Горькая любовь

      К счастью, эти голоса принадлежали спасателям, и им помогли выбраться из этой комнаты. То, что увидел Хината, когда наконец-то смог выйти, заставило его нервно сглотнуть ком в горле, понимая, как близко они были к смерти. В здании всё же произошли взрывы, и часть коридора была завалена обломками сцен, мебели и всего прочего. Их спасло только то, что потолок не обрушился в этой части здания, иначе сейчас спасать было бы уже некого. Нападения преступной группировки было остановлено, остатки нападающих схвачены, а большая часть отдыхающих находилась в безопасности. Уже выйдя из "зоны опасности", и кратко описав то, что видел, сотрудникам полиции, Хината направился к одной из машин скорой помощи, куда предположительно увели Комаэду, как и других пострадавших. Медики старались по возможности оказать быструю первую помощь, и скорее увезти в больницу тех, кому требовалась срочная госпитализация. Сейчас счастливчик сидел в одной из этих машин и просто ждал, наблюдая за хаосом вокруг, но повернул голову в сторону Хаджиме, когда тот подошёл. — Как ты? С рукой всё нормально? Ничего серьёзного нет? — начал Хината, обеспокоенно посмотрев на него. Нагито поднял левую руку, которая теперь почти полностью была перевязана бинтами. — Рана была длинной, но совсем не глубокой, и вены не были задеты. Не о чем было волноваться, Хината-кун. — И где ты только мог успеть так пораниться... — Не знаю, всё произошло так быстро, я не очень помню, как это случилось, тем более времени почти не было... — Нагито во время разговора говорил серьёзно и иногда специально опускал голову, избегая зрительного контакта. — Прости, Хината-кун. Из-за меня ты снова мог пострадать, — конечно, Комаэда опять думал только о своей противоположной удаче и винил себя во всех бедах. Могли быть погибшие, и, скорее всего, были и критически раненные среди отдыхающих. Хината мог только предполагать, как тяжело было осознавать, что его талант уносит жизни людей вокруг. Хаджиме не мог даже догадываться о том, что Нагито на самом деле уже давно не думает о незнакомых людях вокруг. — Не нужно так говорить, ты не хотел всего того, что сейчас произошло, в этом нет твоей вины. — Как ты можешь говорить это, Хината-кун? Всё же, ты действительно слишком добр. Разве не очевидно, что я виноват только из-за одного своего присутствия? Хаджиме лишь отрицательно помотал головой, это было совершенно не очевидно, и, по крайней мере, он сам не мог винить Нагито в этой ситуации только из-за таланта, который он просто не может контролировать. После этой фразы наступило неловкое молчание, и не то, что Хинате больше нечего было сказать. В тот момент в его голову пришли мысли о том, что случилось до того, как спасатели пришли. Всё произошло очень сумбурно, а после чудесного спасения и вовсе казалось чем-то таким же нереальным. Нападения вооружённой группы преступников, взрыв, а потом Нагито... От таких воспоминаний Хаджиме немного покраснел. Они оба были напуганы и на эмоциях, и всё, что угодно могло произойти! И когда Хаджиме решил, что им следует серьёзно поговорить об этом, Комаэда его опередил. — Я понимаю, что ты можешь быть шокирован, я чувствую сейчас что-то похожее, но не думай о том, что произошло тогда, Хината-кун. Всё в порядке. Я перенервничал, и наговорил просто каких-то глупостей, — в тот момент Нагито всё же посмотрел Хаджиме в глаза, изобразив на лице самую искреннюю и виноватую улыбку. — Мусор вроде меня приносит слишком много неприятностей. Не переживай из-за чего-то такого так сильно. И тебе лучше вернуться обратно в коттедж, я потом вернусь один. — Но я... — Пожалуйста, Хината-кун, — настойчиво