Подарок

К Депе Биллабе приходит осознание, что их сейчас убьют. Со стороны ничего будто и не изменилось — всё та же свежая ночь Каллера, небольшой жаркий костёр и полное звёзд небо над головой. Её падаван, обычно столь неугомонный, притих и разглядывает только что подаренный голокрон. Он так увлечён, что не замечает, как солдаты вокруг них поднимаются, обманчиво расслабленные, и тянутся к шлемам и винтовкам. Депа на них тоже не смотрит — ей и не нужно. Депе больно, но она может только склонить голову и дышать сквозь зубы, иначе клоны не будут пытаться застать их врасплох и пристрелят в ту же секунду. Сила, которой она так привыкла доверять и отдаваться, со всей честностью даёт прочувствовать Депе происходящее в эту секунду в галактике. Правое запястье жжёт, но это лишь слабый отголосок той боли, что испытывает её наставник, всё тело вздрагивает от выстрелов, которые прошивают в эту секунду других джедаев. — Калеб, — тихо зовёт Депа, когда боль в руке затихает и сквозь Силу она чувствует смерть Мэйса Винду. Мальчик так и продолжает витать в облаках; в его ярко-зелёных глазах, очень красивых, по мнению Депы, отражаются языки пламени и силуэты клонов. Какой-то час назад падаван делился с ней, что нашел своё место в мире, пусть даже галактика и поглощена войной. Рассказывая это, Калеб был непривычно тих и смущён; он боялся, что мудрая наставница истолкует его объяснения неверно. Но Депа поняла его правильно и нашла нужные слова, чтобы ответить. Как жаль, что теперь мальчику придётся искать опять. — Калеб Дьюм! — восклицает Депа и хватает падавана за руку, когда первые солдаты наставляют на них винтовки. Рука у мальчика совсем тонкая; запястье можно обхватить двумя пальцами, под тонкой кожей прощупываются кости. Клоны, удивлённые, замирают на несколько мгновений, и за это время Депа успевает потянуться к Калебу в Силе, даёт почувствовать через себя, словно сквозь защитный экран, происходящее в галактике. К её гордости, падаван не кричит в ужасе, лишь распахивает изумлённо глаза и переводит взгляд на клонов. Он только теперь замечает, сколько солдат уже собралось вокруг них. — Беги, — приказывает Биллаба и толкает мальчишку себе за спину. Световой меч словно сам оказывается в её руке, зелёный клинок пока ещё смотрит в землю и звучит смертью, в том числе и самой Депы. Удивительно, но в Силе, среди боли и предательства, её гибель прекрасна и светла. Депе хочется заплакать от осознания того, как это будет чудесно. Солдаты открывают огонь; не до конца ясно, отдаёт приказ Стайлс или Грей, но это не имеет значения. Сейчас Депу не интересуют такие детали, так же как и то, о чём остальные шестьдесят пять приказов и кто так жаждет смерти джедаев. Световой меч в её руках — сияющий смерч, он движется столь быстро, что электроника в шлемах не в состоянии сфокусироваться и прицелиться как следует. Депа не атакует в ответ, так и стоит на месте, закрыв собой падавана. Клонов сражают их же собственные выстрелы — но на место погибших спешат новые, стягиваются хищниками со всех концов лагеря и медленно замыкают кольцо. Депе тревожно — что-то не складывается, что-то не так. Вокруг неё крики, запах горелой плоти и душащий холод безразличия, с которым солдаты давят на гашетки, сливаются в многоголосый рёв, жуткий и разрозненный. Та светлая искра, какой увидела Депа свою смерть, тонет в этой какофонии. — Падаван! — кричит она, когда чувствует, что их окружили. — Беги или сражайся. Не стой просто так. Что же она упускает? Калеб откликается на её зов, выхватывает меч; теперь они стоят спина к спине, пятками почти касаясь друг друга. Мальчик макушкой едва достаёт ей до груди, он невысок для своих четырнадцати лет. Даже в этот миг Депе нравится думать, что через год-другой падаван подрастёт и ей придётся поднимать голову, чтобы заглянуть ему в лицо, — хотя Сила и говорит, что Депе не