***
В предрождественские дни работа проходила поразительно быстро. Не успеешь даже глазом моргнуть, как все уже сворачивают свои дела и спешат домой. Никто особенно не следил за тщательностью выполнения работы – все мысли людей были забиты праздником. Раз в году даже самые отпетые домоседы выбирались из своих пещер, чтобы провести это волшебное время с родными и близкими. Родные у Юри были чересчур далеко, а вот близкие… – Как это ты не будешь праздновать с нами Рождество? – возмутилась Мила во время обеденного перерыва. – Помнишь, я говорил тебе про свидание? – Юри постеснялся посмотреть ей в глаза, поэтому сосредоточенно помешивал ложечкой кофе. – Оно выпадает на Рождество. Я уже пообещал человеку, что проведу с ним время. – А Юри – кидала, – Кристоф состроил обиженный вид. – Ребята, я правда не могу… – Даже на часок не заглянешь? – девушка умоляюще сложила ладони прямо перед его лицом. – Даже на часок, – слегка раздражённый, Юри отодвинул её руки от своего лица. – Юри, пожалуйста! – не унималась Мила, но когда она поняла, что Юри не переубедить, обиженно фыркнула. – У-у, Юри, всю малину портишь! А я так хотела посмотреть на твоё лицо, когда ты увидишь мой подарок. – Простите, – вздохнул Юри. – Наверное, мне надо было сразу сказать об этом. Нехорошо получилось. – Да брось, она шутит, – Крис игриво толкнул Юри локтем в бок и сощурился на Милу. – Шутит, да? – Шучу, шучу, – устало отмахнулась от них она. – Но ты ведь всё-таки найдешь время, чтобы зайти и обменяться подарками? Это совсем недолго. Вручим тебе твою коробочку и пойдёшь дальше по своим делам. – Поверь мне, Юри, холостяцкие апартаменты Джакометти готовы принять тебя в любой день, в любое время суток, – Крис пошло подмигнул и рассмеялся. – Только если ты не решишь вдруг нарушить идиллию атмосферы одиночества внезапным заявлением о том, что ты женишься или выходишь замуж, уж как получится. – Фу-у, Крис! – Мила высунула язык, показывая свое отвращение. – Только женатиков в нашей компании не хватало. Юри уже почти не слушал их разговор. Где-то глубоко внутри он знал, что у этих шуточек нет ни малейшего шанса стать явью. Юри, да ещё и в браке с кем-то – даже в самом нелепом сне он не смог бы себе такое представить. После обеда он спросил Минами, можно ли встретиться с Жан-Жаком. Тот не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут одарил Юри своей улыбкой во все тридцать два зуба и фирменным жестом в виде букв “JJ”. Уединившись в подсобном помещении для сотрудников, Джей-Джей уже не смог сдержать своих чувств. – Это же мой драгоценный друг, дорогой господин Кацуки! – Джей-Джей едва ли не с распростёртыми объятиями накинулся на Юри, явно не ожидавшего такого исхода событий. Стиснутый в крепких руках, он прохрипел от того, как сильно сдавило ему грудь. – Малыш Кенджиро сказал, что Вы меня искали, – продолжил он, когда выпустил Кацуки из мёртвой хватки. Юри, едва отдышавшись, упёрся ладонями в стену. – Да, – ответил Юри, сдув нависшую на глаза прядь волос. – Я увидел объявление в интернете, что Вы берёте заказы на Рождество. В остальных ресторанах на праздник уже всё забито, поэтому я хотел бы заранее заказать ужин. – Ох, прекрасно, прекрасно! – Джей-Джей достал из грудного кармана небольшой блокнот и внимательно начал записывать что-то. – На сколько персон? – На двоих. – Так и запишем, – Леруа, высунув кончик языка, сосредоточенно чиркнул несколько заметок на обратной стороне листа. – “Романтический ужин” для господина Кацуки. Юри был готов провалиться под землю от стыда. В какой-то момент в его голове даже промелькнула эта противная, эгоистичная мысль: “А зачем я вообще всё это делаю? Ради чего?”. Он не привык так заботиться об окружающих. Ему хватало того, что его никто не трогает, и в своём маленьком мирке, в полном уединении и тишине ему нравилось проводить свой досуг с самим собой, однако всё изменилось в тот момент, когда один надоедливый, но крайне любвеобильный призрак ворвался в его жизнь. С появлением Виктора постепенно исчезли одинокие вечера, проводимые за онлайн-играми, завелись новые, совсем непривычные для Юри ритуалы, которые они придумали для самих себя, а самое главное – появилось ощущение нужности кому-то. Распробовав на вкус это сладкое чувство привязанности к любимому человеку, Юри уже был не в силах отказаться от него. Ради любви можно было и немного пострадать. – А что, к “романтическому” ужину добавляются какие-то бонусы? – Юри попытался отшутиться, но, кажется, Жан-Жак был абсолютно серьёзен в подобных вопросах. – Бесплатно можем предложить к заказу только свои ароматические свечи, а вот алкоголь – за отдельную плату. – И даже ведро со льдом к шампанскому дадите? – удивился Юри. – Для вас, господин Кацуки, что угодно, – рассмеялся Жан-Жак. – Нет, серьёзно, я могу. Кенджиро всё доставит. – Ох, Вы меня так выручили, – Юри смахнул воображаемый пот со лба и улыбнулся ему в ответ. – Даже не знаю, что без Вас делал бы. – Всегда рад помочь Вам, – Леруа почтенно кивнул и спрятал блокнот обратно в нагрудный карман, похлопав по нему для сохранности. Юри собрался уходить и положил ладонь на дверную ручку, как вдруг Джей-Джей произнёс нечто странное, что-то, что заставило Юри содрогнуться от ужаса: – Говорят, в Сочельник пробуждаются неупокоенные души. Господин Кацуки, не боитесь призраков? Такой вопрос ввел Юри в полнейший ступор. – Н-нет, – его неуверенный ответ даже