повторил счастливчик. — За сегодняшний вечер я достаточно забрал твоего времени и терпения, — Хаджиме глубоко вздохнул, решив уйти, волнуясь невольно заставить Комаэду чувствовать себя ещё более виноватым, и не мог больше слушать эти слова. Нагито был слишком жесток к себе, но Хината уже просто не знал способа донести до него, что ничего плохого он не сделал, и уж тем более никак не смог достать его. «А если вспомнить, то Нагито появился там, в коридоре, прямо перед взрывом, и, если бы не он, не знаю, что бы со мной случилось. И я уверен, что взрыв не задел эту часть здания не случайно. Обратная сторона удачи могла принести эти неприятности, но то, что он был рядом, и спасло меня. Как же это всё сложно», — однако, после того, как Хаджиме пришёл к такому выводу, он не смог просто молча уйти. — Я не могу вспомнить, сколько раз я мог умереть, находясь рядом с тобой, но я могу сказать, что моя жизнь была спасена так же много раз из-за тебя же, Комаэда. Я никогда не считал тебя проблемой, причиняющий неудобства, — только после этого Хаджиме ушёл, не видя, как с лица счастливчика слетела виноватая улыбка. Почему? Почему, даже когда я совершаю ошибки, ты говоришь такие вещи, Хината-кун? *** Как оказалось позже, преступники принесли гораздо больший вред, чем ожидалось. Помимо попытки захвата заложников, они напали на местный аэропорт, откуда отдыхающие и покидали остров. В конечном счёте, полиция долго пробыла там, и на дня три отложили многие рейсы. Именно поэтому ребята вернутся домой чуть позже, вот только их каникулы уже заканчивались, а это означало, что к началу занятий в Академии Пика Надежды они явно опоздают. Для Комаэды это не означало ровным счётом ничего, ведь посещения обычных занятий для абсолютных было необязательным, считая, что те должны больше времени уделять развитию своего таланта. А вот для Хинаты, учащегося на резервном курсе далеко не бесплатно, наоборот, означало слишком много. Ведь занятия пропускать было нельзя. Конечно, из-за этой катастрофы учителя могли отнестись с пониманием, однако, родителей Хинаты оповестили об этом, а ведь старшеклассник даже не предупредил их, что уезжает куда-то и с кем-то на все каникулы. — Да, я понимаю, — скрипя зубами сказал Хаджиме. — Я вернусь так быстро, как только получится и вернусь к учёбе, — только после этого он смог закончить телефонный разговор с родителями. — Чёрт возьми! — Хината не мог сдерживать свои эмоции, приложив руку к лицу. Чувство ужасающей несправедливости, непонимания, злости уничтожало его изнутри. Его родители, те люди, которые постоянно в командировках, где угодно, но не дома, даже бы и не заметили, что их сына нет дома все каникулы, если бы не этот инцидент. Их даже не интересовало, пострадал ли он во время этого нападения, всё ли с ним хорошо, их волновали только эти будущие пропущенные дни слишком дорогого обучения. Может, кто-то объяснит, что они просто очень сильно волнуются за его будущее, но Хаджиме предпочёл бы это будущее отдать кому-то, лишь бы узнать, что такое, когда ты любим своей семьёй. Когда он думал, что его мечта, мечта старшеклассника без абсолютного таланта, попасть в Академию Пика Надежды наконец исполнилась, и радовался этому, Хината и представить не мог, что будет так несчастен в дальнейшем. Чувство радости смешалось с завистью и злостью. Учиться рядом с теми, у кого с рождения есть всё, было слишком тяжело, и эти злые эмоции против воли мучили его, заставляя раз за разом вспоминать, что он никто. Безнадёжный, пустой и бесталанный. — Хината-кун? — Нагито появился в дверях гостиной коттеджа, тихо позвав его, дабы узнать в порядке