my mistakes were made for you

      ч. 1              Он вообще не планировал заводить фейсбук, майспейс, твиттер. Зачем это? Если в реальности с тобой разговаривают от силы три человека, то что будет в интернете? Он был более чем уверен, что подобная затея - бессмысленная, беспросветная и бесперспективная.       Но сдался. Завел свою страничку. Поставил наименее ущербную фотографию того самого угрюмого кота (коты >собственная физиономия) на аватарку, оправдал всю эту вакханалию тем, что ему необходимо спрашивать домашнее задание (чисто из приличия: он все равно его не будет делать) у одноклассников и был таков. Так в жизни застрявшего в 90-ых Джагхеда Джонса третьего появилось нечто современное.       Постепенно уведомления о новых сообщениях стали чем-то обыденным, равно как и старенький айфон, который Джонс старался не выпускать из рук. Не потому, что за короткий срок у него сформировалась сильная интернет-зависимость, а потому, что в реальной жизни ничего особо не радовало. Да и что может радовать, когда тебе шестнадцать, у тебя только два друга, и ты живешь в маленьком провинциальном городке и кипятком писаешь с Кафки да Камю?       Джонс часто думал, что где-то в своей жизни он повернул не туда. Возможно, когда он в 10 лет принес домой мертвого воробья и попытался соорудить из него чучело (конечно же, тогда у него совсем ничего не вышло – затея была глупой донельзя, но тогда Джагхед не думал об этом. Так он понял, что таксидермия – не его стезя.) Возможно, когда он впервые увидел черно-белый артхаусный фильм. Возможно, когда он чуть не спалил начальную школу. Спусковым крючком могло послужить множество ситуаций, но столь ли важно начало, если итог одинаков? Нужно разбираться с дерьмом в жизни: с пидорами из футбольной команды, с отвратительными отметками, со своим отвратительным романом о смерти пидора из футбольной команды. Это все было слишком похоже на бредовый сон без улыбки на лице.       В наушниках играла какая-то расслабляющая инструменталка, хотя обычно Джаг предпочитал the smiths, the killers и the cure. Похоже, что ему понравится любая группа, название которой начинается на «the». Ядреная смесь (не)приятно разочарованного в себе подростка. По секрету, иногда ему нравилось слушать современную поп-музыку сомнительного качества, блюзовые баллады уровня Гэри Мура и сопливые песни Арчи Эндрюса. Несмотря на то, что все они были о любви и/или расставании, Джагу нравилось – аккорды донельзя приятные, словно маслом по сердцу. Отзывался он о них, безусловно, скептически: считал, что конструктивная критика (от человека, который гитару только в руках держал) поможет Эндрюсу стать лучше в музыкальном плане, но иногда добавлял, что песни все-таки недурные.       Он сидел в «Pop’s», по своему обыкновению, стоящая под рукой кружка с давно остывшим кофе была наполовину пуста (или наполовину полна). Белый лист вордовского документа с немым укором озарял пространство вокруг ноутбука. Это создавало контраст между освещенным неоновым светом кафе и столиком рядом с дверью, но Джагхед так часто появлялся там, что почти невозможно было представить кафе без его ссутулившейся фигуры, освещенной светом экрана ноутбука.       От тщетных попыток выудить что-то содержательное из недр своего разума,Джагхеда отвлек звук уведомления о сообщении на фейсбуке. Парень нахмурился, потому что не любил, когда его отвлекают (да и кто любит). Когда-то он прочел, что если ты сел писать – сядь и пиши, ни на что больше не обращай внимание. Кроме этого совета он ничего, увы, не запомнил, да и вряд ли читал дальше. Иногда у него получалось не отвлекаться. Но в других ситуациях, таких, как сейчас, когда в голове бьет в тарелки игрушечная заводная обезьяна и слова не хотят собираться в предложения, сама судьба благоволит к занятию чем-то более занимательным, чем и дальше в полуконтуженном состоянии пытаться блевануть красивыми словами в белый лист. Так, не прокрастинации ради, а отдыха для.       