Смерть Электры

Джуширо лежал на циновке в пустой комнате и приходил в себя после очередного приступа. Очень некстати его пробрало — он редко выходил в Руконгай и ещё реже эти его походы были конкретно направлены на удовлетворение своих простых мужских нужд. Обитель куртизанок не высокого происхождения в третьем районе Южного Руконгая Фуруоби* всегда радовала его теплотой приёма хозяйки «Дома цветов шиповника» и почти девственной нежностью и робостью каждой жрицы любви сего заведения. Даже не взирая на знатный опыт в любовных утехах у каждой. Это было то самое место, которого ему так не хватало в стенах Сейретея. При всём при том, что в отличие от друга Шюнсуя он не считался ловеласом и повесой. Сейчас в груди уже почти не болело, но пустая тяжесть в желудке плохо на него влияла. Хозяйка Кагура знала том, что её самый приятный, но редкий гость страдал от периодических болевых приступов, но предпочитал переживать свою беду в одиночестве, и после чего всегда хотел есть. Поэтому Джуширо не удивился, когда после первого же оклика за створками седзи послышались глухие торопливые шажки. Начинающая прислужница, усевшись на пятки, учтиво склонила голову, когда вскоре открыла седзи. — Что изволите, господин Укитаке? — Михо-чан, — тепло улыбнулся Джуширо ей, — я изрядно проголодался. Принеси чего-нибудь. И выпить. Только не алкоголь. Сейчас не хочу. — Будет исполнено, — Михо склонилась ещё ниже, так ни разу не подняв на клиента взгляд, — господин Укитаке. Михо тут же прикрыла за собой седзи и убежала выполнять заказ. Джуширо вздохнул — эта невысокая брюнетка ему так напоминала Рукию, что губы сами по себе растягивались в улыбку, а в груди теплело. Он давно присматривался к ней, но так как она всё ещё была ученицей, то Кагура ни за что бы не позволила им побыть наедине дольше двух минут и на расстоянии в несколько шагов, не меньше. У них конечно были хорошие отношения, но даже при всём этом Джуширо не был бы прощён за посягательство на первый раз невинной овечки, которой бы в Мире Живых никто не дал бы на вид и пятнадцати лет. Кагура строго следила за своими подопечными и клиентами. Спуску никому не давала. Хоть это и был простой дом с куртизанками, всего лишь в Руконгае, где самое удивительное, что могли показать местные «гейши» — это пение и игра на деревянных флейтах — то, что ничего не стоило, и чему не нужно было учить годами. Когда дверь снова отъехала в сторону, на пороге была сама Кагура с подносом в руках. Тень Михо лишь намекнула, что хозяйка пришла не одна. Но в комнату Кагура зашла без ученицы. Джуширо знал почему — после приступов ему было легче лечь на спину и отдаться ласкам опытной женщины, чтобы насытиться, чем быть ведущим партнёром. Кагура привыкла к его болезни и охотно удовлетворяла все его потребности сама, отсылая более молодых подальше. Свою симпатию к капитану она не скрывала, на место его жены не претендовала и их отношения обоих полностью устраивали, в то время как некоторые девушки тайно мечтали переселиться в Сейретей известным способом и видели в Джуширо лишь инструмент. Нет, сам Джуширо был не против порой повеселиться с кем-то помоложе, но порой из-за приступов последствия могли ещё долго напоминать о себе. Сдержанная Кагура, которая во всём знала меру и была опытна, подходила на роль любовницы больше в такие моменты, как сейчас. Короткая трапеза из лёгких закусок и горячего чая утихомирила голод в желудке и распалила голод в другом месте. — Ты сегодня без макияжа, — начал разговор Джуширо, приглашая жестом Кагуру присесть поближе к нему. Улыбнувшись, женщина покорно села рядом и без стеснения начала развязывать верхнее оби, зная до чёртовых мелочей, что и как лучше всего нужно делать для удовлетворения мужских потребностей Джуширо. — Если Джуширо-сама изволит сегодня целоваться, то белила и помада окажутся не самой лучшей закуской после обеда. — Сколько раз повторять, — усмехнулся мужчина, — Кагура, для тебя просто Джуширо. — Сколько раз спрашивать, почему только со мной по имени и только в такие моменты? «Не чувствую себя настолько одиноким? Обманываю сам себя, что у меня как будто есть любимая женщина, которая мне отдаётся лишь потому что я — это