***
Ты никогда не думал, что такое может произойти. Никогда не думал, что может настать момент, когда все, что тебе дорого, вдруг потеряет свой смысл, а когда-то яркий мир, заставляющий улыбаться каждой мелочи, вдруг потускнеет. Потеряет свои краски, навечно застынет в черно-белых тонах. Никогда не думал, что в твоем сердце не останется ничего, кроме пустоты и боли, никогда не думал, что ты когда-нибудь потеряешь счет времени и не сможешь больше жить так, как раньше. Ведь раньше тебе и в голову не приходило, что твой злейший враг, тот, кого ты ненавидел больше кого бы то ни было, вдруг станет тебе дороже всех остальных. Говорят, «от ненависти до любви один шаг». О, как же они ошибаются. Один шаг лишь от очарования до разочарования, а между ненавистью и любовью было столько попыток образумить себя, пытаться понять свои чувства, наконец-то разобраться со всем этим. Сотни попыток убедить себя, что Вектор не был тебе дорог. Знал бы ты, что все это было бесполезно, смог бы принять себя раньше? Ведь ты так жалеешь, что успел провести с ним лишь такое ничтожное количество времени. Так ненавидишь себя за то, что оставил его. Ты разочаровался в один миг. Разочаровался в справедливости этого мира, разочаровался в себе. Ты ненавидишь. Ненавидишь себя, ненавидишь людей. Ненавидишь тех, кто убивает просто так, ради своего удовольствия. Ненавидишь, но… Разве Вектор не был таким же? Разве он не убивал, разве он не получал от этого удовольствия? Верно. Он был таким же. Но, в отличие от эгоистичных и жалких людей, он делал это не по своей воле. Да, он больше не был тем добрым и милым мальчишкой, называвшим себя Шингецу Реем. Такое количество времени, проведенное в безумии, не давало вернуться к нему прежнему. Но он все равно стал для Наша светом. Ярким, теплым и самым родным лучиком. Который потух так быстро. Стоит тебе закрыть глаза, как ты снова и снова видишь одну и ту же картину. Видишь вытекающий ручей крови из перерезанного горла, почти полностью впитывающийся в сухую землю, видишь остекленевшие глаза, что когда-то дарили столько нежности и тепла. Ты не хочешь снова этого видеть. Ты не хочешь закрывать глаза. Ты вздрагиваешь, пустыми глазами смотря в стену своей комнаты. Сколько времени ты не выходил из нее? Сколько времени сидел вот так, неподвижно, смотря в одну точку? Сколько раз поддавался истерике, как сейчас? Сколько раз все больше отдалялся от того Наша, которого все знали и любили? С твоего горла срывается тихий хрип. Ты уже сорвал свой голос, ведь такое количество истерик не проходит бесследно. Тебе хочется плакать, пусть все слезы уже давным давно выплаканы. Ты хочешь позвать его. Позвать так громко, чтобы ощутить его присутствие. Чтобы он услышал. Чтобы ты почувствовал, как его ладонь мягко касается твоей щеки, как его лицо озаряет счастливая улыбка, как в лиловых глазах плещется море теплоты и любви. Помнишь, как он хотел сразиться с тобой? Вектор ведь всегда проигрывал тебе, пусть и пытался просчитать все ходы наперед. Он хотел выиграть хотя бы раз, показать, что он может добиться того, чего хочет. Но у него больше нет возможности это сделать. Помнишь, как он любил то странное сочетание горького и сладкого в черном кофе? Тебе оно никогда не нравилось, но Вектор был без ума от этого поразительного контраста. «Я люблю странные вещи. Но из них я больше всего люблю тебя.» Ты до сих пор помнишь эти его слова. Почему он считал тебя странным? Потому что ты смог полюбить такого, как он? Или потому что ты был практически идеалом для него лично? Почему практически? Потому что он не любил идеалов. Они слишком скучны и однообразны, построены по шаблонам общества. Но совсем другое дело значил его личный