Допрос с пристрастием

В личном деле Сади-чан описывалась обтекаемыми формулировками «эксцентричная», «эмоциональная» и «склонная увлекаться работой». Судя по очень открытому ярко-розовому костюму дьяволицы, официальные документы изрядно преуменьшали. «Интересно, у них там, в Импел Дауне, все такие? А ведь некоторые считали Эниес Лобби сборищем фриков». — Итак, Сади, давайте обсудим… — начала Калифа. — Сади-чан! — повелительно протянула начальница охраны Импел Даун, опуская руку к поясу. И с разочарованным вздохом убрала её, когда вспомнила, что она на базе Дозора, и кнут ей здесь не положен. Калифа улыбнулась. Возможно, допрос будет не таким уж и скучным. — Итак, Сади, — с нажимом повторила Калифа, — давайте обсудим тот день, когда вы позволили сбежать Мугиваре Луффи и ещё целой группе опасных заключенных. Начнём с… Разумеется, всё это было фикцией. Расследование событий в Импел Дауне через три месяца после Маринфорда, да ещё и проводимое лишь на основании допросов командного состава тюрьмы агентами СР9? Занятие настолько бессмысленное вообще и не подходящие полевым агентам СР9 в частности, что могло быть только формой дисциплинарного наказания для провинившихся. Тем более что Калифа своими глазами видела уже подписанные документы о понижении бывшего начальника тюрьмы Магеллана и назначении на освободившееся место его зама, а также нескольких наградных листов «За мужество» и так далее. О каком расследовании речь, если все решения были уже приняты заранее? Начальница охраны Импел Дауна разочарованно вздохнула и принялась монотонно рассказывать про события того дня, пока Калифа сверялась с бумагами и делала пометки. Всё удивительным образом совпадало с показаниями остальных допрошенных охранников — даже немного скучно. Но в целом неудивительно, у них было почти три месяца, чтобы отрепетировать. Тем более неожиданно было услышать живые эмоции, когда речь зашла про подавление бунта. Сади задышала чаще, слова произносила с придыханием, в моменты описания особенно жестоких эпизодов даже облизывала губы. — Скажите, а какие у вас стандартные процедуры в отношении того пиратского отребья, которое мы к вам присылаем? — бросила пробный шар Калифа. Об этом Сади была готова рассказывать и рассказывать. О купании новоприбывших в котлах с кипятком, о разных уровнях ада, об опасных созданиях, населяющих подводную тюрьму. О пытках, которым подвергались особо провинившиеся заключенные, она рассказывала особенно воодушевленно. Сади смаковала описания криков заключенных, иногда, забываясь, сопровождала слова страстными стонами. — Ясно, — ровным голосом протянула Калифа, когда Сади провела по обнаженному животу ногтями, оставляя тонкие царапины, — давайте вернемся к тому дню. Что в тот момент делал начальник тюрьмы? Сади застыла, вырванная из своих грёз, и расслабилась с недовольным стоном. Она явно не привыкла не получать то, что хотела. Но она была хороша — быстро собравшись с мыслями, продолжила отвечать как по писаному, с каждым новым вопросом успокаиваясь все больше и больше. Впрочем, теперь Калифа знала её слабости. Когда голос Сади-чан стал почти таким же ровным, как раньше, Калифа якобы невзначай опустила ладонь на свой хлыст. Поймав короткую заминку в речи, она надавила пальцем на шип, прокалывая кожу. Сади-чан замолкла, шумно сглотнув, неотрывно глядя на набухающую красную каплю. Закрепляя успех, Калифа негромко и протяжно ахнула, будто от боли. Эффект оказался даже сильнее, чем она рассчитывала — Сади-чан подалась вперёд всем телом, из-за чуть приоткрывшихся губ показался кончик языка, будто она хотела слизнуть алую каплю. Игнорируя её порыв, Калифа