Вероника Лодж отправила Вам запрос на добавление в друзья.       «Сартр меня подери, это кто еще такая?» - подумал Джагхед, открывая чужой профиль.       Ничего интересного или криминального он там не увидел – у девушки было несколько фотографий с профессиональных фотосессий, селфи с друзьями и «Нью-Йорк» в графе «город». Плюсы: они никогда не встретятся. Минусы: внутренний крик и вопрос «как она меня вообще нашла?».       Вероника Лодж, 18:22.       «Так и будешь игнорировать мою заявку?»       Какой-то частью себя Джонс хотел съязвить в ответ на этот вопрос. Да что эта особа о себе возомнила? Не хотят люди и не отвечают на ее заявку. Джагхед открыл диалог и коснулся пальцами клавиатуры, быстро набирая сообщение:       Джагхед Джонс, 18:23.       «Давай будем честны друг с другом, таинственная незнакомка: я ведь и не обязан на нее отвечать.»       Вероника Лодж, 18:23.       «Да, хахах»       «Но почему бы и нет? У тебя хороший музыкальный вкус )))»       Три скобочки в конце и «хахах». Как интеллектуально – Джагхед считал, что английский язык - достаточно объемная конструкция, чтобы можно было обойтись без подобного издевательства над языком Шекспира, Диккенса и…И… Тут у него, как по мановению волшебной палочки какого-то ехидного волшебника, из головы исчезли все знаменитые англоязычные авторы. Парень измученно вздохнул, потер переносицу и сделал глоток холодного кофе. Он не устанет отмечать то, что это как метафора его жизни, ведь она тоже напоминает бесконечное опустошение гигантской кружки горького холодного кофе без сахара.       Джагхед Джонс, 18:24.       «Сейчас ты скажешь, что тебе тоже нравятся thesmiths, что умереть рядом со мной – такой прекрасный способ умереть, а потом уйдешь?»       Ответ, как и в прошлый раз, последовал незамедлительно, но перед тем, как напечатать очередную псевдоинтеллектуальную белиберду, Джаг закрыл пустой лист ворда. «Сохранить изменения в Документ1?» - спросило диалоговое окно. «Нет» - выбрал Джонс.       Вероника Лодж, 18:24.       «Не ты один смотрел 500 дней лета, умник»       «Может, познакомимся? Ты откуда такой?»       Джагхед Джонс, 18:24.       «Я отвечу на твой вопрос, но взамен ты ответишь на мой, думается мне, это будет справедливо. Я из Ривердейла, та еще дыра. Уверен, ты даже не знаешь, где это.Мой вопрос: как ты меня нашла?»       Он уже подумывал о том, чтобы не отвечать, кинуть новоиспеченную знакомую в черный список и забыть об этой переписке, удалив ее к чертям или к кому угодно! Но любознательность взяла верх: ему и вправду было интересно, как нью-йоркская дива наткнулась на его страницу, и что мотивировало ее написать человеку с котом на аватарке. Тем временем в наушниках заиграла старая песня Милен Фармер, которую Джагхед незамедлительно поставил на повтор, ведь все его аудиозаписи вызывают у него чувство глубокой печали вперемешку со стыдом, редко найдешь треки, которые не трогают эти струны души.       Вероника Лодж, 18:25.       «Хахаха, а ты хитрец»       «Но я отвечу. Удивительно, как ты сам не догадался»       «Ты же оставил ссылку на фейсбук на литературном форуме, совсем забыл? Написал рецензию на «1984» Оруэлла, она меня зацепила, и я захотела познакомиться с тобой побилже»       «Блять, поближе* (((»       Джаг улыбнулся. Чужие опечатки всегда были забавным делом, ведь сам он всегда перечитывал написанное, а не нажимал, как ошпаренный, на кнопку «отправить» сразу после того, как поставил последнюю точку. Парень мельком бросил взгляд на время: было уже поздно, а на улице стемнело. Пора собираться домой – домом он называл заброшенный драйв-ин, который, невзирая на все неудобства, был лучше его настоящего дома. Уверив себя в том, что это последнее сообщение этой девушке насегоднявсегда, Джагхед написал ответ.       