Загладить вину

Дверь открылась с легким щелчком и затем повторила этот звук, закрываясь за спиной Тома. Хиддлстон устало потер лоб, заходя в тишину и безликость гостиничного номера — бессчетного за его актерскую карьеру. Он чувствовал себя вымотанным недавней премьерой Рагнарёка и связанными с ней мероприятиями, но был доволен результатом. — Что это было? — внезапно спросил его ледяной от гнева голос. Том поднял голову и наткнулся взглядом на Локи. Бог обмана стоял, чуть наклонив голову вперед и сжимая кулаки, и казалось, что он заполняет собой весь номер, стены словно съеживаются на границе восприятия, свет приглушается, но искаженные яростью черты тонкого лица видны так четко, словно на них направлен прожектор. — Что так разозлило тебя? — осторожно подал голос Том. — По-моему, все вышло замечательно. Локи сделал шаг в его сторону, и Хиддлстон непроизвольно попятился. Давящий и обжигающий гнев бога ощущался почти физически, и это не сулило стоящему перед ним смертному ничего хорошего. — Еще ни в одном фильме вы меня так не унижали! — прошипел Локи, подходя к Тому практически вплотную. — Не об этом у нас был уговор! — Погоди, не обвиняй так, словно все зависело только от меня! — попытался защититься Хиддлстон. — Разве не ты любил нашептывать идеи сценаристам и режиссерам? Разве образ антагониста-трикстера Локи не был создан Марвел по твоей наводке? — Да, — согласился Локи. Рогатый шлем исчез с его головы, черные волосы рассыпались по плечам. — Но сейчас, когда мне надо было отлучиться из Мидгарда, вы все тут же радостно подчинились этому шуту Тайке. И ты! Я надеялся на тебя, на то, что ты не позволишь разрушить все, что было нами создано! Нами. Это слово всегда заставляло сердце Тома биться чаще, дарило чувство причастности к божественному замыслу. С тех самых пор, как Локи показался ему впервые после утверждения на его роль в первом Торе. Как тогда оказалось, древние боги действительно существовали и, несмотря на свою древность, неплохо подстраивались под современный мир. Во многом благодаря Локи, которому Один и доверил миссию напомнить людям о существовании богов, снова завоевать умы и сердца мидгардцев. Это была идея Локи — обратится к массовой культуре. Это Локи нашептал создателям комиксов мысль об асгардской линейке и своем образе, он же подсказывал многим, ответственным за экранизации и комиксы, и другие идеи и источники. Но Том стал первым и единственным (как говорил Локи, и Тому хотелось в это верить), кого бог удостоил личной встречи. Иногда Том думал, что прошел кастинг не у создателей фильма, а в первую очередь у него. Локи никогда об этом не говорил, но почти фотографическое сходство их лиц, которого удалось добиться гримерам, навевало на определенные мысли. О соответствии не только внешнего вида позаботился уже сам бог обмана, с самого первого дня рассказывая Тому, как тот должен играть и как вести себя в его образе. За прошедшие годы Хиддлстон приобрел уверенность в том, что хорошо изучил повадки и реакции Локи, но эта реакция стала для него неожиданностью. — Мы сделали этот мой аватар великим, посадили его на трон Асгарда! — продолжил тем временем Локи. — Напомнить тебе, чья это была заслуга? Том отрицательно покачал головой. Это было невозможно забыть. Когда они узнали о планах компании убить Локи в следующем фильме, не трикстер, а именно Хиддлстон придумал, что спасти персонажа можно с помощью фанатов. Стоит показать всем, насколько Локи стал популярен, насколько его любят — и компания побоится потерять такую обширную аудиторию. Том договорился, что появится на Комик-Коне в образе Локи, а затем… Затем на сцену вышел Локи. Настоящий. Техники не могли понять, отчего глючит аппаратура, но, поскольку шоу удалось на славу, не особо разбирались. Зал