ли Хаджиме. Кстати, о нём... С тех пор, как Нагито вернулся сюда после этого инцидента, он вновь, как в тот раз в первое время их дружбы, начал избегать Хаджиме. Быстро заканчивать любой разговор и сбегать в другую комнату или на пляж. Хината не раз пытался узнать, что случилось, но ни одна попытка просто не увенчалась успехом. — Всё хорошо, Комаэда, я... — Тогда, мне нужно вернутся к домашней работе на лето, прости, Хината-кун, — вот как сейчас. А какая может быть домашняя работа у абсолютного студента, который не обязан посещать занятия, и имея такой вот неуправляемый талант, тренировать который невозможно, Хаджиме так и не понял, а уточнить и не мог, Комаэда уходил обратно тут же. Да что ж такое! Уставший от всего и эмоционально, Хината, недолго думая, ушёл на улицу, к морю. Лучше всего помогает расслабиться и успокоить нервы ему сейчас именно сидение на песке. Да и под звуки океана думалось гораздо лучше. А подумать было о чём. Ведь всё, что Нагито оставил Хаджиме, так это догадываться самому о том, что могло пойти не так. Или он мог подумать о том, что произошло тогда, во время нападения. И, на этот раз, рационально и спокойно. Хотя, если совсем быть с самим собой честным, то жизнь Хаджиме с тех пор, как он не дал Нагито попасть под машину, думать спокойно получалось всё реже. Ведь его жизнь резко заполнилась совершенно новыми и яркими эмоциями! И у него появился первый самый настоящий лучший друг! И в какой же момент всё пошло не так? Думаю, это началось ровно тогда, когда они начали попадать в неловкие ситуации, которые постепенно происходили только чаще. Пока однажды Нагито чуть было не поцеловал его, когда Хината был у него в комнате в общежитии. С того самого момента Комаэда и начал избегать его в первый раз, и Хаджиме только с помощью его одноклассника, Кадзуичи Соды, смог поговорить с Нагито. И, вроде, они спокойно прошли это, хотя на самом деле проблема опасности таланта счастливчика до сих пор так и осталась. Что же случилось ещё странного в их отношениях? Тут и вспомнились совсем недавнишние события, тогда, когда встретил почти безумного Нагито. В тот день он рассказал Хаджиме о своём прошлом, взяв обещание не умирать, не оставлять его. И что-то было общее в этих трёх событиях. Комаэда всегда прикасался к нему. А в последний раз всё зашло даже чуть дальше. Только думая об этом факте, в голову Хинаты пришла одна мысль. «А что, если я могу нравиться Нагито?» — и тут он вновь покраснел. Да, думать спокойно явно не получится. И как это только может быть?! Он? Нагито? В это было как-то сложно поверить, хотя все факты были на лицо! В конце концов, если он ему не нравится, зачем было его тогда целовать!? И, если вспомнить, из всех слов, что ему наговорил Нагито, и попросил забыть было... «Хината-кун такой добрый. Слишком добрый, раз говорит что-то такое мусору, вроде меня. Но это и многие другие вещи в тебе и нравятся мне. Ты мне нравишься, Хината-кун!» — Какой же я идиот! — хлопнув себя по лицу, Хаджиме, наконец, понял. Он действительно нравится Нагито. Но даже если это так, возникает уже другой вопрос. А нравится ли Комаэда ему? Что он чувствует по отношению к нему? Честно, Хаджиме не знал. Ему была важна их дружба, и она действительно наполнила его жизнь красками. Он не мог бросить Нагито из-за его таланта, сама мысль просто оставить его в одиночестве, обезопасив собственную жизнь казалось ужасной и недопустимой. Ему нравилось проводить с ним время, он был интересным не как абсолютный студент, он был интересен как личность. Рядом с ним было не так больно на душе из-за отсутствие таланта, он улыбался фальшиво часто, но всегда