Джагхед Джонс, 18:26.       «Матерятся только ебаные долбоебки.»       «Отправить». Джонс залпом опустошил кружку с противным кофе, закрыл крышку ноутбука и, прихватив его с собой, зашагал к выходу из кафе. Чем дальше Джагхед уходил, тем темнее все становилось, ведь больше не было неоновых вывесок, которые освещали бы путь.              ч. 2       День не задался с самого утра: на улице моросил отвратительный дождь, а зонта в каморке не нашлось, но это еще малая часть всех бед, обрушившись на голову Джагхеда Джонса третьего. Все еще находясь в раздумьях о вчерашнем разговоре, парень успел лично убедиться в том, что с утра действительно ничего не бодрит так, как горячий кофе. Особенно когда ты проливаешь его. На себя. Поэтому ему пришлось экстренно искать чистые джинсы (нашлись) и чистую футболку (не нашлась).       В школе легче не стало. Мокрый, как будто его искупали в бассейне прямо в одежде Реджи & компания, и недовольный, он узнал, что именно сегодня будет проводиться зачет по физкультуре, которой и в расписании-то не было, но каким-то сверхъестественным образом она появилась в списке уроков. Джагхед, убежденный, что нормальным людям (то есть таким, как он) на физкультуре делать нечего, прогулял ее в библиотеке, продолжая рефлексировать.       Он не читал сообщения Вероники со вчерашнего вечера и надеялся, что девушка оскорбилась и ничего не ответила. «Оскорбилась» - тут Джонса кольнула совесть, ведь Вероника была объективно красивой, по крайней мере на тех фотографиях, которые он видел в профиле. Лодж походила на Шерил Блоссом: такой же высокомерный взгляд, такие же дорогие платья от этих ваших диоров/луивиттонов/шанелей/кто-там-еще-шьет-платья-Джагхед-не-разбирается. Парню стало тошно – после смерти брата Шерил стала совсем исчадием ада. До нее, конечно же, она все равно была невыносимой, но сейчас она слово получила задание от Сатаны лично, заключавшееся в доведении Ривердейл Хай до белого каления.       Порассуждав еще немного, Джаг и вправду захотел достать телефон и проверить, не написала ли ему что-то новая знакомая, но вмиг мысленно избил себя колючей палкой за такие мысли. С чего бы вообще ей писать, а ему – читать и хотеть, чтобы она написала? Вместо этого Джагхед отправился гулять между стеллажами библиотеки. На первом уроке здесь всегда было одиноко и тихо, звук шагов раздавался эхом по всему залу. Забредя в один из (бес)конечных закоулков, парень оглядел корешки книг. Какие-то из них были совсем потрепанными, другие – совершенно новыми. Он допустил мысль о том, что ко всем этим книгам прикасались в последний раз лет этак пять назад. Зачем кому-то сейчас идти в библиотеку, тем более школьную, если есть интернет? А Джагхед больше любил бумажные книги. Когда он держал в руках купленную книгу, то это вызывало у него какое-то собственническое чувство, определенные эмоции, какие не вызовет электронная книга. Чувство собственности, что это дитя типографии теперь принадлежит ему и только ему.       Парень опустился на пол и оперся спиной о стеллаж. Пахло пылью от книг и дождем вперемешку с кофе от одежды. Джинсы и без того были узкими, а сейчас совсем намертво прилипли к ногам, как и футболка к животу. Отвратительно. Хочется снять всю эту мокрую пакость, бросить прямо на пол библиотеки и щеголять по школе в одних трусах (которые, наверно, тоже промокли), но лучше не стоит. Иначе он станет Полли Купер номер 2. Однако, если пораскинуть извилинами, ведь это не такая дерьмовая перспектива – жить за счет налогоплательщиков и ничего не делать. Джагхед и так чувствует себя как душевнобольной на трудотерапии, разве что-то изменится, если он официально станет таковым?       