Два кошмара

Боль. Боль. БОЛЬ. Огромная, тяжелая, всепоглощающая. Почему это происходит? Почему всё должно быть именно так? Снова удар, отдающийся по всему телу. Беловолосый человек зло смеётся, его зеленовато-голубые глаза, похожие на льдинки, горят торжеством. Сильвана смотрит на него с ненавистью, едва сдерживая стон. Ему это не по нраву, и меч поднимается снова. — Падаль! — сквозь зубы процеживает эльфийка, вздрагивая и ощущая во рту солёный привкус крови. — Оставь меня в покое! Его усмешка словно выточена изо льда. Клинок жадно вонзается в плоть, разрывая её, разбрызгивая горячую кровь, обжираясь разлитой в ней жизненной силой. Сильвана хрипит, захлёбываясь в своей крови. — Продолжим? Удар ногой в изрезанный живот валит её на спину. Слабый крик, она судорожно хватает воздух, словно это способно помочь. Почему, почему она сейчас так слаба? Почему ничего не может сделать? Всё вокруг залито алым… ах да, на ней ведь почти не осталось живого места. Что на очереди? Горло? Глаза? Сердце? В живот упирается колено, окончательно лишая возможности встать. — Как тебе такая игра, Сильвана? — усмехается Артес, наклоняясь к ней поближе и с удовольствием глядя на изувеченное лицо. — Нравится? Разбитые губы скривились, она плюнула в него кровью. — Я… ненавижу тебя… тва-арь, — прохрипела она. — Ты сго…ришь в аду… помяни моё… слово… — Вот как? Кулак в железной перчатке ударяет её под рёбра. Сквозь пелену боли она видит, как Артес стирает её кровь с своего лица и, довольно усмехнувшись, слизывает её с пальцев, затем вдруг ощущает ледяное лезвие, выводящее кровавые узоры на её теле. Эльфийка дёргается, заранее зная, что это бесполезно, — становится только хуже. Всепоглощающая, неописуемая боль — и безумное выражение в человеческих глазах, пристально наблюдающих за её страданиями, выискивающих особо чувствительные зоны. — Ты сама выбрала свою судьбу, — шепчет Артес, аккуратно вонзая клинок ей в плечо. — Не нужно было путаться у меня под ногами. Через мгновение лезвие рассекает брюшную полость. Сильвана вскрикивает, не выдержав боли. Человек смеётся и запускает руку в её внутренности. — Не нравится? Страшно умирать? — Губы искривляются в злорадной усмешке. — Ну, не волнуйся так. Я позабочусь о том, чтобы наша игра длилась долго. Даже не долго — вечно. До Сильваны вдруг доходит смысл его слов. — Нет!.. — Да! — выдыхает он, в его глазах полыхает холодное пламя безумия, а на лице застыла улыбка маньяка. — Не см…ей!.. Худшее только впереди. Этого нельзя допустить. Она должна что-то сделать… ну почему, почему она сейчас так слаба и беспомощна? Изувеченная, истекающая кровью — она ничего не может противопоставить ему. Помощь… её ждать неоткуда. Они одни здесь. Да и кто мог бы справиться сейчас с ним, с этим безумцем, купающимся в её боли и черпающим из этого силу? — Не смей э…того… дел…ать, — прохрипела она и задёргалась, тщетно пытаясь вырваться. — Не… смей!.. — Я буду делать всё, что захочу! Перед её глазами сверкнул Фростморн. — НЕТ!.. Через мгновение он вонзился ей в сердце. Вспышка боли, по её телу разливается холод. Сердце больше не бьётся… но она ещё жива. Перед глазами пелена, сквозь которую смутно видно смеющегося Артеса и залитый кровью проклятый клинок. Внезапно человек наклоняется к ней и с издевательской усмешкой говорит: — Что такое, Сильвана, дорогая моя? Тебе всё ещё больно? больно? Ну-ну, хватит притворяться. — Руки в железных перчатках сжимают её плечи. — Мы с тобой ещё не закончили. Ну же, — он начал трясти её, — давай поиграем ещё. Время просыпаться. проснитесь!.. Давай, Сильвана, очнись. Ну же, — он затряс сильнее, — очнись. ..очнись! Очнись! Очнись!.. очнись! Очнись! Сильвана слабо вздрогнула. Лицо Артеса становится размытым, на месте глаз виднеются красноватые огоньки, а сжимающие её пальцы становятся твёрже и больше. Эльфийка моргнула и ощутила, что её перестали трясти. Рядом раздался тихий вздох облегчения, обжегший ей лицо. — Это ты, Вариматас? — хрипло спросила Сильвана, не в силах различить в темноте черты лица склонившегося над ней демона — лишь алые глаза, в которых светятся жестокость и тревога. — Я, миледи. — Его дыхание снова обожгло ей щеку. — Наконец-то вы очнулись. — Что-то стряслось? Он хмыкнул. — Вы кричали во сне, леди. — Да? — Сильвана поморщилась и, прижав пальцы к виску, села на постели. — Извини. Как обход? — Всё в порядке. — На какое-то время повисло молчание. Эльфийка понемногу начала различать исполинскую фигуру сидевшего рядом с ней Повелителя Ужаса. Тот внимательно посмотрел на неё и глухо спросил: — Снова кошмары? — Снова, — вздохнула Сильвана и придвинулась к нему поближе. Вариматас покачал головой, аккуратно ухватил когтями её за плечи и притянул к себе, после чего приобнял крылом. Эльфийка послушно прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо и наслаждаясь исходящим от его тела теплом. Огромные крылья сомкнулись над ней, отгораживая от