скандировал имя своего бога и по одному слову преклонил перед ним колени. Локи ликовал, упиваясь идущей от толпы энергетикой, и отдача его божественного восторга ощущалась так явно, что Том, немного отслеживавший в интернете реакцию фанатов, натыкался на мнение о том, кто на самом деле был на сцене Комик-Кона. Естественно, такие заявления были восприняты большинством как фантазии экзальтированных фанаток, но Тому это дало доказательство того, что ему не кажется: сущность Локи действительно можно ощутить, находясь с ним рядом. Представителям всех других религий только это и было доступно — смутное ощущение присутствия бога, которое еще попробуй опознай и в которое попробуй позволить себе поверить. — И после того, как в его руках был весь Асгард, ты позволил так унизить его? Меня! Признаться, такой реакции Локи Том опасался после выхода Мстителей, после избиения Халком и унизительного намордника. Но тогда Локи был на удивление спокоен, в тот жаркий калифорнийский апрель он валялся на диване в одних штанах и с бокалом вина в руке и рассказывал Тому старые истории о споре с карликами Свартельфхейма и зашитом рте. Им — настоящим богам — нужны были отсылки к древним сказаниям в современных интерпретациях, и Локи посчитал это приемлемым. Вообще он в тот день был необычно добродушен. А Том… Том в тот день, глядя на своего бога, впервые поймал себя на желании прикоснуться к белой коже и приблизиться настолько, чтобы можно было воочию сравнить, настолько ли похожи их тела, как лица. Возмущения у Локи не вызвали ни Мстители, ни крамольные мысли смертного почитателя, которые он через некоторое время даже позволил воплотить в реальность, ни сценарий Темного мира (после того как они спасли персонажа от смерти, конечно). А вот Рагнарёк вызвал. — За весь фильм меня не пинал разве что ленивый! — продолжать шипеть Локи, нависая над Томом. — А ты вел себя как идиот! — Неужели? — наконец осмелился возразить Хиддлстон. — Назови, пожалуйста, конкретные примеры, поскольку я делал все, что только от меня зависело, чтобы сохранить образ на должной высоте. — Встреча со Стренджем, — тут же отреагировал Локи, — неужели ты правда думаешь, что какой-то смертный маг, изучавший Искусство лишь пару земных лет, так легко одолеет меня, и что я среагирую на это так, как продиктовал тебе сценарий, написанный клоунами? — Я не сумел переубедить их, — вздохнул Том. — Стрендж — один из ключевых персонажей киновселенной, один из защитников Земли, а Локи, несмотря ни на что, считается второстепенным. Возможно, это и моя вина. Но прошу, вспомни всё остальное, что было в фильме. Я старался вести себя максимально достойно. — Значит, ты хочешь меня убедить, что моя репутация после этого фильма не пострадает? — все еще с угрозой в голосе спросил Локи. Том кивнул и, осененный мыслью, полез в карман за смартфоном. — Да. Сейчас я покажу тебе. Я заглянул в интернет по пути сюда, хотел посмотреть на реакцию фанатов. И случайно наткнулся на это… Локи перехватил телефон прямо поверх пальцев Хиддлстона и взглянул на экран. На экране был один из постеров Рагнарёка, без персонажей, но ядовитое сочетание цветов и подписи не оставляли сомнений, а поверх шла надпись крупным белым шрифтом: «Я никогда не была фанаткой Локи, но после этого фильма я хотела бы, чтобы он потерся яйцами о мое лицо». В свое время для Тома было шоком узнать, что Локи считает кощунством исключительно унижение его божественной персоны, а вот фантазии, даже самые откровенные, воспринимает благосклонно. «Я ведь и бог огня тоже, — белозубо улыбался он в ответ на удивление Хиддлстона, — почему же огонь страсти должен быть мне противен? Вспомни, кто дал людям горячую кровь». Вот и в этот раз Том увидел, что не ошибся с демонстрацией: черты Локи смягчились, а