***
— Убирайся прочь! — крикнул толстопузый продавец средних лет, оттолкнув от своего прилавка жёлтоволосого ребёнка с голубыми глазами и с необычными полосками на щеках. Ребёнок, не устояв на ногах, упал на землю, своей спиной ощутив всю прелесть родной земли, которая уж точно была не мягкой. Он издал приглушённый звук из-за боли, но потом, стиснув зубы, не произвёл ни одного. Его голубые глаза, наполненные обидой, посмотрели на торговца, которого явно бесил такой взгляд. Это можно было понять по его коротким чёрным волосами, которые встали дыбом, будто он какой-то кот в обороне, по прищуренным карим глазам, в которых так и кипела ненависть, по стиснутым в злобном оскале зубам, которые он выставлял на показ, наверно, желая припугнуть, и по ноге, которая топтала одно и тоже место, заставляя его пузо забавно подпрыгивать и слегка приподниматься чёрную футболку, оголяя пупок. Было, конечно, противно смотреть на третий подбородок этого мужчины, но это пузо с его дебильным пупком явно переплёвывало в противности этот подбородок. Ему так нравится носить маленькие для него футболки? Он надеется, что она поможет ему похудеть или ему просто нравится, когда люди с отвращением на него смотрят? — Прочь от моего прилавка, мелкий паразит! — ещё раз крикнул мужчина. — Что… Да что я вам сделал?! — крикнул на него блондин, поднявшись с земли. — Не смей повышать на меня голос, ничтожество! — продавец без каких-либо угрызений совести ударил мальчика по лицу. Этот хлопок был слышан, наверно, на всю улицу. Если кто-то до этого не обращал на эту ругань внимания, то теперь и их взгляды были обращены на голубоглазого мальчика, который, держась за щеку, чуть не плача, отошёл от ударившего его продавца. — Боже… Снова этот девя… — слышался женский шёпот в толпе. — Тссс! Об этом нельзя говорить… — закрыв рот женщины, нервно процедил через зубы мужчина, что стоял рядом с ней. — Когда же эта тварь сдохнет?.. — прошептал пожилой мужчина, в чьих глазах читалась явная жажда крови. Голубоглазого мальчика сразу же пробрала дрожь. Неужели его настолько ненавидят, что даже желают смерти? Что он вообще мог им сделать? Чем он им так насолил, что они всем скопом смотрят на него холодными и ненавидящими глазами, которые так и говорили: «Лучше бы ты не появился на свет.» — Чёрт! — выкрикнул блондин и быстро побежал по улице, игнорируя всё вокруг.***
Текущая мимо вода издавала лёгкий шум, позволяя успокоиться и забыть обо всём, погружаясь в природу. Птицы, будто желающие убаюкать какого-нибудь путника запели свои скучные и спокойные пески, от которых клонило в сон. Ветер, пробегающийся здесь, игрался с листочками высоких деревьев, заставляя их шуршать. Животные проходили мимо этого места, будто знали, что там кто-то есть. — Как же это надоело… — проныл блондин с красной щекой, бросая в воду очередной камень, будто вместе с ним могла улететь его обида, злость и непонимание. Его измазанная в грязи белая (а точнее уже серая) футболка из-за порывов ветра слегка дёргалась. Тоже самое происходило и с его волосами, в которых виднелись запутанные в них веточки и листья деревьев. — Надоело! — ударил он кулаком о землю, потом цыкнув из-за резкой боли. Парень явно переборщил с силой удара, так как по ладони пробежалась струйка крови, которая говорила, что она натолкнулась на что-то острое. И да. Это был камешек. Из голубых глаз потекли горькие слёзы. Это была не физическая боль, а душевная… Это боль из-за его притеснения жителями родной деревни уже в течение семи лет. — Может… — его затуманенный взгляд переместился с раненной ладони на широкую реку. Мальчик немного на неё поглазел, не решаясь осуществить то, что пришло ему в голову. Что-то внутри него сжималось, и откуда-то из разума слышался неразборчивый и злобный крик. Он не мог решиться даже слегка сдвинуться, чтобы посмотреть на свою ноющую ладонь. Какая-то неведомая сила пыталась прижать его к земле и уберечь от глупых поступков. Но Наруко… если уж он что-то решил, то не отступит от этого. Таков он был. Кое-как поднявшись с земли, мальчик стал потихоньку подходить к