Мародерство - это плохо

      Мы в дороге уже третий день. Том уже пару раз менялся с Френсисом за рулём, а я бессменно занимаю заднее сиденье и не понятно, зачем веду этот чертов дневник. Какой в этом смысл? Как только окончательно сядет батарея моего ноутбука, он станет очередным информационным мусором, похороненным в тишине глобального безмолвия. Вся связь прервалась через неделю после того, как власти, наконец, официально объявили о чрезвычайной ситуации. Радио, телевидение, интернет, сотовая связь – везде тишина. Хотя на некоторых волнах, как правило, местных, еще можно поймать музыку, которую ди-джеи ставили на повтор, покидая временно, как они думали, свои на тот момент еще рабочие места. И как долго еще будут играть песни ушедшей эпохи? Только музыка, никакой рекламы, никаких новостей, шуток ведущих, розыгрышей билетов для первого дозвонившегося, викторин… Но даже это редко, а так только помехи.       Мы все ехали и ехали, почти без остановок, исключением были автозаправки с пустыми колонками, но пока полными магазинами, да брошенные на дороге автомобили, с целью разжиться бензином или хотя бы чем-то полезным, типа аптечек, батареек, зажигалок, веревок и прочего. Мародерство – это плохо, но к черту мораль, выжить гораздо важнее чистой совести. Кстати о мародерстве. Сейчас остановка, можно выйти, размяться, справить нужду в ближайших кустиках, и пока Том с Френсисом стоят на стреме, обыскать эту брошенную крошку. Обычный, семейный минивэн, темно-синий, и не заперт, но судя по слою пыли в салоне и пыльному ветровому стеклу, тут уже давно никого не было, еще половина бака, странно. А еще подозрительно. Неужели засада? Ведь не все люди в такие времена остались людьми. В смысле те, что живые. От этой мысли мне стало как-то нехорошо. Стараясь как можно более естественно, вылезаю из салона минивэна, ведь если это и правда засада, то за нами следят, а если следят, то могут понять, что я понимаю и тогда… Неторопливо подхожу к Френсису, желая поделиться своими подозрениями. Говорю тихо, стараясь не выдать своего беспокойства. Мужчина меня внимательно выслушивает, потом некоторое время молчит и хмурится, обдумывая мои слова, а спустя бессчетное количество времени все же говорит, что это все мое воспаленное воображение и волноваться пока не о чем, но все равно я молодец – не теряю бдительности. И он меня почти смог обмануть своей спокойной снисходительной полуулыбкой, но все же от моих глаз не укрылся жест, что он быстро кинул Тому - «смотри в оба». И то, как напряглись плечи Тома после этого. Мне же он сказал просто пойти и закончить дело. Что ж, раз он так уверен…       В бардачке нашлись карты местности, документы на машину, несколько CD-дисков, батарейки, пачка жвачки, влажные салфетки, какие-то бумаги, сигареты, зажигалка, даже немного налички – ха! – какой-то крем и зарядка для мобильного. Не густо. Забираю жвачку и салфетки для себя, сигареты для Френсиса, карты для Тома ну и батарейки с зажигалкой для общей пользы. Дальше обыску подвергается багажник – тут уже лучше: очередная аптечка, трос, кое-какие инструменты. Не ленюсь заглянуть в дорожные сумки, так очевидно забитые одеждой, в глаза сразу бросается серая футболка с милейшим принтом - большой толстый белый кот тянется в ночное небо сачком, пытаясь поймать звезду. Без раздумий переселяю ее в рюкзак. Ииии помните, мародерство – это плохо! Пожалуй, здесь больше ничего полезного я не найду, так что закрываю багажник, и отхожу с награбленным к нашей машине, сгружаю все добытое в нее, достаю пустую канистру и возвращаюсь к минивэну. Передав тару Тому, теперь занимаю наблюдательную позицию, пока наш водитель сливает бензин с