затем бог рассмеялся коротким, известным на весь Мидгард смешком. — Вот как? Значит, еще не все потеряно. Наверняка есть и те, кто уже пишет о том, что со мной в фильме обошлись несправедливо, ведь так? Локи задавал вопрос, но по довольным зеленым глазам Том видел, что он уже знает ответ. Боги легко читают в сердцах своих почитателей, а сколько людей полюбило его после этих фильмов — не счесть. — Да, мой бог, — ответил он, остро ощущая, как пальцы Локи все еще удерживают его собственные поверх смартфона. Локи осклабился в ответ. Том знал, что ему нравится это обращение — одновременно подчеркивающее и тот факт, что бог в мире не один, и то, что произносящий это из всех богов чтит именно его, Локи. — Что ж, посмотрим, что они скажут на это, посмотрим… Кто знает, что прядут норны, — пробормотал полуас, пока Том прятал смартфон обратно в карман. — Но ты вызвал неудовольствие своего бога — мое неудовольствие. И тебе нужно загладить вину. На колени. Тому показалось, что колени у него подогнулись даже раньше, чем Локи произнес это, еще когда он сказал про вызванное неудовольствие. А может, он думал об этом еще с тех пор, как ему попалось на глаза это похабное признание очередной фанатки. Потому что он единственный был удостоен чести поклоняться своему богу непосредственно, лично передавая все просьбы и благодарности, и потому что он единственный из смертных (как Тому отчаянно хотелось думать) имел доступ к яйцам Локи. Тихий смешок, очевидно, означавший, что мысль была услышана, заставил Тома покраснеть, но он не отвел взгляда. — Прости меня, мой бог, — почти спокойно произнес он, удерживая взгляд зеленых, с чуть расширенными зрачками, глаз. — Прости, если подвел тебя, но я старался ради твоей славы. Локи, все еще с легкой улыбкой на тонких губах, покровительственным жестом положил руку ему на голову, запустил пальцы в волосы. А затем сделал полшага вперед, прижимая голову коленопреклоненного Тома к своему животу. Хиддлстон рвано выдохнул, удерживаясь от того, чтобы обнять бедра Локи, — за эти годы он успел выучить, что может не понравиться его своевольному божеству. — Я прощу тебя, — почти ласково произнес Локи, перебирая пальцами волосы Тома. — Но не сразу. Том потерся щекой о его живот и позволил своим рукам скользнуть по бедрам вверх — до самого пояса. Чуть отстранился, снова заглядывая Локи в лицо, и, ободренный его улыбкой, нащупал и расстегнул хитро спрятанные в ткани застежки. Аккуратно высвободил из складок ткани член и, бросив еще один взгляд вверх, сомкнул губы на нежной, еще мягкой плоти. Аккуратно двинул головой, позволяя губам скользнуть по шелковистой коже, приласкал языком, ощущая, как член постепенно наливается и твердеет, заполняя рот. Пару минут Локи лишь аккуратно придерживал голову Тома, наслаждаясь все более уверенными и откровенными ласками, но затем сжал пальцы в его волосах, отстраняя от себя увлекшегося любовника, и вздернул за плечи вверх, ставя на ноги. Толкнул к ближайшей стене и прижал всем телом, одновременно сминая губы глубоким требовательным поцелуем. Том горячо ответил, обхватывая руками спину Локи. Они лихорадочно целовались, прерываясь на расстегивание пуговиц и молний, размечая оголяющуюся кожу горячими прикосновениями. — Постой! — Том разорвал очередной безумный и сладкий поцелуй в тот момент, когда пальцы Локи нырнули за пояс расстегнутых штанов и сжали его ягодицы. — Мне надо в душ. — Не обойдешься? — недовольно спросил его Локи и укусил шею Тома чуть ниже уха. — Боюсь, что нет, — хрипло выдохнул в ответ Хиддлстон. — Я только что с приема и целый день в этом костюме. Не лучший вариант для секса. — У тебя десять минут. Не больше! — раздраженно бросил Локи, неохотно выпуская его из рук. Когда Том вышел из ванной, придерживая