Хранитель огня

«Наверное, я сейчас должна гордиться собой», — думала Молли, тыкая сухой веткой в угли костра. Она устала, у нее болела рассечённая бровь, — глаз спасло только обжёгшее лапу зеленой твари колечко пирсинга, — а штаны и рубашку перед возвращением домой оставалось только сжечь. Гарри что-то простонал и заворочался, Томас, услышав его, тоже что-то забормотал, но так и не проснулся. «Да, я должна быть чертовски горда собой! Мне доверили нести дежурство! — продолжила самовнушение ученица чародея. — И я буду горда, когда эти два сурка проснутся и мы, наконец, выберемся из Небывальщины!» Она подбросила в костер остаток палки и, изо всех сил стараясь не выдать своего беспокойства, всмотрелась в покачивающийся вокруг поляны серебристой дымкой барьер. Мучительно хотелось позвонить отцу и попросить забрать её домой. Так сильно этого не хотелось даже во времена бунтарского побега... Подумать только, всего сутки назад она сопровождала Гарри в поездке по делам Белого Совета. Так пафосно старые хрычи обозвали доставку в какую-то глушь трех бутылок виски из личных запасов Мерлина. Машина Гарри уже традиционно была в починке, и Томас вызвался их подвезти... Звучало скучно, но неплохо — а потом их окружила толпа вампиров Красной коллегии, и пришлось отступать через Небывальщину. Где их, по всё тому же закону везения Гарри, поджидала стая феерических, в худшим магическом смысле этого слова, мартышек. Короче, гордость гордостью, но если бы Гарри с Томасом не вымотались до предела, фиг бы они оставили её на страже и завалились спать в неизвестной части Небывальщины. Шансов отбиться от местных жителей в одиночку у Молли было маловато. Воображение дорисовывало в тенях деревьев толпы чудовищ... а может, это было и не воображение. Одно из пятен всё больше начинало напоминать силуэт человека. Молли сжала нож и всмотрелась изо всех сил. Проснется Гарри, если его сейчас пнуть, или нет? — Осторожней с огнём! — укорил её учитель... Вернее, какой-то незнакомый мужик, очень на него похожий. Молли не слышала, как он подошел, и не могла понять, как умудрился сесть между Гарри и Томасом, не попавшись ей на глаза. Но в Небывальщине могло происходить еще и не такое. — Попробуй ломать ветки и складывать их вот так... Подозрительный тип сломал ветку об колено и подкормил едва не погасший костёр. — Я знаю, как поддерживать огонь! — по привычке огрызнулась Молли. Порядком уставшие мозги включились и проскрипели, что если эта человекообразная тварь пробралась через защитный круг, но до сих пор их не убила, то, может, не очень к этому и стремится. Ужас и паника при виде незнакомца появиться так и не соизволили. Странный тип хмыкнул, сделавшись еще более похожим на Гарри, и подбросил в костёр очередную ветку. Где он их брал, Молли не понимала. Учитель, обычно чуткий к сверхъестественной пакости, как кот к надвигающемуся потопу, продолжал спать. Что хуже — не думал просыпаться и Томас, который должен был взвиться, как почуявший чужака хищник. Молли демонстративно встала и отправилась искать разрыв в начерченном Гарри круге. Незнакомец даже не обернулся, когда девушка оказалась у него за спиной. Или не боялся её, или был уверен, что Молли ему ничего не сделает. К костру она вернулась в недоумении — круг не был разомкнут, прорех в их защитном куполе тоже не было. Плюхнувшись на свою сумку, Молли мрачно всмотрелась в Гарриобразного пришельца. Тот подмигнул, вернулся к наблюдению за огнём и продолжал распространять вокруг себя ауру безопасности. Три или четыре сожженные ветки спустя она признала, что сходство лица незнакомца и её учителя слишком загадочно, чтобы ломать голову. Обычно, если обитатели Небывальщины и копировали чью-то внешность, то делали это точно. А мужик, даже если забыть о чертах лица, был не таким долговязым, как Гарри Дрезден. «Что бы Гарри сделал на моём месте?» — спросила себя Молли и переключила внимание на одежду незнакомца. Гарри говорил всегда обращать внимание на детали. Стоптанные ботинки были очень правдоподобны. Куртка и потертые джинсы выглядели как привет из восьмидесятых — у отца в шкафу хранились почти такие же, несмотря на ежегодные порывы матери сдать всю старую одежду в приют для нищих. Клетчатая рубашка с помятым воротником дико не сочеталась с верхней одеждой. Но не абсурдно, как у не понимающих ничего в моде фэйри, а как у точно так же ничего не понимающих мужчин... Бояться его ну никак не выходило. Спохватившись, что сосредоточила всё внимание на незнакомце, Молли спешно оглянулась по сторонам. Но лес был пуст, зловещие очертания убрели куда-то по своим делам. Словно мигом потеряли к смертным гостям всякий интерес. — Пока костёр горит, они не приблизятся, — как нечто само собой разумеющееся напомнил странный тип. Голос у него тоже походил на голос Гарри. Девушка прислушалась к своим ощущениям — встопорщила ментальные