я?» — подумал Джуширо, но вслух ничего не ответил. Только вздохнул и притянул за плечи женщину к себе. Её губы были полными, тёплыми и сухими, а руки умело, но намеренно медленно избавляли уже его самого от одежды. Вскоре они уже лежали на футоне. С приспущенным кимоно, обнажавшим плечи, Кагура оседлала его и начала осторожно покачивать своими бёдрами, дразня его член под собой. Наслаждаясь мягким жаром её сокровенного места, Джуширо потянулся к её поясу и медленно потянул за конец. Вид тонкого белого халатика под нехитро разукрашенным цветами верхним кимоно навевал мысли о непорочности и так и манил мужчину продвинуться дальше. Кагура взяла его ладонь и приложила её к своей пышной груди, наслаждаясь ощущениями не меньше самого Джуширо. Самому же Джуширо нравились прелести Кагуры, но он всё равно не признался бы никогда ей, что более скромный размер ему импонирует больше. Расхожее мнение — чем больше грудь у женщины, тем лучше, не работало с ним, как, наверное, должно было. С некоторых пор он научился представлять кого-то другого на месте своих любовниц, даже не прикрывая глаза и не отворачивая взгляд — так сильно порой было его желание овладеть определённой женщиной. Точнее — Рукией. Но его желания были по его же собственному убеждению слишком порочны и неправильны — Рукия была его подопечной, к тому же она и года не отработала в его отряде. Наконец, она была новоявленной названной сестрой Бьякуи, его хорошего друга и соратника. То, что Рукия являлась благородной леди, пусть и на бумаге, уже делало её недосягаемой для его желаний. — Джуширо… — тихо простонала Кагура, когда рука Джуширо скользнула под подол её халатика и приласкала чувствительный бугорок под набедренным бельём. Джуширо не выдержал, потянулся к единственной шпильке в волосах Кагуры и выдернул её. Тяжёлые локоны заструились по плечам женщины, красиво обрамляя лицо. И делали её немного похожей на Рукию, благодаря тёмным, томным глазам. Внезапно, Джуширо почувствовал присутствие шинигами. Слабенькой, пока ещё, робкой. Словно наяву он почувствовал запах яблок — Рукия в последнее время их очень много ела и от неё постоянно пахло ими. Он её не слышал, в основном из-за стонов Кагуры на нём верхом, и шелеста одежды, но точно знал, что Рукия за стенкой. Возможно даже подглядывает за ним, но в его текущем положении не было возможности посмотреть свободно на дверь. Да и зачем давать ей знать о том, что он в курсе её присутствия? Причины, по которым Рукия оказалась здесь и то, как вообще она знала где его искать — всё это Джуширо оставил на потом. Сейчас он хотел лишь окутать себя фантомным ароматом яблок и забыться в объятиях другой женщины, чётко представляя на её месте Рукию. Планы и фантазии Джуширо немного нарушила Кагура, решив немного ублажить его сначала ртом. Полностью оголившись, она нежно ласкала своей грудью его налившийся член. Её язык порхал по головке, а губы оставляли тёплые поцелуи. Быстро покончив с прелюдией, она раскрыла рот и вобрала в себя его член так глубоко, как только могла. Джуширо приподнялся на локтях и невольно засмотрелся на её действия — с такого ракурса Кагура ещё больше походила на Рукию, разве что, за исключением размера грудей. От мысли о схожести с Рукией Джуширо был готов кончить почти сразу, но невольно вырвавшийся низкий стон прервал старания женщины. — Сразу к делу, Джуширо? — тихо спросила Кагура. И, не дожидаясь ответа, переместилась, вновь оседлав его бедра. Она рукой направила головку в себя и медленно стала опускаться, вбирая всю длину члена. Она стала медленно объезжать его, склонившись вперёд. Её полные груди покачивались перед взором Джуширо и так и манили прикоснуться к ним. Но коснись он их, и наваждение сошло бы на нет — у Рукии были грудки куда меньше. Достигая кульминации, Джуширо толкнулся навстречу бёдрам Кагуры. Женщина чуть не упала на него, обессиленная, но смогла сдержаться и осторожно перекатилась на бок. Немного придя в себя, мужчина заметил, что реяцу Рукии исчезла. «Убежала, значит», — мелькнула мысль в его голове, прежде чем он расслабленно не откинулся на подушки и не задремал, отдыхая, с тихо мурлыкающей какие-то несущественные милые глупости Кагурой под боком.

