Кровные узы. Сильнее смерти

      «Она знала, знала, что я её брат и всё равно соблазнила меня. Она намеренно меня соблазнила…»       Рэн смотрел в её распахнутые глаза и видел в них своё отражение. Впервые в жизни он влюбился, и это оказалась его сестра.       Сумасшествие. Это было похоже на безумие. Так неправильно… и одновременно так прекрасно. Потерявшись в этой круговерти эмоций, Кёко уже не находила себя. Не узнавала в себе ту наивную девочку, какой была всего несколько месяцев назад. И пускай! Плевать! Плевать, что она всё таки упала с того обрыва! Плевать, что подумают другие! Ведь почти каждую ночь на неё смотрели такие родные зелёные глаза. Обжигали, пробираясь в самые темные уголки души. Каждый миг он приручал её к себе, порабощал… и клялся в своей преданности.       Безумие.       - Кёко, Куон, одумайтесь! – почти крича призвал Куу к их разуму.       - Ты не имеешь права запретить нам что-либо, отец, - холодно возразил ему Куон на английском.       Кёко поджала губы и отвернулась к окну. Не так. Всё не так. Она не хотела ссор. Но был ли другой вариант?       Куу вздрогнул. Куон никогда не звал его «отец», только «папа».       - Если ты или Президент вмешаетесь в наши отношения, если об этом узнает мама, то я разорву с вами все связи. И с мамой тоже.       Куу в отчаянии повернулся к дочери, но Кёко намеренно не обратила на отца внимания, подойдя к брату и обняла его со спины.       Запретные чувства. Табу.       Переплетённые пальцы рук. Рыжие пряди, в слабом свете торшера похожие на медь. Толчок и протяжный стон, сорвавшийся с губ. Глаза в глаза. И так до конца.       Эйфория. И плевать на остальных! Гори оно всё в аду! Ей наплевать!!! Лишь бы он был рядом.       - Ты понимаешь, что произойдет, если правда станет известной? – сурово спросил Президент.       Кёко впервые видела его настолько серьезным. Куон, сидящий рядом, ответил ему яростным взглядом.       - Не вы ли, господин Президент, делали всё, чтобы мы были вместе? – язвительно спросил он. – А как же ваша вера, что в любви всё возможно?       - Я спросил о другом, Куон, - резко осадил его Президент.       Кёко пробрало до костей от такого тона. Но Куона словно и не задело.       - Понимаю, - почти обреченно прошептал он и, неожиданно для девушки, притянул её к себе на колени. Кёко успела только пискнуть, как оказалась у него на руках. Куон притянул её к себе и уткнулся в макушку.       Кёко судорожно сжала его в объятьях. Не так. Всё не так. Почему они не могут просто любить друг друга?       Наверно она стала прекрасной актрисой. Никто не заметил, что вся её жизнь изменилась. Никто не обратил внимания, как она изменилась.       Но эйфория не может длиться вечно.       Авария во время съемок. От страха она чуть не впала в панику. Шок. Врачи сказали, что у него шок. Ей хотелось разреветься от отчаяния. Как же больно… Как же это больно, когда родной человек не реагирует, не замечает. Словно его нет... Словно он… умер.       Три дня. Три дня он избегал её как мог. Ей удалось поговорить с ним наедине только благодаря Яширо-сану. Как друг Рена он был готов на всё, лишь бы ему помочь. Но останется ли он другом, если узнает правду? От этой мысли становилось горько.       Но прежде чем они, наконец, поговорили, Кёко неожиданно позвонила мать.       - Ты! Позор моего рода! Как ты посмела влюбиться в собственного брата, бесполезное ничтожество? – гневный крик в трубку.       - Откуда?.. – только и смогла прошептать Кёко.       - Не смей даже заикнуться, что мы как-либо связаны! С этого момента ты не существуешь для меня, отродье!       - М-мама… - от ужаса заикнулась Кёко, но её уже не слышали.       В телефоне один за другим раздавались короткие гудки.       А следом был звонок от Шотаро.       - Понравился разговор с мамой? – с садистским ликованием спросил он.       - Шо? Это был ты? – в шоке спросила Кёко, пытаясь осознать сказанное. – К-как?       - О! Можешь поблагодарить себя. Мне так нравится твоя милая привычка устраивать истерики или представления с куклами перед чужими людьми. Из твоего бреда можно узнать столько полезного.       Каждое его слово словно гвоздь вбивалось в её сердце.       - Что ты хочешь? – холодея прошептала она.       - Ты проспорила, Кёко, - с радостью напомнил ей Шотаро. – Но так и быть, я позволю тебе остаться в Токио. Но только если ты бросишь своего любимого брата, съемки и вернёшься ко мне. Мои дорогие родители могут обойтись своим штатом прислуги, а мне же не хватает личной служанки, - и тут его голос изменился, став угрожающим. – Ты же не хочешь, моя дорогая рабыня, чтобы карьера твоего любимого брата закончилась так скандально?       - Ты ублюдок! – гневно прокричала в телефон Кёко, до боли сжав его в руке.       Самодовольный смех проклятого придурка звучал хуже скрежета гвоздей по металлу.       - Осторожней, моя дорогая, - ласково предостерег он. – Иначе уже завтра во всех газетах и на всех каналах будет сообщение об инцесте.       Едва сдерживаясь от злости, Кёко заскрежетала зубами.       - Так и быть, я сегодня добрый, дам вам месяц попрощаться, - нагло заявила эта чертова сволочь. – Жду тебя ровно через тридцать дней с вещами у себя. Обещаю, мы отметим твой переезд жаркой ночью.       Проклятье! И в этом виновата была только она. Глупая привычка! Ей казалось, что она повзрослела, приняв это решение. Но она так и осталась жалким ребенком неспособным себя контролировать! Но, слава Богам, вечером в тот же день, Кёко, наконец, удалось поймать Куона.       - Я приношу смерть, - едва слышно прошептал Куон, закончив рассказ.       Он сидел в кресле в своей квартире, сложив голову на руки, и смотрел в пол, не в силах поднять взгляда. Его боль и печаль были настолько сильны, что Кёко казалось, что она может ощутить их в воздухе. Вздохнув, Кёко встала с дивана и подошла к нему. Притянув его в свои объятья, она нежно погладила его по волосам.       - Возможно, мне стоит умереть, - тихо сказала Кёко.       Куон в её объятьях вздрогнул всем телом.       - Кёко!.. – в панике крикнул он.       - Т-с-с, - прошептала Кёко, приложив руку к его рту. – Прошу, выслушай. Если бы я не была Могами Кёко. Нет, - покачала она головой. – Если бы я не была твоей сестрой, то ничего из этого не случилось. Мы так и боялись признаться друг другу, но в конце концов всё равно побороли свои страхи и стали встречаться. Поженились. Завели детей. Без угроз для здоровья ребенка или карьеры.       Куон опустил голову, прижимая её к себе крепче.       - Это прекрасно… - прошептал он.       - Это так, - горько согласилась Кёко.        - Он не будет молчать, - обреченно признала она через несколько минут тишины.       Куон был на съёмках, когда Яширо сообщили об аварии. В автобус, в котором ехала Кёко на полной скорости врезалась машина. Остальное он помнил отрывками. Побелевшее лицо Яширо. Куон бегом покидает сцену, срывая дубль. Крики режиссёра и ужасающие новости… Есть жертвы… Состояние Кёко критическое… Находилась в зоне удара… Операция… и долгие часы ожидания, когда врачи выйдут из операционной и сообщат новости. Десять часов… Десять часов, прежде чем красный свет над операционной погас, и усталый врач покинул палату. Жива! Слава Богу, она жива!!!       А через четыре часа Могами Кёко умерла в реанимационной палате, так и не приходя в себя.       

***

      Похороны проходили в дождливый день, словно сама природа скорбела вместе с людьми об уходе этой солнечной и радостной девушки. Куон знал, что Кёко абсолютно точно удивилась, если узнала сколько человек пришли её проводить.       Режиссёр Куросаки, который когда-то снимал рекламу с участием Кёко и её подруги.       Весь состав «Темной луны» и «Boks R» от актёров и режиссёров, до персонала.       Ведущие шоу Bridge Rock, в котором, оказывается, Кёко участвовала в роли талисмана.       Пара из Дарумая, стояли рядом с гробом, хмуро наблюдая как гроб засыпали землей. Мужчина стоял, держа в одной руке зонт, другой крепко сжимая свою жену в объятьях. Женщина же молча плакала, опираясь на мужа.       Подруги из LoveMe стояли рядом. Младшая уже успокоилась, только изредка всхлипывая. Старшая же всю церемонию простояла с каменным лицом, и только судорожно сжимающие ручку зонта руки выдавали её настроение.       Хизури Куу и Президент стояли рядом с Куоном. Оба непривычно спокойные и мрачные. В этот день Президент изменил своим привычкам, явившись в обыкновенном черном костюме и черной рубашке.       Из всех близких Кёко людей только Марии не было на похоронах. Маленькая девочка закрылась в своих комнатах после новости и отказывалась выходить. И матери Кёко, отказавшейся даже слушать что-то о церемонии, лишь обрадовавшейся, что «её позор» умерла. Куона тогда едва удержали, не дав сорваться в офис этой твари и убить её.       Стоя над свежей могилой, Куон мрачно смотрел на землю, позабыв про зонт. Яширо уже давно отошел в сторону, прекратив попытки поговорить или убедить не стоять под дождём. Так лучше. Так не видно его слёз. Не видно его печали.       