Кровь дракона и сердце волка

У Джона кровь дракона и сердце волка. Он стоит рядом с отцом, так на него не похожий, и приветствует почётных гостей, вникает в просьбы простого народа и учтив с благородными леди. Он растёт принцем и наследником Железного трона, смотрит на портреты своих предков – светловолосых и светлоглазых – и не находит с ними сходства. — Ты похож на свою мать, — говорит ему отец и улыбается с любовью и заботой. — Тебе передалась её красота. Отец окружает его лаской и нежностью, он балует его всем, чего может пожелать душа мальчишки, но только не отпускает сына повидать родину своей матери. Древний Винтерфелл манит к себе холодом, великая Стена окутана тайной. Джон пишет письма своему кузену, которого видел лишь раз в далёком детстве, и письма их пропитаны южным жаром и северным ветром. Отец боится отпускать единственного сына так далеко из Королевской Гавани, но обещает однажды поехать вместе с ним в Винтерфелл. Джон ждёт этого с нетерпением. * У Джона лучшие учителя Вестеросса, и он одинаково прилежен в науках и военном искусстве. Последнее ему нравится больше, меч в руке поёт и танцует, он словно рождён быть простым воином, а не принцем. Его хвалят и говорят, что настоящий король всегда должен уметь владеть оружием, чтобы защищать своё королевство. — Ты не настоящий дракон, — говорит ему Визерис, статный и гордый. — Кровь дракона не должна смешиваться ни с чем другим. Визерис смотрит на него презрительно и надменно, но только тогда, когда Рейгара нет рядом. Визерис соглашается с тем, что его брат дракон – соглашается неохотно, через силу и скривлённые губы, – называет драконом себя, но ни Джон, ни Дейнерис не удостаиваются такой чести. Джон не сильно-то и хочет: он смотрит на страницу книги, где рассказывается о великих Домах и задумчиво водит пальцами по гербу Старков. Джон не спорит с Визерисом, только шутливо приглашает его потренироваться с мечами вместе, но дядя поджимает губы и уходит, словно это предложение для него оскорбительно. * Джон любит ходить по улицам Королевской Гавани среди простых людей. Он выделяется, конечно, своей одеждой и статью принца. У него есть охрана, но она невидимая и неслышимая, её не заметить неопытным взглядом. Люди радуются ему и приветствуют почтением и вежливостью, получая в ответ искреннюю улыбку. — Люди любят тебя, — говорит ему Дейнерис, переплетая их пальцы. — Ты будешь хорошим и желанным королём. Дейнерис лёгкая и воздушная, настоящая принцесса, настоящая южанка. Её волосы серебристым водопадом ложатся на плечи, а платье шлейфом завивается у ног. Она знает имена всех древних драконов, чьи черепа покоятся у них в замке, и верит, что когда-нибудь они вновь воспарят над Драконьим Камнем, пробуждённые кровью истинного Короля. Люди говорят, что когда-нибудь они с Дейнерис поженятся, чтобы вновь очистить кровь драконов. Джон знает, что никогда не заставит тётю, которую привык называть сестрой, выйти замуж не по велению сердца. * Башни Винтерфелла кажутся Джону едва ли не величественнее, чем башни его родного замка. Повсюду лежит снег, хотя ещё лето, и ощущается близость холодов. Королевскую процессию встречает лорд Старк со своей семьёй в полном составе, они почтительно склоняют головы в приветствии, и, хотя приём их вежливый и учтивый, напряжение всё равно ощущается. Джон знает, что из-за его деда погиб отец и брат нынешнего лорда, знает и то, что недоразумение с его матерью развязало войну. Друг и побратим Эддарда Старка тоже погиб, не выстояв против Рейгара в битве на Трезубце. И хотя все уверяют, что это в прошлом, такое сложно забыть. Джона Эддард приветствует теплее, чем его отца. Сначала склоняет голову в почтении, а потом смотрит ему в глаза, словно что-то ищет. Ищет – и находит. Обнимает его скупо, но крепко и сильно и представляет свою супругу и детей. — У тебя взгляд северного волка, — говорит ему Эддард, когда они спускаются в крипту, чтобы почтить память Лианны. — Ты похож на Старков больше, чем все мои дети. Эддард приводит его к каменной статуи матери, которая как будто плачет в темноте. Рейгар не хотел отдавать тело возлюбленной жены, но всё-таки уступил лорду Старку, позволив похоронить сестру рядом с её предками в родном доме. Джон впервые видит статую матери, он не помнит ни её запаха, ни её голоса. Знает только, что родился далеко отсюда, и что мать умирала на руках у своего брата. Джон не знает, что стало бы с ним, если бы Рейгар проиграл Роберту Баратеону, поклявшемуся уничтожить всех Таргариенов до одного. Джон не уверен, что уместно задавать