брошенной машины. Почему-то, стоять с оружием в руках, но без дела, нервирует больше, чем копаться в чужих вещах, будучи без оружия. Не то, чтобы я вовсе не слежу за обстановкой во время такого обыска - периодически смотрю во все зеркала и отражающие поверхности, дабы исключить возможность нападения со спины, но прямая ответственность за кого-то давит на нервы гораздо сильнее. Тяжелый пистолет лежит в руке абсолютно инородно, и я даже не знаю, что буду делать, если и правда произойдет что-то, что потребует его применения. Не умею я стрелять. И водить. И вообще ничего полезного я не умею, только хватать все, что в пределах досягаемости моих загребущих ручонок, с поправкой на полезность предмета.       Тяжелая рука легла на плечо внезапно, настолько, что я крупно вздрагиваю – это Френсис. Значит, Том уже закончил, и мы, наконец, можем ехать дальше. Ничего фатального не произошло, на нас никто не напал, из кустов не вылезли восставшие, не напали дикие звери. И со мной так всегда. Но все равно каждый раз потряхивает. Может Френсис и прав, это все мое воспаленное воображение. А еще недостаток нормального сна. Но что-то в этот раз меня беспокоило больше, чем обычно. Какое-то предчувствие. - Френсис, скажи, а мы ведь в этот раз были не одни, да? Мне же не показалось? - Как знать… Не бери в голову, все прошло хорошо – ответил он, глянув на меня в зеркало заднего вида. Как всегда спокойно и уверенно. Он умеет заражать своим спокойствием, так что я снова утыкаюсь в ноутбук и продолжаю вести свои бесполезные записи. Каким-то чудом, до сих пор мне удавалось его подзарядить: на заправке, на одной из радиостанций, что попалась по пути, от внешнего аккумулятора, что нашелся в одной из машин. Конечно, чтоб поддерживать жизнь в чуде техники пришлось перевести его на супер-экономичный режим, позакрывать все ненужные программы, остановить все несущественные для работы процессы, снизить яркость почти на самый минимум. Даже кое-что удалить, чтоб не было соблазнов поиграть разок другой в это «кое-что». Кроме текстового редактора тут больше ничего и не открывалось. Несколько раз в моем мозгу проскакивала мысль, что гораздо проще было бы завести обычную тетрадь и писать от руки, но нет. Это последнее, что осталось от моей прежней жизни, напоминание о себе, и пока я не могу отказаться от этого. Это важно. Том, например, таскает с собой везде наличку. Казалось бы, какие деньги? Теперь они могут пригодиться разве что как растопка для костра, но для него они значат то же, что и для меня ноутбук. Он к слову даже не мой. Мародерство – это ну очень плохо.       Пикап потряхивало на выбоинах, и пальцы пролетают мимо нужных клавиш, превращая осмысленные слова в неведомую абракадабру. Видимо, сейчас не лучший момент для написания мемуаров. Со вздохом закрываю свой-краденый ноут, и закидываю в рюкзак. Тут же взгляд цепляет свежесмародеренная футболка с белым котом. Теперь я могу рассмотреть ее получше: похоже, она немного великовата для меня – но это мелочь. Помимо картинки, на принте была надпись «Dream on», прямо как песня Aerosmith, а на спине был изображен сачок со звездой в нем. Да! У этого котяры получилось! Горжусь им. На вид она была абсолютно новой, но запах кондиционера для белья выдавал ее попользованность. Следующей досмотру подвергнется аптечка. Вообще в них редко бывают по-настоящему полезные вещи, в основном это кусочек бинта, обезболивающее, жгут, шприц, презервативы, сорбенты, сухой лед. Плюс-минус. Эта не стала исключением, хотя аспирин и правда нужная вещь. Что ж, добавим в общую кучку. Нет настроения копаться в этом хламе дальше, но безделье еще хуже. Френсис и Том не особо разговорчивые, так что