идеал: глубокие голубые глаза, легкая, непринужденная, но такая теплая улыбка, утонченные и прекрасные черты лица. Но, пожалуй, то, что он любил в тебе больше всего — твой голос. Мягкий, бархатный. «Ангельский», как он любил говорить. А ты искренне удивлялся и не понимал, почему Вектор так восхищается тобой. И восхищался искренне. Без насмешки, без зависти. Однако ты, в свою очередь, восхищался им. В вечно растрёпанных рыжих волосах, которые, несмотря на все попытки, никак не хотели укладываться, порой детском выражении лица и звонком смехе ты находил свой идеал. Которого больше нет. Ты зарываешься пальцами в свои волосы, до боли впиваясь ногтями в кожу головы. Боль. Больше боли. Нужно намного больше боли. Настолько много, чтобы ты потерялся среди нее. Настолько много, чтобы она перекрыла ноющие сердце и душу. Резко дернув рукой, скорее рефлекторно, нежели специально, ты вырываешь у себя клок волос. Еще больнее. Но этого все равно мало. Впиваешься ногтями в кисти рук, пустым взглядом пытаясь увидеть еле заметно выпирающую венку. Который раз ты пытаешься покончить с собой? Который раз тебя что-то останавливает? Никаких острых предметов, никакого яда, никаких веревок. Только руки, только ногти, только зубы. Только ты сам причиняешь себе боль. На тебе ведь не осталось живого места. И сейчас вполне уместен вопрос «Кто ты?». Что вообще осталось от прежнего Камиширо Реги? Ты ведь совсем потерял себя, потерял свое истинное «я». Навсегда. Ты думаешь, что слезы уже давно кончились, но они постоянно хлынут ручьем с новой силой. Видел бы тебя сейчас сам Вектор, смог бы узнать в тебе прежнего Камиширо Рёгу? Ты ведь довел себя до неузнаваемого состояния. Настолько исхудал, что стал похож на скелет, обтянутый побледневшей кожей. Твои глаза больше не таили в себе ту глубину моря, не светились счастьем. В них не осталось ничего, чем так восхищался Вектор, ничего, что он так любил. Все это ты уничтожил собственными руками. Тебя совсем не напрягает то, что ты начал задыхаться. Шестой раз. Шестой раз с момента его смерти твое горло что-то сдавливает, что-то перекрывает путь к кислороду, но ты все равно инстинктивно пытаешься вздохнуть. Но это проходит так же быстро, так же резко и неожиданно, как и началось. С твоих губ срываются хрипы, ты наслаждаться каждым новым глотком воздуха. И опять же на инстинкте и рефлексе. Ведь ты бы предпочел не дышать вообще. Но, словно в наказание, тебя каждый раз заставляют чувствовать тем, кем ты не хочешь быть. Живым. Ты сжимаешь в руках ту вещь, которую ты так и не успел ему подарить. Ту вещь, из-за которой ты его и оставил. Вещь, покупка которой и стала главной ошибкой в жизни. Насколько сильно ты стал ненавидеть подобные безделушки? Ведь ты просто хотел его порадовать. Хотел, чтобы с его лица еще долгое время не исчезала счастливая улыбка, чтобы он всегда носил с собой этот брелок. Вектор ведь был рад абсолютно любой мелочи с твоей стороны. Помнишь, как он весь день светился от счастья от одного лишь поцелуя? А вы ведь так мало целовались. Хотя он всегда пытался поцеловать тебя первым, но ты так ловко уворачивался лишь для того, чтобы послушать его наигранное ворчание, но иногда позволял коснуться его губам твоих. Ведь поцелуй с ним был незабываем. Но теперь уже поздно. Поздно что-то решать, что-то делать. Слишком поздно. Теперь те яркие, красочные воспоминания, раньше дарившие столько счастья и заставлявшие сердце трепетать, теперь испачканы в крови. Теперь от них пахнет лишь смертью, а на душе становиться так тоскливо, так больно и одиноко, что кажется невыносимым это терпеть. Ведь теперь ты точно знаешь, что уже никогда не полюбишь по-настоящему, а если и полюбишь, то никогда