суждено будет это увидеть. Ей грустно, когда от руки Калеба погибают Сажа и Большерот. Он не колеблется, но Депа знает, что слёзы придут позже. Это чистый ребёнок, искренний и любопытный — точно в зеркало сквозь время, в нём Депа видит себя. Она так мало успела сделать для него и так много уже попросила в ответ. Как она могла проглядеть столь очевидное? Руки Депы движутся, клинок меча пронзает очередного клона, поджаривая бедолаге кишки. Она словно не видит этого, улыбается — зрелище походит на сепаратистскую карикатуру, которых в последний год так много появилось в голонете. Обученный рыцарь, член Совета джедаев, куда ценнее недавнего юнлинга, говорит логика. Отпусти тех, кого потерять ты боишься, напомнил бы магистр Йода. Депе плевать на всё это. Пусть она и не мать своему неугомонному падавану, подарить ему жизнь она в состоянии. — Их слишком много. Скоро они отрежут все пути к отступлению, — говорит она мальчику, — Калеб, это сражение нам не выиграть. Беги. От этих слов на глазах падавана выступают слёзы. Он не останавливается, продолжает обороняться, но поджатые губы и наморщенный нос выдают его. Депе печально видеть это — но вместе с тем и отрадно. Её умный мальчик, он всё понял именно так, как она хотела. — Беги. Я сразу за тобой, — произносит она напоследок и вновь закрывает Калеба собой. Это не лучшее прощание, но иного в подобных обстоятельствах и не вышло бы. Чувствуя, как падаван оборачивается и спешит прочь, Депе и самой хочется плакать. Ей наконец-то становится спокойно и радостно, Сила, что струится сквозь неё, чиста и прозрачна, будто воды фонтанов Храма. Солдаты отвлекаются, собираются пристрелить беглеца, но Депа тянется к ним, серым и безликим, в Силе, и вновь становится центром их внимания. Она благодарна им, и единственное, что не даёт ей бросить меч, — мысль о том, что Калеб ещё не успел скрыться. Выстрелы вокруг звучат всё яростнее и чаще, и Депа слышит в их прекрасной музыке приговор себе. — Нет, Стайлс! — восклицает она, когда капитан её бывшего взвода прицеливается беглецу прямо в голову и нажимает на курок. Калеб подумает, что это крик отчаяния, но это приказ; от тона её голоса стоящий рядом со Стайлсом коммандер осекается и теряется на мгновение. Это уже неважно: Депа притягивает к себе выстрелы, будто магнит, и заряд из винтовки Грея попадает ей точно между лопаток. Она сама так решила и выбрала именно его своим убийцей — за подобное Грей наверняка должен будет получить повышение, пусть клон и не понимает сейчас, что происходит и почему его рука дрогнула секунду назад. Ноги Депы подгибаются, она ударяется челюстью об усыпанную кровавой сажей землю, и меч выпадает из разжавшихся пальцев. Сила будто устремляется в прожжённую рану, накрывает, обволакивает Депу и звенит в ушах. Её объятия нежнее, чем у мужчин, которых она никогда не знала, ласковее, чем руки погибшей матери. Сила хвалит Депу, наполняет до того, что на глазах у умирающей выступают слёзы счастья. С каждым зарядом, который попадает в её спину, когда клоны расстреливают упавшую жертву, Депе всё слаще. Солдаты не останавливаются, продолжают опустошать обоймы, хотя джедайский плащ уже похож на решето. Кто-то из клонов, безликий, бурлящий ненавистью в Силе, начинает пинать Депу, тяжёлыми подошвами пытается раскрошить ей запястье и пальцы. Он быстро теряет терпение, хотя тонкие кости уже хрустят под его сапогами, и несколько выстрелов из его винтовки превращают руку жертвы в кусок пережжённого мяса. Депа не в обиде на него. Агония для неё — радость и умиротворение. Нет смерти, есть Сила, вспоминает Депа, пока раскалённый газ сжигает её рёбра и мышцы. Пусть её прекрасный падаван, которому она успела подарить жизнь, пусть и научила столь малому, вновь найдёт своё место в галактике. И пусть, желает Депа в последнее мгновение жизни, смерть Калеба будет так же упоительна и прекрасна.