старался ему улыбаться. Всегда. Будь это веселая улыбка или наполненная горечью. Ему так хотелось помочь, не потому, что жалко, потому, что это именно Нагито Комаэда. И если быть совсем честным, его прикосновения даже не вызывали отвращения, просто Хаджиме постоянно был в состоянии шока. Он даже не против прикоснуться к нему, если Нагито этого так хочет. И это кажется самой правильной вещью, что он может сделать. — Господи, — закрыв красное лицо руками, Хината понял, что его поток мыслей ушёл не в ту степь. Да и его разум, совместно с душой выдал достаточно, чтобы понять. Нагито не нравился ему. Хаджиме был влюблён в своего лучшего друга, и только сейчас, неизвестно сколько времени спустя после, осознал этот факт. *** После осознания, Хаджиме не мог просто так сидеть на пляже, он должен был поговорить с Нагито. И на этот раз, ни за что не позволить ему сбежать. Больше никогда не позволять этого делать, говорить о том, что он никогда не был мусором сотни и тысячи раз если придётся, но никогда не думать, что это бесполезно. Едва ли не вбежав в коттедж, Хината быстро нашёл Комаэду в его комнате. Дверь была, к счастью, не заперта. — Ты что-то хотел, Хината-кун? Сейчас я немного занят, извини, ты.. — внезапно Нагито замолчал, наконец-то посмотрев на него. Всё это время он смотрел в книгу, и говорил таким усталым, но наигранным голосом, только чтобы Хаджиме ушёл, но в этот раз счастливчик столкнулся с полным решительности взглядом. — Пожалуйста, послушай меня, Нагито. Я знаю, ты сейчас хочешь прервать меня и уйти, придумав любой повод. Но нет, сейчас ты должен послушать. Завтра мы возвращаемся обратно, а потому, я не могу подождать ни секунды, — начал Хаджиме, присев на кровать рядом с Комаэдой. Тот просто опустил голову, но сбежать не попытался, отложив книгу в сторону. Всё оказалось даже проще, чем Хината думал. — Спасибо, я очень ценю это. Нам действительно нужно поговорить, — улыбнулся он. — О чём? Что-то случилось, Хината-кун? — тихо спросил Комаэда, так, будто ничего и не произошло. Не выйдет, дурачком прикинуться будет бесполезно, как и сбежать. Хината всё равно скажет, что хотел, и сделает это даже если неудача Комаэды попытается его остановить. — О том, почему ты избегаешь меня. Только не надо отрицать это, Комаэда, — терпеливо ответил Хаджиме. — Знаешь, а я ведь совсем не "Абсолютный Телепат", — внезапно заявил он, улыбнувшись весёлой улыбкой, посмотрев на совсем притихшего Комаэду рядом. — Не могу прочитать твои мысли, и так понять, что случилось. Поэтому, не мог бы ты сказать мне словами. Разве не лучше один раз поговорить и во всё разобраться, чем избегать кого-то долгое время? — Нагито долго молчал, и даже не смотрел на Хаджиме в это время. Но тот не уходил, и терпеливо ждал, когда счастливчик что-то ответит. И он ответил. — А если... — Нагито склонил голову так низко, что его светлые волосы практически полностью спрятали глаза. Видимо, он это сделал в попытке разглядеть внимательно пол — Если нет никаких слов, чтобы рассказать всё? Если все мысли разбегаются от тебя, и не одна из пойманных не кажется правильной и разумной? Что тогда мне делать, Хината-кун? Я правда не знаю. — Тогда объясни хоть так, не совсем правильными и не разумными словами, но только не молчи! — Нагито сначала скрипит зубами, а после невольно начинает слишком сильно прикусывать собственные губы, от чего, вскоре, по подбородку начинает стекать тонкая струйка крови. Хаджиме понимает, что Комаэда по-прежнему отказывается говорить, будто бы чего-то слишком сильно боится, потому хочет помочь ему в этом. — Нагито, я тебе правда нравлюсь? Тогда, ты сказал, что это просто