остального мира. — Может, у целителей есть какие-нибудь снадобья, которые могли бы помочь с этим? — тихо проговорил Повелитель Ужаса, бережно массируя её плечи когтями. Сильвана покачала головой. — Не думаю, что сейчас у них есть что-то подобное, Вариматас. — Она крепче прижалась к нему, невольно вслушиваясь в биение скрытого за доспехом сердца. — И потом — это всего лишь сны. — Хотите сказать, что они не могут навредить? — Его глаза сверкнули. — Ни за что в это не поверю. Вы сейчас сама не своя. А если бы завтра была битва? Сильвана вздохнула. — Да, нам повезло, что война окончена. Сейчас я действительно не в состоянии сражаться. — Ненадолго она замолчала. — Вариматас? — Да? — Ты видишь сны? — Нечасто. В основном про охоту и убийства. Иногда мне попадаются обрывки прошлого… ничего особенного. — А кошмары? — Сильвана подняла голову и заглянула в алые глаза. — Плохие сны? Демон пожал плечами. — Если и вижу, то крайне редко. Я не запоминаю этого. — Ясно, — вздохнула эльфийка и снова прижалась к его груди. Когтистая рука бережно погладила её плечи. — Вам плохо, миледи. — Всё в порядке. — Спустя несколько минут она снова подняла голову и посмотрела на него. — Вариматас… ты не мог бы… спать рядом со мной? Повелитель Ужаса кивнул. — Если вы так хотите. — Спасибо, — слабо улыбнулась Сильвана. — Не за что. Вариматас отпустил её и начал располагаться. Улёгшись на бок, он простелил оказавшееся снизу крыло и жестом пригласил Сильвану. Та осторожно легла на эту импровизированную постель, не такую мягкую, но уж куда более тёплую и надёжную, нежели настоящая. Сверху её заместо одеяла укрыло второе крыло. — Удобно? — тихо проговорил сзади Вариматас. Эльфийка улыбнулась и кивнула. — Более чем. Лучше скажи, сильно ли я мешаю тебе. — Ни капли. — Когтистая рука притянула её чуть поближе. — Спите спокойно, Госпожа. — И тебе того же. — Сильвана прикрыла глаза. — Спасибо тебе за всё, Вариматас. — Не за что, леди. Отдыхайте. Наступила тишина, нарушаемая лишь их дыханием. Исходящее от тела демона тепло убаюкивало, создавая ощущение покоя, такое необходимое ей, всё ещё испытывавшей слабость. Сильвана слабо шевельнулась и, прижавшись к Повелителю Ужаса, провалилась в сон… Вариматас внимательно наблюдал за спящей, вглядываясь в её лицо. Из черт исчезла напряженность, сменившись спокойным мягким выражением. Эльфийка слегка улыбалась, подложив руку под голову. Демон усмехнулся, наклонился к ней и, уткнувшись в золотистые волосы, вдохнул её запах. Запах добычи, живого создания с кровью высокого качества, которую так и хочется поглотить, — и запах единственного дорогого ему существа. Жертвы, которую он никогда не возьмёт. С инстинктами трудно спорить, но всё же ему удается подогнать их под себя, под свои нужды, Сильвана же… есть ли у неё вообще нечто подобное? Она мирно спит рядом с ним, совершенно не беспокоясь о его демонической сущности, — и ведь это правда. Он чувствовал её душу, дремавшую в её теле, как и положено, — она совершенно не беспокоилась о близости его собственной души, покрытой кровью убитых, исходившая от него тёмная энергия не пугала её. Это выглядело странным, но… может, доверие так и должно работать? Вариматас не очень-то в этом разбирался, оставляя такого рода вопросы на попечение Сильваны. В любом случае, сейчас ей гораздо лучше, чем тогда, когда он нашёл её, мечущуюся в постели и кричащую от боли, не в силах самостоятельно вырваться из объятий кошмара. Что ж… Повелитель Ужаса усмехнулся. Видимо, его объятья ей нравятся куда больше. Он лёг, прикрыл глаза — и тут же открыл их. Сильвана чуть вздрогнула во сне. Прищурившись, демон разглядел подкрадывающуюся к дремлющей душе эльфийки тень. Нехорошо оскалившись, он протянул руку и с силой рванул по тьме когтями. Та взвизгнула и сползла, умчавшись куда-то в ночь. Сильвана слабо шевельнулась и перевернулась на другой бок. Вариматас всмотрелся в её лицо и усмехнулся увиденному им умиротворённому выражению. Теперь можно не беспокоиться. Ничто не навредит Госпоже сегодня. Всё же, прежде чем лечь, Вариматас осторожно, стараясь не потревожить Сильвану, приподнял её и положил поближе к себе. Она не проснулась — лишь крепче прижалась к нему, уткнувшись в грудь, как раз напротив сердца. Он невольно вздрогнул, всё ещё не до конца привыкнув к такому отношению, но быстро оправился и укрыл её получше, пряча за крыльями, словно за щитом. Убедившись, что ей удобно, он слегка сжал её плечо и усмехнулся. — Спите спокойно, леди Сильвана, — прошептал он, отпустив её и ложась. — Никто вас не потревожит… пока я рядом. Едва ли эльфийка могла его слышать, но именно в этот момент на её лице появилась улыбка. Та, которую Вариматас особенно любил. Лучшее зрелище, что можно было увидеть перед сном, — даже лучше, чем собственноручно выпотрошенные тела смертных, а с этим мало что может сравниться. Усмехнувшись, Вариматас прикрыл глаза, погружаясь в крепкий, но чуткий сон.