за беседой время убить не получится, да и не стоит отвлекать водителя. Тогда просто буду смотреть в окно… И это быстро надоедает. Сейчас бы плеер. Снова кидаю взгляд на футболку. Серенькая, с толстым белым котом. Резко выпрямляюсь на сиденье, разворачиваюсь полубоком и стаскиваю с себя рубашку цвета хаки, кидаю ее на сиденье рядом, берусь за края свое потрепанной фиолетовой майки и ловлю короткий недоуменный взгляд Тома в зеркале заднего вида. - Что? - До стоянки не дотерпишь? – усмехается он, снова глядя в зеркало. - За дорогой следи – добродушно кидает ему Френсис. Пожимаю плечами и продолжаю свой спонтанный стриптиз. Майка в два счета слетает к рубашке, а я шустро натягиваю футболку, которая все-таки немного мне велика, ныряю обратно в рубашку, которая мне велика в еще большей степени, и наконец, успокаиваюсь, глядя в окно.       Мимо проплывают деревья, столбы линии электропередач, иногда восставшие вдалеке, снова деревья, которые становятся в гуще. Проезжаем знак с названием населенного пункта. А разве мы не собирались объезжать все города, большие или маленькие? Достаю из рюкзака карту местности. Изучая наш маршрут, меня все больше грызет чувство, что не все в порядке. Так и есть. В этом я окончательно убеждаюсь, когда наш пикап начинает бесцельно петлять по улочкам так быстро опустевшего городка, периодически сворачивая на одну и ту же улицу по несколько раз. Я озираюсь по сторонам и ничего не вижу. Обычный покинутый город, коих теперь в стране тысячи, разоренные магазины, необитаемые дома - некоторые горели, местами зарешеченные, и поэтому до сих пор относительно целые торговые павильоны, горы разного мусора на тротуарах, дорогах, на неухоженных газонах. Скоро ведь стемнеет, и нам нужно либо как можно скорее выбираться из этого филиала Сайлент Хилла, либо так же расторопно искать ночлег здесь. Вообще-то, меня прельщает мысль заночевать здесь, потому, что хоть на заднем сиденье я располагаюсь единолично, но поспать в полный рост все же приятнее. - Мы переночуем в городе? – а чего гадать? Том молчал и просто вел машину, а Френсис, привычно хмуря брови, о чем-то глубоко задумался. Выжидая ответ, глазею на них по очереди, но они по-прежнему оба молчали. Уже почти махнув рукой – они ведь и правда могут просто не ответить – я хочу снова начать писать, благо Том сбросил скорость, как Френсис все же заговорил: - Я думаю, нам стоит тут остаться и передохнуть. – Том на мгновенье оторвал взгляд от дороги посмотрел на Френсиса, вопросительно вздернув бровь, как бы спрашивая, «Ты уверен?», на что ответом ему послужил едва заметный кивок. На этом их диалог закончился. Моего мнения никто не спросил. Я ни в коем случае не обижаюсь на это, ведь прекрасно понимаю, что эти двое всегда видят больше чем я, и они примут верное решение, на сколько будет позволять ситуация. И хотя мебелью себя чувствовать себя тоже не очень приятно, мысли об этом меня оставляют так же быстро, как и настигают.       Солнце все ближе клонилось к закату, а мы все еще петляли по городу. Я уже честно начинаю беспокоиться, не понимая их замысла, и уже открываю рот чтоб спросить, но Френсис меня опередил. - Думаю, достаточно. Давай на Третью, к тому магазину, что с зеленым навесом. – Том лишь кивнул и направил авто в указанный пункт. На место мы прибыли уже в почти сумерках. Это был один из зарешеченных магазинов, с целыми дверями и стеклами, и это обнадеживало. Здание было двухэтажным, и скорее всего, второй этаж был жилым, а значит, есть возможность поспать на настоящей кровати! От этой мысли захотелось восторженно запищать. К магазину мы подъехали с заднего двора, так, чтобы капотом к выезду, на случай, если придется