Рука машинально потянулась к сумке. Потянула за язычок молнии, достала телефон, сухой – какая удача, включила его и открыла приложение. Джонс осознал, что случилось только после того, как открыл список диалогов и увидел количество непрочитанных сообщений от Вероники Лодж. Черт, а он ведь планировал не заходить на фейсбук!       Вероника Лодж, 18:27.       «Где учился так шутить, в летнем лагере для детей с интеллектуальной инвалидностью?»       Вероника Лодж, 18:47.       «Да ладно, обиделся что ли?»       «Я же не серьезно, хаха»       Вероника Лодж, 19:00.       «Эй, Джагхед»       Вероника Лодж, 22:14.       «Ладно, спишемся еще, у меня дела»       «Какие дела могут быть у человека в 10 вечера» - подумалось Джагхеду, но не успевшая начаться внутренняя полемика была прервана новым сообщением.       Вероника Лодж, 09:21.       «Доброе утро )))»       Джагхед Джонс, 09:21.       «Здравствуй. Ты что, следишь за моим онлайном?»       Вероника Лодж, 09:21.       «Это случайность. Мне скучно в школе, тебе скучно в школе, понимаешь, о чем я?»       Джаг вздохнул, раздумывая над тем, как бы лучше ответить. Стоит ли говорить, что ему не то чтобы скучно, он прогуливает физкультуру – предмет, который должен на государственном уровне быть признан насилием над личностью. Он включил камеру на телефоне, сфотографировал стеллаж перед собой – получилось недурно даже без фильтров. Больнично-желтый свет ламп перемешивался с темно-ледяным, попадающим в зал через окна, и создавал довольно интересное сочетание. Джонс прикрепил фотографию к сообщению.       Джагхед Джонс, 09:23.       «Мне не скучно. Я прогуливаю урок в библиотеке.»       «Но я понял, о чем ты. Поболтаем?»       В ответ тоже пришла фотография. Вероника сделала селфи в кабинете, попали в кадр другие ученики, занимавшиеся кто чем. На фотографии была надпись на темной прозрачной полоске «поболтаем». Лодж улыбалась, и это заставило Джагхеда улыбнуться в ответ. Улыбнуться фотографии, класс, – что дальше?       Джагхед Джонс, 09:25.       «Осмелюсь предположить, это значит, что я начинаю разговор. Хорошо, да будет так. Мы вчера так и не познакомились, расскажи о себе в двух словах.»       Вероника Лодж, 09:25.       «Оригинальность – твое второе имя, да?»       «)))»       «В двух словах… Вероника Лодж»       Джагхед Джонс, 09:26.       «И ты мне будешь говорить об оригинальности? Описывать себя именем и фамилией в ответ на просьбу рассказать о себе было запрещено еще в 1888, отмотай свои часы на 30 лет вперед.»       Джонс хотел написать что-то еще, но прозвенел звонок. В библиотеке он всегда слышался тише, чем в коридоре, но в гробовой тишине читального зала даже меланхоличный стук дождя по окнам слышался так отчетливо, словно ты находишься на улице. По правде говоря, Джагхеду ужасно не хотелось уходить, ведь в библиотеке было так уютно, там был лишь он, книги да сонная библиотекарша бальзаковского возраста. Парень не удивился бы, если узнал, что у этой женщины есть автограф Тутанхамона.       Последнее, что он увидел на экране телефона – «Вероника Лодж набирает сообщение…» Конечно же он не станет ждать ответа, прочитает как появится свободная минутка. Джаг выключил телефон, убрал его обратно в сумку, лямку которой он перекинул через плечо.       