глупости, но я не могу поверить тебе, — в этот момент Хаджиме мог поклясться, что его сердце забилось гораздо быстрее нормы. — Когда... Когда я встретил тебя после того, как ты спас меня, и узнал, что у тебя нет таланта, я решил, что ты такой же обычный и неинтересный, как и все остальные, — эти слова отозвались болью в душе Хаджиме, но Нагито быстро продолжил тихо говорить дальше, подбирая среди этих неправильных слов нужные. — Но что-то заставило меня дать тебе шанс и узнать тебя ближе, ты заинтересовал меня, Хината-кун. Уже после, я понял, что даже без таланта надежда в тебе может быть такой же сильной, как и у абсолютных. Я в это поверил и захотел, чтобы ты был моим другом. Но, со временем, мне стало не хватать одной лишь дружбы с тобой, — Комаэда усмехнулся, говоря не без грусти в голосе. — Меня тянет к тебе так сильно, я люблю тебя, Хината-кун. Ты самая большая удача в моей жизни, поэтому, я просто не мог позволить себе всё испортить. Мне нравится надежда, но надеяться, что ты можешь что-то испытывать к такому мусору было слишком больно. Я просто был недостоин тебя. Я не хотел вызывать у тебя чувства отвращения, поэтому держался подальше, но всё равно постоянно делал ошибки. Я опять всё испортил, хотя и меньше всего хотел навязывать себя. Тогда я и решил избегать тебя сейчас, чтобы уничтожить эти чувства ради тебя, Хината-кун. Но у меня не получается. Я не могу так просто зарыть эти чувства! — когда Нагито наконец-то смог посмотреть на Хаджиме глаза счастливчика широко распахнулись. Хината улыбался во всё лицо, и запустив руку в собственные волосы. — Хината-кун, что с тобой? — с беспокойством, и небольшой паникой от такой реакции спросил Нагито, схватив старшеклассника за плечи. Когда Хаджиме на пляже осознал, что Комаэде он нравится, то не смог просто поверить в это полностью и сразу. Что он мог только найти в нём? В таком бесталантном студенте? И сейчас, только сейчас Хаджиме чувствовал одно счастье и лёгкость на душе. И смотря на обеспокоенное лицо Комаэды, Хината нашёл, как ему показалось, правильный вариант объяснить, что он ему совершенно не отвратителен. Резко придвинувшись к всё ещё державшему его плечи счастливчику, Хаджиме накрыл его губы своими, целуя. Губы у того были такими же чуть бледными как и кожа, и немного сухими. Сейчас это был первый раз, когда он целовал его сам, и первый раз, когда шокирован был именно Комаэда. Из-за отсутствия опыта, Хаджиме целовался неумело, но оживший Нагито быстро помог ему, поддавшись. Поцелуй имел металлический вкус крови из-за искусанных в переживаниях губ Комаэды, но это обоих это не остановило. С заботой Хината проводил языком по маленьким ранкам на этих губах, а после стирая кровь на подбородке. Когда это маленькое дело было сделано, Хаджиме снова вовлёк Нагито в этот мокрый поцелуй, ведь целовать его действительно было очень приятно. — Хината-кун, ч-что ты... — с небольшой запинкой в голосе спросил Комаэда, после того, как они оторвались друг от друга, разорвав тонкую нить слюны, соединяющую их губы. Договорить ему не дали, ведь Хаджиме снова полез его целовать. Ох, теперь он наконец понял, о какой тяге к нему говорил Нагито. Никогда Хаджиме не хотелось так сильно кого-то коснуться, и именно вот так! Он притянул счастливчика ближе к себе, и только через некоторое время смог оставить губы в покое, спустившись к бледной шее. Нагито вздрогнул и дёрнулся, только почувствовав чужое дыхание там, покраснев. — Я так не смогу больше, Хината-кун, не.. — но, когда парень запутался рукой в светлых волосах и оставил поцелуй за ухом, только шумный вздох стал продолжениям всех слов. Хината и не