срочно уносить ноги. Том остался в машине, не глуша двигатель, пока Френсис проверял первый этаж здания. А я… А что я? Меня отправили по пожарной лестнице вверх, наблюдать за всем с высока. На крыше было все еще светло, в отличие от заднего подъезда, но солнце было уже совсем близко к кромке горизонта, и грозилось вот-вот скатиться за нее. Сижу значит, на деревянном ящике, внизу Том с Френсисом готовят место нашей стоянки, в воздухе слабо пахнет гарью, похоже недалеко горел дом, внизу кто-то ходил… И тут внутри все похолодело. На жилом этаже кто-то есть. И хорошо, если живой. Хотя тут как посмотреть. Выглядываю с края крыши на наш пикап – двигатель еще работает, значит Френсис еще не закончил осмотр. Подбираю гальку и кидаю в машину – мимо. Второй залп – ровно в кузов. Еще раз. Том выглядывает с четвертого броска, вопросительно вскидывает голову, мол «Чего?», а я переползаю по крыше к двери жилого этажа, указываю сверху на нее пальцем и киваю, говоря этим о своем наблюдении. Том хмурится и подтверждающе кивает мне в ответ, а потом коротко свистит. Спустя минуту, в дверном проеме первого этажа показался Френсис. Даже если в магазине кто-то и был, то теперь он точно необитаем. Он подошел к Тому и пару минут о чем-то с ним говорил, и как мне показалось, даже спорил, но отсюда мне было ничего не слышно. Том со вздохом заглушил двигатель, достал из-под сиденья ломик и догнал Френсиса, который уже был на полпути к двери жилого этажа. Для приличия он даже заглянул под коврик, но там ожидаемо ничего не нашел, приложил ухо к двери, постучал пару раз и стал ждать вслушиваясь. Ничего. Тогда Том взломал дверь ломиком, и они оба, освещая себе путь фонариками, вошли внутрь. В ожидании время тянется особенно долго, и я уже хочу слезть и посмотреть, не нужна ли моя помощь, но как только я двигаюсь с места, внутри раздается грохот, а за ним звуки возни, снова грохот, удары, чье-то приглушенное шипение, наверно Тома, и на этом все заканчивается. Снова тихо. А я так и застываю на месте, уж очень меня пугают такие вещи. На улице становилось все темнее, почему они так долго? Снизу послышались сбивчивые шаги, тихая брань, и шорох, будто по полу тащат что-то тяжелое. В проеме, спиной вперед, показался Том, держа в руках концы какой-то тряпки. Покрывала. Значит, мне все же не показалось, и там действительно кто-то был. Хочу спросить, и уже открываю рот, но и тут меня опережают. Том поднимает голову и глядит на меня, усмехается. - Не переживай, теперь все в порядке, можешь заходить. Ты помнишь, что делать. – Конечно я помню! Обыскать помещение на предмет полезных вещей и пищи – я все помню! Внутри почти темно, свет едва пробивается через плотно занавешенные окна, воздух затхлый, пахнет разложением, но даже со всеми этими составляющими я вижу, что это небольшая квартирка, и она было очень уютной, пока чума не пришла. Вглядываясь в сумрак, осторожно ступаю в поисках кухни, где натыкаюсь на Френсиса. В прямом смысле. Он стоял ко мне спиной и что-то протирал тряпкой. - Почему без фонарика? – я в ответ пожимаю плечами, зная, что скорее всего, он это увидит, даже в такой темноте. В слабом свете, что проникал сюда с улицы через открытую дверь, блеснул клинок его армейского ножа. Френсис отдает мне свой фонарик, а сам направляется к выходу. - Не заходи в спальню – кидает он через плечо и выходит. Ну вот, облом с кроватью.       