***

Вечерело. Джуширо сидел в своих капитанских апартаментах в Сейретее и молча смотрел на сад. Минуло два дня с его похода в Руконгай. Рукия с ним после этого словом даже не обмолвилась. Она и не должна была, однако, видимо её увиденное слишком впечатлило и ей нужно было время, чтобы переварить всё. Джуширо всегда отличался терпением, но не сейчас. Ему быстро надоело, что Рукия избегала каждого его взгляда, слова или касания, хотя по идее никто никому ничего не был должен, да и она сама явилась в Руконгай по собственной воле, наверняка полагая, что осталась для своего капитана незамеченной. В итоге, он позвал её к себе с помощью Адской Бабочки, отметив в сообщении, что дело очень важное. «Двоих из ларца», которые были слишком шумными и неуместными для предстоящего разговора с Рукией капитан отослал подальше от своей резиденции. Наконец, Рукия явилась. На лице маска безразличия и немного смирения младшего по званию — результат дрессировки в доме Кучики. Джуширо мысленно скривился — ему больше нравилась настоящая Рукия, та, которая ему и Кайену улыбалась, смеялась, иногда злилась на Ренджи, кричала или смущённо тупила взгляд. Аристократическая дрессура делала её словно неживой. — Капитан Укитаке… — начала Рукия, но Джуширо её прервал на полуслове, прерывая поток слов формального приветствия. — Рукия-чан, спасибо что пришла, — он улыбнулся, — садись, не стой. — Но вы сказали, что это очень важно, — маска дала трещину и, к удовольствию мужчины, Рукия показала ему своё удивление. — Именно так, это очень важно, — кивнул Джуширо. — И именно поэтому присядь и расслабься. Не хочу, чтобы ты была напряжена и волновалась попусту. Ничего не понимая, Рукия села подле капитана, который для изначальной разрядки атмосферы даже надел повседневную одежду. Сначала она посматривала на него, ожидая начала объяснений, но затем расслабилась и стала, как и он, любоваться садом, приукрашенным красками вечернего неба. Когда по мнению мужчины напряжение между ними достаточно спало, он начал разговор. Издалека. — Люблю это время суток. Достаточно тихо вокруг, свежо. Птицы уже не поют, а цикады ещё не все начали стрекотать. — Угу, — растерянно согласилась Рукия. И добавила: — А звезд ещё нет и небо светлое. И тут же затихла, явно сомневаясь в том, а надо ли было вообще рот открывать. — Верно, — подбодрил её мужчина. — Ночное небо конечно красиво, но в вечернем небе тоже есть своё очарование. — Какое? — спросила почти сразу Рукия, и по её взгляду Джуширо был готов биться об заклад, что она прикусила свой кончик языка, снова засомневавшись в том, а стоило ли ей продолжать разговор. Она уже научилась держать осанку как Кучики, но явно не привыкла к этикету «аристократической болтовни ни о чём», как её называл Кайен. Джуширо её в этом не винил, и более того, находил её робость весьма привлекательной. — Ночное небо постоянно прекрасно. Ты всегда знаешь, что звёзды мерцают и завораживают, а когда появляется месяц или полная луна, это придаёт ещё больше красоты и немного таинственности ночному небу. Но так было всегда, и так и будет дальше. А вечернее небо каждый раз разное. В зависимости от времени года, температуры и некоторых других факторов цвета могут быть нежными, пастельными, могут быть яркими, кричащими; закатные лучи всегда по-разному освещают небо у кромки горизонта, то выстреливая лучами из-за облаков, то освещая полностью всё вокруг. Каждая минута иначе окрашивает небо. — Вам больше нравится вечернее небо, капитан Укатаке? — почти тут же, опять, выдала Рукия. — Да. И рассветное