Искушение

Троил помнил тот невозможный закат и то ядовито-оранжевое небо. Тогда Эдемский сад еще не был садом, - только дикие растения, невыносимо сладкий воздух и буйство первой жизни. Тогда был только он и Кводнон. Кводнон был всегда, Кводнон был старше его, Кводнон был рядом сколько Троил помнил себя. Еще всегда был Творец, которого они оба не видели, но знали о нем и ощущали Его присутствие, наполненное бесконечной любовью. По крайней мере, Троилу так казалось. Сначала было знание, а после – время. Сейчас Троил не мог бы сказать, когда все прозошло, потому что в древние времена он мыслил по-другому. Троил не помнил момента своего появления, но он смутно ощущал, что его разум возник после него самого, а все, что было до разума, оставалось загадкой, похожей на тень воспоминаний о том, чего никогда не было, как сны, перемешанные с явью, о которых ничего нельзя сказать наверняка. Троил знал, что разум Кводнона появился много раньше. Троил помнил, как они вдвоем исследовали Эдем, как носились в режущей глаза небесной синеве, как они вдвоем переживали расцвет своей юности и сладостной невинной беспечности. Троил хотел, чтобы так было всегда – он, Кводнон и любовь Творца, наполняющая все сущее. Кводнон хотел другого. Он лежал прямо на траве, подложив руки под голову и устремив взгляд куда-то вдаль. Троил нахмурился. Так далеко, как граница самого Эдема, где растет терновник и смоковница. Они никогда не ходили туда, хотя, Кводнон как-то говорил, что не прочь побывать там. Даже если исколется шипами. Юный Троил притянул колени к себе и положил на них подбородок. Ему было больно от мысли, что Кводнон поранится, но было и что-то еще. В живом воображении возник образ Кводнона, светлая, полупрозрачная кожа которого изрезана терновыми шипами. Яркие капли сочатся из многочисленных порезов. На его красивом лице проступает страдание, которое ему почему-то идет. Троил поерзал. Ему сталонеудобно и жарко, хотя ласковые солнечные лучи были уже теплыми, а не горячими, как днем. Еще Троилу почему-то не хотелось, чтобы Кводнон смотрел на него. Он дернул головой, блестящие черные волосы упали на лицо. Как назло, Кводнон повернул к нему голову и странно окинул его внимательным взглядом. Троил вспомнил, что он смотрел на него так же, когда тот первый раз назвал его бесстыжим и рассмеялся. Тогда они точно так же, как сейчас, лежали на траве и ласкали друг друга. Только тогда почему-то не было стыдно. Кводнон приподнялся, чтобы подползти к Троилу. Он мягко погладил его ноги, давая понять, что хочет, чтобы Троил их выпрямил, как делал это, когда хотел положить голову ему на колени. Солнце клонилось к закату. Обычно в это время день переходит в мягкие сумерки, но не в этот раз. Освещение было неестественным и невозможным, цвета были слишком странными, как будто некотороые из них заменили на противоположные по чей-то прихоти. Творца? Нет, Творец не сделал бы такое. Творец – мягкий золотой свет, а сейчас пространство выглядело так, словно не принадлежит этому миру. Троил почувствовал, что его дыхание стало горячим, почти обжигающим кожу его собственных губ. Запах остывающей земли смешивался непонятно откуда взявшимся запахом яблока. Пение птиц и стрекотание насекомых - со змеиным шипением. Троил обернулся и посмотрел на траву, но змей нигде не было видно. Все создания Эдема были еще невинны и безвредны, но змеи почему-то вызывали у Троила чувство, похожее на смутное опасение. Он вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, как Кводнон положил голову ему на колени. Рыжие волосы разметались по бедрам юного Троила. Было щекотно, приятно, и как-то еще, чему в молодом мире еще не было названия. Кводнон улыбался и смотрел на него снизу вверх. Его губы были удивительно красными и блестящими, как будто он вымазался в сладком соке спелых фруктов. Троил сглотнул. Ему стало трудно дышать, хотелось чего-то невозможного и странного. Кводнон перелег на бок и легонько погладил Троила по животу. В паху сладко заныло от восставшей плоти, хотелось куда-то сбежать от этого ни на что не похожего чувства пугающей новизны, но Кводнон все еще полулежал на его ногах и уже медленно поглаживал внутреннюю сторону его бедер. Троил откуда-то знал, что на этом он не остановится, хотя в его собственном сознании будто стоял какой-то запрет, наложенный, быть может, самим Творцом. Иначе как объяснить то, почему он так себя чувствовал? Безмятежность не оставила от себя и следа, желания исходили не от сердца и разума, а были злыми и обжигающими. Кводнон провел рукой по стволу его члена и прихватил губами головку. Троил заксреб пальцами по земле и тихо застонал, чувствуя, что вместе с искрами ощущений, в его сознании просыпается что-то доселе неведомое и пугающее. Кводнон медленно вобрал его член глубже. Троилу хотелось схватить Кводнона за рыжие волосы, чтобы тот не мог дышать, пока не доставит ему такое удовольствие, какое ему хочется получить. Ощущение власти пьянило не хуже физической близости, привычное сознание ускользало, Троилу хотелось заполучить то, чего он желает, во что бы то ни стало. Кводнон попытался отстраниться, но не смог этого сделать. Его горло до одури приятно зашлось спазмом, лаская член мягкой скользкой розовой плотью. На красивом лице выступили слезы. Троил потянул его за волосы, отстраняя от себя, чтобы Кводнон мог перевести дыхание, и через пару судорожных вдохов вошел в него снова. Внутри было мягко и влажно. По подбородку Кводнона прозрачными нитями стекала слюна, которую он не мог сглотнуть. Не мог, пока Троил этого не позволит. Троил почувствовал, как от этой мысли все его естество скрутило почти болезненным спазмом, и в висках застучала кровь. Он не понял, что произошло, но почувствовал, что дышит через раз. Мироздание словно бы пошатнулось, но почти сразу все вернулось на круги своя. Когда хватка Троила ослабла после оргазма, Кводнон отстранился и вытер подбородок тыльной стороной ладони. На руке остался прозрачный блестящий и мутновато-белый след. Кводнон поднял глаза на Троила и дотронулся языком до своей руки, слизывая семя. Глаза стража лихорадочно блестели, а на губах снова блуждала та же улыбка, как до того как произошло все это. Троил почувствовал, как горит его лицо. Сознание вернулось к нему почти сразу, вместе с чувством неправильности и запретности происходящего. - Нам нельзя было этого делать…- полувопросительно произнес Троил. Кводнон отвернулся. Через некоторое время, раздался его тихий голос: - Это все, что ты можешь сказать? Троил молчал. Он чувствовал, что совершенное ими были против воли Творца, что его дети не должны были заниматься таким. Он чувствовал отвращение, к Кводнону и к самому себе. Страх разочаровать Творца застилал разум и пересиливал любовь к Кводнону. Троил прикрыл глаза, набираясь мужества. - Мы оба должны сознаться в этом и не совершать такое впредь. Пообещай мне, что мы... Кводнон резко поднялся и раздраженно дернул плечом. Все его существо выглядело напряженным до предела, но его голос звучал пугающе-спокойно: - Ты волен делать что хочешь. Я не буду тебе ничего более обещать, - он помолчал, и добавил после паузы, - Ни тебе, ни тому, кого ты зовешь Творцом.