самому себе казался смехотворным, поэтому Юри прокашлялся и более уверенно повторил. – Нет, не боюсь. Жан-Жак улыбнулся. – Тогда всё в полном порядке. Ждите доставку в назначенный день. Юри ещё раз кивнул в ответ, но ему стало совсем не по себе. Попятившись в сторону выхода, он спиной вперёд вышел за дверь. Перед тем, как закрыть её, он увидел на полу коридора чёрное перо. Зажав рот рукой, чтобы не вскрикнуть, Юри прижался к стене. Опять галлюцинации. Внушая себе, что это просто иллюзия и этого нет в реальности, он взял перо в руку, но Юри лишь убедился, что это не сон. Вполне материальное воронье перо лежало у него в ладони. Понимая, что в помещении не может быть никаких ворон, и, соответственно, никаких перьев, Юри всё равно не мог пересилить страх, охвативший его. Холодный пот выступил у него на лбу, и один только вид пера вселял в него неподдельную панику. Он раз за разом вспоминал этот жуткий крылатый образ Эроса, преследующего его, и от одной мысли об этом пробирала дрожь. Бросив его туда же, откуда подобрал, Юри поспешил убраться оттуда восвояси.***
Встав рано утром, Юри тут же принялся за уборку дома. Спрятав всё барахло по углам, он никак не мог найти себе место. Протирая пыль по третьему разу, Кацуки не мог перестать думать о том, насколько особенным должен быть этот день. Вспомнив, что Жан-Жак обещал ему ароматические свечи, Юри полез на второй этаж: разгребать завалы своего барахла. Маккачин следовал за ним хвостиком, исследуя всё, что успел забыть за время своего отсутствия в доме. Проходя мимо дверей, он остановился у той комнаты, которая никак не давала ему покоя. Комнаты под номером “один”, от которой у него не было ключа. – Надо бы сходить к господину Плисецкому за ключом… – произнёс он вслух, перебирая в голове различные варианты событий. Маккачин тихо зарычал, встав напротив двери. Он спрятал хвост между ног и опустил голову, но продолжал скалиться. Юри уже вообразил себе неловкие диалоги с домовладельцем и объяснения, почему ему так интересны вещи, которые, скорее всего, намеренно скрыты от его глаз. Ну уж нет, ради каких-то ключей он не станет ещё раз встречаться с этим странным пожилым мужчиной. Он приложил ухо к двери. Полная тишина. Пару раз подёргав ручку для надёжности, он ещё раз убедился, что без ключа вряд ли сможет открыть её. – Больно уж хотелось, – пробубнил Юри, закатывая глаза. Наверняка эта запертая дверь – дело рук Плисецких. Пусть уж хранят свои тайны, если им так хочется. А вот в своей собственной спальне тайн был целый вагон и маленькая тележка. Искать среди своих вещей подсвечники, которые когда-то покупал в надежде на то, что в один прекрасный день будет обедать при свечах с какой-нибудь красивой девушкой, было равносильно поиску иголки в стоге сена. Что ж, его желание сбылось наполовину, но он был не то, чтобы против. – А, вот же они, – спустя четыре коробки Юри наконец-то откопал упаковку с изображёнными на ней подсвечниками. Под ней же лежала картина Виктора. – О, и ты тоже здесь. Взяв её в руки, он покрутил рамку несколько раз. Рамка вконец пришла в негодность, и, кажется, небрежно поставленная сверху коробка с подсвечниками окончательно добила её. Юри расстроенно снял петельки с опоры рамы и вынул лист бумаги из-под стекла. Под ним его ждал ещё один сюрприз. Конверт выпал из подставки и упал прямо на пол перед ним. Испуганный такой внезапной находкой Юри смотрел прямо на конверт и не мог поверить своим глазам. Подняв его, Юри крепко сжал его двумя руками. – Это же… – произнёс он, но не нашел в себе сил закончить фразу. Воспоминания того дня даже сейчас болезненно отдавались на душе. Письмо, с таким рвением написанное для кумира, но так никогда и не отданное ему, было ещё одной долей груза, который непрестанно тянул его вниз, на самое дно. Прижав письмо к груди, Юри опустил голову и закрыл глаза. Он вновь чувствовал себя юным, полным стремления к жизни мальчишкой, который был без памяти влюблён в красивого иностранного художника. Он писал о своей любви к нему, о том, как сильно уважает его и хочет, чтобы Виктор никогда не прекращал рисовать. С великим трудом переведя текст на ломанный английский, он сложил лист бумаги в конверт и с предвкушением плюхнулся на кровать, прижимая письмо к сердцу и воображая, как наберётся смелости, подойдет к своему кумиру и попросит его принять письмо, а потом они будут долго-долго разговаривать о всяком, и Юри попросит у него автограф… В день экскурсии Юри потерял частичку себя. Завидев вдали Виктора, который на беглом английском беседовал с организаторами выставки, Юри застыл на месте, не в силах пошевелиться. У него подкосились ноги, и как бы он ни старался, он просто не мог сдвинуться ни на сантиметр. Дыхание перехватило. Казалось бы, что мечта уже так близко – беги и хватай, но Юри просто бессильно стоял и смотрел, как любовь всей его жизни уходит от него вниз по коридору, так и не узнав о существовании своего самого большого поклонника. Глаза Юри защипало. Вернувшись в свою реальность, он выронил письмо из рук и закрыл лицо руками. Ему всегда было больно вспоминать о том, как он разбил свою собственную мечту. – Прекрати, – сказал он сам себе, всхлипывая. – Прекрати сейчас же. Ударив себя по щеке, Юри немного оклемался от внезапной истерики. Нельзя было давать спуск эмоциям – в его случае они редко приводили к чему-то хорошему. Маккачин сел с ним рядом, облизывая