думал остановиться, слишком сильно увлёкся всеми не скрытыми одеждой участками кожи, где можно было поцеловать его. Он целовал нежно, слишком бережно прикасаясь к нему, как к чему-то очень важному. Не так, как нужно к мусору, что, к слову, ещё сильнее сносило голову Нагито. Ещё пара минут, и счастливчик силой заставляет Хаджиме лечь, чтобы устроиться сверху. Глаза Комаэды потемнели, как и в тот раз, когда он рассказал своё прошлое, но теперь страшно почему-то не было. Хотя, в этот раз они зайдут куда дальше. Сначала тот просто поцеловал Хаджиме, но вот только руками Нагито сейчас действовал куда решительнее, залезая под футболку парня. Теперь пришло время Хинаты вздрагивать. Но вскоре только руками касаться его тела стало мало. Потому, схватившись за края футболки, Комаэда оторвался от его губ, смотря мутным взглядом. Хаджиме покраснел, но немного приподнялся и поднял руки, помогая снять ставшую уже ненужной вещь. Уже после, Хината обхватывает его шею, призывая ещё ниже наклониться. И когда счастливчик это делает, Хаджиме сам возобновляет поцелуй. Нагито отвечает на это нежно, продолжая поглаживать его уже обнажённый торс. Этим Комаэда даёт понять, что за этой дымкой темноты он всё такой же, и бояться его было не нужно. Только когда Хаджиме убедился в этом, он позволил Нагито оставить его губы и спускаться поцелуями всё ниже, оставляя за собой влажную дорожку. Становилось невыносимо жарко, а дыхание и вовсе сбилось. Только когда счастливчик остановился на его штанах, с явной целью и их снять, Хината вновь дёрнулся и схватив его за руку. — Что такое, Хината-кун? — и он действительно остановился, заметив это, несмотря на помутневшее сознание. — Ты этого боишься, так ведь? — предположил Комаэда, а весь красный Хаджиме только и смог кивнуть. Очень даже логично, что у старшеклассника первогодки не было опыта с девушками, не говоря уже о парнях в принципе! — Я не могу принуждать тебя, но раз так, то ты можешь сделать это со мной, — Хината успел только удивлённо ахнуть, когда Нагито потянул его вверх, заставляя приподняться. Сам он лёг на кровать, снова притягивая Хаджиме к себе, помогая едва ли не лечь на себя. Хината застыл, решив на время просто изобразить статую. А с чего ему, собственно, надо было начать? Комаэда и здесь помог ему. — Смелее, Хината-кун. Просто начни с чего-то простого, — Нагито был едва ли не самим терпением, хотя, на самом деле, он практически боролся с самим собой. Хаджиме даже по темпераменту не тот человек, с кем можно резко и быстро. Только постепенно, не торопя события, подталкивая, направляя. Комаэда снял с себя майку, усилием воли расслабившись всем телом. Хаджиме начал целовать плечи, спускаясь то к животу, то возвращаясь к ключицам. Но вот решиться спуститься ещё ниже никак не получалось, пока в какой-то момент изучения чужого тела, он не наткнулся на один из сосков. Удержаться, и не коснуться губами, а после языком не получилось. Именно это и сорвало с губ Нагито первый за эту ночь стон. Этот звук и заставил Хаджиме захотеть повторить это, и выбивать новые стоны. И это было правильное направление, ведь после, Хината завёлся сильнее прежнего, и, наконец, решился снять с Комаэды шорты, а затем и нижнее бельё. Нагито же помог справиться с его одеждой до конца. Хината не знал, куда ему нужно было смотреть, его глаза хаотично бегали то к своему обнажённому телу, то к чужому, понимая для себя не менее важную деталь. И у него, и у Комаэды встал, и они уже пришли к самой главной части. Но, даже понимая это, Хината двинуться опять же не мог. — Ну же, ты ведь в теории знаешь, что нужно сделать, Хината-кун? Или ты не слышал, как