Пыль и еж

«Мы в полной заднице». Эта мысль пришла в голову и Элиоту, и Лео, так что они не стали её озвучивать — и так оба всё понимали. Сидеть в шкафу Винсента было тем ещё удовольствием, но, увы, других вариантов Элиот не видел. В то время как Лео вообще недоумевал, почему нужно в нём прятаться. — Если бы ты просто попросил у Винсента книгу, он бы дал тебе её без вопросов, — тихо сказал он, но Элиот, смотрящий в щель между дверцами, легко тыкнул его локтем, и Лео притих. Очевидно, его не слишком волновала полуголая девушка в компании старшего брата, что было весьма необычно для юноши в этом возрасте. Куда больше Элиота беспокоило то, что ему хотелось побыстрее уйти — да только вот сейчас это не представлялось возможным. — Ещё раз, почему мы не можем выйти сейчас? — снова спросил Лео. — Потому что, — скрипнув зубами, повернулся к нему Элиот, — это будет весьма неуместное появление. — А раньше не могли выйти, потому что... — Заткнись. «Потому что, видите ли, Винсент не должен знать, что ты периодически берёшь его книги, хотя, в принципе, в этом нет ничего ужасного», — закончил про себя Лео. По его скромному мнению, Элиот был идиотом. По мнению же самого Элиота, если бы семья узнала, какие книги он потихоньку утаскивал у Винсента, ему бы вновь назначили какого-нибудь нудного гувернёра, чтобы привести его мораль и чувство прекрасного к общепринятому значению. А этого он не хотел. Лео, оглянувшись, осторожно присел на пол, насколько узкое пространство позволяло. Помучавшись ещё пару минут, Элиот сел напротив него, и им пришлось сплести ноги, что было крайне неудобно. Лео недовольно вздохнул, поднялся и, стараясь не шуметь, спокойно уселся на колени Элиоту. Возмущение последовало тут же. — Если нас так увидят... — То тебе придётся объяснять, почему ты сидишь в шкафу старшего брата, пока он развлекается с какой-то дочкой маркизы или кто она там, а на меня всем будет плевать, — прошипел Лео и, особо не церемонясь, взял руки Элиота и положил себе на живот. Элиот, побухтев, обнял его, прижал к себе и уткнулся носом ему в плечо. Лео чувствовал дыхание, спокойное, тёплое — такое же тёплое, как и ладони Элиота, которые он накрыл своими. В тёмном шкафу было пыльно — Винсент не любил пускать горничных в свою комнату, — а потому их одежда, наверное, уже безбожно испортилась, так что лишний раз привередничать не стоило. Элиот, вероятно, был даже немного рад такой ситуации. Лео редко оставался спокойным и давал к себе прикасаться, даже в те моменты, когда Элиот пытался быть крайне нежным, Лео чаще всего предпочитал держаться на расстоянии вытянутой руки. — Он же её не убьёт? — прошептал вдруг Элиот, и Лео вздрогнул. — Мне кажется, ты недостаточно внимательно читаешь те книги, которые заимствуешь у Винсента, — ехидно ответил Лео, пока Элиот рядом с ним неловко шуршал, слушая, что говорила девица в комнате. — Я их... Скорее... Проглядываю, а не читаю. Это настолько омерзительно, что завораживает. — Да-да-да, оправдывайся, — тихо пробормотал Лео, повел чуть затёкшими плечами и запрокинул голову. Шея болеть перестала, а ещё Элиот был очень мягким. — Твои волосы лезут мне в лицо. — А твои мне — нет. В шкафу было тесно, но хотя бы тепло. Дышать пылью не нравилось ни Элиоту, ни самому Лео, но, слушая странные диалоги Винсента и его гостьи, он лишь больше убеждался, что выйти сейчас точно нельзя, вот и оставалось просто сидеть и ждать. Лео, прикрыв глаза, расслабился. Это должен был почувствовать Элиот — по тому, как поникли его плечи, как он чуть повернулся, утыкаясь носом в щёку Элиота, каким спокойным стал. Обычно Лео походил на ежа — даже если его никто не трогал, иголки всегда были наготове. Иголки были частью Лео и никогда не пропадали — он мог уколоть словом, жестом или сдержанной улыбкой, даже не делая ничего специально. В этом была вся его суть, поэтому он был интересен Элиоту — и потому Элиот так часто злился. Мгновений же, когда Лео давал себя обнимать, целовать, когда он говорил без насмешек, когда проявлял больше эмоций, чем «покорность» для