***
Жизнь стала грустнее, мрачнее, а дни стали более тоскливей. Почему он ещё живёт, вроде не было ни какого препятствия жить счастливо, с улыбкой на лице смотря на него и на себя в зеркале. Он не хотел видеть эти груды металла, а хотел лишь жить как полагается. Ему всё равно, что за окном, что рядом и что внутри. Сколько времени уже прошло?.. — Хочу на свежий воздух… — Промямлил себе под нос парень, голос показался ему хриплым. Почти что не хотя он встал с дивана и резко в глаз плеснул свет. Занавески были закрыты, что создавало глубокую тишину и серый оттенок этой комнаты. Но через щель было видно крыши старых домов. Альфонс подошёл к окну и немного раздвинул занавески, резко прищурил глаза. Без свежего воздуха он точно скоро не выдержит. Собравшись с силами, не с духом, а с силами, ведь дух его уже давно мертв. Казалось бы — это просто ходячая оболочка, что не ест, не говорит. И складывается впечатление, что это всё ещё ходячие доспехи. Он вышел на улицу, особо не торопясь. Свернув за угол одного из домов, его взгляд был опущен. Зрачки лишь видели чёрные полосы, а заполняли их оттенки серого. Радуга померкла в его взгляде. Что делать? Куда идти? Мне всё равно… И раз! Он почувствовал резкую боль, а тело отшатнулась назад. — Тццц. — Зашипел парень и стал потирать ушибленный лоб. Его взгляд поднялся на того, на кого наткнулся. Хотелось бы просто прорычать, отойти, и идти дальше, но нет. Он смотрел сначала серыми оттенками на высокую фигуру, глаза мутные, как лёд, ему всё равно кто это, но почему через некоторое мгновенье стало не по себе? Зрачки помрачнели, глаза приоткрылись и были видны широкие, длинные ресницы. — Что? — Сначала встрепенулся парень. — Как? — Сделав шаг назад, капля пота скатилась по бледному лицу. — Ты же?.. Строгий на вид мужчина сначала не понял, и немного наклонив голову спросил: — Извините, вы не ушиблись? — Чуть приблизился Ван к парню. Тот лишь сделав шаг назад, до сих пор с ошарашенным взглядом смотрел не двигаясь. — Простите? Вы меня слышите? — С непониманием смотрел Ван в тусклые золотые глаза. — Папа — Выдавил из себя Ал, губы немного дергались. Он пошатнулся и приподнял голову выше. — Т-ты ли это? — Запинался парень. Хоэнхайм прищурил глаза, ему показалось знакомое это лицо, он не подавал никакого вида, что узнал парня. Осмотрев ещё раз, тот сказал: — Эд… нет, Альфонс? — С запинкой выдал свой вопрос мужчина. — Это ты? Ал выдохнул и немного успокоился. — Да… — Ван немного удивился и вздохнул. Ему явно стало не по себе. — А ты что тут делаешь? Разве не в Ризенбурге? — Всё пытался задавать вопросы мужчина, а на небе стало всё сгущаться. — Нету больше Ризенбурга… — Выдал парень, немного отведя взгляд. — Чего? — Приподнял золотые брови Хоэнхайм. — А Эд где? — Нету больше Эда… — Последнее слово было произнесено с натяжкой, с печалью, Ван это заметил. У Альфонса начали слезиться глаза, он отвёл взгляд. — Ал? — М? — Где мы можем поговорить? — Ал вернулся к лицу отца, немного встрепенулся. Домой нельзя, там не в лучшей форме обстановка. Он начал думать. — Там есть за кварталом таверна. Пойдём… — Поманил за собой Ала Хоэнхайм. Тот с непониманием посмотрел на спину отца и побрел за ним, а на душе стало ещё хуже…***
