Драко, подобно разбушевавшейся стихии, ворвался в гостиную Слизерина. Небрежно бросив сумку на первый попавшийся стул (а, может, это был стол. Или даже пол, неважно), он в два шага подлетел к сидящей в кресле Пэнси и легко, словно она ничего не весила, вытащил оттуда.
— Что ты ей наплела? — серые, горящие бешенством, глаза буравили ее яростным взглядом.
— Всего лишь правду, — девушка старалась казаться спокойной, но ее губы дрожали — таким она своего бывшего парня еще не видела.
— Какую, к дементорам, правду? — он встряхнул ее, как злобный пес трясет попавшую к нему в пасть мышь.
— Ту, что ты сказал Забини. Что хочешь приручить ее.
— Дура! — процедил ей лицо Малфой. — Какая же ты… дура, Паркинсон. Отчего же ты тогда не сказала ей, что я сказал потом? Или решила воспользоваться случаем?
— Драко, отпусти мою девушку, — угрожающе сказал Монтегю.
— С удовольствием, — он отшвырнул Паркинсон на диван, словно та была тряпичной куклой. — А я смотрю, у тебя защитник появился? — на губах слизеринца появилась нехорошая улыбка. — Наверное, нравится, какова ты в постели.
— Не смей, — Монтегю замахнулся на Малфоя, но тот успел перехватить его руку. — Пэнси — хорошая девушка. И честная.
— Честная? — Драко расхохотался. Присутствующие в гостиной студенты с опаской смотрели на него, не понимая, что происходит. А Малфой все смеялся и смеялся, словно никак не мог остановиться. У него даже слезы выступили на глазах. Монтегю с искренним недоумением смотрел на блондина. И только Пэнси, лежащая на диване, смотрела на парня со страхом. Она не верила, что он скажет. Но, с другой стороны, кто и когда мог положиться на Драко?
— Честная? — переспросил он хриплым от смеха голосом, смахивая слезы. — Так ты не в курсе, что она спала со мной? И не только со мной, но это уже неважно. Уверяю тебя, Монтегю, я не был у нее первым. Как ты, судя по твоей удивленной роже, не будешь последним. Хотя, если тебе нравятся такие…
Он насмешливо фыркнул, игриво подмигнул уничтоженной Паркинсон, а потом, подобрав свою сумку, направился в спальню.
В гостиной Слизерина царила угнетающая тишина. Большинство студентов, затаив дыхание, следили за дальнейшим развитием событий. А Пэнси и вовсе словно обратилась в камень.
— Это правда? — он сверлил ее взглядом темных глаз.
— Я…
— Понятно. Прости, Пэнси, но такая девушка мне не нужна. Я не хочу встречаться с теми, кто был до меня, и видеть на их лицах улыбки «
ну-ты-и-кретин-Монтегю».
Стараясь не встречаться с ней взглядом, парень ушел в спальню.
Драко лежал на своей кровати, задернув зеленый с серебром полог. Браслет, который Анна ему вернула, покоился в нагрудном кармане. А кольцо, подаренное ею, все еще было на пальце. Впрочем, он не собирался его возвращать, как не собирался и пускать всю эту ситуацию на самотек. Он знал, что промедление может закончиться весьма плачевно.
Хлопнула дверь, ведущая в спальню, но он никак не отреагировал, просто потому что не хотел никого видеть. Рассматривая кольцо с переплетающимися буквами, парень вспоминал каждое мгновение рядом с Анной и понимал, что не позволит ей уйти. С необычайной ясностью он осознал, что любит ее. Это ни на что не было похоже. Океан щемящей нежности накрывал его с головой, когда он смотрел на ее лицо, слышал ее звонкий смех. Ему хотелось заботиться об Анне, оберегать. Но не смог. И виноват в этом сам.
В груди нестерпимо заныло, и он сжал пальцы в кулак, подавляя в себе желание что-нибудь сломать. Точнее, он знал,
что именно и кому хотел бы сломать, но понимал, что это того не стоит. Он изменился и, прежде всего, ради Анны.