небо тоже. Вечное, постоянное чёрное и мерцающее ночное, или ярко-голубое дневное — эти виды небес хороши в своём постоянстве, но прелесть каждый вечер или каждое утро непохожего пейзажа привлекает куда сильнее. Словно две женщины — одна взрослая, быть может даже мудрая и древняя, как сам мир, но всё ещё прекрасная, со своими тайнами в глубине синих глаз, а другая совсем юная девушка, которая переменчива в настроении, весела, задумчива или даже грустна, но всегда легка на подъём. Одна степенная и гордая, другая яркая и настоящая. — Н-настоящая? — молча слушая Джуширо, Рукия сама не заметила, как пододвинулась к нему ближе, и даже развернулась всем корпусом. Мужчина про себя усмехнулся — он чувствовал по колебаниям её энергии, как быстрее стало биться её сердце — Рукия явно поняла аллегорию. А если не поняла, то наверняка подумала о схожести между женщинами-небо — молодой-вечерней и взрослой-ночной с собой и Кагурой. Даже если на самом деле о Кагуре конкретно и не думала. Джуширо не хотел давить на неё, но решил: или он будет действовать, или отпустит её с миром, так ничего не предприняв. И если она не убежит, тогда этот вечер станет для них обоих памятным. — Рукия, — Джуширо впервые назвал её чисто по имени, — в своей непосредственности, эмоциональности и искренности ты мне очень напоминаешь утреннее небо. Особенно когда ты остаёшься наедине со мной или ещё с Кайеном. Когда тебя не сковывают правила новой жизни в, так называемом, благородном доме, ты становишься на загляденье живой. И поэтому прекрасной. Неповторимой. Рукия зарделась от таких слов, и опешила. Она не ожидала подобных речей от своего капитана. А тот, полагая, что она может внезапно испугаться и чего доброго сбежать, потянулся к ней, нежно провёл кончиками пальцев по её щеке и затем взял за руку. Осторожно, но уверенно. — Я не хочу тебя пугать, смущать зазря, в чём-то обвинять. Просто знай это. Я тебя всегда поддержу, Рукия. И так же я не хочу тебя как-то пристыдить. Это ты тоже должна знать. Но всё же не могу не спросить — уж очень меня снедает любопытство: почему два дня назад ты последовала за мной в Руконгай? Повисло молчание. Рукия покраснела до ушей и опустила голову. Руку она так и держала в руке Джуширо, тем не менее. Это дало время ему рассмотреть её тонкую ладонь получше и даже представить парочку не совсем пристойных вещей, которые она этими своими тонкими ручками могла сделать с ним. Но он терпеливо ждал. И молчал. — Если не хочешь, можешь не отвечать, — наконец сказал Джуширо, надеясь, что своим вопросом он не сильно задел как-то девушку. — Нет, я… капитан Укитаке, я просто… — робко и тихо начала Рукия. Она подняла голову. Лицо её было красным от смущения, но не так сильно, как поначалу подумал капитан, глаза блестели, губы были приоткрыты. Взгляд её опустился на их руки. Джуширо по-прежнему держал её ладонь в своей, по-прежнему ждал ответа, никуда не торопил и даже согласился на полное отсутствие каких-либо объяснений, и по-прежнему мягко улыбался ей. — Капитан Укитаке. Не смейтесь только. — С чего бы мне смеяться? — всерьёз удивился мужчина. — Потому что мне просто, глупо, было… интересно. Джуширо захлопал глазами, не веря в первые секунды услышанному. Затем мысли вновь заработали и всё встало потихоньку на свои места. — В любопытстве нет ничего глупого или плохого, — успокоил Рукию он и, не выдержав, склонился к её руке, оставив лёгкий поцелуй. Рукия тихо охнула. — Скажи, Рукия, — почти шептал Джуширо, — что именно вызвало у тебя наибольший интерес. Я всё тебе расскажу.

