щурясь от света, к счастью не обжигающего, как лампы охотников, и сел за стол. Рудольф долго думал, что написать. Смысл расписывать обо всех? Что с ними станется? Мертвы себе, и мертвы. Рукери было не видно и не слышно, никаких подозрительных личностей вокруг не наблюдалось. В целом за прошедший месяц у вампиров мало что могло измениться. Слова шли трудно, и закончил Рудольф уже к самому утру, пряча письмо в новый конверт. Он угрюмо передал его фрау Эмме, все еще сонной, в смешном ночном колпаке, и полетел обратно в спальню. Сон не шел. А мысль о предстоящем ожидании лишь угнетала вампира с удвоенной силой. Но время на его стороне. Он мог ждать вечно.*Спустя три года*
Рудольф не мог усидеть на месте, ведь сегодня к ним приедет Тони. Спустя долгих три года, его родителям удалось совместить отпуск и скопить достаточно денег на неделю в Германии. Томпсон младший рассказывал, что родители копят деньги на его обучение в колледже, поэтому долго не решались потратить такую сумму. День в самом разгаре, а Руди метался по комнате, как белка в колесе. Теребил скрипящие дверки шкафа, звенел люстрой, нервозно перекатывался по кровати, до тех пор, пока в его спальню не влетел Грегори и не столкнул его с постели. От неожиданности Рудольф с грохотом упал на пол. - Грег! Какого черта? – вампир вылетел из-за кровати, как фурия с горящими глазами. - Ты задолбал! – рыкнул старший брат. – Сколько можно суетиться?! - Я нервничаю вообще-то! - Он твой друг, а не невеста, - закатил глаза Грегори, и вдруг лукаво подлетел к Руди вплотную. – Или я что-то упустил? - Ты, ты чего такое говоришь?! – смутился Рудольф и пихнул брата в грудь. – Как можно…?! - Чудненько! – похлопал в ладоши Грегори, и вдруг замер, прислушиваясь. Во двор явно заезжала машина. - Он здесь! – снова завелся Рудольф, кинувшись к окну. – У-уу! Тупое солнце! Хочу посмотреть! - Имей терпение, - закатил глаза Грегори, повалившись на кровать, закинув руки за голову. - Я терпел, Грег! Три года терпел. - Да-да, я помню. - Ну раз помнишь, то заткнись! Не порти мне момент! – зашипел Рудольф, вылетая из спальни. Уже из коридора четвертого этажа, он слышал, как в холле внизу говорили люди. Акцент Отто и Эммы все еще ярко выделялся на фоне американского, так что вампиру удалось услышать голос Дотти Томпсон, щебечущий о разительных переменах в замке. Позже голос Боба Томпсона, повествующий о длительной, выматывающей поездке. И негромкое «Ну, я пошел», от которого у вампира в душе зародилось странное волнение. Если бы его сердце имело свойство биться, то Сэквилбек готов был поклясться, что оно бы выскакивало из груди. Раздались торопливые шаги по лестнице, парень явно перескакивал через несколько ступенек, чтобы скорее добраться до нужного этажа. Отсчитывая секунды, Руди вперил невидящий взгляд в конец коридора, где как раз находилась лестница. И через мгновение на этаж поднялся подросший Тони, с аккуратно уложенными светлыми волосами. Он был стильно одет и выглядел, как сошедшая со страниц глянцевых журналов фотомодель. - Рудс! – радостно воскликнул парень, подбегая вперед, но Рудольф сам резко подлетает и порывисто обнимает друга. – Как я рад тебя видеть! Но почему-то Сэквилбек был сейчас озабочен нежным ароматом, исходившим от гладкой тонкой шеи смертного. Он отпрянул, держась за плечи Тони, и внимательно посмотрел ему в глаза. На его носу уже не красовались веснушки, а под правой бровью виднелся тоненький белый шрам. Руди опустился на землю и с отвращением заметил, что Томпсон был выше него на пол головы. - А ты вымахал, - раздался за спиной вампира голос Грегори. Он сам был немного выше Тони, и пройдя вперед, как смертный, сам протянул ему руку для приветствия. - Здравствуй, Грегори! – улыбнулся юноша. – Прости, мы тебя разбудили? - Да, нет. Я не спал. - И Анна тоже! – завопили с конца коридора, и тут на Тони обрушилась рыжеволосая девчушка, повалив юношу на пол. От старинного ковра поднялся столб пыли, да такой, что Томпсон заходился кашлем. - Привет, Анна. Хорошо