— Драко, ты не спишь? — окликнули его. Он шумно выдохнул, а потом сказал:
— Нет. Ты что-то хотел?
Занавеска колыхнулась, когда ее отдернули в сторону, и перед глазами блондина появился Монтегю.
— Слушай, мне неловко, что все так вышло.
— А ты здесь причем? — Малфой слегка приподнял брови.
— Просто я думал, что ты поступил с Пэнси по-свински и одобрял ее намерения. Но если бы я знал…
— Ты ничего не знаешь, — перебил его Драко. — И это уже не имеет значения.
— Имеет, — брюнет твердо смотрел ему в глаза. — Я не идиот, Малф, и вижу, что ты по уши влюбился в эту девчонку. Не знаю, что в ней такого, но и Бог с ней. Хочешь, я завтра поговорю с ней?
— Монтегю, при всем моем уважении и признательности, но Анна просто высмеет тебя и все, — он криво усмехнулся. — Уж я-то знаю ее, как никто другой.
— И ты будешь бездействовать?
— Нет. Но обсуждать планы по примирению ни с кем не буду.
— Дело твое, — Монтегю встал с кровати Драко. — Ладно, не буду тебе мешать.
— Спасибо, — пробормотал Драко, задергивая полог.
Утро встретило Анну снегопадом. Девушка встала с постели и, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи, поплелась в ванну — приводить себя в порядок. Никто из ее подруг еще не встал, чему она была очень рада. Взглянув на себе в зеркало, она мрачно хмыкнула — придется воспользоваться косметикой, чтобы скрыть следы бессонной ночи, а она этого очень не хотела. Но еще меньше ей хотелось, чтобы этот белобрысый павлин догадался, что она может из-за него страдать. Поэтому, совершив все утренние процедуры, Романова вернулась в спальню, достала косметичку и принялась наводить марафет. И к тому времени, когда ее подруги проснулись, девушка уже выглядела идеально. Пожалуй, единственное, что могло ее выдать — блестящие, чуть покрасневшие от бессонницы глаза. Но тут уж она бессильна.
Одевшись, Анна спустилась в гостиную, в которой еще никого не было, кроме Гарри. Она неслышно вздохнула — обсуждать свое состояние и совершенную глупость она не хотела. Но уйти не получится — он видел ее. Да и глупо — все равно уже весь Хогвартс в курсе случившегося и любопытно-сочувствующих взглядов не избежать.
— Спрашивай, — вместо приветствия проговорила девушка, садясь в кресло.
— Да нечего спрашивать, — усмехнулся Гарри, рассматривая ее. — Но не верю я, что все так просто.
— Ой, только не защищай его, — поморщилась Романова, скрещивая руки на груди. — Я знаю, что сама виновата — нельзя было верить человеку, носящему фамилию Малфой, да еще и бывшему Пожирателю.
— Знаешь, Энн, ты не права, — тихо сказал Поттер. — Когда мы попались Охотникам, нас приволокли в поместье Малфоев. Так вот, Драко знал, что его домовый эльф может в любой момент появиться и спасти нас, но он не сказал ни слова ни родителям, ни своей сумасшедшей тетке. Он в какой-то степени помогал Северусу охранять меня. И ни разу не убил. Он такой же Пожиратель, как я.
— Это не меняет того, что он поспорил на меня.
— А ты это слышала? — зеленые глаза блеснули гневом. — Верить Паркинсон — последнее дело. Она же спит и видит, как вернуть Малфоя.
— У нее есть Монтегю, Гарри, — чуть повысила голос Анна. — И я не хочу продолжать этот разговор.
Вскочив с места, девушка забросила на плечо сумку с учебными принадлежностями и пулей вылетела из Башни.