— Судя по всему, мне нет смысла возвращаться в Ризенбург? — Сидели отец и сын за одним из деревянных столиков. — Альфонс кивнул. — Расскажи мне — С какой-то натяжкой произнёс Ван. Альфонс замялся и начал незаметно скрипеть зубами. — Дома больше нет — Секунда, две… — Мы с братом его сожгли. — Удивление Вана было больше, чем он показал с наружи. — Мама умерла, она тебя ждала… Она ждала, но не дождалась. — Ван нахмурился и ему стало довольно-таки тяжело на душе. Ведь он хотел вернуться. Вернутся в дом, что так ему родной — Это единственное место, которое он может назвать домом. Хоть дети, которых он даже боялся взять в руки, потому что считал себя монстром, он их всё равно любил. А его Триша, в этой девушки он души не чаял, она смирилась со всем, абсолютно со всем. Подарила ему детей, и каждую ночь проводила с ним, она не отходила… Но больше он не увидит её улыбку. Теперь она лишь во снах… — Скажи Ал, для чего вы с Эдом его сожгли? — Ал поднял слегка затуманенные глаза на отца. Альфонс уже был готов выложить всё. — Мы с Эдом хотели воскресить маму, с помощью преобразования человека. И круг начертили, и время, и ингредиенты. Всё было правильно, все было так как надо!.. Но мы были глупцами. — Вы понимаете, что вы нарушили Табу? — Скрестил руки Хоэнхайм, и стал постепенно понимать, что бы было, если бы он не ушёл? — Брат потерял ногу, я потерял тело. Я никогда не забуду крики брата, то мгновенье, когда истина забирала меня в свои лапы, а Эд лежал в луже алой крови. — Альфонс замялся, но продолжил: — Это было не то, чтобы больно, мне в этот момент было совсем не до боли, я исчез, а перед глазами была лишь тьма. А потом через мгновение, я начинаю двигаться, слышать и видеть. Я видел лишь пыль, остатки от преобразования. Видел брата, он лежал прислонившись к стене истекая кровью. — Что он сделал Ал? — В глазах Вана читался ужас. — Он вернул мою душу и поместил в доспехи, отдав свою правую руку. — А за окном стал капать дождь. — В мои старые доспехи? — Да. Тогда у него не было времени выбирать. Он начертил собственной кровью печать внутри доспеха. — Но, если так, то почему ты сейчас?.. — Брат вернул мне тело. — Ван нахмурился — После того случая, Уинри и бабушка Пинако сделали брату авто броню. К нам так же смог пожаловать Полковник Рой Мустанг, которому мы писали, чтобы найти тебя. Этот человек стал нам с братом как отец, но явно был дорогим другом. — Он смог лишь предложить брату стать Государственным Алхимиком. — Ал немного наклонил голову, будто это были самые дорогие воспоминания. — Эд, как мне кажется, даже не думал. Когда ему исполнилось 12, он стал Гос. Алхимиком, мне он запретил… — Зачем вы это сделали? — Чтобы найти философский камень… — Что? — Поднял брови Хоенхайм — Философский камень, чтобы вернуть наши тела. На это мы потратили очень много времени. Это была наша с ним мечта… — Ты вернул своё тело, потому что вы исполнили эту мечту? — Нет… Не так. — Ты должен уже знать, из чего этот камень сделан? — Да, мы узнали это… Жалко, что в конце, всё это время было потрачено зря, и тогда, как я помню, брат впал в отчаяние. — Как же ты вернул тело? — Давай же, подумал Ван, уже должно выложиться всё… — Брат вернул мне тело, отдав свою душу, свой разум, и воспоминания. — Как это? — Эд потерял себя... В последний раз, когда я его видел, это было… Пустые глаза, нет, ледяной взгляд, он потух, как и его воспоминания обо мне. — Ван был в шоке, что вообще произошло с его сыновьями. — Братик стал Г-гомункулом… — Как это произошло? — А за окном стал капать не дождик, он превратился в ливень, а на душе обоих было так тяжко, что хотелось бы кричать. Ал рассказал ему уже всё остальное, что длилось так долго.