Плачущая принцесса

Шури никогда не думала, что может испытывать такие сильные чувства по отношению к кому-либо. Эмоции, взрывающие мозг и дробящие юную, ещё не окрепшую психику на миллионы осколков. Резкие порывы, во время которых хочется ногтями вцепиться в самодовольное лицо нового короля и расцарапать его физиономию. Стереть с губ вечную ухмылку, от которой у Шури внутри что-то разваливается на части каждый раз, стоит ей только увидеть его оскал. Он не человек. Не-а, Шури поняла это сразу. Потому что люди так улыбаться не умеют. А от его усмешки за сотни миль вокруг разит льдами Антарктики. И кровь в жилах стынет от одного взгляда. От осознания того факта, что он теперь наделён безграничным правом убивать её своим постоянным присутствием. Изо дня в день, медленно разрушая и растаскивая по кирпичикам то хрупкое, что создавала в себе юная принцесса на протяжении многих лет. Хрупкая девочка. Сломалась. Горделивая маска неприступности треснула в тот же момент, как тело её брата выкинули с обрыва подобно бесполезному мешку мусора. А она хотела броситься за ним. Чтобы разбиться об острые скалы, лишиться жизни моментально, а не умирать по атому каждый день. Постепенно загнивая, покрываясь кровоточащими волдырями, которые остаются на нежной коже после каждого его взгляда. Шури знает, что он смотрит. Готова даже поклясться, что Эрику это доставляет какое-то аморальное удовольствие. Приходит в её комнату, садится напротив и смотрит, смотрит, смотрит. Пялится и разглядывает так, будто она неогранённый алмаз, из которого можно вылепить бриллиант любой формы, которую только пожелает видеть его изощрённая фантазия. Она же в упор не желает замечать его навязчивого присутствия. С усердием ковыряет ногтем подсохшую корку крови на локте, которая образовалась после очередной неудачной попытки побега. Кривит губы, тяжело дышит, чувствуя, как воздух плотной тяжёлой массой оседает в лёгких. Эрик обладает удивительной способностью отравлять жгучим ядом всё вокруг себя. — Плачущая принцесса, — протягивает король, продолжая улыбаться. Шури вздрагивает от звуков его хриплого голоса. Но не поворачивается, лишь краем глаза наблюдая за сидящим напротив мужчиной. — У тебя со зрением проблемы или с головой, если ты разглядел слёзы на моём лице, — отвечает темноволосая девушка, старательно удерживая на лице маску полного безразличия. Плачет ли она? Да. Но только ночью, крепко зажав зубами край подушки и скуля подобно побитой псине. При нём она такой роскоши себе позволить не может. Эрик молчит. Игнорирует её колкость, хотя улыбка на губах меркнет. Всё же, как ни крути, она его жутко раздражает. Доводит до такой степени бешенства, когда просто хочется взять тонкую девичью шею и вцепиться в неё, пальцами дробя хрупкие суставы. Или со всей силой впечатать её в стену, чтобы паутина трещин пошла. Дикая, непокорная, жутко бесячая. Девчонка с гениальным мозгом и совершенно отвратительным характером. Под стать ему самому. Если бы не странное ноющее чувство в груди, он бы убил Шури сразу же, как её брата и мать. Без доли сострадания, потому что заслужили. Все они. Получающие от жизни только самые лучшие блага, в то время как он должен был учиться выживать с ранних лет. Ему не дали выбора — его поставили перед фактом. Меняйся, приспосабливайся, выгрызай свободу зубами. Или же в противном случае мир поглотит тебя. Шури считает его убийцей, вором, завоевателем. Пару раз даже извращенцем назвала, что Эрика крайне позабавило. Потому что девчонка будто насквозь видит, смотрит в самое нутро, замечая пульсирующие нити желаний, которые бы простые смертные назвали аморальными. Хочет её с того момента, как увидел. Цепляется взглядом за красивое личико с искусанными губами и заплаканными глазами, хоть она в этом никогда и не признается. По миллиметру изучает тело с выпирающими ключицами, острыми коленками и кучей царапин на руках. Платье её задралось чуть выше необходимого, а больная фантазия уже рисует красочные картины, в которых она выгибается под ним и громко стонет, выкрикивая его имя. Он делает резкий рывок, заставляя её вздрогнуть. За пару шагов преодолевает разделяющее их расстояние и оказывается так близко, что может рассмотреть зарождающиеся бусины страха в её нереально красивых глазах. Шури пятится назад, спиной соприкасаясь с холодной стеной. Чувствует, как пульс подскакивает, а сердце в груди начинает выплясывать дикий танец, рискуя вот-вот прорвать рёбра и вывалиться наружу. Непроизвольно облизывает пересохшие губы, а его жадный взгляд ловит это мимолётное движение. В такие моменты Шури действительно страшно. Лучше бы он продолжал издевательски усмехаться, чем смотрел на неё так неправильно. Словно она не пленница его вовсе, а самое драгоценное сокровище. Принцесса, заключённая в высокой башне, охраняет которую огнедышаший дракон. В голове взрывается настоящий фейерверк, когда он накрывает её губы своими, тем самым окончательно ломая последний бастион сопротивления. Шершавой ладонью обвивает тонкую шею и настойчиво тянет к себе, а она даже сопротивляться не может. Если бы стояла, непременно упала бы. Потому что тело моментально слабеет, словно Эрик высасывает из неё все жизненно важные силы. И от его запретного запаха кружится голова, путаются все адекватные мысли и стираются грани дозволенности. Потому что с ним можно всё. Ему можно всё. Шури никогда не думала, что может испытывать такие сильные чувства по отношению к кому-либо. Ломая собственные принципы и наступая на горло гордости, на корню подавляя зарождающийся внутри бунт. Так надо, так ей хочется. С того момента, как увидела. Перевернул в ней всё одним взглядом и излюбленной ухмылкой. С ума свёл. Плачущая принцесса ночью крепко сжимает в руках простыни, кусая губы до крови, выстанывая его имя. Сумасшедшие — оба.