Вприпрыжку, едва ли не ломая каблуки вместе с ногами, россиянка спустилась по лестнице, миновала пустой вестибюль и оказалась на улице. Лицо тут же обожгло холодом, но она не обратила на это внимания — разговор с Гарри растревожил в груди приуснувшие осколки ее сердца, и теперь они зашевелились, раня при каждом вдохе и выдохе, врезаясь острыми краями во внутренности. На глаза навернулись слезы, отчего все вокруг окуталось дымкой и стало неясным. Анна тряхнула головой — не сейчас.
Глубоко вдохнув, она задержала дыхание, а потом резко выдохнула — это помогло. И, почувствовав, что больше не испытывает желания расплакаться, девушка вернулась в вестибюль.
Постепенно Хогвартс просыпался. Но пока что Анна была одна в Большом Зале. Чтобы не скучать, она достала из сумки учебник по заклинаниям и принялась повторять домашнее задание. Именно так и застали ее пришедшие друзья.
— Доброе утро, — сказала Гермиона, окидывая ее пристальным взглядом. Но промолчала — похоже, Гарри предупредил ее, что не стоит сейчас лезть с советами и сочувствием. И остальных, судя по всему, тоже.
— Доброе, — россиянка смогла выдавить улыбку, хотя сильно сомневалась, что она не похожа на гримасу.
— Ты сегодня раньше всех.
— Забыла выучить кое-что, — небрежно отмахнулась Анна. — Вот и пришлось встать пораньше.
— И лечь попозже, — заметила Джинни, за что тут же получила тычок от Гарри.
— Да, — Анна пристально на нее посмотрела. — Это преступление?
— Нет, — пожала плечами рыжая.
— Я тоже так думаю, — ответила Романова, протягивая руку и беря булочку с корицей. — Кстати, как вы смотрите на то, чтобы после уроков немного погулять на улице? Погода просто классная, можно в снежки поиграть.
— А почему бы и нет, — быстро сказал Гарри, пока кто-нибудь не ляпнул что-то не то. — Можно и снежную бабу сделать.
— Отлично! — с энтузиазмом, которого не чувствовала, воскликнула Анна. А потом принялась завтракать, не чувствуя вкуса еды.
Драко видел, как она о чем-то оживленно беседует с друзьями. По правде говоря, он все утро не сводил взгляда со стола Гриффиндора, надеясь, что она бросит хотя бы один взгляд, пусть нечаянный, но все же… Однако она упорно не замечала его. Время от времени она смеялась, и у него внутри все обрывалось от этого смеха. Неужели она так быстро смогла перечеркнуть все, что было? Или все ее взгляды и поцелуи — только игра? Он не верил. Можно солгать словами, можно солгать губами и прикосновениями, но нельзя солгать глазами. А он видел,
как она на него смотрела.
— Ты ничего не ешь, — сказал Забини, наблюдавший за приятелем.
— Нет аппетита, — процедил Малфой, переводя взгляд на друга. — Просто не хочу и не спрашивай меня ни о чем.
— Как скажешь, — пожал печами мулат. Блондин только неопределенно дернул плечом.
Анна закончила завтрак и вместе с друзьями направилась к выходу. Она чувствовала на себе взгляд слизеринского принца, но ни разу не взглянула в его сторону, хотя ей это стоило титанических усилий. Осколки в груди не просто зашевелились, они принялись танцевать джигу, разрывая душу в клочья. Но россиянка только крепче стиснула зубы и скрылась за дверями Большого Зала.
На травологии, как и на прочих уроках, не произошло ничего необычного. Анна, будучи максимально сосредоточенной, внимательно слушала, делала записи, задавала уточняющие вопросы, все это время ощущая, как Малфой пожирает ее взглядом. Но она и сейчас выдержала, хотя больше всего хотела другого. Однако держалась девушка на одной гордости. И не была уверена, что ее сил надолго хватит.
После третьего урока, Нумерологии, к ней неожиданно подошел Забини, явно чувствующий себя не в своей тарелке.
— Энн, можно тебя на минуточку?
