Из тумана

Я уже с утра был готов ненавидеть город, в котором застрял. Приморский, холодный, влажный город. Ещё и русский вдобавок. Покрытый туманом, словно слоем молочного желе. Из гостиничного номера не было видно ничего вообще. Неудивительно, что самолёт не полетел. Теперь мне здесь придётся торчать до самого вечера. Правда, в гостинице было совсем тоскливо, поэтому я решил прогуляться. Тем более, мне кто-то говорил, что я непопулярен в России и никто здесь меня не знает. Отлично. На улице было ещё противнее и холоднее, чем я ожидал, но раз уж я выбрался наружу, то хоть проветрюсь. Народ на улицах был. Как ни странно. Всякий народ. Кутался, ёжился, но гулял. Даже гомонящие дети. Даже какой-то больной ДЦП человек, двигавшийся как сломанная кукла. Жутковатое зрелище, особенно, если учесть, что он улыбался. Чему можно было радоваться в такой день, я совершенно не понимал. К полудню я уже успел побывать на набережной, посмотреть на холодное море и катерки, тарахтящие в тумане, обошел центр и понял, что проголодался. Точнее, я просто умирал с голоду. Но, во-первых, я совершенно не знал, где и что можно поесть, а во-вторых, из денег у меня были только канадские доллары, которые вряд ли принимали в русских кафе. Однозначно, надо было искать, где их обменять, но, опять же, я не знал, где. Конечно, здесь были таблички и указатели на английском, но они никакой ценности для меня не имели: названия улиц, площадей, памятников, бессмысленные наименования магазинов и торговых центров… Я пытался спрашивать у прохожих, но они, услышав иностранную речь, либо сбегали с извиняющимися улыбками, либо честно и коряво признавались, что ни по-английски, ни по-французски не говорят. Были, правда, и совсем уж странные реакции: один из подростков со смехом и жутким акцентом стал пересказывать какой-то текст про Лондон, взятый, видимо, из школьного учебника. Меня это почему-то позабавило. Хотя, заставь меня говорить на чужом языке, получилось бы не менее забавно. Одно радовало: никто не приставал. Никаких поклонников. Я действительно был непопулярен в России, здесь можно было смело гулять и оставаться неузнанным. Я уже совсем потерял надежду на помощь и просто бродил по туманным улицам в поисках действительно стоящих указателей. И, увлечённый разглядыванием надписей, чуть не сбил с ног невысокую брюнетку в алом плаще, которая вынырнула из тумана, поднимаясь мне навстречу по уличным ступенькам. К счастью, я успел подхватить её и машинально извинился, забыв, что меня здесь всё равно не поймут. К моему удивлению, девушка мне ответила: – Ерунда. Это я была невнимательна. – Ты говоришь по-английски? – я был так удивлен, что замер, фактически держа незнакомку на руках. Её лицо было так близко, что я разглядел прозрачные линзы в её необычно-светлых для брюнетки глазах. – Да, немного говорю, – она спокойно ждала, пока я поставлю её на место, и разглядывала меня с какой-то странной усмешкой. – Тебе нужна помощь? – Да, очень, – один из прохожих жестом попросил посторониться, и я, опустив девушку на землю, отошел чуть в сторону. – Мне нужно обменять деньги и я жутко хочу есть. Но не знаю где. – Хорошо, – она сунула руку в карман, глянула что-то в телефоне (судя по всему, время), а потом сказала: – Я могу побыть твоим гидом и переводчиком пару часов. Тебя это устраивает? – Конечно! Конечно, устраивает. Я на такое даже и не рассчитывал. – Тогда пошли, – она улыбнулась и, поднявшись по ступенькам, направилась в какой-то неприметный дворик, через который мы вышли на соседнюю улицу, более узкую и тихую. – Знаешь, я уже боялся, что здесь никто по-английски не говорит. От меня все шарахались. Пауза. – Говорят, но очень примитивно. Мало знают слов. Плохо произносят. И нам очень трудно