мокрые и солёные щёки, а Юри, прижавшись к большому мохнатому псу, почувствовал себя гораздо лучше. Отдышавшись, он собрал вещи обратно в коробку и вернулся к уборке. В гостиной он повесил плотные длинные шторы, чтобы в комнату не проникал свет. Протёр подсвечники и расставил их по углам; по центру поставил кухонный стол, накрытый плотной красной скатертью, на которой уже красовались отполированные столовые приборы. В обед Юри получил сообщение от Милы, в котором она во всех красках описывала, что сделает с ним, если он не заглянет к Джакометти хотя бы на пять минуточек. Решив не злить своих друзей лишний раз, Юри всё-таки собрался. Маккачин проводил его до двери и уткнулся мокрым носом в ладонь. – Я совсем ненадолго, – ответил Юри собаке, и пёс, как ему показалось, даже понял. Он сел на задние лапы и заглядывал в глаза своему человеку, ожидая ласки. – Ты совсем как Виктор! – Юри рассмеялся и почесал шею Маккачина, от чего тот задрыгал передними лапами. – Будь хорошим мальчиком, договорились? Пробравшись сквозь толкотню рождественского рынка, Юри, довольный собой, поставил пакеты с подарками на лавочку и вытянул руки вверх, потягиваясь. Поразительно тёплая и безветренная погода в канун Рождества была для него непривычной, поэтому, потуже завязав шарф на шее, Юри собрался надеть ещё и варежки, но с большим удивлением для себя обнаружил в карманах пальто лишь одну из них. Заглянув в пакеты и на всякий случай снова пошарив во всех карманах, которые у него только были, Юри уже успел огорчиться пропаже, но в этот момент кто-то легонько постучал его по плечу. – Вы обронили, – произнёс незнакомец, протягивая вязаную варежку владельцу. Юри сощурился, вглядываясь в этого мужчину, которого никогда до этого не встречал, но что-то знакомое просматривалось в его чертах лица. – Спасибо, – Юри кивнул и пожал ему руку. – Я пытался докричаться до вас ещё на ярмарке, – мужчина одной свободной рукой указал в сторону прилавков. – Но Вы меня не слышали. Вторая его рука была занята переноской для животного. Сквозь отверстия на верхней стороне проглядывался белый мех. – А Вы, случаем, не Масуми? – спросил Юри, чуть усмехаясь. – Вообще-то, меня так называют только друзья, – уточнил мужчина. – Но раз Вы знаете моё прозвище, должно быть, мы с Вами где-то пересекались. – Нет, – Юри замотал головой. – Я друг Криса. Слышал немного про Вас. – Вот как… Мужчина растерянно глядел себе под ноги. Кошка в переноске жалобно мяукнула, пытаясь привлечь к себе внимание. – Вам не стоит находиться зимой на улице с животным в руках, – подметил Юри. – Оно может замёрзнуть. Мужчина покраснел, кашляя в свой кулак, и растерянно огляделся по сторонам. – Честно говоря, я собирался к Крису, – шёпотом признался он. – Но я не уверен, что он захочет меня видеть. – Я могу проводить Вас, – ответил Юри. – Правда? – Масуми вскинул бровь. Юри покачал головой. – Если Вам так станет легче. Впрочем, когда они оказались у дома, где жил Кристоф, уверенность Юри улетучилась так же быстро, как и появилась. Он сжал в руке пакет с подарками, которые приготовил для друзей, и оглянулся, чтобы посмотреть на Масуми, который всё ещё нерешительно топтался около тротуара. Он задрал голову вверх, чтобы посмотреть на окно квартиры. В окне горел свет и были видны силуэты людей. – Что-то не так? – обеспокоенно спросил Юри. Масуми вздохнул. – Я так ужасно поступил с ним, – сокрушался он. – Просто поддался своему эгоизму и оставил своего любимого человека одного. Я был настолько зол, что даже забрал у него самое дорогое, – он указал на переноску для животных. – Разве можно после всего этого простить меня? Юри подошел к нему и похлопал по плечу. – Если Вы по-настоящему любите Криса, то Вы в любом случае должны будете принять его ответ, будь он отрицательный или положительный. Масуми схватился за голову и нервно взъерошил пальцами волосы. Юри, конечно, никогда в жизни ни с кем не расставался, но по какой-то причине ему было до боли знакомо это чувство горечи, сожаления о том, что ты утратил какой-то огромный фрагмент своей жизни, потеряв своего любимого человека. – Вы правы, – ответил Масуми спустя какое-то время, которое понадобилось ему для размышления. Он вдохнул полной грудью и несколько раз глубоко зажмурился. – Если я не сделаю этого сейчас, я не сделаю этого никогда. Юри слабо улыбнулся ему в ответ. Даже за закрытой дверью квартиры было слышно, как Мила что-то весело обсуждает с Юрием, пытаясь перекричать и без того громкую музыку. Масуми решительно нажал на дверной звонок и постучал пару раз для надёжности. – Одну секунду! – ответил Крис, грохнув что-то тяжелое на стол, и повернул замок. – Юри, ты всё-таки пришёл! Улыбка сошла с его лица, когда он увидел человека, стоящего позади Кацуки. – Ты. Юри моргнул. Он ещё никогда не видел Криса таким раздражённым. Прислонившись плечом к дверному проёму и сложив руки на груди, он хмуро сверлил взглядом незваного гостя. Масуми опустил глаза и прокашлялся. – Прости, что без приглашения, – сказал он, ожидая, что Крис сейчас же прикажет ему убраться отсюда восвояси, но этого не последовало. Вместо этого Кристоф молча отошёл в сторону, открывая им проход в гостиную. Юри повесил пальто в прихожей и повернул голову. Крис исподлобья наблюдал за тем, что следующим выкинет Масуми. Взгляды всех присутствующих обратились в их сторону. – Масуми?! – воскликнула Мила, подскочив. Он кивнул ей в