В коридоре его встретили Бетти и Арчи. Они уже привыкли, что Джонс наотрез отказывается посещать физкультуру, а если посещает – сидит на скамейке запасных и жует чипсы, порою пиная прикатившийся мяч обратно одноклассникам. Общество этих двоих несомненно импонировало парню, Бетти даже нравилась ему в какой-то степени. В той, в которой 2 – это 8, наверно. Элизабет тоже запуталась в этой жизни, но совсем не так, как Джагхед. Виновница ее перманентной прострации – мать, а в случае Джага все произошло само собой. Просто в один момент его жизни все стало подозрительно походить на один из древнегреческих мифов. Джонс тоже толкает в гору тяжеленный камень, но в конце концов эта мерзость скатывается к подножью и ему приходится начинать сначала. Снова и снова. До бесконечности. Бетти нужно быть идеальной, чтобы оправдать чужие ожидания. Но каким нужно быть Джагхеду? Нужно ли ему вообще быть?       Зайдя в кабинет биологии, Джагхед почувствовал, как в помещении пахнет школьным адом, из которого он бы с радостью сбежал.              ч. 3       С того паршивого дождливого утра и началась их история. В жизни Джагхеда изменилось многое: когда драйв-ин закрыли, он был вынужден сменить место жительства и «переехать» в школу. Спать на складе под лестницей ближайший год – безрадостное будущее, но выбирать особо не из чего. Джонс устал от своего отца слишком сильно, чтобы жить с ним. Нутром он боялся за собственную жизнь – хотя это не жизнь, а ничтожное существование – кто знает, что пьяному человеку в голову взбредет. Когда Джаг осознал страх перед смертьюотцом, он ощутил прилив презрения к себе. Разве за такую жизнь стоит бороться?       Стоит, ведь в ней есть Вероника. Пока что она не знает о сложившейся ситуации, даже о том, что Джонс вынужден спать в подсобке. Ей и не нужно это знать, иначе заклеймит Холденом Колфилдом и этот ярлык будет сопровождать парня всю оставшуюся жизнь. Осуждение Ронни – так он ее теперь звал – худшее из осуждений. Он не перенесет эту муку.       Друзья стали часто созваниваться в скайпе, благо Вероника не интересовалась комнатой Джагхеда. Но, на всякий случай, он все равно убрал несколько ненужных (по его мнению) вещей, освободив пространство. Их разговоры были долгими. Оказалось, у В ероники потрясающе мелодичный голос, только слушать ее – отрада для души. Джонс часто ловил себя на мысли, что до сознания не доходят слова девушки, он загипнотизирован тембром ее голоса и чувствует, что засыпает. Это уникальное чувство, подобное испытывают лишь дети перед сном, когда матери рассказывают им сказки на ночь. Иногда ему было за это стыдно: парень всегда считал, что должен слушать то, что ему говорят друзья, но в ту же секунду резюмировал: «Да не так уж оно и важно. Наверно. Блять.» Сказки на ночь у них были тоже. Правда, вместо сказки был «Клей» Уэлша. Мрачная атмосфера отбросов из Шотландии – самое то, когда ты мрачный отброс из Ривердейла. Все это уникальное действо с чтением вслух по очереди закончилась тем, что сначала уснула Вероника, а потом и Джагхед. Они проснулись от звонка будильника Джонса, где-то в пять утра. Успели посмеяться над ситуацией, пообещать созвониться позже и сбросить вызов.       И если для Лодж, как думал Джаг, это не имело значения, то, по его мнению, он целую ночь проспал с симпатичной девушкой. Пусть не в одной кровати, этим можно пренебречь. Парень чувствовал себя сбитым с толку – как эту ситуацию можно вообще охарактеризовать? Стоит ли написать Вероники о своих чувствах? Нет, нет и еще раз нет! Разве он нужен ей со своими влажными фантазиями? Джагхед не знал точно, потому что они не говорили об этом, но ему казалось, что у его подруги есть парень. У такой девушки, как Вероника, просто не может не быть парня.       