антенны, как кошка — шерсть. За время, пока она созерцала непрошеного гостя, барьер стал сильнее. Небывальщина была переполнена движущимися, словно потоки ветра, энергиями, но на поляне будто возвели шалаш, спрятавший людей от стихии. Томас во сне закашлял и, не открывая глаз, придвинулся к костру. Незнакомец одарил энергетического вампира очень знакомым Молли взглядом, а затем стянул куртку и укрыл его. Пальцы у него были длинные, как у Гарри, но без сбитых костяшек. На запястье висело несколько плетеных веревочных браслетов — девушка сама учила малышню такие плести. И дома, и в госпитале, где пару раз помогала отцу Фортхиллу... — Вы — Малкольм Дрезден, — понимание обрушилось на Молли, как коробка с инструментами в гараже. Тогда она тоже не уследила за языком. — Да, — подтвердил чертовски плотный призрак, — я Малкольм Дрезден. — Но вы мертвы, — напомнила скорее себе самой девушка. Гость у костра выглядел именно так, как должна была выглядеть в масштабах Вселенной бета-версия Гарри. Вот только его отец умер, когда учителю было шесть лет. — Мертв, есть такое дело, — поддакнул он. От Молли не укрылось, что он уже второй раз не просто подтверждал, но тщательно проговаривал так беспокоящие её вещи. В отличие от фэйри, которые построили бы свой ответ на общих фразах, которые можно трактовать как угодно, — словно старался её успокоить. — Эм... Допустим, — рискнула поверить Молли. — Но мы ведь еще не мертвы, правда? — Насколько я могу судить, нет, — усмехнулся отец Гарри, сделавшись окончательно похож на сына. — Тебе ведь объясняли, что Небывальщина — это не другой мир, а бесконечное множество миров, отделенных от привычного тебе неосязаемой границей? Конечно, объясняли — не далее как на прошлой неделе и этими самыми словами, под игривое ворчание Мыша. Молли сглотнула. Одно дело было всю жизнь слышать, что умершие наблюдают за потомками, и совсем другое в этом убедиться. — Они не просыпаются из-за вас, — это не было вопросом, но слишком похожий на живого Малкольм Дрезден пожал плечами. — В каком-то смысле да. Хотя правильнее будет сказать, что из-за меня им нет нужды просыпаться. У вас позади был тяжелый день, и парни совсем выбились из сил. Я бы советовал и тебе вздремнуть, но ты не согласишься, — в глазах его блеснули лукавые огоньки, словно он отлично знал, что Молли не откажется от доверенной миссии, даже будь они старыми друзьями, доверяющими друг другу без тени сомнения. Молли пододвинулась к костру и подтянула колени к груди. Присутствие Малкольма действовало успокаивающе. Наверное, так люди прошлого чувствовали себя под защитой святынь. — Это какое-то знамение, или вы всегда являетесь, когда Гарри решает вздремнуть посреди леса? Призрак рассмеялся. — Нет, просто ваша миссия важна, а главное, Маргарет очень волнуется за мальчиков. Вот меня и пустили за ними присмотреть. Она хотела прийти сама, но... это долгая история. «Маргарет» звали мать Гарри и Томаса. Последний, кстати, уже натянул куртку Малкольма себе на голову и будто бы даже начал похрапывать. Малкольм покачал головой: — Сверхъестественное здоровье это, конечно, хорошо, но утром попробуй вправить ему носовую перегородку. — Хорошо... Я имею в виду, конечно, сэр... — совсем растерялась Молли. Похоже, что способность удивлять Гарри унаследовал не от матери. — Но почему... я имею в виду... — Брат моего сына — мой сын, — теперь призрак поправил плащ, в который кутался его собственный потомок. — И уж тем более сын моей жены — мой сын. Знаешь, я по-настоящему обижен на Маргарет только за одну вещь. Она до самой смерти не говорила мне об этом мальчике. Молли насколько могла деликатно промолчала. Не то чтобы она могла винить мать Гарри... Но оказалось, что Маргарет ле Фэй просто очень хорошо знала, за кого вышла замуж. — Я бы его забрал, чтобы этот Рейт там себе не возомнил! — призрак пригладил растрёпанные волосы сначала на голове одного спящего, а потом другого. Отец Молли иногда так же приглаживал волосы Дэниэла, когда тот засыпал в кресле, ожидая его возвращения. Но вот Малкольм снова взялся за сухие ветки и замолчал. Пламя танцевало на углях, и девушка поняла, что едва может держать глаза открытыми. — Жаль, что тебе так и не удалось хоть немного поспать, — прошелестел призрак. Он не растворился и не выцвел. Просто Молли моргнула, а в следующий миг его уже не было. Лес вокруг утратил жуткую сказочность, став чахлым и обзаведясь вросшей в землю пластиковой бутылкой под ближайшим кустом. Зачирикала какая-то птица, и словно по её команде, скрытое кронами, взошло солнце. Молли почувствовала, как лучи нового дня пронзают ставшую бесполезной завесу, а уже через миг взъерошенный Гарри сел и, похрустывая суставами, потянулся. — Пост принял, кузнечик, — заспанным голосом отрапортовал он. — Как прошла ночь? Погоди, мы что, уже не в Небывальщине? Молли пожала плечами, не зная, что ответить.