ответ. Она хотела подойти и обнять его, но заметила, что Крис наблюдает за ними, и остановилась на полпути, прижав руки к телу. – Это тот хрен, который по-мудацки расстался с Крисом? – Юра без зазрения совести указал на него пальцем и тут же получил шлепок по руке от Милы. – Юра, заткнись! – шикнула она и снова повернулась лицом к гостям. – Масуми, я очень рада снова увидеть тебя. – И я рад, – улыбнулся он девушке и заглянул через плечо, чтобы увидеть реакцию Криса. Тот стоял около барной стойки, опершись на неё двумя руками, и лицо его было мрачнее тучи. Юри ощущал себя как меж двух огней. С одной стороны, он не мог не помочь Масуми после того, как тот помог ему самому, но с другой стороны, теперь в своих глазах он выглядел предателем, который привёл на вражескую территорию отряд беззащитных гражданских. Он перебрасывал взгляд то на хмурого Криса, то на Масуми, который все никак не решался сказать что-то, и тишина, повисшая между ними, была такой тяжелой и гнетущей, что Юри сам не выдержал и первым решился нарушить эту душную атмосферу. – Э-эй, вы меня, вообще-то, из-за подарков вытащили из дома! – Юри потряс в воздухе бумажными пакетами. – А, точно! – воскликнул Крис, резко сменив гнев на милость. – Юри, ты будешь в восторге, – он щёлкнул пальцами в сторону Кацуки. – И только попробуй сказать, что тебе не понравилось! Он вручил Юри прямоугольную упаковку с милым рождественским принтом в виде снеговиков и сахарных тросточек. Юри вопросительно посмотрел на него, вскинув бровь вверх. – Ну же, открой, – настоял Крис. Юри аккуратно разорвал низ упаковочной бумаги и вынул оттуда перевязанную голубой лентой книгу в твёрдой лакированной обложке, на которой красовался милашка-пудель с бантом на хохолке и нелепой стрижкой под льва. Вся книга была посвящена советам по ухаживанию за животными этой породы, сопровождающимися красочными фотографиями счастливых собак. – Ты когда-то говорил, что у тебя был пудель, поэтому если решишь завести ещё одного, эта книжка будет как нельзя кстати, – Кристоф игриво подмигнул ему и слегка ткнул локтём в бок, а потом шёпотом продолжил. – Этой лентой когда-то завязывал волосы Виктор. Я решил, что тебе она нужнее. Только не показывай Миле. – Это очень… – Юри задумался, пытаясь подобрать слово. Тот факт, что Крис решил ему подарить книгу именно в тогда, когда Юри забрал Маккачина домой, его очень сильно настораживал. Не мог же Крис узнать об этом, если это случилось буквально вчера? Или это очень забавное совпадение, или же пугающая паранормальщина. Юри шумно вдохнул носом и закончил предложение. – Мило. Спасибо большое. – И мой, и мой! – Мила чуть ли не насильно впихнула ему в руки свой подарок. Юри едва не потерял дар речи. – Где ты его достала? – спросил он удивлённо, всё ещё не веря своим глазам. В руках он держал самый настоящий раритет – пластинку со сборником песен одного из его любимых исполнителей. – В этом мире всё продаётся и всё покупается, – Мила улыбнулась, пожав плечами. – Тебе нравится? – Очень! – Юри закивал. – Очень нравится! В свою очередь он вручил каждому по пакету с тем, что купил на ярмарке. Вся троица получила по вязаному шарфу и набору имбирных пряников. – Это что за хрень, Кацудон? – Юрий поморщился. Его шарф был чёрным с пурпурными обвязками, похожими на язычки пламени. – Почему оно розовое? – Не розовое, а чёрно-пурпурное, – поправил его Юри. – Я думал, что тебе подойдет. Ты ведь любишь чёрный цвет. – Я что, похож на эмо? – огрызнулся подросток. – А я думаю, что это очень дерзкий и стильный шарф, – ответила Мила. – Это как ответ обществу, мол, “я буду носить то, что хочу, и вы не смеете мне указывать, что розовый – не для мужчин!”. – Ну, если так посуди-и-ить, – последнее слово Юрий протянул особенно долго, с разных ракурсов рассматривая подарок. – Ладно уж, держи свой подарок, свиная рулька. – Ох, новое прозвище, – Юри рассмеялся и хотел открыть ту коробку, которую дал ему Юрий, но тот успел остановить его, схватив за руку. – Вообще-то, это подарок не совсем от меня, его передал тебе дедушка, – признался Юра. – Сказал, чтобы ты открыл его дома. Так что не вздумай испортить сюрприз раньше времени. Вместо ответа Юри просто крепко обнял Юру, который, кажется, даже не понял, что произошло, и первые несколько секунд, будучи в прострации, стоял неподвижно, но стоило ему осознать, что Кацудон только что обнял его, как на весь дом поднялся крик и шум. Отбиваясь от кулаков и оскорблений Плисецкого, Юри радостно хохотал. Крис и Мила присоединились к объятьям, невзирая на вопли Юры, и, кажется, всё было настолько идеально, что все позабыли о госте с кошкой. Она уже не томилась в переноске, а сидела на коленях у мужчины, пока тот наблюдал за тем, как друзья дарят подарки, и когда он почувствовал, что настал его черед блистать, опустил кошку на пол и встал. – Кристоф Джакометти, – Масуми, полный решительности, говорил громко и чётко, проговаривая каждый слог. – Я должен сказать тебе нечто очень важное. – Валяй, – раздражённо кинул Крис, явно не желая того слушать, но Масуми опустился перед ним на колени, взяв обе его ладони в свои. – Я знаю о тебе всё, – начал Масуми, и Юри заметил, что хоть его голос и был твёрдым, всё его тело было охвачено мелкой дрожью. – Я знаю о том, что ты терпеть не можешь холодный кофе. Я знаю, что ты любишь свою кошку больше всех животных на свете, иногда даже больше людей. А ещё