реке, подмечая про себя, что его ноги никогда так не дрожали, как сейчас, а голос внутри него лишь усилился, вызывая головную боль. Неужели сам разум хотел отговорить его? Через несколько секунд ноги блондина уже стояли по щиколотку в воде. Течение нисколько не мешало, так как оно было слишком слабым, чтобы снести его. «Наруко!» — в голове мальчика послышался возмущённый и напуганный голос, в котором явно слышалось звериное рычание. Голубоглазый осмотрелся по сторонам, не понимая откуда этот голос. Не увидев никого рядом, он продолжил свои планы, сославшись, что у него просто глюки. Сделав большой шаг вперёд, блондин оказался по пояс в воде. Голова ещё сильнее заболела и тело стало трясти в два раза сильнее. От этого Наруко окутал страх, но он стал рассеиваться, когда перед глазами проплыли недовольные жители деревни со своими кровожадными взглядами. Мальчик сделал шаг и теперь оказалась видна лишь одна его голова и шея. Если сделает ещё один такой шажочек, то полностью окажется в воде, а он, как известно, плавать не умеет. Значит, что шансов выжить у него просто не будет! «Наруко!!!» — опять тот же голос раздался в его голове, вызывая адскую боль и пугая голубоглазого. Он резко обернулся, чтобы увидеть кто его снова позвал и отругать за то, что мешает ему, но рядом никого. Так ещё назло и поскользнулся на одном гладком камне и с головой погрузился под воду. Из-за неожиданности мальчик стал бултыхаться, но со временем делать это стало очень сложно. Нехватка кислорода заставила непроизвольно вдыхать в лёгкие воду. Это ещё сильнее ухудшило положение. Тело стало каким-то каменным. Тревога стала куда-то уходить, отдавая место железобетонному покою. Наруко прекрасно понимал, что сейчас должен что-то сделать, чтобы спастись. Даже внутренний голос, который он наконец-то смог понять, твердил, что он обязан выжить. Не хотелось даже обращать внимание, что слова этот голос подбирал не очень-то хорошие. Если точнее, чистой воды ругательства. Но на этот факт можно было наплевать с высокой колокольни. Сейчас он должен выжить. Выжить! Блондин ещё никогда не испытывал такого желания жить. Он прямо-таки кричал самому себе, что хочет жить, несмотря на угасающее сознание. Глаза уже ничего не видели, а чувства сильно притупились, но Наруко мог поклясться, что почувствовал, как его что-то тянет с неистовой силой наверх. Через минуту он мог ощутить чьё-то тёплое дыхание над своими губами, какие-то не очень приятные сжимания в области груди, а потом жгучее желание перевернуться на бок и выдавить из себя воду, которая подступила к горлу. Жидкость вышла из него, как вода из гейзера. Прокашлявшись, он открыл свои глаза, чтобы понять, что вообще происходит. Они смогли открыться, но вокруг всё плыло. Составить чёткую картину происходящего не получалось. Мозг не работал. Единственное, что он смог понять… так это то, что внутренний голос наконец-то замолк и дал отдохнуть от боли в висках. — Ты меня слышишь? — раздался вблизи чей-то спокойный детский голос с некоторыми нотками недовольства. Наруко кое-как повернул в сторону голоса свою голову. Перед глазами всё продолжало танцевать танго, так что рассмотреть что-то было безнадёжной идеей. Этот кто-то сразу же понял по затуманенным голубым глазам, что его не могут разглядеть, поэтому решил представиться на всякий случай. — Я Саске Учиха, — прозвучал всё тот же дико спокойный голос, в котором была сразу заметна гордость за то, что спас жизнь человеку. — Если можешь ответить, назови себя. Блондин прокашлялся, стараясь сообразить… может ли он вообще говорить. — Узу… маки… Нару… — кое-как проговорил он, ощущая, что его хриплый голос до жути дрожит и последний слог не произнёс. Учиха не стал тянуть время, поэтому заговорил сразу же о том, что его волновало: — Нужно снять одежду, а то заболеешь. Сейчас хоть и лето, но река точно не тёплая, — и не спрашивая какого-либо разрешения, потянулся за мокрой футболкой, чтобы снять её. Наруко, ощутив, что с него хотят стащить футболку, не стал сопротивляться и даже захотел помочь, но сил на это не было, перед глазами всё продолжало