выглядишь, - тепло улыбнулся смертный, от чего она занервничала, и вдруг стала пялиться ему в глаза, что-то внушая. - Анна, перестань! – в один голос сказали старшие братья, но девушка и глазом не повела. - Скажи, что ты меня любишь, и больше никогда не покинешь этот замок! - Эм, прости Анна, я бы рад, но меня еще ждет учеба, карьера…- смутился Тони. – Я же не живу сотни лет! - Я обращу тебя! – заявила девочка, тут же склоняясь над шеей смертного, но ее ловко схватили за шиворот и подняли над землей. Это был Фредерик Сэквилбек, а слева от него стояла его супруга, еще слегка заспанная. - Прошу прощения, за эту сцену, Тони Томпсон, - как всегда в своей величественной манере произнес глава клана. - Ничего, - улыбнулся человек, поднимаясь на ноги. – Рад видеть вас в добром здравии. - О, спасибо, дорогой! – бросила Фрида. – Приехал бы ты, скажем, часиков через семь, то еще увидел бы нас во всей красе. А так… - Что Вы, миссис Сэквилбек! Вы все так же прекрасны как в день нашей первой встречи, - Тони галантно поклонился, касаясь руки вампирши в невесомом поцелуе. - Ах, что за льстец! - Он мой, мама! – возмущенно завопила Анна. - Тише, юная леди. А не то мне придется запереть вас в комнате на всю ночь, - пригрозил отец, и угроза моментально подействовала. - Ну, все, пошли! – недовольно забурчал Рудольф, хватая друга за руку, стремительно унося его в свою комнату. Стоило им только влететь внутрь, Руди запер дверь и, мученически вздохнув, сполз по ней вниз. - Ты занял мою бывшую комнату? – улыбнулся Тони, ностальгически осматриваясь. - Это была и моя комната, помнишь? – Стал защищаться Рудольф, отвернувшись к шкафу, который когда-то служил ему постелью. - Ага, - хитро закивал Тони, обнимая вампира со спины.- Я скучал. - Я тоже, - просипел Рудольф, подлетая над землей, и развернувшись в кольце рук, робко прильнул к губам Томпсона. Парень удивленно уставился на вампира, а затем, смягчившись, коснулся рукой холодной щеки брюнета, ответил на поцелуй. Из горла Руди вырвался придушенный стон, и его бледные пальцы крепко впились в плечи человека. - Тш, герой-любовник, мне нужен воздух, - засмеялся Тони, отстраняя вампира, но вдруг его смех оборвался. – Ого. - Что? – растерянно спросил Рудольф. - Рудс, да ты…вырос! - воскликнул Тони, осматривая вампира со всех сторон. – Невероятно! Я три года к этому шел, а тебе одного поцелуя хватило! Это нечестно, друг мой! - Я вырос? Поверить не могу. Да стой же ты на месте, дай сравнить, - занервничал вампир, хватая, кружившего вокруг него Тони за руку. – Теперь Я выше тебя на пол головы! Значит я выше Грегори, вот он будет локти кусать! - Эх, а в душе ты все такой же ребенок, - покачал головой Тони, за что был резко повален на кровать. - Смею напомнить, что ты младше меня. Как минимум на три столетия. - Ой, а приставать к детям противозаконно, ты знал? Ста-ри-чок, - ухмыльнулся Тони, шепча слоги в самые губы вампира. - Только не когда ребенок сам совращает меня, - сообщил Рудольф, слегка прикусывая теплую губу. - Ты стал еще красивее, Рудс, - восхищенно прошептал человек, как завороженный рассматривая точеные черты лица вампира. Волосы его перестали торчать во все стороны, красивые алые глаза не казались теперь детскими и огромными на узком овале лица. - Продолжай, мне нравится, когда мне говорят комплименты, - промурлыкал Сэквилбек, продолжая дорожку поцелуев на бархатную шею. - Обойдешься. Может, поспим? Я вымотан долгой дорогой, думаю, ты сегодня тоже не спал, - зевнул Томпсон, прижавшись к груди Рудольфа. Вампир промолчал, и приобнял Тони за спину, уткнувшись в его шею. Нежный аромат обволакивал, и убаюкивал Сэквилбека, так что вскоре он провалился в крепкий сон. Чуть позже, легко поцеловав Рудольфа в висок, Тони спустился к ужину. Родители только сели за стол и очень удивились заспанному сыну. Он поздоровался со всеми и положил себе порцию картофеля с курицей. Родители что-то расспрашивали про Рудольфа, но сын отзывался неохотно, уплетая ужин за обе щеки. Поднявшись на четвертый