В холодильник, по опыту уже знаю, лучше даже не заглядывать, а вот в шкафчиках, в тумбах, можно что-то поискать. Улов не богат: две банки персиков в сиропе, одна консервированная фасоль и банка томатного супа. Мука, макароны, крупы – не вариант, их готовить надо. Хотя при наличии времени и условий – это даже лучше, но сейчас у нас нет ни того, ни другого. А ведь внизу же магазин… Думаю, там можно найти гораздо больше. Выхожу из квартиры и спускаюсь к пикапу - в нем мой рюкзак, очень вместительный и надежный. Закидываю его на плечо и направляюсь в сторону магазина. Том с Френсисом двигают мусорный бак, загораживая им въезд на заднюю площадку, тем самым маскируя нашу машину, о чем-то переговариваются. Филеем чую, что-то происходит.       В магазине много всего, в том числе и консервов, а еще разных шоколадных батончиков, которые незамедлительно отправляются в рюкзак, чипсов, есть сигареты, немного батареек – их я сметаю в первую очередь (вернее во вторую) – даже кое-что из медикаментов. Ужин у нас выйдет сытным. На свечах можно погреть немного воды и заварить быструю лапшу, а может даже и чай! Горячая еда теперь редкость, и я не собираюсь упускать такой шанс, так что несколько стаканов с "заваркой" смахиваю со стеллажа в тот же рюкзак. Намазать джем на галеты, нагреть еще воды – еще и завтрак хороший. Под это дело охаживаю стойку с кофе 3в1. И ах да! Мародерство – это вкусно. То есть плохо. Я брожу между стеллажей, беру всего по чуть-чуть, и вижу, как по стене и стеллажам, что напротив меня, скользит луч света от фар приближающейся машины. Очень надеюсь, что это всего лишь местные выжившие, или кто-то проездом, как мы, но понимаю – это очень маловероятно. Мы исколесили этот город вдоль и поперек, и не встретили ни единой живой души. Разве что пару енотов. Сразу же выключаю фонарик, прячусь за стойку с журналами и жду. Не то, чтобы в магазине не достаточно темно, но я не желаю допускать и малейшей вероятности того, что меня могут заметить. Мимо медленно проезжает темный внедорожник. Настолько медленно, как если бы пассажиры внимательно всматривались в улицы в поиске чего-то. Или кого-то. Нас…       Как только машина исчезает из поля моего зрения, я быстро покидаю магазин и направляюсь к своим попутчикам, с целью все у них выспросить. На улице уже почти совсем стемнело.Я застаю их в гостиной, раскладывающими спальники. О чем-то переговариваются, редкие ухмылки, но ведь они не могли не заметить, как мерно тарахтящий мотором автомобиль медленно проехал по улице, прямо под окнами нашего ночлега. Так и стою на пороге, прямо глядя на них. Первым замечает Френсис. И кажется, он догадывается, о чем я хочу спросить, но не спешит начинать этот разговор, будто все еще сомневаясь в чем-то. Том, словно не замечая повисшего напряжения в комнате, продолжает возиться со своим спальником. - Да расскажи ты уже. – бросает он Френсису, не оборачиваясь, зная, что его слушают. В подтверждение его слово, твердо киваю, глядя в глаза мужчине. Мне ведь и правда нужно знать, кто это и зачем… Зачем что? Они преследуют нас? Или просто так получилось, что мы забрели в один город? Бред, конечно, это не случайно. Тем более что Том, выходит, тоже давно их приметил, а я как всегда, дальше собственного носа не вижу. Обидненько. С тихим вздохом, словно сдаваясь, Френсис начинает говорить: - Я видел этот внедорожник пять остановок назад. Возле придорожного бара, там еще вывеска за козырек крыши зацепилась и ночью грохотала от ветра, ты помнишь. – о даа, еще как помню! - Я его и запомнил-то потому, что выспаться из-за гребаной вывески не получилось. Сам хотел его тогда взять, но он оказался не на ходу. А когда мы нашли наш нынешний транспорт и вовсе думать про него забыл, пока не увидел эту же машину на другом нашем привале. Не точно такую же, а именно эту. И, видимо, теперь уже заметили нас. Каким-то образом нас все время обгоняли и останавливались где-то подальше, наверное чего-то выжидали. - Как тогда у