неспешно поднесла палец ко рту и, глядя прямо в скрытые чёлкой глаза, слизнула кровь. Сади-чан всхлипнула, сжав бедра. Калифа мысленно улыбнулась. Попалась. «Вот так. Давай, покажи мне, что там за отрепетированными словами. Посмотрим, может быть, ты даже заслужишь что-нибудь». — Продолжайте, — к прянику стоит добавлять и кнут. Поддерживать Сади-чан в постоянном возбуждении оказалось удивительно просто — та сама поддавалась любой возможности. Несколько верных вопросов, подходящее замечание, небольшое представление с хлыстом — и Сади-чан отзывалась, постанывая, всхлипывая, оглаживая себя ладонями. Потом Калифа снова напоминала про дело, любуясь, как та пытается собраться с мыслями. Схватку с Иванковым Калифа заставила пересказать несколько раз во всех подробностях. Сади-чан разражалась, но послушно повторяла. Описывала, как они встретились в коридоре, как кнуты рассекали воздух и оставляли следы на светлой коже. И особенно подробно — как она проиграла, была связана своим же кнутом и выставлена на всеобщее обозрение. Опозорена. Каждый раз, когда её заставляли вспоминать об этом, в голосе Сади-чан звучали рычащие нотки, она сжимала колени и пыталась не гладить себя по бедрам слишком уж откровенно. — Знаете, что меня во всем этом смущает? Как Мугивара Луффи смог без чьей-то помощи проникнуть в самую охраняемую тюрьму в мире. А потом последовало слишком уж большое количество совпадений для случайной удачи, вам не кажется? Калифа прервалась и, поднявшись, направилась к стоящему у двери шкафу. Яростный взгляд Сади-чан, понявшей, к чему она ведет, неотрывно следил за каждым её движением. Без сомнения, сейчас надзирательница представляла, что бы она сделала с Калифой, если бы та попала в её коготки. Начала бы, разумеется, с кнута. Первый удар — наискосок через всю спину, второй — поперек, так, чтобы кнут обернулся вокруг тела, перечеркнув грудь алой линией. — Среди нас не было предателей, если вы об этом! — Сади-чан почти шипела от возмущения. Впрочем, сорвавший следом стон немного испортил угрозу. Калифа приподнялась на цыпочки, воздев руки над головой, будто ища необходимую папку на верхней полке шкафа. «Ты ведь в такой позе сейчас меня представляешь, верно? Закованную, подвешенную, беспомощную». Дыхание Сади-чан за спиной стало уж совсем неровным, смешанным с негромкими стонами. Сору. Калифа переместилась с места, не поворачиваясь, и застыла, почти касаясь грудью и животом спины Сади-чан. Подхваченный во время перемещения хлыст немного размотался, задевая обнаженную кожу на правом бедре надзирательницы. Та вздрогнула. Калифа дала ей пару секунд, чтобы распаленное воображение нарисовало картину шипастого хлыста, сжимающего тонкую шею. Когда Сади-чан выгнула спину и выдохнула протяжное «мммм», Калифа склонилась к левому уху и прошептала, добавив в голос немного угрозы: — Вы уверены, Сади-чан? Это была предпоследняя капля. Сади-чан замерла, сжав бедра, дыша мелко и часто. Ей сейчас не хватало самой малости — прикосновения, пары верных слов, прошептанных чуть хрипловатым голосом или даже жаркого выдоха на ухо. Малости, которой Калифа даже и не думала ей давать. Продержав Сади-чан обещанием на грани ещё несколько десятков ударов сердца, Калифа распрямилась и ровным шагом направилась к двери. — На сегодня, полагаю, достаточно. Можете быть свободны, Сади-чан, — с легкой улыбкой протянула Калифа, напоследок оглянувшись. Наградой ей был разочарованный стон Сади-чан и взгляд, обещавший многое, если Калифа попадет в её руки. Может быть, ей стоит быть осторожнее. Может быть, ей стоит посетить женскую душевую в блоке, где разместили гостей из Импел Дауна.