Взрослые люди

Снейп не мог и предположить, что окажется в совершенно безумном водовороте страстей. Его размеренная жизнь в одно мгновение превратилась в стремительный, бурлящий поток. Стоило Северусу и Гермионе оказаться наедине, как начиналось одно сумасшествие на двоих. Не было места разговорам, многообещающим взглядам и нежным прикосновениям. Они будто чуяли друг друга по всему замку, словно гончие, сталкиваясь в самых невероятных местах. Чего стоила одна совятня, где они случайно встретились и спустя минуту, забыв обо всем, предавались разврату на глазах у кудлатых почтальонов. Излюбленным местом стал бывший кабинет Снейпа, где образцовая студентка Гермиона Грейнджер прилежно вела конспекты и варила безупречные зелья. На пол летели стойки для котлов, банки с ингредиентами и наборы лопаток для помешивания, но впервые за всю жизнь Снейпу было на это плевать. Он брал её снова и снова, и от раза к разу секс становится только лучше. Она перестала замирать в его руках. Стоило ему прикоснуться к ней — Гермиона вспыхивала, превращаясь из скромной помощницы библиотекаря в сексапильную ведьму, бурно приходила к финалу и бесстыже громко стонала, окончательно растеряв остатки сдержанности. Северус был ошеломлен всем происходящим. Пожалуй, он не сумел бы вспомнить, был ли в его жизни период такой бурной сексуальной активности. Разве он когда-нибудь мог представить, что из заучки Грейнджер вырастет такая соблазнительная чертовка? В какой-то момент Северус подумал о том, что между ними могло бы быть нечто большее, чем просто сумасшедший секс. Мысль казалась пугающей, но при всей её абсурдности до безумия привлекательной. Каникулы подходили к концу. Снейп направился в магический Лондон, посетил банк, проверил состояние счетов. Он обновил гардероб и провел несколько часов в «Мечте зельевара». За механически совершаемыми обыденными делами часть его разума оставалась свободной для размышлений о Гермионе. Он в деталях вспоминал их встречу накануне. Снейп пытался овладеть ею на столе, но она с гибкостью лианы оплела его ногами и руками, вжалась лицом в плечо и замерла. Единственное, что он сумел сделать, это выпрямиться с повисшей на нем женщиной и упасть на каким-то чудом трансфигурированный в кушетку стол. Северус взял её на боку, смотря на растрепанную шевелюру вьющихся волос. Её голова болталась из стороны в сторону, а глаза были крепко зажмурены. При всём разнообразии испробованных ими поз, она никогда не оставалась с ним лицом к лицу. Сперва Северус решил, что она из тех женщин, которые получают удовольствие лишь в одной определенной позе. Возможно, со временем он поймет, что делать можно, а чего категорически нельзя, когда дело касается этой ведьмы. Но после задумался вот о чём. Когда бы он в момент оргазма ни смотрел на неё, глаза были закрыты. Во всём этом было нечто странное! Снейп вернулся в Хогвартс к вечеру. Его мозг прокручивал множество вариантов событий. Северусу не хватало опыта в любовных делах, и это раздражало. Была мысль использовать легилименцию, чтобы выяснить, что же у Грейнджер на уме, но эта идея была сразу отметена как недостойная. Он не станет насильно вламываться к ней в разум, чтобы выяснить интимные подробности. Терзало его какое-то смутное ощущение присутствия третьего действующего лица. Погрузившись в свои размышления, он совершенно забыл про ужин и сейчас сидел в кабинете, покручивая между пальцами наколдованный тонкостенный флакон. Палочка скользнула к виску и вытянула серебристую нить, в ту же секунду помещенную в фиал. Следом еще одну, и Снейп направился к нише с думосбором. Он решил пересмотреть свои воспоминания о произошедшем, желая понять, что же его все-таки так царапает. Опустошив фиал, Снейп погрузился в серебристый туман. Его окутала кромешная тьма, и лишь волшебная подстветка думосбора позволила увидеть собственную спальню в ту их первую близость. Смотреть на себя, занимающегося сексом, было непривычно. Северус сосредоточился на партнёрше, стараясь уловить каждый жест и движение. Вот он вытягивает её из кресла и целует. Она каменеет так, будто бы видит перед собой