Все шло своим чередом. Дни сменяли друг друга, но при этом оставались одинаковыми. Приближалось Рождество. Светлые воспоминания Джонса об этом празднике были омрачены невозможностью пережить что-то подобное сейчас, ведь мама с сестрой уехали, бросив его с отцом. Но он их не винил – Джеллибин заслуживает лучшего, а у него сформировавшаяся (относительно) психика и он готов стойко переносить все удары судьбы. Ведь праздновать Рождество всей семьей – глупый стереотип? Джагхед, узнав планы друзей на праздничную неделю, сильно расстроился, ибо даже Вероника отправляется в поездку с семьей, что говорить про Арчи с Бетти. Первому нужно сочинять песни, а Бетти под домашним арестом. Она так сильно хочет прояснить для себя ситуацию с Полли, но делает только хуже. Джонс находит это несправедливым. Если бы с ним случилось такое, он тоже хотел бы узнать о состоянии Джеллибин, а резкие отказы родителей вгоняли бы его в состояние отупляющей ярости. Но ведь домашний арест не предполагает полную изоляцию? Джаг обязательно зайдет к подруге, чтобы она совсем не сгнила в своей темнице. Принесет ей любимых бургеров из «Pop’s» и они проведут отличный вечер, просматривая какой-нибудь ситком прямиком из 90-ых и поедая вредную еду.       Во время очередного разговора с Вероникой, друзья решили обменяться подарками на Рождество. Джагхед сомневался, что найдет что-то стоящее в своем захолустье, что-то достойное Вероники Лодж. Но время поджимало. Продумав несколько вариантов, тщательно проанализировав их, он отказался ото всех. Взял одну из своих любимых рубашек и бобину с фильмом Дэнни Бойла – захватил ее из каморки, когда закрыли драйв-ин. Завернул катушку в ткань, сложил в неглубокую коробку. Сопроводил свой подарок рукописным письмом на листке, вырванном из тетрадки по физике или чему-то еще, столь же неважному. Изначально Джагхед задумывал рассказать в нем Веронике о своих амбивалентных чувствах к ней, но позже раздумал так делать. Все слишком хорошо и парень попросту не хотел ненароком испортить их отношения. Написал эмоциональное поздравление с Рождеством, пожелал держать в руках крепко то, что дарит счастье и беречь себя. Но от одного он удержаться не смог – от сопливой, как песни Эндрюса, подписи «с любовью, искренне твой, Джагхед Джонс III».       Он не мог не корить себя за это, пока ждал подарка Вероники.       А когда дождался, то был вне себя от радости. Лодж отправила ему пластинку pink floyd «the division bell». Конечно же, чтобы послушать ее, Джагхеду пришлось пробраться ночью в кабинет музыки, ведь только там был проигрыватель для виниловых пластинок. После увольнения мисс Гранди, кабинет был закрыт, поэтому парню пришлось потратить приличное количество времени и сил, добывая ключ. Но оно того стоило – звук отменный, никто не мешает подвывать подпевать под любимую wearing the inside out.       Вероника, получив подарок Джагхеда, не смогла удержаться от саркастического комментария по поводу олдскульности всего этого, но было ясно, что ей понравилось. Потому что во время следующего звонка Вероника была в рубашке Джонса на голое тело, а на полке позади нее стояла та самая бобина в кейсе.              ч. 4       За Рождеством следовала череда неприметных дней, проведенных в томительном ожидании чего-то большего. Джагхед сам не знал, чего именно. Возможно, чего-то, что разорвет порочный круг и его жизнь перестанет быть «днем сурка». Как назло, это «что-то» не собиралось врываться в жизнь Джонса. Январь сменился февралем, февраль – мартом, наступила весна и кончилось терпение Джага. Он решил, что самым оптимальным решением в данной ситуации будет отправиться на поиски этого мифического «чего-то», что приукрасит его жизнь. Он уже нашел Веронику, вне всякого сомнения, девушка приукрашивала его