Картография (Cartografia)

Его кожа наиболее чувствительна между шеей и плечом. Тим мог бы провести линию, от начала и до конца, полностью захватывая себе левый фланг. Иногда он и правда хотел ее провести. Он надеялся увидеть красную линию, сжигающую границы, раскрывающую то, что уже плыло перед ним, стоило закрыть глаза. Джейсон вздрогнул: Тим удержал его руку и медленно выдохнул, казалось можно услышать звук, с которым вращались шестеренки в его голове. Джейсон пожалел, что позволил этому пацану остаться, и напрягся, сжав простынь. Напряжение, начавшееся на кончиках пальцев, распространилось по всему телу, а о шею и спину можно было разбивать камни. — Если ты проснулся, то можешь, по крайней мере, сделать что-нибудь полезное. Ответом был смех куда-то в затылок и легкий укус в шею. Джейсон на секунду почувствовал, как тело сковала слабость, а сорок восемь часов, проведенные без сна — дали о себе знать. Он стал считать. Они дрались, они кусались, они трахались и даже дружили. Джейсон чувствовал себя уязвимым, понимая, что дал Тиму доступ к собственному дому, собственной кровати, и сегодня был первый раз, когда они лежали при свете без одежды. Джейсон перевел взгляд на ящик тумбочки, будто бы видя свой глок через слои одежды, висевших на деревянном стуле, он дернул рукой, заставляя Тима откинуться назад. На нем была одна из его футболок, на лбу остались следы от подушки. Джейсон чувствовал его размеренный пульс, на самом деле он был бы неплохим врачом тогда бы он смело мог назвать себя чем-то большим, чем просто марионеткой. Джейсон помнил момент, когда увидел своего преемника, помнил момент, когда впервые ломал кому-то шею, чувствуя бьющийся между пальцами пульс. Улыбнувшись, он взял Тима за подбородок, чувствуя, как тот скользнул пальцами по волосам, а нога оказалась между его ног, что, в сущности, все равно ничего не означало. Это ни к чему бы не привело, потому что они оба понимали, что у них просто-напросто не было сил. Но Джейсон укусил Тима за губу, сильно, обнажая старую ранку, слизывая кровь. И все-таки. — От тебя воняет. Джейсон засмеялся, чувствуя, как все его тело дрожит от усталости, и ему ужасно хотелось сбросить с себя все это. — И я тебя пну, если ты не отодвинешься. Они много дрались, они много трахались, а иногда, как сейчас, без сил лежали на постели, практически обнимаясь и совершенно не понимая, что все это могло значить. Возможно, Джейсон был слишком пьян. Хотя и не так сильно, как Тим. Он повернулся, уворачиваясь от прикосновений, и вытянулся на кровати, недовольно застонав и чувствуя, как неприятно ломит затылок. Тим же был словно кот, который пролезал во все углы и углубления, залезал под кожу, мало-помалу изучая новые и новые шрамы на теле. Они узнавали друг друга, они не старели. Они просто копили шрамы. — Тебе не пора на занятия, или куда-нибудь еще? — спросил Джейсон, выпрямляясь, нащупывая пачку сигарет. Тим устремил на него свой взгляд, на каждую часть тела, которую хотел бы пометить. Джейсон нутром чуял его желание. — Мне и здесь хорошо. Пальцы Джейсона задрожали, когда он попытался прикурить, недовольно качая головой.