призрак. Вероятно, он был слишком напорист, и это как раз и есть та самая причина. Вот они переступают порог спальни, и вновь она в панике, умоляет не зажигать свет. Странная причуда могла объясняться стеснением своего тела, хотя, откровенно говоря, он совершенно не понимал Гермиону. Она обладала изумительными формами, была женственной и гибкой. Ладно. Дальше. Он почти входит в неё, пытаясь разглядеть в кромешной тьме лицо, и наклоняется низко для глубокого поцелуя. Наблюдающий Снейп даже подошёл ближе, чтобы рассмотреть Гермиону в отблесках искусственной подсветки думосбора. Она выглядела ошарашенной, будто бы только сейчас осознала, что делает и где находится. А главное, с кем… Он отшатнулся так же, как и Снейп из воспоминаний: злой, разъяренный, с тяжелым дыханием и сжатыми в кулак ладонями. Но вот Гермиона вновь превратилась в страстную любовницу, развратно предлагая себя в весьма откровенной позе. Он не мог видеть её лица, потому что она вжалась в кровать, вздрагивая на каждую фрикцию и глуша стоны подушкой. Вот они в нише, скрытые чарами. Она вновь костенеет в его руках, застывает и даже не дышит, пока он шепчет ей непристойности на ухо. А потом резко разворачивается спиной, требуя взять её сзади. Опять! И зажмуривается, когда он настойчиво целует её губы в момент оргазма. Снейп вынырнул из омута и отшатнулся. Догадка больно ударила по его самолюбию, и он в ярости схватил пустой фиал, запуская им в стену кабинета. Она не смотрела ему в глаза, пока он занимался с ней любовью. Она поворачивалась спиной к нему в моменты близости. И никогда не называла его по имени! Физически она была с ним, а мысленно в другом месте, с другим мужчиной. Никогда он не чувствовал такого омерзения, как в эту самую минуту. Желание пойти и разыскать лгунью было столь сильным, что Снейп с трудом подавил его. Попадись она сейчас ему в руки, он бы вряд ли сумел сдержать порыв придушить её на месте. Он снова и снова прокручивал в голове все произошедшее, пытаясь найти оправдание Грейнджер, но вновь приходил к единственному выводу — она его использовала. Снейп в бессильной злобе зарычал и смахнул со стола пачку пергаментов и чернильницу. — Поздравляю, ты дракклов суррогат, Северус Снейп! — он скривился, как от зубной боли, и запрокинул голову, переводя дыхание. Вряд ли ярость заглушит чувство глубочайшей обиды, которое он сейчас испытывал. Взмахом палочки Снейп заставил разбросанные пергаменты сложиться в аккуратную стопку, чернильница вернулась на своё место, а он устроился за столом, умостив локти на подлокотники кресла и сцепив пальцы в замок. В конце концов, он слизеринец до мозга костей, хладнокровие и самообладание у него в крови. И никакие чувства этого не изменят. Что же, если она посмела играть с ним, то пусть будет готова к расплате. Ведь в этой жизни за всё нужно платить. Прошло несколько дней. За трапезами в Большом зале Северус был неизменно вежлив со всеми, в том числе и с Грейнджер. Галантно отодвигал для неё кресло, склонял голову в приветствии и устраивался на своём привычном месте. Ловил её вопросительные взгляды и мысленно кривился всякий раз, когда она недоуменно хмурилась. Она пыталась подловить его в коридорах школы, желая выяснить, что же случилось, отчего он столь холоден с ней, но Снейп вовремя сворачивал, стоило лишь увидеть знакомую шевелюру в конце коридора. Грейнджер всё чаще смотрела на него и поджимала губы. Его план отлично работал! Пора было переходить ко второму пункту задуманного. Северус за завтраком шепнул на ухо Гермионе, что желал бы увидеться, и стиснул зубы, заметив, как она смущённо покраснела. Вечером он отправил Патронуса с приглашением. Его рабочий кабинет идеально подходил для последнего пункта плана. Сердце размеренно стучало в груди, разум был холоден и беспощаден: он был готов поставить точку в этом фарсе. — Северус? «Не смей!» — мысленно зарычал Снейп, продолжая писать на пергаменте и намеренно не смотря на посетительницу. Он выжидал время, кожей чувствуя, насколько она взволнована. — Присядьте. Я скоро. Он сосредоточенно работал, хмурил брови, постукивал пальцами по столешнице, отлично