— Какой официоз, — не преминула съязвить Анна. Ее дурное настроение требовало выхода. — Ладно, дементоры с тобой, — махнув друзьям, мол, все хорошо, она сложила на груди руки и уставилась на слизеринца.
— Только выслушай меня до конца, ладно? — он заметно волновался.
— Неужели в любви признаваться будешь? — и, заметив, как щеки парня окрашиваются смуглым румянцем, смилостивилась: — Ладно, я тебя выслушаю до конца. Говори уже.
— В общем, ты неправа. Я сейчас не выгораживаю Драко, но он не спорил ни со мной, ни с кем-то еще — это выдумка Пэнси. Зачем ей это, я не знаю. Но он тебя любит, Энн. В тот день, когда вы начали встречаться, он всем сказал, чтобы никто и близко не смел к тебе подходить.
— Какая забота, — она язвительно улыбнулась. — Я уже говорила, Забини, что адвокат из тебя никудышный. Передай своему приятелю, что я не люблю, когда ко мне подсылают переговорщиков.
— Драко не знает, что я решил поговорить с тобой, — ответил Блейз. — Узнает — оторвет голову.
— Мило. Я благодарна тебе за информацию, Забини, но это ровным счетом ничего не меняет. И я как-то не заметила той любви, о которой ты говорил. А теперь извини — у меня есть дела. Всего наилучшего.
— Вот же упрямая! — в сердцах воскликнул мулат. — Готова испортить жизнь себе в первую очередь, но только не признать очевидные вещи!
В ответ девушка только пожала плечами и ушла догонять друзей.
***
— Что от тебя хотел Забини? — спросила Джинни, когда они вышли во двор замка, намереваясь поиграть в снежки.
— Рассказать мне, что хорек ни с кем не спорил, что будет приручать меня, — ответила Анна, не видя смысла скрывать. — А еще заливал мне про любовь этого белобрысого.
— Энн, ты и в самом деле ничего не видишь? — серьезно посмотрела на нее Уизли. — Да он весь день не сводит с тебя глаз.
— И что? Уязвленное эго не дает покоя.
— Ах, вот так? — Джинни зачерпнула снега и, слепив из него шарик запустила в подругу. Романова со смехом увернулась и тут же повторила маневр рыжей. Вскоре к ним присоединились и остальные. Двор огласился звонким смехом и выкриками.
Малфой стоял в тени галереи, и наблюдал за тем, как веселится
его Энни. Личико девушки раскраснелось от мороза, отчего стало еще прелестнее. Щечки алыми маками пылали на фоне ее светлой шубки, волосы цвета гречишного меда рассыпались по спине и плечам, голубые глаза сияли радостью. Но от его внимательного взгляда не ускользнуло, как опускаются уголки ее соблазнительных губ, когда она украдкой оглядывается по сторонам, словно кого-то ищет взглядом. Он только надеялся, что она хотела увидеть его.
Он вздохнул. Как можно было быть таким дураком, чтобы ляпнуть про то, что он хочет приручить ее? Вот и получил. Так ему и надо — будет думать, прежде чем что-то сказать. Но как ему убедить Энни в том, что она нужна ему? Этого он не знал и в очередной раз разозлился на родителей, что они не научили его быть человеком в полном смысле этого слова. За то, что они больше всего на свете ценили только чистоту крови. А ему уже было все равно, насколько чистая кровь в венах той, которую он любит.
Не желая мучить себя тем, как она счастлива и без его присутствия, Драко уже повернулся, чтобы уйти, когда его внимание привлек грохот. Задрав голову, слизеринец увидел, как с крыши падает огромная сосулька. Ему хватило доли секунды понять, что она летит прямо на Анну. Действуя машинально, он выхватил волшебную палочку и направил ее на падающую глыбу льда:
— Диффиндо!
Сосулька тут же разлетелась на тысячи острых, как бритва, осколков, но он и это предусмотрел. Взмах палочкой, новое заклинание:
— Протего Тоталум! — и над всей компанией возникает невидимый купол, с которым сталкиваются осколки и разлетаются во все стороны.
