Зеркало

Легкий ветерок колышет занавеси, яркий свет льется в окна, и вслед за солнцем и ветром в покои проникает приглушенный шум. Гомон возбужденной толпы, собирающейся к золотому дворцу, отсюда похож на отдаленный прибой. Локи задумчиво смотрит в зеркало. Зеркало послушно отражает худого черноволосого юношу с выразительными зелеными глазами на узком бледном лице. Сегодня коронация Тора. И младшего принца мучает все тот же вопрос, что и годы до этого: чем Тор лучше? Старший брат не умнее младшего. Он, Локи, — умнее. А Тор — дубина, на всю голову воин. «Мудрый царь не ищет войны». Тор не слышит тебя, отец. Почему ты выбираешь его? Ответ напрашивается только один — ложь. Слова о том, что между ними будет выбор, что они оба рождены править, — вранье. И это превращает в ложь всю его жизнь. Локи пытается улыбнуться, но зеркало отражает горько искривившееся лицо. Сегодня все начнется. Ледяные великаны уже в пути. Да, ему лгали, но при этом воспитывали как правителя. И как правитель, который должен в первую очередь думать о благе Асгарда, он не может допустить, чтобы коронация состоялась. Утреннее солнце сверкает, отражаясь в начищенных и отполированных доспехах, и ярче его золотых лучей сияет улыбка Тора. Но улыбка гаснет, когда нареченный богом грома, но еще не нареченный королем Асгарда воин слышит от Одина вместо завершающих ритуальных фраз весть о ледяных великанах. Все идет идеально по плану. Отец должен увидеть, насколько неосмотрителен его старший сын, насколько горяча его голова. А поскольку Один не просто отец, а Всеотец, он должен прийти к определенным выводам… Голова Тора оказывается слишком горячей, и ее не остужает даже холод Йотунхейма. А голова Одина — не намного холоднее. Яблочко от яблоньки, и одно золотистей другого… И все начинает идти наперекосяк. Но не только из-за них двоих. Локи сжимает пальцы на ледяном ларце и смотрит на синеющую и покрывающуюся узорами кожу на своих руках до тех пор, пока спустившийся в сокровищницу Один не окликает его. И все идет не по плану еще стремительнее. Позже, в своих покоях, Локи смотрит в зеркало. Внимательно, как никогда не смотрел. Зеркало отражает ту же бледную кожу и зеленые глаза, что и всегда. Ту же ложь, что и всегда. Вся его жизнь — сплошной обман. Как горько оказываться правым. Он бог лжи, как и было предопределено. Поскольку правды в его жизни просто нет. И Локи принимает это, сжав кулаки и стиснув зубы. Он переделывает план и делает ложь своим оружием, чтобы победить с ее помощью. — У меня бы все получилось! — отчаянно кричит он отцу (пусть приемному, но отцу), в прямом смысле слова повиснув над пропастью, из последних сил сжимая пальцами древко копья. — Нет, Локи, — едва ли не качает головой Один, в его глазах — отрицание, неприятие всего, совершенного младшим сыном. И пальцы безвольно разжимаются.

***

Мидгард — многолюдный и шумный мир. Даже закрытые двери и окна не всегда спасают от отголосков суеты его жителей. Но в башне Старка тихо, и даже невидимый охранник-дворецкий уже замолчал, не сумев договориться с захватчиками. Весьма короткое время осталось до того, как заработает в полную силу питаемый тессерактом портал и прорвется ткань между мирами, впуская армию завоевателей. В этот краткий миг передышки Локи попадается на глаза зеркало. И пока план постепенно воплощается в жизнь, он может позволить себе на минуту остановиться, глядя в равнодушное стекло. Зеркало отражает задумчивое бледное лицо. Со времен Асгарда волосы отрасли, скулы заострились, а выражение глаз стало жестче. Можно ли остаться прежним, проиграв сражение против тех, ради кого это сражение начинал? Можно ли остаться прежним, рухнув в бездну? Нет. И зеркало безжалостно отражает все изменения. Но что именно оно отражает? Кого? Правду или ложь? Принца Асгарда в добровольном изгнании — или преступника, развязавшего войну между мирами? Какой изумительный шанс: стать правителем мира и делом доказать, что он достоин трона. Подчинить себе Мидгард, забывший старых богов, навести в нем порядок и иметь дело с Одином уже не как его приемное и якобы непутевое дитя, а как правитель одного из девяти миров. Но планам вновь не суждено сбыться. И зеркала отражают скованного преступника. Правда это или ложь?