плыть, возникло чувство тошноты… Брюнет, стащив футболку, захотел снять и жёлтые шорты, но вдруг остановился, услышав рядом какой-то шорох. — Наруко!! — послышался беспокойный мужской крик и возле реки появился пожилой человек в мантии Хокаге. — Ты в порядке? Саске изогнул из-за удивления бровь, не понимая, что здесь мог делать Третий Хокаге собственной персоной. Не мог же он просто рядом пробегать и заметить их? У него есть какие-то способы следить за всей-всей деревней и даже за её пределами? Почему он прибежал сюда из-за этого жёлтоволосого парня со странным именем? Кто же этот мальчик?.. В голове появилась целая куча вопросов, на которые он не мог дать ответ. — Старик… — наконец-то восстановив зрение, проговорил Наруко, глядя на подошедшего к нему Сарутоби Хирузена, человека, чья седая борода выглядела довольно-таки забавно, чьи глаза лучились заботой и пониманием. Думаю, этого и не хватало мальчику. Третий Хокаге как-то странно посмотрел на голый торс жёлтоволосого и сказал тому немедленно надеть обратно мокрую футболку, что не слабо удивило Учиху. В тот момент он мог поклясться, что голубоглазый как-то недовольно сощурился и, кинув на него мимолётный взгляд, надел футболку. — Спасибо, Саске, что спас эту недотёпу, — мягко улыбнулся Сарутоби. — Эту? — глаза Саске округлились, выражая высшею степень негодования, шока и удивления. — Да, это девочка, — хихикнул тот, а потом перевёл свой недовольный взгляд на вздрогнувшую в тот же миг Наруко, — Но она об этом, кажется, и не задумывается. У Учихи начало рвать шаблон. Как вот «это» может быть девочкой?! Это же натурально парень! Короткие волосы, манеры мальчишки, нет ни капли нежности, что обычно свойственна именно девушкам… Теперь выходит, что он снял футболку с девочки и смотрел на её оголённую (пускай её ещё и нет, но всё же) грудь? Это чертовски смущает! Пока Саске, краснея, отводил взгляд в сторону, Наруко не теряла времени, а решила воспользоваться моментом и хорошенечко рассмотреть своего спасителя. Первое, что было атаковано её взглядом — это его чёрные глаза, которые на пару мгновений заставили её вздрогнуть. Уж больно большой соблазн был утонуть в них. Потом она засмотрелась на его мокрые чёрные волосы, которые сейчас напоминали ей по свойствам сосульки, ведь также висели. Если бы были силы, она бы захихикала из-за такого сравнения, но нет… Не осталась без внимания порозовевшая от смущения бледная кожа, которая на вид была довольно-таки нежной. Так и хотелось потрогать. — Чего так смотришь? — прервал её мысли Саске, который наконец-то отошёл от шока и был недоволен тем, что его разглядывают. Ему и так хватило взглядов других девочек, которые явно на него слюну пускали. — Ничего… — выдала Наруко, — Просто подумал о том, что надо было давно сказать спасибо. — Не подумал, а подумала, — Хокаге просверлил её взглядом, — Когда же ты поймёшь, что являешься девочкой, а девочки от мужского рода не разговаривают? — Когда вырастет грудь и стану походить на девочку, даттебаё! — ответила девочка, надув губы. Учиха задумчиво почесал затылок, даже не зная, что и сказать о данной ситуации и о новости, что Наруко — девочка. Нарука же, в свою очередь, думала о том, что ей сейчас вновь поплохело, ужасно тошнит. Наверно, её объятий уже давно ждёт тазик… ну, или унитаз на крайний случай.***
Маленькое замкнутое пространство, наполненное тишиной и лёгкой прохладой. Единственное, что сильно здесь выделяется — это небольшое окно, практически полностью закрытое белой шторкой, одноместная кровать с оранжевым одеялом, в которой явно сейчас кто-то лежал. Ещё здесь можно выделить цвет стен, мало различимый из-за темноты, но приблизительно можно сказать, что это именно зелёный. — Хлоп! — тишину в комнате прервала вдруг открывшаяся и через несколько секунд закрывшаяся входная дверь. Тихие шаги и какой-то шёпот. После можно было заметить вошедшего в комнату Сарутоби Хирузена и Учиху Саске. Последний из них с интересом рассматривал место, в котором оказался, про себя подмечая, что здесь слишком пустынно. При первом взгляде на комнату и не скажешь, что