я знаю, что ты не терпишь предательство. Губы Криса дрогнули, но он стоически молчал. Масуми продолжил. – Я предал тебя, заставил страдать, и всё из-за того, что я эгоистично хотел полностью владеть тобой, – он оглянулся, чтобы посмотреть на Милу и Юру, застывших на диване. – Я так сильно ревновал тебя к твоим же друзьям, что эта тупая ярость ослепила меня. – он вздохнул и ещё сильнее сжал руку Криса. – Мне так стыдно за то, что я хотел полностью присвоить тебя себе. Я переосмысливал это всё раз за разом, и я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты лучший из всех людей, что я знал, и я не хочу тебя терять. Я обещаю тебе, что буду исправляться, чтобы больше никогда не сделать тебе больно. – Идиот, – всхлипнул Крис, прикрывая рот свободной ладонью. – Ты невыносимый придурок. – Я знаю, – грустно улыбнулся Масуми. Крис поцеловал его в макушку, и мужчина не выдержал, залившись слезами. Он отчаянно цеплялся за своего любовника, точно боясь отпустить его хоть на одно мгновение, и Крис отвечал ему тем, что отдавал всю свою любовь даже таким простым жестом, как нежное поглаживание по щеке. Кошка тёрлась о ноги своего хозяина, по которому соскучилась за всё это время, мурча при этом как заведённый двигатель. – Я не могу сделать тебя своим, – наконец-то сказал Масуми, оторвавшись от Криса, – Но я хочу быть ещё ближе к тебе. Ты станешь моим мужем, Кристоф Джакометти? Юра приставил два пальца ко рту и сымитировал рвоту громким и весьма правдоподобным звуком. – Это что, сцена из какого-то сопливого девчачьего сериала? – возмутился он, но двое голубков как будто и не заметили его колких высказываний, смеясь и как можно крепче прижимаясь друг к другу. – Уж точно, мыльная опера, – кивнула Мила, скучающе зевая. – Вот тебе и "холостяцкие апартаменты, никаких женатиков". Могли бы хоть постараться и выдавить драму для приличия. Да, Юри? Юри, однако, не мог с ними согласиться. Ему было хреново. От одного только вида счастливого друга у него скрутило живот. Ха, что это ещё за “станешь моим мужем”? Юри крепко, вдавливая ногти в кожу ладоней, сжал кулаки. Необъяснимое чувство нахлынуло на него, ошеломляющее и сбивающее с толку, как громадная волна. Ему было отвратительно, мерзко, очень плохо от мысли о том, что кто-то из людей, которых он знает, счастлив, а он сам – нет, и это очень пугало. Он никогда ещё не завидовал так сильно тому, что его друзьям повезло больше, чем ему самому, и это чёрная, ядовитая зависть как густая смола обволакивала его с головы до ног. Нет, никогда, он бы никогда в жизни не стал завидовать другу, он бы никогда не... – Мне нужно идти, – бросил Юри без каких-либо эмоций в голосе, спешно натягивая на себя пальто. – Юри!.. Крис не успел закончить предложение, когда Кацуки хлопнул дверью. Нервно нажимая на кнопку вызова лифта, Юри держался за живот, думая, что это облегчит его страдания, но это не помогало: крутящая и ноющая боль под рёбрами заставила его чуть ли не согнуться. Ему хотелось блевануть прямо сейчас, но, сдерживая рвотные позывы, он зажал рот рукой и завалился в пустой лифт. Найдя в себе силы вызвать такси через смартфон, Юри прислонился к холодной стене лбом. Горло изнутри невыносимо чесалось, так сильно, что хотелось разодрать всю шею. – Ненавижу… – прохрипел Юри нечеловечески низким голосом, закашляв так, что даже начал беспокоиться о том, что выхаркнет гланды. Сухой кашель раздирал глотку так, что на глазах выступали слёзы от удушья. Он снова почувствовал то, чего боялся больше всего – тонкий продолговатый предмет скользил по горлу. Рефлективно поморщившись и сомкнув челюсть как можно сильнее, он оседал вниз, пока не шлёпнулся беспомощно на пол. Нельзя, чтобы его стошнило прямо здесь, в чужом доме. Чтобы отвлечь себя от мыслей о рвоте, он стал думать о чём-то приятном, чтобы отвлечь организм. Пудели, вкусные котлеты, океан, картины, Виктор… Виктор. Стоило ему подумать о Викторе и представить перед собой его лицо, тошнота сразу отошла. У него даже появились силы встать и, пошатываясь, он вышел в открывшуюся дверь лифта, чуть не забыв там пакет с подарками, и без сил плюхнулся в салон машины, чтобы хотя бы до собственного дома добраться без очередных приключений. Примерно в шесть часов в дверь позвонили. – Доставка для Юри-куна! – сообщил Минами, вручая ему несколько увесистых пакетов. Отсчитав из своего кошелька щедрые чаевые за то, что даже в праздник мальчишка усердно трудится во благо других, Юри распаковал горячие коробки. Приятный аромат разнёсся по всей кухне. Сгорая от желания поделиться своей радостью, он достал ноутбук и сразу же позвонил Пхичиту. – Только скажи честно, – Юри устало выдохнул и вытер пот со лба, поворачивая экран ноутбука так, чтобы собеседник мог все разглядеть. Руки слегка подрагивали от усталости, но удовлетворённость проделанной работой перекрывала все причинённые неудобства. – Вау! – Пхичит едва ли не подскочил на своём кресле от восторга, радостно захлопал в ладоши и громко повторил. – В-а-у. Я в восторге. Юри, ты превзошёл сам себя! Довольный собой, Юри устало улыбнулся и плюхнулся на стул; мечтательно упершись грудью в деревянную спинку, он сложил голову на руках. Мягкое пламя свечи трепеталось от его дыхания. В полудрёме тёмной комнаты, наполняемой тихим мурлыканьем музыки с виниловых пластинок, он действительно ощущал себя как в настоящем ресторане, представив, что ожидает прихода