воспринимать быструю английскую речь на слух. Поэтому непонятно. Когда непонятно, многие пугаются. Она говорила простыми и короткими предложениями, подыскивая слова в паузах и периодически делая мелкие грамматические ошибки. Видимо, разговаривать с иностранцами ей приходилось нечасто. Но, что странно, в её речи практически не слышалось акцента, а произношение было почти американским. Когда я ей об этом сообщил, девушка рассмеялась: – Я люблю смотреть сериалы с субтитрами. Так всё понятно и я слышу английскую речь. Это ложится на слух. На самом деле, она выразилась немного иначе, но я её понял. Она не тренировала произношение специально. Просто слушала и запоминала, а сейчас, когда понадобилось, безукоризненно воспроизводила. – Вот пункт обмена валюты. Действительно. И по-русски написано, и по-английски. Только находится этот обменный пункт в таких задворках, что, не зная, не найдешь. Моя проводница зашла в здание вперед меня, и я понял, что даже не знаю, как её зовут. Раз уж мы несколько часов будем шарахаться по городу, то лучше познакомиться. – Кстати, меня зовут Крэйг. Она обернулась, удивленно приподняла бровь и несколько лукаво улыбнулась. В её взгляде при этом было что-то такое… чего я так и не понял, точнее, не успел уловить. – Аня. Девушка усмехнулась, когда я повторил её имя, чтоб запомнить. – Наверное, в моем исполнении забавно звучит. – Нет, нормально. Можешь звать меня Энн, если хочешь. Это то же самое, что и Аня. Она ждала меня у входа, пока я менял одни купюры на другие. Женщина, которая этим занималась, к счастью, говорила по-английски, хотя и гораздо хуже, чем Аня. Туман на улице постепенно рассеивался, хотя до его окончательного исчезновения было ещё далеко. Аня вела меня по улице, по пути показывая маленькие забавные памятники и детали, которые я сам бы ни за что не заметил. Допустим, маленького чугунного кота, сидящего на углу дома, примерно на уровне третьего этажа. Да и кафе, в которое она меня привела, тоже было ничем особым не примечательно. Точнее, это было даже не кафе, а столовая. – Ты меня хочешь русской кухней накормить? – Почему бы и нет? Здесь вкусно готовят. Аня добросовестно перечислила мне основные блюда, но я только пожал плечами – основная их часть была мне незнакома. Поэтому я сказал, что доверюсь её вкусу. Тем более, женщина, которая накладывала еду, выглядела так грозно и нелюдимо, что я в любом случае бы побоялся иметь с ней дело. Аня поинтересовалась, не вегетарианец ли я, и, получив отрицательный ответ, стала делать заказ, смеясь и переговаривая с «грозной русской женщиной» и тощенькой девушкой-кассиром. Те, отвечали что-то, улыбаясь, и с любопытством поглядывали на меня. По-моему, они обо мне говорили. Во всяком случае, когда я подошел расплачиваться, обе работницы смотрели на меня гораздо более дружелюбно. Русские определенно ксенофобы… Я забрал второй поднос (первый унесла Аня) и присоединился к девушке за столом. Свой красный плащ она сняла. Под ним оказалось строгое голубое платье, как нельзя кстати подходящее к её глазам, о чём я незамедлительно уведомил Аню. Она слегка покраснела и улыбнулась с легким прищуром. Что-то такое было в её глазах, и я никак не мог понять, что же таилось за этим загадочным взглядом. – Почему ты на меня так смотришь? – подозрительно поинтересовалась девушка. – Я бы дорого отдал за то, чтобы узнать, о чём ты думаешь. Некоторое время она переводила, замерев с вилкой у рта, а потом усмехнулась. Мне показалось, что она хочет что-то сказать по поводу моей последней фразы, но в последний момент передумала и покачала головой. – Говори, что хотела. – Я не смогу это перевести, – ответила Аня, улыбаясь так, что я понял – дело было точно не в переводе. – Скажи, как можешь. А