хэппи_энд

у юкхея глаза жжёт от невыплаканных слёз — те собираются мерзким комком где-то в горле, не дают нормально дышать, доводя до дикой тошноты, до срывов и внутренних, никем не услышанных, криков: «забери меня, з а б е р и к себе». он знает прекрасно, что алкоголь — не способ забыться, но пьёт беспробудно, всё же на это надеясь: так, возможно, поступают только самые жалкие романтики, у которых от хэппи-эндов только «энд». юкхей уверен, что он — один из таких несчастных: словно скомканный ненужный лист бумаги; словно блёклый стикер на холодильнике из множества похожих; (выбирают всех, но не его) тоска вперемешку с токсичной беспомощностью царапают внутри дыру прямо к сердцу, вот-вот, смотри — доберутся и зароются там, захоронятся, кажется, навсегда; будут отзываться в мутном сознании упрёками, мол, «ну что, докатился? дальше — хуже». юкхей не знает, пьёт ли он из-за того мерзкого чувства, которое колет и жжётся где-то прямо под сердцем, или оттого, что только в таком состоянии хватает смелости попытаться что-то исправить (если в этом вообще есть смысл). он снимает блокировку и тапает на контактный лист: в избранных всего один номер; даже если захочешь — не потеряешь из виду никак. юкхей, правда, думает, что звонить больше не стоит, что нужно удалить номер или же оставить его на память и ждать, пока сердце, наконец, успокоится и не будет трещать при виде знакомых цифр от ноющей боли. юкхей, правда, думает, что звонить больше не стоит, но звонит. он насчитывает ровно семь гудков, прежде чем чону берёт трубку. — да? — привёт, хён. повисает неловкая пауза, и юкхею становится жутко неуютно: он пытается собрать мысли во что-то единое и связное, но выходит как-то совсем плохо. чону на том конце провода, кажется, это надоедает. — так ты что-то хотел? голос у него отстранённый и равнодушный, словно они никогда в жизни не виделись. словно это совсем не они бродили вместе по ночным улицам, переплетая пальцы; словно не они целовались пьяными под какой-то грустный хип-хоп, а кто-то другой; словно это не чону говорил в сумерках комнаты тихое «я хочу быть с тобой». такое чувство, что чону взяли и стёрли последние полгода из памяти (а юкхея из сердца). юкхею даже кажется: может, это он, такой сумасшедший, всё это себе напридумывал? — давай прогуляемся как-нибудь? мы так давно не виделись, — юкхей выдаёт это на автомате, просто потому что не понимает, что ещё сказать (не знает, как ещё удержать чону на связи, пусть даже на лишние десять секунд). сквозь алкозавесу в своём сознании он слышит чей-то тихий голос на другом конце провода, чьё-то «чону, ты скоро?». чону, видимо, закрывает динамик и микрофон руками, потому что его ответное «иди спать, я приду чуть позже» едва ли слышно и сопровождается шорохом. юкхей сбрасывает звонок и смеётся — отчаянно как-то, словно совсем уже на грани. не стоило даже на что-то надеяться.