зная, что она не сводит с него взор. Снейп специально надел старую школьную мантию, застегнул сюртук под самое горло, и лишь манжеты да воротник белой сорочки виднелись из-под его одеяния. Гермиона продолжала стоять на месте, не двигаясь, казалось, даже не дыша. Снейп вскинул взгляд и усмехнулся. Мантия была распахнута, короткая алая юбка демонстрировала затянутые в сетку чулок ноги, а остроносые туфли на шпильке довершали композицию. Он предположил, что под мантией на ней надета полупрозрачная блузка. Наряд был вызывающим, откровенно демонстрирующим желания ведьмы. Снейп медленно проскользил взглядом вдоль тела Грейнджер и мысленно усмехнулся: она покраснела и запахнула мантию. — Миссис Грейнджер, устраивайтесь поудобнее. Я почти закончил. Он дождался, когда она устроится на стуле, и вернулся к своему пергаменту. В тишине был слышен лишь скрип его пера да её дыхание — быстрое, поверхностное. Все ещё погруженный в работу, Снейп, взял в руку чашку с чаем и пригубил, перечитывая написанное. — Я предпочла бы зайти позже, когда вы освободитесь. Я не могу позволить себе бездарно тратить свободные часы. Её раздражение было практически осязаемым, и Снейп мысленно себе поаплодировал. Поднял взор с наигранным удивлением и отметил, что её глаза полны обиды и злости. Он отставил в сторону чашку, свернул пергамент, продолжая внимательно её рассматривать, и, перевязав рулон лентой, бросил его в ящик стола. — Однако вы нашли время, чтобы посетить мои комнаты в новогоднюю ночь. И, очевидно, так спешили, что забыли надеть платье под мантию. Она стиснула зубы и сузила глаза. — Не припомню, чтобы вы яростно выражали негодование по этому поводу, директор. Портреты заинтересованно замерли, едва не вываливаясь из рам. Снейп взмахом руки закрыл всех свидетелей чёрными полотнами и произнес: — С чего бы мне быть недовольным? Вы пришли с выпивкой и прозрачными намерениями, а я вовсе не прочь развлечься за чужой счёт. Зачем же противиться такому напору? Гермиона сверлила его взглядом, дышала быстро и часто, ладони вцепились в мантию, губы были плотно сжаты. Вдруг в одну секунду все изменилось, и Снейп в очередной раз поразился тому, какое самообладание у этой женщины. На её лицо опустилась бесстрастная маска, исчезли скорбные складки вокруг рта, и глаза превратились в два острых шипа, что смотрели на Снейпа с ледяным спокойствием. — Мы взрослые люди, которые сполна могут удовлетворить потребности друг друга, так в чём проблема, Северус? — Кто бы мог подумать, что гриффиндорская заучка станет такой испорченной! Прийти в покои к мужчине и открыто предложить себя — это жест отчаяния или аморальность? Честно говоря, в мыслях я использовал слово «развращённость», но пришел к выводу, что в этом есть нечто завораживающее. Очевидно, слухи о распущенности гриффиндорок не так уж и преувеличены. — Прекратите! — Прошу меня простить, если обидел, но мы ведь взрослые люди и можем разговаривать без экивоков. Вы настойчиво искали моего внимания последние несколько дней, а мне подобная назойливость вовсе не импонирует. Я занятой человек и не могу позволить себе встречи тогда, когда вам необходимо потешить собственное самолюбие очередной порцией секса. Она побледнела и выпрямилась, но взора от него не отвела. Маска вот-вот должна была треснуть и обнажить настоящую Грейнджер, оскорбленную, униженную женщину. Снейп смотрел на неё, в душе малодушно радуясь произведенному эффекту. Она резко встала и тряхнула головой. Медленно подошла к столу и оперлась о край ладонями. — Я не имею ни малейшего желания терпеть ваше дурное настроение и выслушивать оскорбления в свой адрес. Что бы у вас ни произошло, это не дает вам права вести себя как законченный негодяй! Гермиона развернулась и стремительно направилась к выходу. Она взялась за ручку двери, когда Снейп оказался сзади и припечатал ладони по обе стороны от её головы. — Вы пробуждаете во мне слишком много желаний, Грейнджер. Он прижал её к двери, заставил расцепить пальцы, стискивающие ручку, и дернул кисть вверх. — И раз уж вы виновны в этом, то и удовлетворять мои желания придется именно вам. Он шептал