***

Рукия и Джуширо не могли не ощущать взаимное интимное напряжение, которое давно витало между ними и возросло до критической точки в этот тёплый вечер. Джуширо до конца играл правильного капитана и наставника, Рукия до конца старалась сохранять маску приличной аристократической леди и подопечного офицера. Но оба они чувствовали, что долго так не может продолжаться. И Джуширо задвинул подальше своё капитанское звание и понимание возраста, а Рукия скинула с облегчением маску благородной леди. Потому что он никогда не хотел быть тем самым «мудрым, рассудительным капитаном-тире-учеником-командира-Генрюсая», а Рукия никогда не хотела быть Кучики, со всеми этими правилами и законами маленького дворянского мирка в пределах Сейретея. — Если что-то будет не так, не молчи, — поглаживая большим пальцем её бледную щёчку, Джуширо шептал в её губы, между лёгкими поцелуями. — Я остановлюсь, когда бы ты не попросила. Даже если ты передумаешь прямо сейчас. Или когда будет казаться, что останавливаться уже поздно. А Рукия и не думала отступать. Лишь ближе льнула к нему, всем телом, да сжимала в кулачках края его халата. Когда одних поцелуев стало им обоим явно мало, Джуширо начал продвигаться дальше. Медленно, словно боясь спугнуть дикого кролика с лужайки. Он установил простые, но эффективные барьеры вокруг своего дома, чтобы любые не званные «гости» не догадались, что происходит внутри и кто внутри. Никто снаружи не услышит никаких голосов и не почувствует реяцу Рукии. Маленькая, но обязательная подстраховка — Джуширо совсем не хотелось, чтобы Кайен или Кьёраку, которые любили захаживать к нему без приглашения (что он сам им разрешал делать, на свою возможную беду), сразу догадались, чем он занимается. И с кем. Хотя он был более чем уверен, что его друзья не предадут его. Но, конечно, барьеры были в первую очередь не от них. Когда с предосторожностями было покончено, ему пришлось ответить на немой вопрос, который читался в глазах Рукии: — Не хочу, чтобы нас кто-то потревожил и чтобы про тебя что-то плохое начали говорить. — Мне всё равно, — честно и неожиданно сразу призналась Рукия. — Если Бьякуя-сама выгонит меня из семьи Кучики, я, наверное, буду даже рада. — Не говори так. Звучит, как если бы Бьякуя тебя не любил. — А разве это не так? — Уверен, что нет, — склонившись к ней, Джуширо поцеловал её в лоб. — Он может казаться бесстрастным, ледяным, даже надменным и эгоистичным, но я знаю его с малых лет. Он может быть очень эмоциональным и даже порой странным в своих действиях. До смешного странным. А ещё он очень преданный и любящий, хотя последнее он на моей памяти показывал очень давно и то, только своей ныне покойной жене. — Хисана-сама? — Да. Она была очень слаба здоровьем и во всём Обществе Душ не было человека заботливее Бьякуи для неё. Можешь поверить мне на слово. Всего два раза я видел их вместе за пределами поместья, когда Хисана тебя искала в Руконгае и Бьякуя был невероятно заботлив с ней, аккуратен и нежен. С тобой он старается вести себя «как подобает главе клана Кучики», но в душе он очень за тебя болеет. Рукия не ответила ничего, но Джуширо всё равно увидел её эмоции. Её слишком легко было читать: она очень переживала за то, как к ней относится названный брат и была рада узнать, что он может хотя бы чуть-чуть за неё беспокоиться. — Но ты не Хисана. Ты сильнее. И телом, и духом. Осторожно уложив Рукию на футон, Джуширо развязал пояса на верхнем и нижнем косоде её формы и раскрыл полы, еле сдержав стон — её тонкая фигура под униформой была прикрыта искусно сотканным, лишь слегка прозрачным бельём. — Ты прекрасна, Рукия, — тихо прошептал Джуширо, не в силах говорить громче. Рукия лежала, почти без движений, слишком смущённая, чтобы действовать более смело и только принимала ласки Джуширо. Зато голос слушался её куда хуже тела — пока пальцы сжимали простынь, с уст её срывались поистине сладкие стоны. Добравшись до такой степени желанного тела, Джуширо дарил ему всю свою страсть. Маленькие грудки Рукии были не предназначены для его слишком больших ладоней и на их фоне казались, наверное, совсем детскими, но именно их размер притягивал взгляд Джуширо при каждом удачном случае, в отличие от пышных прелестей того же лейтенанта Мацумото, которые, как ни странно, совсем не волновали его. Его приятно поразила чувствительность сосочков, окаймлённых маленькими