семьи Найтрей и «язвительность» для Элиота, — их было так мало. Элиот обнял Лео крепче, и тот пальцами провёл по костяшкам его рук. Пальцы были холодные, будто каждое его прикосновение должно было отрезвлять. Лео догадывался, что Элиоту вовсе не хотелось сейчас шевелиться, как и менять что-то. Смысл? Всё уже произошло, и запретить себе сегодня утром залезать в комнату Винсента было невозможно — и Лео был, в принципе, согласен.. Элиот же не был повелителем времени или кем-то подобным, в конце концов... Судя по вздоху и тихому стуку, Элиот прижался затылком к деревянной стене. — Они ещё не ушли? — прошептал Лео. Элиот прислушался. — Нет. Лео осторожно взял руку Элиота и перевернул, снова касаясь ледяными пальцами его ладони. Ничего не говорил, просто молчал, и в какой-то момент Элиот схватил его за пальцы, зажимая их. Лео вздрогнул, но руку не отобрал. Дёрнулся он, лишь когда Элиот неловко уткнулся губами ему в шею, согревая кожу своим дыханием. — Элиот! — протянул Лео едва слышно, и так же едва слышно Элиот ответил: — Ты первый начал. Целовать Лео было, наверное, приятно. Кожа его была нежной, волосы — мягкими, и Элиот не раз шутил, что, если братцы вдруг заметят хоть один засос на его шее, Лео без боя не сдастся — с Эрнеста и Клода станется подозревать всякое. Лео и сам знал: они просто... Не понимали. Быть может, это было странно, но Элиоту явно нравилось видеть алые пятна на ключицах Лео, хотя бы так привязывать его к себе — единственным способом, за который Элиот не получил бы по зубам от Лео. По его собственному признанию, Элиота привлекал запах Лео, его голос и даже ритм его дыхания. Он положил ладонь ему на губы — Лео словно в отместку лизнул его пальцы, но остановиться не попросил. Он много препирался и возмущался, но в одном Элиот мог быть уверен: Лео его поцелуи нравились так же сильно, как самому Элиоту. Лео думал, что Элиот достаточно умен, чтобы самому догадаться. Только вот до губ Лео Элиоту было всё ещё сложно добраться — тот не давался, так же было интересней. Не потому что не доверял — потому что это был Лео, вот и всё. Лишь пару раз на их памяти он сначала отвешивал ему пощёчину, а потом сам же, словно разжалобившись, хватал его за ворот и целовал, как ни одна девушка Элиота не целовала, так, что у него ноги подкашивались. — Они ушли, — тихо пробормотал Лео, и Элиот, моргнув пару раз, оторвался он его шеи. Действительно, звуки стихли. Стараясь не шуметь, Лео аккуратно освободился из объятий и прильнул к щели между дверцами. — Ага, ушли, — сказал он громче, и Элиот ткнул его в бок, чтобы он не забывал о конспирации. — А если я тыкну?! — Выйдем отсюда — тыкай, сколько хочешь, — отозвался Элиот. Лео толкнул дверцу шкафа и осторожно вылез, Элиот встал вслед за ним и тоже вышел, крепко сжимая в ладони книгу. После всего произошедшего оставлять её у Винсента он уж точно не собирался: не для того страдал. Лео чихнул, когда с его волос посыпалась пыль, а Элиот аккуратно поправил ленту под воротником и пуговицы на рубашке, а потом заметил на носках своих туфель пятна. — Кажется, обошлось, — с облегчением произнёс он. — Ага. Уходим, а то ещё себе проблем найдёшь, — недовольно сказал Лео, отряхивая колени, и пошёл к двери. Элиот, прикрыв дверцы шкафа, проследовал за ним. К сожалению, он слишком сильно сконцентрировался на раздражающих пятнах на туфлях, так что вполне предсказуемо врезался в Лео, который стоял в дверях. Тот, на удивление, ничего не сказал, и Элиот наконец-то отвлёкся. Поднял взгляд. Открыл рот, закрыл и подумал, что явно где-то в этой жизни напортачил, раз мироздание так ему отомстило. — Какая... Неловкая ситуация, — с лукавой улыбкой протянул Винсент, прижимая к себе невысокую леди, ту, с которой только что развлекался. — Мы даже отойти не успели. Элиот, спрятав глаза за ладонью, подумал, что сейчас умрёт от стыда. Он смотрел на Лео сквозь пальцы, а тот просто едва заметно улыбнулся и, судя по дрожащим плечам, с трудом сдерживался, чтобы ехидно не рассмеяться. Они действительно были в полной заднице.