жизнь, но с ней все сложно. С Лодж, не с жизнью... Хотя и с жизнью тоже. Но с Вероникой сложнее – Джагхед наконец-то определился, что именно к ней чувствует, и это его не обрадовало. Влюбиться в лучшую подругу – голова! Лучше не придумаешь. Его мысли должны быть заняты приближающимися судьбоносными экзаменами, но мозг наотрез отказывается принимать нужную информацию, забывая все, что, по сути, нужное, но мешает запоминать узнанное в процессе прокрастинации. Он бы предпочел чувствовать другие бабочки в животе, те, которые ножи, когда видит новое сообщение от Вероники.       У Лодж все было наоборот – она успевала и учиться, и общаться с друзьями (с интернет-друзьями в том числе), и высыпаться при этом. Уникальный человек, наверно, она обладает какими-то суперспособностями. Джагхед понимал, что это абсурдная мысль, но в ней определенно была доля правды: чтобы, ничего не делая, завоевать сердце человека, который уверен в том, что любовь – просто химическая реакция в голове, нужно иметь суперспособности, никак иначе.       Туман над рекой в этот день был необычайно плотен, ни зги не видно. Слышался приятный шум разбивающейся о камни воды. Шум листвы, с которой играл весенний ветер. В лесу то тут, то там (на самом деле везде) еще лежал снег. Пейзаж депрессивно-пугающий, но сейчас весь Ривердейл такой. Город, в котором убили подростка, а убийцу еще не нашли, просто не может быть другим. Помимо этой проблемы, появилась еще одна: в Ривердейл приехала Вероника. Она давно говорила Джагхеду о том, что собирается его навестить, но парень и не думал, что его подруга так серьезно возьмется за это дело. Их встреча прошла в лучших традициях тех видео, на которых засняты встречи интернет-друзей, вот только Джонс не плакал, хотя хотел. Потом он был горд собой: оказалось, у него нихуевые такие стальные яйца. Вероника немного всплакнула, она больше улыбалась и, смотря на ее улыбку, улыбался Джагхед. Он хотел вытащить ее прогуляться по лесу: природа всегда вдохновляла, а сейчас, когда город был больше похож на какое-то восстание мусора и грязи, она вдохновляла еще больше, несмотря даже на то, что на деревьях только появились почки, а река только начала освобождаться от гнета льда. Но инстинкт самосохранения взял свое: какого черта он должен подвергать опасности себя и свою подругу, когда убийца того придурка из футбольной команды Джейсона на свободе? Невольно Джагхед вспомнил о том, как в этом лесу он нашел с Бетти машину Полли и Джейсона. Это было страшно, потому что обычно в такие моменты в дешевых ужастиках случается что-то непредвиденное (на самом деле все уже настолько привыкли к хоррор-фильмам, что, кажется, людей ничем по-настоящему не напугать). И это почти случилось, правда, не так, как ожидал Джагхед. Он думал, что убийца вырубит их с Бетти, притащит в заросший плющом и мхом заброшенный дом в лесу, оставит там умирать – один из худших вариантов, но далеко не самый. Тогда ему было страшно лишь из-за дурацких животных инстинктов. Сейчас же ему страшно потому, что у него есть вещи, из-за которых хочется остаться в этом мире.       Именно поэтому он решил оставить идею насладиться, вместе с Вероникой, весенним лесом, атмосфера которого была достойна Кинговских романов. Вместо этого они отправились в «Pop’s». Девушка недавно узнала о плачевном финансовом состоянии Джагхеда, поэтому настояла на том, что обедают они за ее счет. Джонс мог бы и развести спор, но это было глупо: он не был одним из тех придурков, которые болезненно переживают любые «нападки» на его «мужественность», и ему и вправду нечем платить.       