минивэна? – не могу не спросить. Но мой вопрос игнорируют. - А сейчас, видать потеряли нас, вот и ищут. – Продолжал Френсис - Не знаю кто, зачем, и выяснять не хочу. Так что, план таков: сегодня ночуем здесь, а завтра разгружаем машину в эту квартиру, и пешочком, окольными путями, подбираем себе неприметный домик на пару-тройку дней. Машину оставим здесь. С собой берем только самое необходимое. Мы с Томом уже приглядели пару домов – не очень большие, с крепкими дверьми, окна заколочены, возможно придется зачистить, но зато надежные. А сейчас мы будем отдыхать – закончил мужчина.       Тут до меня доходит, зачем мы столько петляли по городу, они ведь все заранее спланировали! И когда только успели?       Том с Френсисом баррикадируют входную дверь тяжелым книжным шкафом, шума от которого на всю округу, или мне только так кажется? Сегодня был сложный день, впрочем, как и все предыдущие, и последующие. Теперь вообще жить стало сложно. Хотя, как посмотреть… Расставляю свечи по кухне, выкладываю из рюкзака то что смародерено из в спешке покинутого магазина, ищу консервный нож. Добавляю то, что было найдено здесь – неплохой ужин. Забираю себе персики, сухие хлебцы и тушеную свинину, и прихватив бутылку воды, удаляюсь в очень симпатичный и почти не пыльный угол у окна. Тут же мой спальник. Том садится рядом и закуривает. Он тоже устал. Так и сидим молча - он курит, а я неспешно ужинаю, и каждый думает о своем. Френсис чем-то занят на кухне, может решил наконец поесть, может разрабатывает новые хитровыдуманные планы. На секунду перед глазами предстает картина: на столе разложена большая стратегическая карта местности, расчерченная квадратами, со всякими пометками, на ней расставлены солдатики, машинки, флажки, и Френсис, попыхивая сигаретой, с крайне сосредоточенным лицом колдует над всем этим, передвигая фигурки, прикалывая новые флажки, что-то записывает на полях карты… Прыскаю со смеху. У меня действительно богатое воображение. Том косится на меня, а я только и могу улыбаться своим странным мыслям. Закончив с консервированными персиками, я понимаю, что сна ни в одном глазу, и решаю немного осмотреться. В конце концов, не только я еще бодрствую. Подхожу к книжному шкафу, который теперь баррикада. Как ни пытаюсь – для себя ничего не нахожу. Классика, современная проза, романы, труды философов, и даже полный ботанический справочник. Двигаюсь в ванную, может быть там я найду что-то интересное? Ванная комната совсем маленькая, и едва вмещает в себя душевую кабину, унитаз и раковину. Над ней висит шкафчик с зеркальной дверцей. И что же за ней? Аспирин, зубная нить, ополаскиватель для рта, бритва, тест на беременность и… виагра. Странный набор. На сливном бачке лежит стопка журналов, но в таком состоянии, что к ним прикасаться страшно. Здесь мне делать нечего. Тогда вернемся в гостиную. У стены, близ двери в ванную, расположен стеллаж, на котором наставлена куча всякой ненужной, но симпатичной ерунды – статуэтки, сувениры, фотографии, шкатулки, в которых хранится дешевая бижутерия, снова журналы, чуть ниже причудливые стеклянные фигурки, коллекционные наверное. Ничего полезного. Отхожу к кофейному столику, но и здесь всякий хлам типа счетов за свет и газетных купонов. Сходить бы в спальню, но мне дали ясно понять, что лучше не надо. В гостиную со свечой заходит Френсис и ставит ее на столик, а сам начинает готовиться ко сну. Его примеру следует Том. Что ж, значит, и мне пора. Может быть, перед сном напишу пару строк в своем электронном дневнике, что бы очень скоро он стал очередным информационным мусором, похороненным в тишине глобального безмолвия. И помните, мародерство – это просто ужасно!