Виктора за бокалом дорогого вина. Даже кишечник, напичканный таблетками от тошноты, уже не так сильно доставлял дискомфорт. – А не легче ли было просто пойти в настоящий ресторан? – Пхичит скорчил ехидную рожицу. Юри явно не оценил. – Нет, не легче… – пробурчал он недовольно, словно его как маленького ребёнка укорили за какую-то глупость. – Пришлось потрудиться, но я по-настоящему счастлив, что сделал это. Я хочу его порадовать. – Наш герой-любовничек так хочет угодить своей пассии, какая прелесть. – Ох, не говори так, – смущённо протянул Юри, махнув ладонью в ноутбук. – Из меня такой же любовник, как из хомяка охотничий пудель. – Довольно странное сравнение, – Пхичит фыркнул. – И всё же, – он положил голову на сомкнутые ладони и опустил её вбок. – Как вы с ним познакомились? Он социофоб? Почему он не хочет выходить с тобой куда-нибудь? – Он… – Юри задумчиво облизал губы, пытаясь подобрать нужное слово. Скрытный? Трусливый? Нелюдимый? – Он очень сложный человек, – выкрутился. Пхичит, явно разочарованный таким немногословным ответом, обиженно надул щёки по-ребячески и начал стучать ладонями по столу. – Ну Юри! – чуть ли не взмолился он, – Ну, расскажи про него! Пожалуйста! Юри тихо засмеялся, прикрыв рот ладонью. Пхичита всегда так легко было вывести на эмоции, прямо как маленького ребенка, которому не дают желанную игрушку. – Хорошо, хорошо, – Юри вдохнул полную грудь, словно пытаясь сосредоточиться. Сложно было подбирать слова, когда дело касалось Виктора. – Он художник. Очень талантливый, хоть и не признает этого. Он рассеянный, обидчивый, заботливый, но при этом жуткий эгоист. Смешно, да? – Юри сам рассмеялся со своих слов. – Заботливый эгоист. Но при этом рядом с ним я чувствую себя… как бы это сказать… нужным? Словно в моей жизни появляется какая-то осознанная цель. Пхичит, осмысливая сказанное, несколько раз прокрутился в кресле. Почесывая подбородок, он хотел было что-то сказать, но едва открыл рот, как другая мысль посетила его голову и он снова крутанул кресло ногой, чтобы ещё немного подумать. Юри смущённо прокашлялся – говорить про Виктора, как оказалось, было невероятно приятно. Он словно делился частью своих эмоций со всем миром, но в то же время хотел полностью владеть этим бесценным сокровищем – быть единственным, кто имеет право быть рядом с этим неземным человеком. – Знаешь, по твоему описанию этот человек – полная копия Виктора. – Э?.. Пхичит ухмыльнулся, краем глаза заметив, что его друг заметно смутился. – Ну, я всегда говорил, что ты найдешь себе кого-то, кто будет похож на Виктора. Вы с ним прямо как две родственные души. – Родственные души, говоришь?.. – Юри нервно потёр шею. – Да, – Пхичит кивнул. – Если бы вы с ним знали друг друга в реальной жизни, то наверняка нашли общий язык. Ты так сильно любил его как кумира, что иногда я задумывался, а любил бы ты его как человека? Наверное, да, любил. – Почему ты говоришь об этом так уверенно? – Я тебя уже давно знаю, вы с Виктором были бы чудесной парой. “Ничего ты не знаешь, Пхичит,” – сказал бы Юри, если бы мог. Но он не мог. Даже лучшему другу он не смог бы сказать о том, что происходило в его жизни в тот момент. Конечно, врать о бойфренде-затворнике тоже было не самой лучшей идеей, но разве человек в здравом уме поверил бы в сказки о дружелюбных привидениях? Юри, например, в здравом уме не был, и поэтому поверить смог. Это было так безумно, хотелось, чтобы хоть раз у Виктора в жизни (или в смерти?) всё было так, чтобы он не чувствовал себя одиноко. После прочтения некоторых частей дневника Юри стал гораздо лучше понимать, что из себя представляет Виктор. Раньше, даже несмотря на то, что он был большим фанатом Виктора Никифорова-художника, он, как оказалось, не знал абсолютно ничего о Викторе Никифорове-человеке. Ни о чём он думал, ни о чём мечтал, какими идеями жил и что его тревожило. Всё это сейчас казалось ему таким близким. Осознание того, что твой кумир, которого ты чуть ли не возносил в ранг святых, оказался таким же простым человеком с такими же насущными человеческими проблемами, приносило умиротворение. Как бы ему хотелось, чтобы он смог собрать всех друзей и близких Виктора за одним большим столом. Может, в первый и последний раз. – Юри! – услышав знакомый голос, Юри встрепенулся. – О-о, это твой бойфренд? Передай ему привет от меня и скажи, что я обязательно приеду на вашу свадьбу! – Пхичит ехидно ухмыльнулся и подмигнул. – Он не– Да что ты го– … Пхичит! – Юри резко захлопнул крышку ноутбука и повернулся. Виктор остановился посреди гостиной и завороженно глядел на то, что сотворил Юри. – Это сделал ты? – Виктор с раскрытым ртом бродил по комнате, разглядывая украшения.. – Ну-у, я… – Юри смущённо стучал кончиками указательных пальцев друг о друга. – Это невероятно, – его глаза бегали из стороны в сторону: слишком много было красивых вещей, стоящих внимания. – И всё для меня… Юри, ты невероятен. – Это твой день рождения, в конце концов. Юри нежно взял его за руку. Виктор переводил взгляд то на свою руку, то на Юри, но остановился на лице Юри. Не сумев сдержать себя, он прильнул к Юри, прижимая его к себе так крепко, как только возможно. – Виктор, холодно, – напомнил ему Юри. – Я не могу выразить свои чувства иначе, – прошептал он, усмехнувшись. – Ведь мой милый Юри так сильно постарался ради меня. – Это ещё не всё. Юри подвёл его к столу. Отодвинув стул как настоящий