здесь живёт девочка семи лет. — Стало лучше? — с добротой в голосе спросил Хокаге и с явным хрустом в коленках сел возле кровати. Его примеру последовал и мальчик. — Угу, — послышался ответ из-под одеяла, и через мгновенье оттуда показалась небольшая копна жёлтых волос и голубые глаза. — Уже почти не тошнит. — Вот и славно, — улыбнулся старый шиноби. — Сможешь пообщаться со своим гостем. Голубые глаза с интересом посмотрели на так называемого гостя. В них явно читалось удивление. — Меня ждут срочные дела, — Хирузен встал и кинул взгляд на Учиху. — Сможешь за ней присмотреть, Саске? Мальчик согласно кивнул, так как выбора у него явно не оставалось. Не мог же он отказать самому Хокаге, который, скорее всего, его сюда специально для этого и пригласил. — Приду ближе к вечеру, — сообщил старик и исчез в дверном проёме, а после и из самого дома, оставив своё сокровище на попечение. Как только дверь хлопнула, Саске перевёл свой взгляд на лежащую в кровати Наруко, которая всё это время внимательно рассматривала его, о чём-то задумавшись. Не сказать, что брюнет уже привык к этому, просто его это сейчас не заботило. Гораздо интереснее было подобрать слова, чтобы выведать интересующие его вопросы. Для этого нужно лишь начать разговор издалека. — А я вот… через месяц поступлю в Академию и начну учиться искусству шиноби, — как бы невзначай сказал Учиха, наблюдая за вмиг засиявшими голубыми глазами. — Ты очень хочешь стать шиноби? — спросила Узумаки, приподнявшись с кровати. — Не совсем так… — печально произнёс он, заставив девочку удивиться. — Мне просто нужна сила, чтобы убить одного человека. Сказать, что она была в шоке — ничего не сказать. Такой добродушный мальчик хочет кого-то убить? Мир сошёл с ума или это она что-то не поняла? — Этот человек — моя старшая сестра. Она вырезала весь клан, оставив в живых лишь меня, — пояснил Саске. — Я желаю отомстить, — в трёх последних словах явно таилась боль и ненависть, ведь не зря же Наруко поёжилась от них. Учиха сразу же заметил её беспокойство, поэтому решил сменить тему на другую, чтобы не нагружать свои и её мозги такими тяжёлыми думами: — Какие планы на будущее у тебя? — У меня? — не веря, переспросила Узумаки. — Да. Наруко явно озадачил данный вопрос. Единственное, что она хотела — это хорошее отношение деревни к ней. Большего ей и не нужно. Но как же это сделать? Жители точно просто так не поменяют свои взгляды и будут продолжать её унижать и иногда избивать. Нужно завоевать уважение? — Как можно завоевать уважение? — спросила девочка, ожидая, что её новый знакомый ей ответит или хотя бы намекнёт на то, что ей нужно. — Хм… — задумался Учиха. — Став сильным шиноби. По крайней мере, именно так я хочу завоевать уважение, чтобы во мне увидели достойного звания Учихи. — Тогда… — Наруко подняла перед собой правую руку и сжала её в кулак. — Я стану шиноби и достигну звания Хокаге, чтобы быть таким же сильным, как и Третий. Саске чуть ли не подавился из-за смеха. «Она-то хочет быть Хокаге? В истории деревни ещё не было ни одной женщины Хокаге, а она тут со своей привычкой говорить в мужском роде мечтает об этом.» — пронеслось у него в мыслях. — Кхм… — заметив недовольный взгляд девочки, он перестал смеяться, — Ты так уверена, что сможешь достигнуть этой цели? Это ж глупость. — Во-первых, это не глупость, и я реально достигну этой цели; во-вторых, не обращайся ко мне, как к девчонке, с этого момента никакой девочки по имени Наруко Узумаки нет, есть лишь мальчик по имени Наруто Узумаки, — уверенным тоном заявила она, — Понятно? — Понял, — не сдерживая усмешки, согласился брюнет, — Так ты, Наруто, собираешься, как и я, поступить в Академию? — акцент явно был выделен на её неофициальном имени. — Конечно! — улыбнулась Наруко во все тридцать два зуба, — Осталось только уговорить старика зачислить меня туда, даттебаё! «Это будет интересно.» — улыбнулся Учиха, закрыв глаза и погрузившись в мир своего воображения, где он явно представлял день своего поступления в Академию, в место, где начнутся их сложные и длинные пути к целям, что они себе поставили.