Драко тяжело дышал, глядя туда, где стояла целая и невредимая Анна. На ее лице был страх и непонимание, но она была жива. Палочка в его руке дрожала, — он не на шутку испугался за нее, — но выходить не торопился. И, взяв себя в руки просто ушел, успев заметить, что она смотрит прямо на него своими огромными глазами, в которых стоят слезы.
Когда раздался шум, Анна сначала не поняла, что происходит. Но, услышав брошенное заклинание и увидев пролетевший алый луч, девушка подняла голову и обомлела — прямо на нее падала громадная сосулька. Впрочем, она тут же разлетелась на куски, а между нею и летящим ледяным дождем воздвигалась чуть колышущаяся преграда, помешавшая осколкам достичь цели.
Чувствуя, как ноги подкашиваются от запоздалого страха, она перевела взгляд туда, откуда прилетело заклинание, и увидела стоящего в тени Драко. На его лице было отражение ее собственного страха. Она не могла заставить себя отвести от него глаз. В голове билась только одна мысль — он снова спас ей жизнь. Будь ему все равно, он бы не стоял в тени, украдкой наблюдая за ней. Она уже была готова простить его, но он просто развернулся и ушел. У нее защипало в глазах. Настроение веселиться пропало напрочь.
— Ребят, пойдем в башню, — проговорила Анна, стараясь не смотреть туда, где скрылся Драко.
Они только согласно кивнули и, не говоря ни слова, пятеро друзей направились в замок.
— Теперь будешь утверждать, что ему все равно? — спросила Джинни, когда они расселись вокруг камина.
— Я уже не знаю, — устало ответила Романова. — Все слишком запуталось.
— Еще ничего не запуталось, — возразила Гермиона. — Это ты сама все усложняешь.
— В самом деле? Тогда почему он ушел?
— Может, потому что ты упорно демонстрируешь, как тебе все равно? — поинтересовался Гарри. — И он уже устал становиться предметом твоих язвительных замечаний?
Вместо ответа Анна встала и подошла к окну. Глядя на то, как за окном падают снежные хлопья, девушка вдруг подумала, что в словах друга есть большая доля правды. По щеке скатилась одинокая слезинка, которую она тут же смахнула. Романова вдруг подумала, а что она будет делать, если Драко тоже начнет избегать ее? Допустим, она подойдет первой, но ведь он может отомстить ей? И потом уже она станет посмешищем. Впрочем, разве это важно?
Перед глазами снова встало перекошенное от страха за нее лицо слизеринского принца. В груди стало невыносимо больно, дыхание куда-то исчезло, а глаза невыносимо защипало от слез. Она сморгнула и глубоко вздохнула, стараясь удержаться от слабости, но на этот раз эмоции оказались сильнее. Она всхлипнула, закусив губу, а по щекам покатились горячие соленые капли, оставляя после себя чуть мерцающие дорожки. Гермиона и Джинни, переглянувшись, встали и подошли к подруге. Не говоря ни слова, они обняли ее за плечи и просто стояли, стараясь передать безмолвную поддержку.
Малфой шел по коридорам Хогвартса, раздумывая над тем, что эта сосулька не сама собой свалилась с крыши. И, как удачно совпало, именно в тот момент, когда там была Анна. Словно кто-то караулил ее, поджидая удобного случая. И дождался. Не окажись там его, вполне вероятно, что, Анна была бы сейчас мертва.
Перед глазами снова встало ее бледное от страха личико и огромные голубые глаза, потрясенно на него смотрящие. Ни следа от тех эмоций, что еще совсем недавно она ему показывала. Только благодарность, доверие и… надежда. Да, именно так. Он уже хотел подойти к ней, но, вспомнив, что она не хочет его видеть, ушел, хотя понимал, что она ждала другого. Но, в конце концов, он мог и ошибаться. Он вздохнул. Ошибка за ошибкой. И нет ответа, что ему дальше делать. Пусть все расставит по своим местам время. С этой мыслью он зашагал в гостиную своего факультета.