такой вопрос, но он всё же спрашивает. Эддард молчит долго, смотрит на высеченное в камне лицо сестры, словно обращается к прошлому. Джон уже успевает пожалеть о своём любопытстве, разбередившем старые раны, когда получает ответ. — Я назвал бы тебя своим сыном. Джон понимает, что это значит, и понимает, что так бы всё и было, и благодарность в его сердце поднимается горячей волной. Он склоняет голову перед матерью и дядей, не в силах выразить её словами. * Богороща дома Старков отличается от тех, которые Джон видел на юге. Там распространена вера в Семерых, богорощи выполняют скорее декоративную функцию сада, в котором можно гулять, читать, наслаждаться обществом друзей и семьи. Здесь она иная, даже деревья – и те совсем другие, древние и могучие, и в середине одно, самое величественное и таинственное, с вырезанным в коре лицом. Бран пересказывает Джону и Дейнерис сказки старой Нэн, и все остальные дети лорда Старка, за исключением совсем маленького Рикона, то перебивают его, то дополняют. Джон и Дейнерис – дети юга и вечного лета, кровь от крови драконов – слушают внимательно и любопытно. Джон приходит в богорощу после заката в одиночестве, долго стоит напротив чардрева и, казалось бы, слышит голоса Старых Богов, которые поют ему песни севера забытым голосом матери. * Охотиться в северных лесах значительно труднее, чем в южных: снег скрывает землю и не видно, куда можно направить лошадь, но Джон отдаётся этой охоте полностью. На его плечах лежит меховая накидка, и её тяжесть непривычна, цепляется за ветки и тянет назад. Робб, составивший ему компанию на охоте, сначала пытается быть вежливым и почтительным, обращаться, как подобает наследному лорду с наследным принцем, но потом сдаётся и смеётся всякий раз, когда Джон путается в неудобной длинной одежде. Это совсем не обидно и действительно смешно, поэтому Джон смеётся вместе с ним. — Жаль, что мы живём так далеко, — говорит ему Робб на обратном пути. — Мне бы хотелось жить вместе с таким братом. Джон соглашается с лёгкой улыбкой, кивает и думает, что действительно хотел бы жить где-нибудь поближе. Королевская Гавань прекрасна, но так далека. Они потратили почти месяц, чтобы добраться до владений Старков, ещё столько же потратят на обратный путь. Король не может так надолго покидать свою столицу, поэтому Джон не знает, когда вновь окажется в северных землях. Они возвращаются неторопливо, и наверное именно эта неторопливость позволяет им услышать жалобный скулёж из-под моста. Они спешиваются, идут на звук, и впервые видят олицетворение герба Старков: огромная лютоволчица, погибшая от раны на шее. Вокруг неё копошатся волчата, слепые и голодные, совсем беспомощные. Джон и Робб восхищены ими одинаково, поэтому забирают их с собой: пятерых найденных возле мёртвой матери и ещё одного, успевшего отползти дальше. — Их пятеро, как и ваших детей, лорд Старк, — говорит Джон Эддарду, а потом показывает маленького альбиноса, которого держит в руках. — А этого я заберу себе на правах кузена. Нед смотрит на своего старшего сына и своего племянника, в руках у которых по три лютоволчонка, смотрит на восторженные глаза детей и кивает. Джон называет своего Призраком и думает, что волка в нём самом гораздо больше, чем дракона. * Стена – огромная и величественная, она простирается пока хватает взора и возвышается над головами. У Джона перехватывает дыхание, когда он поднимается наверх и смотрит на необъятные просторы, лежащие за Стеной. Джон никогда раньше не видел подобного и не знает, с чем сравнивать. Он думает, что если бы действительно звался сыном Эддарда Старка, то ушёл бы сюда, служить в Ночном Дозоре. — Ты дитя Старков и всегда им будешь, — говорит ему дядя Бенджен, стоя за спиной. — Как бы сильно им не хотелось думать, что дракон сильнее волка. И Джону очень хочется согласиться с этим. Хочется остаться в Винтерфелле дольше, возможно, пережить с ними зиму. Но он знает, что отец не позволит, не оставит единственного сына так далеко от дома. У Джона нет ни братьев, ни сестёр, на которых можно было бы оставить Железный трон. Джон рождён королями от королей, чтобы стать королём. Однажды он примет от отца корону, престол и все семь королевств, возьмёт в жёны ту, кто будет ему верна и подарит наследников. И может быть – только может быть – в глубокой старости, если доживёт, он вернётся сюда последний раз посмотреть на величественную Стену и уснёт спокойным сном в крипте древнего Винтерфелла, рядом со своей матерью и теми, кто носил на себе знак волка. У Джона кровь юга, но сердце севера.