и никого так же сильно. Ты стоишь у его могилы, не отводя взгляда от надгробия. Начинающийся дождь сопровождается громкими ударами барабанов грома. Но тебе наплевать. Ты не хочешь уходить, не хочешь оставлять его. Даже теперь, когда ты больше никогда не увидишь любимые лиловые глаза, никогда не услышишь того звонкого голоса и никогда не коснешься его нежной кожи. Усилившийся ливень скрывает твои слёзы от чужих глаз, хотя вокруг тебя и так нет не единого человека. В душе абсолютно пусто. Вся любовь, все боль и нежность выжжены до тла и тихо тлеют мелкими угольками где-то в укромном уголке души. Единственное, что стало тебя окружать — пустота и несправедливость. Ты больше не будешь плакать. Потому что не можешь. Потому что слишком устал. Потому что дождь никогда не закончится, он будет вечно напоминать тебе о тех волшебных моментах, заставит жить лишь воспоминаниями. Ты больше не будешь плакать, потому что дождь сделает это за тебя.Часть 1
8 мая 2018 г. в 13:54
— Наш~ А ты меня любишь? ~
— Какой раз за день ты это спрашиваешь?
— Одиннадцатый~
Камиширо обреченно выдохнул. Который раз Вектор спрашивает об этом и который раз Рега отвечает, что любит. Но, кажется, рыжеволосому будет недостаточно и пары тысяч ответов. Нет, он спрашивал не потому, что сомневался. Наш прекрасно видел, как мгновенно глаза Вектора загораются счастьем и озорством, стоит ему услышать ответ. И, Господи, со стороны это выглядело так мило, что Рега не мог не улыбаться ему.
Губы парня легко, но нежно коснулись щеки рыжеволосого, правда, Камиширо пришлось совсем чуть-чуть наклониться, ибо Вектор был немного ниже него.
— Конечно же люблю~
На щеках Вектора мгновенно появился румянец, но и счастливой улыбки он сдержать тоже не мог. Ведь что может быть лучше, чем слышать подобное от любимого человека? Чувствовать, как по телу медленно разливается тепло лишь от одного прикосновения и ощущать все эти чувства, не передаваемые словами. Любовь — сказка. И они оба сейчас находятся там. В своем мире, только они, только вдвоем. И никого больше. Это их собственная сказка, которая, казалось бы, никогда не могла стать реальностью. Но сейчас, в эту минуту и в это мгновение, они стоят рядом друг с другом и наслаждаются каждой проведённой вместе минутой.
Ведь кто же знал, что заклятые враги смогут полюбить друг друга? Совсем неожиданный поворот не только для них обоих, но и для остальных. Те, кто люто ненавидели друг друга, мечтали лишь о том, чтобы разорвать своего врага в клочья, сейчас идут вдоль парка, держась за руки и переплетя пальцы и безумно счастливы находится рядом. Они очарованы друг другом и, понятное дело, нашли то, чего не хватает каждому, то, без чего жить невыносимо трудно — счастье. Любимого человека, которого хочется всегда защищать, крепко-крепко обнять и не отпускать ни за что.
Вектор издал тихий смешок.
— Кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь станем встречаться, — ответил он на вопросительный взгляд Шарка.
Наш удовлетворенно хмыкнул. Вектору это тоже кажется странным. Однако Рега прекрасно видел, что рыжеволосому, собственно, все равно, как это выглядит со стороны. Он счастлив, и для него это главное. Да и Камиширо считал так же.
На возмущения шокированных этой новостью барийцев Вектор с Нашем лишь одновременно рассмеялись, ибо и сами не знали, чем обосновать такой неожиданный поворот событий. Однако еще далеко не все могли поверить в это, а тем, кто, собственно, мало удивилась произошедшему, была одна лишь Мелаг. Возможно, она давно подметила симпатию брата к этому рыжеволосому чуду, ведь знала его как свои пять пальцев, да и трудно было не заметить, что Вектор отвечал взаимностью. Внезапно он остановился.