***
Неделя прошла для Анны, как в тумане. Осознание собственной глупости и чрезмерной гордыни породило в душе чувство вины. И теперь именно оно мешало ей первой подойти к Драко. Она часто ловила на себе его взгляд и, чувствуя себя неловко, опускала глаза, не понимая, что она тем самым еще сильнее возводит преграду между ним и собой.
Но, наконец, эта неделя все же закончилась. Стараясь хоть немного отвлечься от бесконечных уроков и невеселых дум, девушка решила посетить вместе с друзьями Хогсмид. Она надеялась, что, хотя бы там ее посетит умная мысль, как сделать первый шаг к примирению. Точнее, подать ему знак, что она простила его.
Они шли по дороге, стараясь не ругаться на бросающий прямо в лицо хлопья снега ветер. Погода была просто ужасной, но сидеть в замке ой как не хотелось. И теперь Анна была готова из чистого упрямства дойти до Хогсмида.
— Чтобы я еще хоть раз высунул на улицу нос в такую погоду, — ворчал Рональд, посильнее запахивая теплую мантию и наклоняя голову. — Да ни за что!!!
— Рон, мы уже почти пришли, — щурясь, сказала Анна. — Осталось немного и мы будем пить сливочное пиво в заведении мадам Розмерты.
— Если я раньше не околею, — пробурчал он.
— Не околеешь, — хмыкнул Гарри. — Нам осталось-то пройти всего около ста ярдов.
Романова только усмехнулась — любит же Уизли делать из мухи слона. Что любопытно, Джинни по характеру вообще не была похожа на брата.
Внезапно ее внимание привлекла мелькнувшая впереди тень. Сердце девушки забилось, и она даже замерла на месте от неожиданности. Неужели это тот, кто следит за ней? Если да, то у нее есть прекрасная возможность узнать, кто этот таинственный невидимка и что он хочет от нее.
— Энн, ты в порядке? — спросила Гермиона.
— Да, — ответила Анна, на миг отвлекаясь на подругу. — Идите, я сейчас вас догоню, только проверю кое-что. Я быстро, не волнуйтесь.
Переглянувшись, гриффиндорцы только пожали плечами и продолжили свой путь. А Романова, убедившись, что друзья ушли, сунула руку в карман и, нащупав палочку, решительно направилась в ту сторону, где видела мелькнувшую тень.
Однако удача в этот раз отвернулась от нее. Кто бы ни скрывался здесь, не желая быть замеченным, он уже ушел. Только следы, которые уже начал заносить снег, говорили о том, что девушке не померещился странный незнакомец. Вздохнув и ругая себя за то, что поддалась эмоциям, Анна направилась обратно. Но не дошла — в глазах у нее потемнело, и девушка лишилась сознания. И потому не видела склонившуюся над ней тень, которая движением палочки подняла ее безжизненное тело и направилась к Визжащей Хижине.
***
Липкий туман беспамятства неохотно отпускал сознание Романовой. И все же она нашла в себе силы открыть глаза и обвести мутным взглядом странное помещение, затянутое паутиной и со сломанной мебелью, на которой лежал толстый слой паутины. Взор зацепился за стоящую на фоне окна фигуру, и девушка сильнее распахнула глаза. А потом постаралась встать, но не смогла. Опустив глаза, она увидела, что крепко связана. Фигура, услышав возню за спиной, медленно обернулась и произнесла:
— Пришла в себя, выскочка? Теперь поговорим!
— Дафна? — не веря своим глазам, спросила Анна. — Дафна Гринграсс?
По губам девушки скользнула жестокая улыбка.
— Наконец-то ты узнала меня. Что ж, это ненадолго — скоро тебе предстоит отправиться в путешествие, из которого не возвращаются.
Дафна рассмеялась, и от этого смеха у россиянки прошел мороз по коже. На этот раз она все-таки попалась.
