Снег

Шел снег. Белые пушистые перья летели неспеша, не торопясь коснуться земли и навсегда исчезнуть. Но снега было много, он покрыл всю землю так, что новые белые перышки уже не могли раствориться во времени. Шел снег. Белые пушистые перья превратились в мелкие колючие ледышки, кружащиеся в вихре пространства. Они будто играли с миром, опускаясь на землю и крыши домов, а затем вновь поднимаясь в небо. Шел снег. Белые пушистые перья снова ласкали взгляд, но вот кружились уже иначе. Вальс погоды сменила стена. Сплошная стена белого полотна... Было ли хорошей идеей идти в такую погоду гулять, Уильям не знал. Он просто пошел, потому что дома все равно делать было нечего. Просто пошел, потому что так захотел Грелль. Просто пошел, потому что. Сжавшись, будто воробей, подняв воротник и закрыв половину лица шарфом, спрятав руки в карманы и ссутулившись, чтобы снег не попадал за шиворот, мужчина был похож не на начальника отдела, серьезного и строгого, а на незадачливого студента, решившего помечтать на свежем воздухе, но не угадавшего с погодой. Наверное, Сатклифф этого и добивался. Увидеть Уильяма в «естественной среде», без напыщенности и сдержанности. В этот снегопад мало кто решался выходить из теплых квартир, только разве что безумные влюбленные пары, которым недостает романтики. Спирс выругался про себя. Неужели Грелль правда думал, что подобная прогулка может улучшить его настроение? А алый жнец ни о чем не думал, напротив, ему ничто не мешало наслаждаться снегопадом. Он беззаботно бежал немного впереди, подставляя лицо снегу, и, кажется, забыл, что гуляет не один. Ветер растрепал длинные волосы, белые пушистые перья цеплялись за них, будто за нити паутины, и превращались в зимнюю росу. — Сатклифф, идемте обратно, снег усилился. — А ты боишься снега, Уилли? Он же такой пушистый, его так много! — Грелль подпрыгнул и, дотянувшись до еловой ветки, с восторженным возгласом обрушил на себя целый сугроб. — И вообще, к чему вся эта официальность? У тебя наконец-то выдался выходной! Веселись! Уильям поморщился, будто у него резко заболела голова. Выходной. Вы-ход-ной. Страшное слово не могло уместиться в его сознании наравне с отчетами и сроками. Будь его воля, выходных бы не существовало. Но с тех пор, как он позволил Сатклиффу перевезти свои вещи к нему домой, в его жизни стало появляться все больше нового. — Грелль, ты уже весь мокрый, идем домой. — Ну и что? Мы только пришли. Стена белого снега стала еще плотнее, и Уильяму пришлось ускорить шаг, чтобы не потерять алого жнеца из виду. Он оглянулся: дорожки были покрыты равномерным белым покрывалом, но две пары следов, темневшие параллельно друг другу, пока виднелись где-то позади. Много лет назад, будучи еще студентом академии, Уильям часто приходил в эту часть парка, чтобы побыть наедине с собой после неудачных результатов за тесты и экзамены. Вечный хорошист, справлявшийся с заданиями лишь благодаря постоянной зубрежке, не чета красноволосой приме их курса. «Старайся больше, учись усерднее, не трать время попусту и станешь лучшим». Слова, оброненные однажды директором академии, совершенно дежурные, какие он говорил абсолютно всем студентам, чтобы их «подбодрить», запали в душу юного Уильяма моментально и были восприняты слишком буквально. Он отказался от всего лишнего: отдыха, встреч с друзьями, выходных. Будь возможность, он бы и от сна отказался. Впрочем, он пару раз даже пробовал, но заканчивалось это тем, что Грелль Сатклифф будил его в конце лекций, перед этим пририсовав чернилами усы или связав шнурки ботинок вместе. Сатклифф. Он его ненавидел и прятался в этой части парка после каждого теста, где тот получал лучшую оценку. Глупый, очень глупый и честолюбивый Уильям Т. Спирс скрывался в пелене белоснежных хлопьев и думал, от чего же еще ему нужно отказаться, чтобы стать лучшим... — Уилли, осторожнее. Жнеца вывел из задумчивости легкий толчок в грудь. Он моргнул пару раз, возвращаясь в реальность, и посмотрел перед собой. — Я тебя поймал, — Грелль улыбался ему совершенно безмятежно. Волосы, мокрые и тяжелые от снега, прилипли к его щекам и обрамляли худое бледное лицо. Сейчас перед Уильямом стоял взрослый и состоявшийся мужчина, веселый, иногда немного глупый, задиристый и очень любимый. Когда он стал таким? Месяц назад, когда после задания они впервые вернулись домой вместе, потому что это был уже их дом? Или за полгода до, когда Уильям в первый раз не выдержал его издевательского тона и решил заткнуть поцелуем? Или намного раньше, еще в академии, когда в точно такой же снегопад Сатклифф нашел его здесь после очередного «неудачного» экзамена? — Идем домой, иначе ты заболеешь и не выйдешь на работу, а все твои бонусы за отчеты я отдам Ноксу. — Ах, ну да. Он же теперь твой новый любимчик, — Грелль насупился и, оттолкнув Уильяма в сторону, резко пошел обратно. — Не так быстро, мистер Сатклифф. Шел снег. Белые пушистые перья плавно спускались в полумраке вечерних сумерек, подсвеченные светом от фонаря. Город медленно погружался в ночь. Шел снег. Белые пушистые перья моментально укрывали выходивших из департамента жнецов, закончивших работу позже обычного. Шел снег. Белые пушистые перья ласкали щеки двух мужчин, целовавшихся в свете фонаря под первым снегопадом в этом году.