этаж, и уже собираясь зайти в спальню, Тони перехватил Грегори. Он зашипел, приложив палец к губам, и поманил парня за собой. Они вошли в его комнату, отделанную синим бархатом, освещенную лишь свечами, стоящими на всех тумбах и столах. Тони заметил дыру в лепнине потолка, и блеск вырванной хрустальной люстры, валяющейся в темном углу комнаты. - Все еще боишься искусственного света? – сочувствующе спросил юноша, положив ладонь на плечо Грегори. Тот слегка вздрогнул от его прикосновения и ответил коротким кивком. – О чем ты хотел поговорить? - У вас с Руди это серьезно? - Что? – захлопал глазами Тони. – Откуда ты вообще?... - Я же не идиот, и вижу, как он на тебя смотрит. Он вампир, у него это пройдет. Может лет через сто, но пройдет. А ты и не проживешь столько, Тони. И я спрашиваю тебя, насколько ты серьезен в своем намерении разрушить жизнь моего брата? - Грегори! Как ты можешь такое говорить! Разве у меня когда-то было намерение навредить кому-то из вас? Особенно Рудсу? - «Рудсу»? Очаровательно,- выплюнул вампир, резко оборачиваясь. - Почему ты против? Даже если я разобью ему сердце, все как ты и сказал, я умру, а он будет жить дальше, - в голосе Томпсона стояли слезы. Он ведь только приехал после невыносимо долгой разлуки! - Он забывает о своих обязанностях! Он ставит тебя превыше своей семьи! - Это не так! – воскликнул Тони, и ему тут же зажали рот. - Три года назад он так и поступил – променял нас на тебя. Смертного! Я помогу ему прочистить голову. Человек не успел ничего сообразить, как его шею пронзила острая боль. От укуса тело схватило судорогой, а сердце забилось на грани своих возможностей. Тони ухватился за куртку Грегори, в попытке оттолкнуть, но противник не сдвинулся с места, замерев, как каменная глыба. Тогда он что есть мочи закричал в ладонь, сжимающей его лицо, параллельно брыкаясь в хватке вампира. В тот же миг дверь слетела с петель, и в комнату влетел разъяренный Рудольф, с горящими алыми глазами. Он схватил брата за куртку, откинул его в дальний угол комнаты, туда, где валялся канделябр, и гневно зашипел. Тони дрожащий и напуганный, прижимает руку к шее, все еще не веря в происходящее. - Тони. Эй, Тони, ты как? – Руди ласково прикоснулся к щеке человека, но Томпсон дернулся от него, словно тот был прокаженный. - Я-я, прости, - пролепетал Тони, бегая глазами по лицу Рудольфа, не в силах совладать со своей паникой. - Ты, подонок! Как ты мог?! – зарычал Руди, закрывая спиной человека. - Вот она, твоя истинная сущность! Готов пойти на все, даже против семьи, ради одного смертного! – зарычал Грегори. – Тебе, всегда выбирающему чужую сторону, все спускают с рук. А я, тем временем, заботящийся о благополучии клана всегда остаюсь в тени. - Грег, тут дело не в клане или Тони, - помотал головой вампир. – Я не ставлю приоритеты, а действую по ситуации. Я не брошу в беде одного, при этом подвергнув опасности кого-то другого! Как ты не поймешь, что и Он и семья дороги мне? - Руди…- прошептал Томпсон, хватая его за край кожаной куртки. - Тони! Эй, я держу тебя. Мы непременно еще вернемся к этому разговору, Грегори. Подхватив юношу на руки, вампир стремительно влетел в их с Тони покои, крепко заперев дверь – не хватало, чтобы на запах крови слетелись менее сдержанные родственники. Опустив человека на кровать, Рудольф с удивлением отметил в глазах юноши не что иное, как похоть. Зрачки его были расширены, а сердце забилось в удвоенном ритме. - О нет, он впрыснул тебе афродизиак вместе с укусом, - понял Руди, рассматривая, как Тони свел вместе коленки, и как под плотной тканью джинс проступает набухшая плоть. - Руди. - Дьявол, нет, нет и нет, - простонал вампир, упираясь спиной в основание полога кровати. – Ты же совершенно ничего не соображаешь. - Руди… - томно выдохнул Тони, избавляясь от футботки. Тонкие запястья стали порхать по гладкой груди, попутно лаская напрягшиеся соски и поглаживая пах через ткань джинсов. - Тони-и, прекрати, - закусил губу Сэквилбек. - Жарко, почему же так жарко? – выдохнул