***

В темнице нет развлечений. Мать присылает книги, иногда приходит — иллюзией, тенью среди теней, но даже это не спасает ни от скуки, ни от тяжелых дум. Прозрачные стены, чередующиеся эйнхерии в коридорах и другие заключенные в таких же камерах, как его собственная, надоели до тошноты. Локи смотрит в зеркало, чтобы глаза могли видеть не только это и чтобы лучше контролировать лицо: в прозрачных стенах последнее особенно актуально. От унижения заточением кожа все бледнее, волосы еще немного отрастают. Зеленые глаза смотрят пытливо, словно выискивая способ выбраться из темницы, но где-то глубоко на дне в них уже плещется отчаянье. Правду или ложь отражает зеркало? И кого оно все-таки отражает? Непонятого, плененного произволом Одина принца — или все же преступника, поставившего миры под угрозу? Все меняется в один миг. Считавшаяся исчезнувшей раса сходит с древних страниц летописей и прорывает оборону Асгарда, миновав и всевидящий взор Хеймдалля, и Золотую Стену дворца. Фригг отдает жизнь, спасая Эфир ради блага всех девяти миров. Локи хочется так думать; ну не смертную же возлюбленную Тора она защищала. Локи разбивает зеркало, от бессилия бросаясь на стены и круша все в своей камере, случайно режется осколками и, оставляя кровавые следы, в изнеможении падает у дальней стены. И когда Тор предлагает ему шанс отомстить за смерть матери, Локи, конечно же, соглашается. Что стоит обмануть зеркала, когда ты — мастер иллюзий? Что стоит снова построить весь план на лжи? И в этот раз план наконец-то срабатывает. Дождавшись ухода Тора, Локи поднимается и сплевывает горькую кровь в пепел Свартельхейма. Его месть еще не завершена. Остался еще кое-кто. Тот, кто не уберег родную им всем Всемать, а его — заточил, лишив шанса даже попробовать сделать это. Статный эйнхерий в золотой броне приносит Одину вести о сыновьях: об отправившемся на битву Торе и об отдавшем свою жизнь Локи. Всеотец подавлен — смертью супруги, угрозой, нависшей над мирами, беспокойством за Тора… Есть ли в этом перечне хоть немного скорби о младшем сыне? Локи не задает себе этот вопрос, улучая момент для нападения. Сеть заклятий опутывает Одина, и вскоре Локи садится на золотой трон, как и должно было случится уже давно. Тор мог стать проблемой, но Тор — это Тор. Он не поумнел за эти годы, а может, даже наоборот — поглупел. Ведь тогда он разрушил Радужный мост, лишил себя шанса на встречу с полюбившейся ему смертной, а сейчас — ставит перед фактом, что отправится к ней, и не думает ни об Асгарде, ни о каком-либо еще мире. Локи, естественно, его не останавливает.

***

Поначалу жизнь стремительно закручивается вокруг него. Необходимо восстановить дворец и устранить разрушения в городе, вникнуть во все текущие дела Одина, не потерять лицо (ни в одном из смыслов). Постепенно все налаживается, входит в размеренную колею. Асгард возвращается к привычной жизни, ни разу не заподозрив подвоха, ни разу не упрекнув ни в чем своего правителя ни в глаза, ни за глаза (а у повелителя иллюзий достаточно возможностей это узнать). И это — доказательство. Доказательство того, что он был прав с самого начала и может быть правителем не хуже Всеотца. Единственной проблемой становится Хеймдалль. Его взор даже Локи не может обмануть в полной мере. Обвинение в предательстве — надуманное, но надежно обезопасило сидящего на троне самозванца, заставив Стража пустится в бега и позволив поставить на Радужном мосту своего человека. В покоях Одина, оставшись наедине с собой, Локи часто подолгу смотрит в зеркало, разглядывая такое знакомое и такое чужое лицо. Сейчас он точно знает, что отражает зеркало — ложь. Основа всей его жизни, то, на чем были построены и его детство, и юность… Сейчас он достиг всего — ложью, и только продолжая лгать, может сохранить приобретенное. Но все тайное рано или поздно становится явным. В Асгарде неожиданно появляется Тор, и череп Сурта за его спиной ясно свидетельствует о том, что последние дни громовержец провел не в Мигарде в объятиях возлюбленной, а в куда более отдаленных краях. А еще — Тор зол и уже все знает. Но как бы ни хотел Тор обвинить во всех неприятностях всех девяти миров Локи и его вранье, ложь Одина приносит им куда больше проблем. Всеотец мертв, Мьёльнир уничтожен, законная наследница Асгарда выбрасывает названных братьев с Радужного моста, как котят из корзинки. На Сакааре, в комнате, выделенной ему Грандмастером, Локи замирает перед зеркалом, снова пристально вглядываясь в собственное лицо. То, что он успел рассказать здесь о себе, — полуправда, как и всегда. Он принял истинный облик, но снова стал юлить, чтобы выжить и остаться в плюсе. Потворствуя скучающему Старейшине, он снова вспоминает навыки дворцовых интриг и недомолвок при кажущейся открытости. Так что отражается в зеркале: меньше лжи или больше? А когда и этот мирок рушится, Локи привычно меняет одну маску на другую: фаворита — на мятежника, убегающего труса — на прибывающего точно вовремя спасителя. На подлете к Асгарду Локи внезапно ловит взглядом смутный силуэт в толстом стекле иллюминатора. Как при этой смене масок, меньше лжи или больше? Дальше нет времени размышлять, остается только действовать. А жизнь часто подбрасывает как самые невероятные, так и самые ожидаемые пути. Он защищает Асгард. И он же уничтожает его. Свершается Рагнарек. Привычное черноволосое и зеленоглазое отражение появляется в зеркале, но взгляд Локи устремлен не туда. Локи смотрит на того, за чьим плечом оно появилось. — Тебе идет, — негромко произносит он — так, словно пробует ногой лед (надежен ли, выдержит ли вес полуаса?). Лед надежен, а Тор в кои-то веки не враждебен. Не устраивает унизительную проверку на иллюзорность и признает, хоть немного, заслугу Локи в общей победе. — Я бы обнял тебя, если бы ты был здесь, — говорит Тор, бросая ребристую крышку бутылки как укор, уверенный, что Локи снова не пришел лично. — Я здесь. Давно уже говорить правду не было настолько естественно и легко. За последние годы Локи совсем забыл это чувство. Тонкие пальцы сжимают крышку, но мгновением позже роняют ее на пол. Зеркало отражает могучую спину Тора, которую обвивают в ответном объятии руки Локи. Лживы они или искренни? Зеркало не знает. Зеркало отражает лишь то, что ему показывают.