Закрытый гроб. Её хоронили в закрытом гробу – слишком обезображено лицо после аварии. За этой крышкой словно были скрыты, будто от стыда, все его сожаления. Он был виноват перед ней и никогда не сможет искупить свою вину.       Подняв взгляд, не в силах больше смотреть, Куон заметил в отдалении человека, которого ненавидел как никого ранее. Сжав кулаки от гнева, Куон яростным взглядом впился в побледневшего мальчишку. Переведя взгляд на Президента, Куон привлек его внимание к нежданному гостю. Такарада нахмурился и что-то сказал Себастьяну, стоявшему рядом. Мужчина кивнул и отошёл, вскоре подойдя к Фуве, и силой вывел того с кладбища.       Похороны уже давно закончились. Все разошлись, и только Куон так и стоял под, на удивление, тёплым дождем.       Он прожил в Японии не больше года, не вылезая с работы и даже переехав, пока и вовсе не покинул страну, уехав в США.       Куон осторожно, боясь причинить боль, взял маленькую ладошку в свои руки. Лежащая на кровати девушка, казалась хрупкой, словно фарфоровая статуэтка. Обмотанная проводами от капельниц и приборов. Вся в бинтах с головы до пояса. Со сломанной ногой. Яркая и позитивная, словно солнце, сейчас она меньше всего была похоже на саму себя.       - Она справится, - тихо сказал за его спиной отец. Куон промолчал, продолжая наблюдать за её грудью. Вдох. Выход. Пока она дышит, она живет. Вдох. Выдох. Живи, Кёко, пожалуйста, живи. Я сделаю что угодно, но только не умирай.       - Президент почти закончил с подготовкой к похоронам, - сообщил Куу, но Куон опять его проигнорировал.       Вздохнув, Куу сжал его плечо и тихо покинул палату. Сумасшедшие. Его дети. Брат и сестра, влюбившиеся друг в друга. Безумцы… Но имел ли он право их осуждать? Думал, что да. Но пусть, пусть они будут вместе. Лишь были счастливы. Лишь были живы.       Встретившись глазами с Джулией, Куу осторожно подошел к ней. И с облегчением понял, что жена его обняла. Обессиленно обмякнув, он обнял её как можно крепче. Куон не знал, что его маме обо всём стало известно. Джулия застала Куу в момент, когда он получил новости о смерти Кёко. В истерике Куу тогда рассказал ей всё. Абсолютно. Что было в мыслях у его жены в тот момент, он не узнал, а она не рассказывала впоследствии, всячески уклоняясь от разговора. Она лишь обняла его, пока он ревел как ребёнок, забыв про себя…       Через час Президент вновь позвонил. И дал надежду. Кёко пережила клиническую смерть, но врачи смогли её вернуть. В тот момент Лори вмешался и начал действовать резервный план, который они с Кёко и Куоном создали после угроз Фувы. Разыграть смерть Могами Кёко. Вот только никто не хотел подвергать жизнь Кёко реальному риску. Следующие сутки состояние Кёко три раза ухудшалось до критического, пугая тем самым Куона и Куу, пока действительно не стабилизировалось. Хизури вылетели первым же рейсом. Когда они прилетели, Куон ходил хуже призрака. Бледный, осунувшийся. Он не обращал ни на кого внимание. Его едва можно было уговорить что-то съесть или просто покинуть палату Кёко. Куу подозревал, что именно это было основной причиной, почему Джулия ничего не сказала против открывшейся родственной связи.       Крепче сжав жену в объятьях, Куу тут же её отпустил, едва услышал грохот. Переглянувшись, они оба бросились в палату. И замерли в дверях. Куон стоял на коленях у кровати, в спешке уронив стул, на котором сидел. Он аккуратно прижимал к сердцу руку девушки, так и не отпустив, и словно отчаянный безумец смотрел в глаза пришедшей в сознание Кёко. Она молчала, не имея возможность говорить из-за аппарата искусственного дыхания. Но её взгляд. Тоже безумие, отчаяние, страх. А по забинтованным щекам текли слезы.       Очнулась.       Пусть впереди всех их ещё ждет немало проблем. Фальшивые похороны. Множество пластических операций для Кёко на лице после его почти полного разрушения в аварии, изменение цвета глаз, долгая реабилитация, создание новой личности. Куону придется всё это время играть роль безутешного скорбящего и тайно помогать ей, пока Кёко не встанет на ноги. Только тогда маскарад сможет закончится, и они оба улетят в США, где никто не сможет узнать Кёко, и их тайна будет в безопасности. Президенту придется за год создать новую личность для Кёко, и проследить, чтобы Мария не проговорилась. А Куу необходимо наладить отношения с женой.       Но всё это будет потом. Позже. А сейчас, главное, что Кёко, наконец, очнулась и больше её жизни ничего не угрожает.