джентльмен, он пригласил его присесть. Виктор медленно опустился на стул, всё ещё не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Юри прошел на кухню и вернулся уже с подносом. – Желает ли господин Никифоров бокал прохладного шампанского? – спросил он кокетливо, и его голос звучал так сладко, что Виктор не сдержал смешок. – “Господин” Никифоров? – переспросил он. – Сегодня я и повар, и официант. – И мой романтический партнёр. Юри чуть не выронил бокал от этих слов. Прокашлявшись в кулак, он медленно разлил напиток в бокалы, давая пене осесть, и только тогда шампанское начало “играть” – на поверхности появились пузырьки. Следующим он подал основное блюдо. Юри отрезал по кусочку стейк для себя и для Маккачина, тайком сбрасывая под стол кусочки мяса. Виктор таращился в тарелку, ковыряя в ней вилкой, и поднял глаза на Юри. – Ты же знаешь, что мне не надо ни пить, ни есть, – Виктор с улыбкой закатил глаза и вздохнул. – Соблазняешь меня вкусной едой, которую я даже попробовать не смогу. – Было бы несправедливо, если бы я положил еду только в свою тарелку, не думаешь? – Юри отправил кусочек в рот и не стал вынимать вилку изо рта, заглядевшись на Виктора. Тот мастерски управлялся со столовыми приборами, будто всю жизнь жил где-то при монаршем дворе. Разделив ножом мясо на две части, он бросил ещё один кусок довольному псу. Сделав вид, что отпивает немного шампанского из бокала, Виктор заметил, что Юри не сводит с него глаз. – Что такое? – спросил он. – Просто… – Юри прикусил верхнюю губу. – Просто ты выглядишь так красиво… Я не имею в виду, что ты красивый только сейчас, но именно сейчас ты… как это сказать… Очень красивый, вот. – Это самый сумбурный комплимент, который я слышал в своей жизни, – Виктор подмигнул ему. – У меня плохо получается быть романтичным, – Юри сдался и пожал плечами. – Вот не умею и всё тут. – О, Юри, ты ошибаешься. Виктор встал со стула и подошел к Юри, подав ему руку. Юри положил его ладонь на свою и тут же был поднят на ноги. Виктор положил руку на его талию и опустился ниже, чтобы прошептать ему на ухо: – Не на каждый комплимент хочется отвечать поцелуем. А на твои комплименты, Юри, я готов целовать тебя тысячу раз. – Всего лишь тысячу? – кокетливо подыграл ему Юри. Он положил руки на его плечи и они медленно стали двигаться в такт музыки. Всё началось с обычного вышагивания под ритм, но постепенно движения Юри становились всё увереннее и увереннее. Он крепко держал Виктора в своих руках, ведя в их танце. Годы тренировок так просто не забываются, и вот он уже кружил Виктора так, что тот едва поспевал перебирать ногами, чтобы не наступить на носки Юри. Во время танца взгляд Юри был полностью сосредоточен на Викторе. Ни на секунду он не отводил глаза от него, жадно поглощая его и не давая ему самому смотреть ни на что другое, кроме себя. – А что это за песня играла сейчас? – спросил Виктор, когда мелодия наконец-то стихла, уступив место какой-то более тягучей партии женского вокала. – Это “Unforgettable”. “Незабываемая”. Мила подарила мне новую пластинку, и эта песня там одна из моих самых любимых. – Кажется, теперь и моя тоже, – Виктор положил голову на плечо Юри. – Незабываемая. Ты незабываемый, Юри. Я бы никогда в жизни не забыл твоё лицо, – он заглянул ему в глаза. – Если бы только мы встретились, когда я был жив, я бы ни за что не забыл тебя. – Знаешь, – Юри смущённо опустил глаза. – Это прозвучит так глупо, но мы с тобой видели друг друга когда-то давно. – Правда? – удивление Виктора было неподдельным. – Правда. Помнишь ту твою картину, которую ты увидел в первый день, когда я узнал, что ты призрак? – Помню, – Виктор кивнул и выжидающе уставился на Юри. – Я купил её на той самой выставке, – признался Юри. – И мечтал поговорить с тобой. Я написал тебе письмо, хотел, чтобы ты прочитал его, но я… – Юри замолчал, чтобы сделать перерыв. Он взволнованно дышал, и слова будто вылетали из его головы, но он нашел в себе смелость продолжить. – Я не смог отдать его тебе. Я испугался, что ты его отвергнешь. Мне так жаль. – Не жалей прошлое, – Виктор приподнял его подбородок пальцами, чтобы заглянуть ему в глаза. Их заволокло пеленой слёз, и Юри был готов поклясться, что вот-вот расплачется. – То, что мы встретились с тобой тогда, и спустя столько времени ты вновь нашёл меня – это судьба. Быть иначе просто не могло. – Ты веришь в эту чепуху с судьбой? – грустно усмехнулся Юри, вытирая пальцем краешки глаз. – Нет. Но жить становится гораздо приятнее, когда думаешь, что где-то на краю Земли есть человек, с душой которого у тебя есть особая связь. Твоя родственная душа, так сказать. Юри прижался к груди Виктора. Никакого сердцебиения. Но Виктор смотрел на Юри так нежно, так невыносимо любяще, что сердце самого Юри стучало за двоих: и за него, и за Виктора. – А, чуть не забыл! – Юри отстранился от Виктора и поднялся по лестнице. – Я сейчас вернусь! Уже спустя две минуты он стоял перед Виктором с огромным букетом лилий, дрожащими руками протягивая его ему. – С днём рождения, Виктор, – Юри сцепил руки в замок, глядя на Виктора, потерявшего дар речи. – Я не придумал ничего лучше, чем подарить тебе цветы. Но это не простые цветы, таких ты больше нигде не найдешь. Эти цветы только для тебя. – Только для… меня? – повторил Виктор. Огромные бутоны в его руках повисли под тяжестью собственного веса. – Да, – Юри кивнул. – Мы с профессором