обмотанное вокруг бедер полотенце, Локи лежал посередине расстеленной кровати, закинув руки за голову и глядя в потолок. Впрочем, он тут же перевел взгляд на Хиддлстона и усмехнулся. — Выкинь эту тряпку и иди сюда, — скомандовал он. Том, замерший было на пороге, шагнул к кровати. В этот момент он как никогда понимал чувства своих фанатов после выхода «Высотки»: от прекрасного обнаженного тела, раскинувшегося на кровати и, в отличие от «Высотки», ничем не прикрытого, невозможно было отвести взгляд. Он отбросил полотенце и забрался на постель, приник к горячему телу бога, снова находя губами его губы и вовлекая в жаркий поцелуй. Руки Локи скользнули по плечам Тома, огладили бока и сжали ягодицы, тесно прижимая два тела друг к другу. Они и правда были похожи, как братья-близнецы: рост, сложение, изящные, но сильные руки и ноги, тонкие черты лица — словно отражение в зеркале. Только глаза (зеленые против серо-голубых) и волосы (черные против каштановой рыжины) нарушали эту иллюзию. — Кажется, здесь кто-то пытался заслужить мое прощение, — тяжело дыша, произнес Локи через некоторое время. — Неужели этот кто-то думает, что обойдется одними поцелуями? Том со смешком выпрямился над ним, опираясь коленями о кровать. — Нет, мой бог, — ответил он, заводя руку назад, и обхватил пальцами член Локи. Приласкал легко, а затем медленно опустился, направив его в свое тело. Застонал, остро чувствуя вторжение чужой плоти, но не отступил, принимая до конца — пока ягодицы не коснулись бедер. — Посмотри на меня, — попросил Локи, и Том вскинул взгляд, который и не заметил, когда отвел, на острое бледное лицо в ореоле рассыпавшихся по подушке черных волос с затуманенными зелеными глазами. Не отводя больше взгляда от этих глаз, он медленно приподнялся — и вновь направил тело вниз, а затем еще и еще, с каждым разом двигаясь уверенней, начиная задыхаться от удовольствия. — Произнеси мое имя. — Локи… — выдохнул Том, опираясь на подушки по бокам от головы полуаса и двигаясь все быстрее. — Локи, мой бог… Локи, тихо зарычав, дернул его на себя, лишая опоры, и, когда тот впечатался грудью в его грудь, резко повернулся, подминая Тома под себя. Поцеловал жадно, буквально вылизывая его рот изнутри, и потянул под колени, помогая Тому закинуть ноги на свою поясницу. Толкнулся глубоко внутрь горячего тела, заставив любовника снова застонать, и сразу задал быстрый темп, как самую искреннюю молитву слушая стоны вперемешку с мольбами. — Приласкай себя, — отрывисто приказал Локи, сам уже сбиваясь с размеренного дыхания. Том послушался, просунув руку между телами, и сомкнул пальцы на своем члене; Локи дождался момента, когда по телу любовника начала пробегать дрожь, и шепнул: — Ты прощен. Том выгнулся на кровати с хриплым стоном, и Локи, почувствовав судорожную хватку его мышц и брызнувшую на живот горячую влагу, отпустил себя и с долгим почти беззвучным выдохом излился вслед за ним. Первые мгновения в голове царила блаженная пустота, а мышцы словно превратились в кисель, не способный нормально двигаться. Но затем Хиддлстон позволил ногам медленно соскользнуть со спины Локи, чуть поморщившись, когда от этого движения член его божественного любовника выскользнул из тела. Локи перевернулся на спину и потянул за собой Тома, устраивая его у себя на плече. Хиддлстон прижался к горячему боку любовника, пытаясь найти в себе силы для похода в душ. Локи хмыкнул и крепче сжал руку на его плече, словно удерживая. — Спи, — тихо сказал полуас, и Том почувствовал, как вся лишняя грязь исчезает с его тела без всякого душа. «Спасибо», — успел подумать он, прежде чем провалиться в глубокий сон. Завтра его ждало одинокое пробуждение и билет на самолет через полмира ради очередных мероприятий. Все ради карьеры. И во имя Локи.