розовыми ореолами. Стоило только Джуширо коснуться одной из вершинок языком, как тотчас мягкость превращалась в твёрдость, а из горла Рукии стали вырываться всё более и более громкие стоны. А когда он осторожно прикусил зубами кончик одного соска, бёдра девушки слегка двинулись, потеревшись о него. И, судя по всему, сама Рукия не отдавала себе отчёт в этом. Решив, что пора двигаться дальше, Джуширо направил своё внимание на развилку бёдер девушки. Избавившись от трусиков, прежде, чем Рукия успела бы сообразить и засопротивляться, смущаясь его действий, он мягко надавил на её колени, призывая раздвинуть ноги шире. На мгновение прикусив губу, Рукия подчинилась. Она задышала чаще, покраснела сильнее, явно смущаясь того, что её сокровенное место кто-то другой рассматривал. Джуширо был удивлён тому, что Рукия была почти полностью лишена волос в том месте, но Кагура как-то раз обмолвилась по этому поводу, что сбривая волосы легче следить за собственной чистотой, поэтому решил промолчать. Джуширо видел, как напряглась всем телом Рукия, явно ожидая, что он сразу приступит к самому главному. — Постарайся дышать глубже и не напрягаться, Рукия. — Это будет сложно сделать, — честно призналась Рукия, — но я постараюсь. Джуширо посмотрел туда, куда был направлен при этом взгляд Рукии. Она не без смущения рассматривала его член, с весьма внушительной эрекцией. — Я не войду в тебя сразу. — Почему? Вопрос Рукии остался без ответа, потому что Джуширо стал действовать. Он опустился к ней между ног и без всяких предисловий накрыл ртом клитор. Рукия мгновенно отреагировала на мгновенно обрушившиеся на неё ощущения. Пока Джуширо заставлял Рукию испытывать самую сладкую муку в её жизни, то терзая набухающий клитор, то входя языком во влагалище, сама девушка позабыла, кажется, обо всём на свете, полностью потеряв контроль над своим голосом. — Джу… широ… сама! — выкрикнула Рукия, достигнув кульминации, когда после очередного витка языка вокруг её клитора, Джуширо прикусил этот чувствительный бугорок зубами, одновременно проникнув пальцами так глубоко в её влагалище, как только мог. Стенки сжались вокруг пальцев, которыми мужчина активно двигал, в поисках особенно чувствительных для Рукии точек. Джуширо был несказанно доволен тем, что довёл одним лишь ртом и пальцами Рукию до почти что исступления от удовольствия. Его пальцы были практически залиты её соками, так интенсивно она стала изливаться, после начала его оральных ласк. Лицо её было красным, а ко лбу немного прилипли из-за выступившего пота волосы. Грудь тяжело вздымалась поначалу, но Рукия быстро оклемалась. Но более всего Джуширо приятно поразили слова Рукии — она выкрикнула его имя в момент оргазма. Имя. Не фамилию, не должность. «Да ещё и „сама“ добавила», — подумал напоследок довольный собой мужчина. Не выдержав, Джуширо попробовал на вкус желание Рукии, а затем ещё немного смазал пальцами и растёр по члену. В принципе, он доставил удовольствие ей и если она бы прямо сейчас сдвинула ноги и отказалась от полноценного секса, то он вполне мог бы жить с этим — только что понял Джуширо. Но тут же себя одёрнул: зачем тогда вообще всё это он сейчас сделал, если был готов изначально довольствоваться малым? К его счастью, Рукия не сдвинула ноги. Более того, она протянула сама к нему дрожащие руки со словами: — Укитаке-сан, возьмите меня. — Джуширо, — поправил её тот, склоняясь к ней. Головка его члена уперлась в её девственную сердцевину. Он готов был двигаться вперёд, но напряжение в её теле насторожило его. — В чём дело, милая Рукия? Что случилось, моя дорогая? — Той женщине вы тоже сказали так себя звать, — немного погодя всё же ответила Рукия и Джуширо был готов поклясться, что услышал в её голосе слёзы. Он поспешил развеять её неуверенность. Лучше всего на неё могла подействовать только абсолютная честность — решил он. И не прогадал. — Я так давно хотел тебя, моя милая Рукия, что представлял тебя на её месте. Как только Джуширо произнёс эти слова, Рукия ахнула и прижалась к нему, обнимая, а затем сама поцеловала. Открыв рот для долгих ласк языками, Джуширо качнул бёдрами и проник наконец в неё. Сладостное ощущение тугого влагалища, которое не знало мужчины, затуманило на несколько секунд сознание Джуширо. Но реальность быстро вернулась, как и осознание того, что самая желанная мечта, точнее женщина, наконец полностью его!