Потягивая свой милкшейк с вишенкой наверху, Вероника попыталась завести разговор:       - Итак…       С Джагхедом ей было удивительно уютно молчать. Она никогда раньше не чувствовала такого. Если их диалог внезапно прерывался, то Вероника не чувствовала себя неловко, даже наоборот. Даже когда она созванивалась со своим другом в вибере, молчание во время их разговоров говорило громче самих слов.       - Я сегодня отталкивающе весел, - перехватил инициативу Джаг. Он мог бы спросить у Ронни, как у нее дела, но, почему-то, не видел в этом смысла. Ведь они оба сидят друг напротив друга и вчера общались, неужели он не может напрячь свои извилины и предположить, как у нее дела? Джонс не любил глупых вопросов и не любил эти дурацкие светские беседы, которые так любят вести родители Вероники и ее друзья.       - На самом деле, это здорово, - Лодж улыбнулась, смотря на коктейльную вишенку, - Ты редко бываешь веселым. Расскажи мне что-нибудь, Джаг. Что хочешь.       На такую просьбу невозможно сказать «нет», хотя она и вводит в ступор на несколько минут. И ввела бы Джагхеда, но он уже привык к подобным просьбам Вероники и прочитал несколько интересных статей как раз на такой случай. Рассказывал он интересно – заслушаешься. Конечно, ведь читая хороших авторов, привыкаешь хорошо говорить, а если у тебя была практика, то ты становишься чуть ли не Марком Цицероном и Сенекой в одном флаконе. Рассказ затянулся, ибо из одной темы Джонс плавно переходил в другую, отмечая интересные, по его мнению, моменты. Все это время Лодж молча слушала, хотя сложно сказать, правда она слушала или же просто наслаждалась монологом друга. Вероника давно поняла, что Джагхед склонен разводить дискуссию на пустом месте, и поняла то, что Джаг обсуждает проблему скорее с самим собой, чем с ней. Он слишком долго молчал и единственной его отдушиной были саркастические комментарии в сторону одноклассников и роман, который он забросил, предпочтя ему общество Лодж.       Наконец, Джонс закончил рассказ словами «ну, вот такое». Замолчал, ожидая ответа Вероники, но та тоже молчала, раздумывая. Тишину нарушали лишь разговоры и смех других посетителей кафе.       - Почему ты молчишь, когда я так много чувствую? – наконец озвучила Вероника. Перед этим она тяжело вздохнула.       - Ты не задумывалась, что я хочу задать аналогичный вопрос?       Джагхед не любил переводить стрелки и отвечать вопросом на вопрос, по его мнению, это глупо. Ему давно не десять лет, чтобы поступать так, но сейчас его мозг не смог сгенерировать что-то удачнее сказанного.       Возможно, они оба были смущены: Джонс не до конца понимал, к чему ведет этот диалог, а Вероника не знала, что сказать дальше. Раньше они никогда не обсуждали чувства друг к другу, однако, если обсуждали чувства в целом, в вакууме, то оба знали, что ответить, словно заучили сценарий диалога. Сейчас они его забыли, суфлер упал и сломал шею, он больше не поможет. Самое время импровизировать сморозить какую-то ничтожную ерунду.       - Я люблю тебя, Ронни. В романтическом смысле, не как подругу. Я долго не был в этом уверен, потому что до этого момента не испытывал ни к кому романтических чувств. Черт, не хотел говорить тебе этого, но ты должна знать. Глупо влюбляться в девушку в интернете, понимаю, однако ты мне правда нравишься. Сильно.       Вероника подняла взгляд на Джонса и у них установился зрительный контакт. Девушка была удивлена, но молчала. Тишина. Тишина-тишина-тишина. Джагхеду показалось, что он оглох и теперь этот молчаливый вакуум в голове будет длиться вечно. Ему показалось, будто Вероника прокляла его всеми возможными проклятьями, назвала глупым неудачником и захотела уйти, но нет. Она заговорила:       - Я тоже. Тоже люблю тебя.       И в эту секунду все встало на свои места. Все наконец-то обрело смысл.