Челестино всё ещё в процессе изучения, но, кажется, это абсолютно новый сорт. Я хочу назвать его “Лилия Виктора”. Только твоя лилия. Виктор не мог перестать смотреть на распустившиеся бутоны. Эти цветы были прекрасны. Красивы, как сама луна. Нет, даже луна бы поблекла перед их насыщенным цветом. Лилия Виктора… Он прижал букет к своему лицу, чтобы во всю силу вдохнуть аромат цветов. Густой, бальзамический запах ударил ему в ноздри, и от его интенсивности немного кружилась голова. Этот запах был таким до боли знакомым, даже вроде совсем родным и близким, как будто Виктор всю жизнь только и жил в окружении этих благородных цветов. Различные образы проносились перед его глазами: его юность, детство, младенчество, и казалось, что он тонул в море этих белоснежных лепестков, опьянённый их удушливым ароматом. – Где я? – внезапно произнёс он. Юри сощурился. – Виктор, ты в порядке? – спросил он обеспокоенно и дотронулся до него рукой. Виктор в испуге отпрянул от него, прижав букет к груди. – Не подходи! – он вжался спиной в стену, будто загнанный зверь, и испуганно таращился на Юри, как если бы видел его впервые в жизни. – Виктор, это не смешно, – серьёзным тоном произнёс Юри. – Заканчивай с этими шуточками. Виктор недоверчиво покосился на него. Всё так же сжимая у груди лилии, он осторожно приблизился к Юри, слегка согнувшись, готовый в любой момент отскочить. Юри замер, напуганный такой неожиданной переменой. Ладонь Виктора коснулась его щеки. – Ты… – произнёс Виктор подавленно. – Ты похож на моего супруга. – Что? – Юри совсем перестал понимать, что происходит. – Помоги мне найти моего супруга! – Виктор бросился в ноги к Юри, прижимаясь к ним. – Я потерял его! Я потерял Эроса! Юри будто током шибануло. Сквозь его тело прошла мелкая дрожь, задевающая каждую клеточку тела. Он опустился на колени и положил руки на плечи Виктору, впавшему в беспамятство. – Виктор, я не знаю, о чем ты говоришь, но это меня пугает. Прекрати сейчас же. – Меня зовут не Виктор! – он с возмущением сбросил с себя руки Юри. – Я Агапэ, и мне нужен мой Эрос! “Что за чертовщина здесь происходит?” – подумал про себя Юри. Маккачин от страха забился в угол и скулил, наблюдая за тем, как двуногие переходят на высокие тона. – Какой ещё Агапэ?! – закричал Юри. – И Эроса не существует! Он!.. Он… Вспыливший Юри не знал, куда деть свои руки. Он вырвал букет из рук Виктора, который тут же отчаянно потянулся за ним. Запах цветов ударил и в нос Юри. Странно, но он не замечал такого резкого и сильного запаха, когда следил за цветами в лаборатории. – Это моё! – воскликнул призрак. – Это подарок моего супруга! – Виктор, повторяю ещё раз, мы с тобой не в браке и прекрати… – Юри не успел договорить, как почувствовал уже знакомую тошноту, скручивающую живот. Он обхватил руками поясницу и согнулся от боли, сведённые мышцы пресса чуть ли не надрывались от нагрузки. Голову будто разрубили топором надвое. Каждая половина с усилием пыталась перебороть вторую, наваливаясь потоком мыслей друг на друга, и воспоминания, бережно хранимые в подкорке, стали смешиваться в единый беспорядочный поток событий, пролетавших перед глазами как киноплёнка. Юри видел всю свою жизнь как на ладони, но только его жизнью это не ограничивалось. Он видел нечто другое. Это был он, но одновременно не он. Неизвестные ему люди мелькали на кадрах этой “плёнки”, и чем больше событий происходило в них, тем сильнее раскалывалась его голова. Он был абсолютно уверен, что это он сам запечатлён в этих воспоминаниях, но он мог бы поклясться всем, что у него есть, что всё это происходило явно не с ним. Он видел себя со стороны, и да, это было его тело и его голос, но все эти "Юри", похожие на него, казались фальшивкой. Не может такого быть, чтобы существовали люди, настолько похожие друг на друга. Внезапно кадры прервались и боль прекратилась. Юри постепенно один за другим разжал пальцы, сжимавшие голову. Очки упали с его лица, но подбирать он их не спешил. – Ах, мой супруг! – Виктор радостно повис на Юри, уткнувшись в его шею. – Как я рад видеть тебя снова, любовь моя. – Как же непривычно в этом теле. Шея Юри хрустнула, когда его голова наклонилась сначала в правую сторону, а затем в левую. Мышцы напрягались против его воли, и тело, двигаясь само по себе, больше не подчинялось его приказам. – Я так скучаю по тебе, мой дорогой, – Виктор провёл пальцем по груди Юри. – Потерпи ещё немного, душа моя, – голос Юри звучал необычно. Он был слово откуда-то… из глубины. Юри не ощущал ничего: ни физической оболочки своего тела, ни духовной. Он был просто зрителем, заточённым внутри себя самого, но не мог управлять ничем. Будучи пленником своего сознания, он мог видеть Виктора, и видел, как его собственные руки гладят платину волос привидения. – Мне так страшно, – Виктор всхлипнул. – Я не знаю, где я. Любовь моя, ты же меня спасёшь? – Душа моя, – Юри, невзирая на свои внутренние протесты, провёл губами по шее Виктора и поцеловал его в ключицу. – Ради тебя хоть в пекло преисподней. Рука потянулась к ножу, лежавшему на столе. Юри пытался сопротивляться, но ничего не помогало – тело не собиралось его слушаться. Как марионетка на ниточках, он покорно поддавался незримому кукловоду, который наслаждался этой безумной игрой; в трясущейся ладони он сжал рукоять ножа и приставил к своему горлу. “Нет!” – изо всех сил кричал Юри, но в пустоте никто не мог его слышать.