на ухо, развязывая шнурок мантии, и, не встретив ни малейшего сопротивления, взъярился пуще прежнего. Ей вообще всё равно, кто, что и как делает с её телом?! Ладонь скользнула к груди и сжала полушарие. Гермиона резко втянула ноздрями воздух и откинула голову на его плечо. Глаза были закрыты. Опять! Ярость, смешанная с возбуждением, почти отключила мозг Снейпа. Он готов был отыметь её прямо здесь, у этой самой двери, без предварительных ласк и нежностей, но всё же отстранился и развернул её к себе лицом. — Какая испорченная девочка, — прошептал он и медленно провел расслабленным языком вдоль шеи до подбородка. — Такая развратная, подготовилась быть оттраханной своим профессором. Открой глаза! Он рыкнул так резко, что она вздрогнула и уставилась на него совершенно безумным взором. Оба были злы и возбуждены одновременно. Глаза Грейнджер метали молнии, пальцы до побелевших костяшек вцепились в его мантию. — Зачем тебе мои глаза? — выдохнула она ему в лицо. — Хочу насладиться выражением искреннего изумления, когда ты поймешь, с кем трахаешься! Она уперлась ладонями ему в грудь и прошипела: — Объяснись! — До какой степени отчаяния нужно дойти, чтобы прыгнуть в постель к человеку, на которого даже не можешь смотреть! Насколько нужно быть развращенной, чтобы было все равно, с кем спать. Неужели ваш экс-любовник был так хорош, что сейчас вы готовы отдаваться ненавистному человеку, лишь бы потакать собственным фантазиям? — Какой любовник? — она моргнула и вжалась спиной в дверь. — Вы мне скажите! — Снейп говорил тихо, чеканя каждое слово, опаляя ухо горячим дыханием. Он чувствовал власть над этой испуганной, униженной женщиной и упивался ею. — Кто этот таинственный любовник? Покойник-муж или отец вашей дочери? — Ладонь опустилась на её бедро и задрала юбку до пояса. — Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы, наконец, открыли свои прекрасные глаза и посмотрели на меня? — Он сжал ягодицу одной рукой, другой проникая в Гермиону кончиками пальцев через трусики. — Возможно, вы из тех женщин, что любят боль и унижение. Как сейчас, например. Вы напуганы и унижены, но при этом совершенно бесстыдно влажны. — Снейп погрузил пальцы ещё чуть глубже, следя за тем, как её глаза мутнеют от желания. — Вам нравится, когда вас грубо используют, словно дешевую портовую девку, зажимая по углам и вышибая из вас всю спесь! Он грубо ласкал её через ткань, не отводя взгляда от распахнутых глаз. Снейп неистово хотел оказаться в ней и заставить смотреть на себя. Заставить осознать, что причиной её удовольствия служит именно он, а не какой-то фантомный любовник. Он сдвинул ткань в сторону и начал трахать её пальцами. Гермиона застонала и закрыла глаза. Тут будто бладжером прилетело в голову, и Северус замер, ощущая, как волна злости и негодования затапливает его с ног до головы. — Лгунья! Кто бы мог подумать, что Шляпа так ошибется в выборе факультета. Твои действия достойны самого Салазара Слизерина. И если бы я не был непосредственным участником всего этого, я бы аплодировал стоя! Он схватил её за горло и сдавил. Гермиона распахнула рот, хватаясь пальцами за его запястье и силясь ослабить хватку. — Я бы никогда… — прохрипела она и задергалась в его руках. — Я не был и не буду суррогатом, Грейнджер. Сколько еще ты надеялась использовать меня в качестве замены твоему воображаемому любовнику? Неужели ты и впрямь думала, что мне недостанет ума раскусить тебя? Ты ещё глупее, чем я полагал. Он резко отпустил её и отступил на шаг назад. Она сложилась пополам и принялась надсадно кашлять. Снейп вытащил платок и принялся брезгливо вытирать руки. Сердце неистово колотилось о ребра, отвращение заполонило всё его существо. Он ненавидел эту лживую суку, что даже не пыталась оправдаться! — Вон. Снейп так и не поднял на неё глаз. Гермиона медленно выпрямилась, одернула юбку и поправила блузку. Её лицо было покрыто слезами, а косметика черными полосками стекала по щекам. Гермиона вытерла щеку тыльной стороной ладони и скривилась в безумной ухмылке. Запахнула мантию и ушла. А Снейп еще долго стоял на месте, смотря в закрытую дверь кабинета.