то я умру от любопытства. – Просто ты мне этой фразой напомнил про один сериал, который я смотрела полгода назад. Про телепата. Теперь настал мой черед замереть с вилкой у рта. Аня смотрела на меня и нахально улыбалась. – Так ты с самого начала знала… то есть, узнала меня? – Да, – просто ответила она, не переставая улыбаться. – Чёрт… А мне говорили, что этот сериал непопулярен в России. – Так и есть. Но некоторые любители сериалов периодически натыкаются на него. – И ты так спокойно себя вела… – Я тактичная девушка. К тому же я знаю, что фанатичные восторги редко радуют мужчин. Скорее пугают, – на Анином лице промелькнула какая-то затаённая печаль, и это навело меня на мысль, что о подобной реакции она знает, скорее всего, из собственного опыта. Об этом я и спросил, не подумав, что сам вряд ли веду себя тактично. Аня кивнула, но вдаваться в подробности не стала. Просто упомянула, что была когда-то безумно влюблена одного гениального юношу. Я решил, что мне больше знать и не нужно. Тем более, у неё были такие грустные глаза, что я пожалел, что затронул эту тему. Видимо, там было что-то совсем личное и очень-очень печальное. – Не грусти. Всё будет хорошо. Ты же так красиво улыбалась мне пару минут назад. Аня опять улыбнулась и молча продолжила сражение с едой. Правда, через полминуты она остановилась, о чём-то некоторое время напряженно думала (переводила, похоже), а потом спросила: – Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя потом сфотографироваться со мной? На память. – Да пожалуйста. Девушка повеселела и вновь стала прежней – с загадочно поблескивающими глазами и лукавой улыбкой. Ура. Такой она мне нравилась больше. Даже стало жаль, что я здесь всего на один день. Чёрт возьми, а ведь ещё утром я ненавидел этот город, пока из тумана не выскочило это чудо. Мы сидели в кафе ещё почти час – успели и поесть, и попить кофе, и вдоволь наговориться. Я даже был рад, что она призналась в том, что узнала меня. Многие темы оказались открыты. В том числе, она расспрашивала о некоторых деталях съемок сериала и вообще об актерской жизни. Ей было действительно это интересно, и её глаза горели любопытством, пока я, всё больше увлекаясь, рассказывал ей о разных случаях на работе. И как раз в это время Аня вспомнила что-то ещё. – Слушай, я хотела попросить… Покажи татуировки на руках. В кино их показывали мельком, а мне хотелось узнать, что же там такое, – она так премило смущалась, что я не смог удержаться от улыбки и, закатав рукава водолазки, протянул ей руки. Аня чуть наклонила голову, рассматривая рисунок, и легонько провела пальцем по анху на правом запястье. У меня аж мурашки по коже пробежали от этого прикосновения. Это было даже неожиданно для меня самого. Но в этот эпический момент у Ани зазвонил телефон. Она извинилась и, ответив на звонок, сообщила, что ей нужно зайти на работу и срочно заполнить какие-то бумаги. – Не забудь, ты обещал, что мы сфотографируемся на память. Я помнил. На улице Аня попросила прохожего нас щелкнуть на мосту. И теперь пришло время прощаться. Прощаться я не любил, тем более, знал, никогда больше не увижу эту милую девушку. А она стояла и ждала, пока я что-нибудь скажу напоследок. А я не хотел ничего говорить, поэтому просто подошел к ней ближе и поцеловал – в теплые губы, пахнущие кофе, которые чуть дрогнули, отвечая на поцелуй. – Это тоже на память, – пояснил я отстраняясь. Аня лучезарно улыбнулась, обняла меня и сказала: – Прощай. Теперь я уже точно тебя не забуду. – Я тебя тоже. Она ушла, обернувшись через пару десятков метров и махнув мне рукой. Туман уже рассеялся, но я сам был как в тумане. Теперь я буду любить приморские русские города. Может, ещё когда-нибудь она выскользнет из тумана ко мне в объятья.