в случае двух парней происходят половые отношения? — в голосе Нагито была весёлая нотка, он очевидно не волновался. Слышал конечно, и это и был корень всей возникшей проблемы. — Да, и я знаю, что это должно быть довольно болезненно, — вздохнул Хаджиме. Говорить спокойно и не запинаясь стоило ему очень больших трудов и сил, которых в первую близость с кем-то просто нет. — Я не хочу причинить тебе боль, Комаэда. — Я буду в порядке, Хината-кун, не надо так переживать. Тебе не нужно беспокоиться о чувствах такого мусора. — Нет. Даже не думай и сейчас это говорить, никакой ты не мусор. Поэтому, я не думаю, что могу сделать это сейчас... — с этими словами Хината просто сел на кровать. Может, когда-нибудь позже, но только не сейчас. Даже если он будет сейчас умирать от этого возбуждения, пережить можно. Но у Нагито были немного другие планы. — Хорошо, Хината-кун, я не буду настаивать. Но и не обязательно всё делать именно так. После этого Комаэда просто сел перед Хаджиме. Тот с интересом уставился на него, ожидая, что произойдёт дальше. Нагито осторожно чуть раздвинул его ноги, придвигаясь ближе, и только после целуя в губы. Рука же с тела спускалась ниже, пока не обхватила возбуждённый член Хаджиме. Если бы не настойчивые губы, Хината бы непременно подавился воздухом от этого. Нагито с губ отправился к шее, задавая то медленный, то быстрый темп рукой, слушая стоны парня. Так продолжалось ровно до того момента, пока Хаджиме не излился в его руку, задрожав всем телом. Только когда он немного пришёл в себя, Хината повалил счастливчика на кровать, ровно точно так же доводя его до желанной разрядки. *** Утром Хаджиме разбудили солнечные утренние лучи, светящие ему прямо в глаза. Первая мысль в очнувшемся от сна мозге была о том, что сегодня им надо было на самолёте возвращаться обратно, и как бы они не проспали это события. Воспоминания о вчерашней ночи отдавались теплом в сердце, и... Тяжестью? Нет, просто из-за неподходящей для двух человек кровати, Нагито пришлось спать почти что на Хаджиме. Сейчас тот уже, кстати, не спал, посмотрев на проснувшегося Хинату. — Доброе утро. — Да, доброе, Хината-кун, — после этого он быстро отвёл взгляд, а Хаджиме автоматически начал думать о том, что он мог успеть ещё сделать. — Что-то не так? — Нагито молча помотал головой. Точно что-то случилось. — Ты же помнишь, говорить словами. — Когда мы вернёмся в академию, всё останется как прежде? Это ночь ничего не изменила? — Нагито говорил грустно, но смиренно. Хаджиме ровным счётом ничего не понимал. — Что ты имеешь в виду? — Я не знаю, почему ты поцеловал и не остановил меня после Хината-кун, но я буду рад, если ты сделал это просто из жалости, вызванной после моего признания. — Чего!? — Хаджиме от такого серьёзного заявления подскочил, успешно скинув лежащего на нём Комаэду на пол. — С чего ты это вообще взял!? Я сделал это потому, что... — только после этих слов, Хината вспомнил, что сначала поцеловал его, вместо того, чтобы признаться в чувствах, и Нагито уже успел по утру надумать всё самое плохое. Теперь ударить себя по лицу хотелось с удвоенной силой. — Потому что тоже люблю тебя, и всё не останется так же, как было раньше. И я буду очень рад, если ты не будешь избегать меня после того, как мы вернёмся, — с этими словами Хината подал ему руку, собираясь помочь вернуться обратно на кровать. Нагито шокировано уставился на руку, а после на самого Хаджиме, а когда смог понять, что ему ответили взаимностью, улыбнулся самой искренней улыбкой, а главное, настоящей! — Спасибо, Хаджиме. Иногда даже самая глупая надежда на что-то может оказаться не такой уж и безнадёжной.