Томпсон, с трудом стаскивая с себя остатки одежды вместе с бельем. Светлый член с набухшей темно-розовой головкой прозорливо шлепнулся о живот, чем вызвал вой возбуждения у хозяина. – Руди-и, прошу, прошу, сделай с этим что-нибудь. Я горю, я умираю? У меня болит в груди, Руди, пожалуйста. Рудольф с рыком кинулся камнем вниз, всем телом прижимаясь к натянутому, как струна, Тони, жадно впиваясь в его губы, гладя растрепанные русые волосы, румяные щеки, тонкую шею со следами чужого укуса. - Твоя кровь, почему она такая манящая? – зашипел вампир, сдирая с себя куртку. Следом летела темная кофта, штаны и ботинки, пока Рудольф не предстал во всей своей новой красе перед Томпсоном. - Она зовет тебя, только тебя. Руди, поддавшись инстинкту, стал вылизывать окровавленные ранки на бледной шее, терся всем телом о горячую плоть своего «больше-чем-друга», и медленно сходил с ума от блаженства. Это было неповторимое чувство. Кровь Тони не шла ни в какое сравнение с кровью коровы, она была в меру сладкой, и крепкой, словно дорогое вино, и раскрывала настоящий букет ароматов и вкусов внутри глотки Руди. Несдержанные стоны лишь дополняли картину, жаждущего близости тела. - Я надеялся, что это произойдет, - лепетал Тони. – Я готовился. Он потянулся за чем-то в свой чемодан и достал оттуда тюбик лубриката. Глаза Руди непонимающе сузились, но человек лишь прильнул к его уху в томном поцелуе и прошептал: - Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило его добыть. Мы просто обязаны испытать его в деле. - Испытать? - Вот так, - Тони призывно протолкнул смазанный палец в себя, несдержанно прикусив губу. Глаза его закатились, а на виске выступила испарина. Руди, как завороженный, наблюдал, как палец Томпсона проникал в тесную дырочку, от чего тяжесть в его паху лишь усилилась. - Подготовься, как следует, - выдохнул Сэквилбек, влажно целуя незащищенную чувствительную головку. Тони под ним вздрогнул и довольно замычал, когда холодные губы прикасались к нему с таким трепетом. Он словно погружался в прохладное озеро, а потоки воды приятно ласкали его, даруя спокойствие и прохладу. - М-мм, - застонал он, проталкивая внутрь еще один палец. Фаланги с пошлым чавканьем проникали все глубже в его тело, а стоило только развести их на манер ножниц, как из глотки бесконтрольно вырвался громкий стон. Ощущения распирали Тони, он был почти на грани безумия, ему не хватало прохладного рта Руди, он жаждал большего. Человек вожделел от всех прикосновений, но мечтал о том, чтобы руки его вампира безостановочно блуждали по его телу, а вечное тело прижималось к груди так сильно, будто желая слиться с Тони в одно целое. - Хочу, - выпалил Тони, неторопливо разводя в стороны ноги, открывая любовнику обзор на всего себя. - Ты - нечто, - помотал головой Рудс, ухмыляясь. Вампир напоследок погладил вздрагивающий член Тони, и толкнулся в него, вызывая мокрый всхлип. Он и вправду горел внутри. Тесный жар, который охватывал Сэквилбека, был настолько силен, что выбил вампира из колеи на долгие несколько секунд. Внутри человека все пульсировало, кричало о продолжении, как и мольба в мокрых голубых глазах. - Тони, я люблю тебя. Я дышу тобой, я не хочу расставаться с тобой ни на миг. Я не вынесу еще одной длительной разлуки с тобой. Может быть, Грег и прав, я и впрямь расставляю приоритеты. Ты мой приоритет, Тони. Твои глаза, твой смех, твое теплое дыхание, вкус твоих губ, жар твоего тела…Я сгораю от любви к тебе стремительнее, чем на солнце. - Рудс…- захлопал глазами Тони, и по румяной щеке быстро скатилась соленая дорожка. – Я тоже не вижу своей жизни без тебя. С нашей первой встречи, я не был уверен как жить дальше, зная, что часть меня осталась тут, на другом конце света. И чем больше дней разлуки было, тем отчетливее я понимал, что жажду нечто большего, чем дружба. Что мне недостаточно знать, все ли с тобой хорошо, мне было мало писем, было мало тебя. Я варился в этом безумии последние годы, пока, наконец, не осознал, что это всего-навсего любовь.