***

Рукия ощущалась в его руках в этот момент какой-то слишком маленькой, но это лишь подстёгивало его страсть. Её миниатюрность ощущалась слишком правильной для него, чтобы можно было решить иначе. Она стонала, даже когда его губы накрывали её и язык вторгался глубоко в её рот. После первого изливания семени ей на бёдра, Джуширо ещё долго приходил в себя. В основном он старался полностью осознать, впитать в себя информацию о том, что главная мечта последних месяцев свершилась, а главная её героиня лежит сейчас рядом и тоже переводит дух. Когда Рукия высказала желание ублажить самостоятельно Джуширо, его член начал твердеть, кажется, ещё до того, как он это понял. А когда её губы сомкнулись на его головке, то на несколько долгих минут в мозгу вообще всё опустело. Ворвись в тот момент сам Ямамото Генрюсай в их покои, Джуширо не заметил бы его. Всё его внимание было приковано к губам, языку и маленьким мягким ладошкам Рукии, которые доставляли невероятное наслаждение его члену. Он даже забыл предупредить её, что собирается кончить. Только лишь закряхтел, то ли как старик, то ли как девственный юнец. И в конце излился прямо в её чудесный маленький, но горячий ротик. Она поначалу раскрыла глаза от неожиданности, но, к удивлению и удовольствию Джуширо, не отпрянула. Словно делала такое не в первый раз, Рукия приняла все запасы его спермы, которые смогли выжать из себя его яйца, облизала до чистого блеска головку и даже улыбнулась, когда напоследок поцеловала кончик. Всё вкупе смотрелось невероятно эротично. Затем, Рукия словно бы вспомнила, что пару часов назад была всё ещё девственницей, и покраснела, спросив: — Я всё правильно сделала? — Невероятно сделала, — только лишь это и смог выдавить из себя Джуширо.

***

Джуширо хотел всю ночь дарить Рукии свою любовь, но он прекрасно знал, что никакие кидо не скроют их от главы клана Кучики. Поэтому, спустя почти три часа с той минуты, когда Рукия пришла к нему и села рядом, любуясь на сад, новоиспечённым любовникам пришлось привести себя в порядок и разойтись. Напоследок, прежде чем Рукия бы покинула совсем его капитанское поместье, Джуширо подарил ей долгий тягучий поцелуй. — Спасибо за то, что сделала меня счастливым, Рукия, и снова оживила. Вместо каких-либо пояснений в ответ на удивлённый взгляд девушки, Джуширо лишь ещё один раз поцеловал её, нежно и легко.