— Хей, Наш! Как насчет дуэли? — бариец встал напротив бывшего короля. В глазах так и бегали искорки азарта.
— Чтобы ты снова проиграл? — усмехнулся тот.
— В этот раз все будет иначе! — возмущенно заявил Вектор, не скрывая уверенности в своих способностях.
Рыжеволосый всегда ему проигрывал. Даже рассчитывая каждый ход, даже тщательно подготавливая колоду. Камиширо все равно удавалось выиграть. Хотя вкус победы был ничем по сравнению с тем по-детски обиженным выражением лица. Возмущениям Вектора не было предела, а все оставшееся время он что-то обиженно бубнил под нос, однако все равно не хотел сдаваться просто так. С каждой новой дуэлью он был все лучше и лучше, хотя и изначально считался замечательным оппонентом. Рыжеволосого можно было бы назвать и великолепным дуэлистом, если бы это звание не присвоил себе Наш.
— Как скажешь.
Как Камиширо и предполагал, Вектор снова продул. Хотя в этот раз шансы выиграть были едва ли не на сто процентов. И он бы смог победить, если бы Наш не заметил брешь в обычно идеальном расчете собрата.
— Совсем чуть-чуть, и я бы победил, — ворчал под нос рыжеволосый.
— У тебя почти получилось, — Камиширо ласково взъерошил и без того растрепанные волосы парня, нежно улыбаясь, хотя Вектор все еще не прекращал обиженно дуться.
Солнце медленно уходило за горизонт, скрываясь за перистыми облаками, но все еще достаточно хорошо освещая улицу. Приятный ночной воздух щекотал лёгкие, а наступающая прохлада давала расслабиться после душного жаркого дня. Есть существо под названием «вечер», которое они оба очень любят. Как загораются на небе первые звезды, как медленно солнце скрывает свои последние лучи, которые щедро дарили немного света пару часов. Это всё было так прекрасно, и так подходяще для них обоих. Такие разные, что никто бы и не подумал, что эти двое смогут когда-нибудь сойтись.
Практически дойдя до дома Камиширо, Рёга остановился.
— Вектор, подождёшь немного здесь?
— А? Да, конечно, — парень удивленно захлопал глазами, видимо, совсем не догадываясь, что замышляет Наш.
Камиширо развернулся в противоположном направлении и направился к небольшом прилавку с различными безделушками, который он заприметил по пути. Идея порадовать Вектора чем-то незначительным, но довольно милым, казалась идеальной. Тем более, что он любил различные мелочёвки.
Выбор был совсем небольшой, но это было даже к лучшему. Из малого количества мелочей Рёге пригляделся небольшой металлический брелок в виде лисёнка. Лица невольно коснулась счастливая улыбка, стоило представить, как будет счастлив Вектор получить его.
Только Наш развернулся, чтобы пойти обратно, как как воздух пронзил чей-то крик. Его крик. По спине пробежали мурашки, а сам Камиширо мгновенно сорвался с места, подгоняемый ледяным страхом за собрата. Он бежал так быстро, как только мог, однако какое-то притаившееся в уголке сознания чувство подсказывало, что он не успеет.
Потому что он не успел.
Камиширо Рёга опоздал. Он лишь увидел тело Вектора, бездыханно лежащее на грязной земле, в потухших глазах которого застыл непередаваемый страх. Из огромной раны на горле медленно, лениво сочилась струйка крови.
На ватных ногах Наш медленно подошёл к неподвижному телу парня. Упав рядом с ним на колени, Камиширо не верящим и каким-то отстраненным взглядом осматривал навсегда застывшее в ужасе лицо собрата. Он медленно поднял Вектора на руки, неожиданно крепко прижав его к себе. Слёз не было, они появятся позже. Позже, когда шок пройдёт и он осознает, что навсегда потерял любимого человека. Позже, когда его волной захлестнет отчаяние и он поймёт, насколько жесток и несправедлив бывает мир.