***

Бьякуя не догадался, как это не странно, о том, что произошло между капитаном Укитаке и его названной сестрой. А если и догадался или как-либо ещё узнал, хранил по этому поводу гробовое молчание, не подавая никаких признаков своей осведомлённости. Посему и Джуширо, и Рукия, особо не переживали из-за содеянного. Их встречи в столь интимной близости повторялись реже, чем того хотелось Рукии, или ещё реже, чем хотелось самому Джуширо, но они не заканчивались. На некоторое время их свидания прервала командировка Рукии в Каракуру и последующее заключение в Белой Башне, со всеми вытекающими последствиями предательства капитанов. Одно недолгое свидание впоследствии пришлось окончить из-за срочных новостей из Каракуры, когда похитили Иноуэ Орихиме и Рукия, позабыв обо всём на свете, побежала спасать подругу. Затем, после победы над Айзеном, вроде настали тихие мирные деньки. Из-за бумажной волокиты и назначения Рукии на пост лейтенанта, Джуширо смог проводить с ней много больше времени.

*** ***

После первого нападения квинси на Сейретей Рукия без приглашения и каких-либо весточек со своей стороны пришла к Джуширо. И они провели ночь вместе. Эта ночь была наполнена отчаянной любовью и невыносимым предчувствием надвигающейся беды, трагические последствия которой ничто не остановит. Джуширо чувствовал, что это его последняя ночь с Рукией вместе. Он это чувствовал так же явно, как и то, что мир выстоит, пусть и со многими жертвами. С ним в том числе. Это не давало ему полностью утонуть в ощущении грядущих ужасов, которые, как он по опыту знал, должны были случиться — слишком сильные были противники, слишком многое было поставлено на карту. К тому же, были ещё причины меньше переживать: у Рукии были мужчины, которые помогут ей быстро пережить его смерть — он не сомневался, что она выживет, а он падёт. В бою или высвобождая Мимихаги. У неё был Ренджи, который восполнит пустоту в её сердце своей любовью, есть Бьякуя, который всегда поддержит словом или присутствием, как настоящий старший брат, и наконец есть Куросаки Ичиго, который не даст её духу сломиться даже в самый страшный час. — Рукия… — зашептал Джуширо на ушко ей, когда она лежали вместе, обнимаясь, в ожидании рассвета. Он шептал ей, шептал, много всего: и милые глупости, и по-отечески важные и тревожные наставления и… Кое-что, отчего Рукия в один момент тихо расплакалась в его объятиях. Она плакала долго, пока не вышли все слёзы, которые можно было выплакать.

*** *** ***

Рукия сидела у надгробия. Она специально приходила каждый раз только после командира Кьёраку к нему, чтобы сидеть рядышком столько, сколько ей самой хотелось, не беспокоясь, что кто-то придёт и нарушит её уединение. Ведь к могиле Укитаке Джуширо никто кроме них двоих не ходил со дня похорон. Рукия тихо рассказывала ему о том, что произошло за те три дня, пока её не было. Извинилась, что отсутствовала, ведь обещала навещать каждый день, но тут такое… — Ну и… В общем, Джуширо… Он меня позвал замуж. Представляешь? Всё как ты и говорил, — закончила перечисление всех событий Рукия. — Правда, ему пришлось выслушать какой-то невероятно долгий, страшный и серьёзный монолог-нотацию от брата Бьякуи, но, кажется, всё в порядке. И… Джуширо… Рукия на несколько минут замолкла, борясь с чувствами и слезами — она обещала больше не плакать из-за него. Справившись с собой, она наконец вымолвила: — Спасибо, что был в моей жизни. Как друг, соратник и как… любимый. Спасибо, что показал мне, что такое настоящая любовь. Спасибо, что не смотря на нашу связь, ты никогда не стремился удержать меня. И, и ещё… — Рукия, перечисляя все «спасибо» для Джуширо, на секунду отвлеклась, уловив приближающегося к ней Ренджи. — И спасибо, что напомнил мне в наш последний день, что после тяжёлой и тёмной ночи всегда наступает светлое утро.