За 2 дня до

POV Арсений ***       Простым смертным меня не понять. Не понять той жажды, тех мрачных страстей, что мучают меня каждый месяц вот уже много лет. Много сотен лет, так будет точнее… И вот оно - за два дня до полнолуния я уже чувствую знакомый зуд в дёснах. Ощущаю языком едва заметно заострившиеся зубы. Это неважно. Ни одна живая душа не знает обо мне. Я не оставляю свидетелей.       Одному Богу… Нет, он отвернулся от меня давным – давно… Одному дьяволу известно, как я жил до этого. Но теперь я перебрался в эту дикую северную страну, не лишённую, впрочем, своего обаяния. Мне здесь даже нравится. Особенно Петербург. О, прекрасный город! Слишком юный, чтобы наскучить, но с замахом на монументальность и помпезность, как в горячо любимой мною Европе, куда мне теперь, пожалуй, путь заказан. Может, я и не оставляю свидетелей, но не все же в Скотланд Ярде непроходимые тупицы. Хотя… Поверили же они в легенду о Потрошителе. Глупые людишки. Петербург, Петербург, Петербург… Серые камни, туманы, дожди. И так мало солнца, хоть волком вой. От радости, конечно. А сколько юных дев, пленяющих красотой. Не меня пленяющих. Внешность мне не важна. Хотя немного жаль, что большинство этих дур не проживает даже четверти века. Климат располагает к чахотке. Так что я, в какой-то мере, помогаю им умереть в самом расцвете сил, на пике жизни, так сказать. Нет, благодарностей мне не надо. Я давно равнодушен к этим душевным проявлениям.       Сегодня я приглашён на приём. Графиня Н**ская расстаралась для дорогого гостя. Обещала выписать «расчудесных музыкантов». Что ж, я готов послушать. Надо же как-то использовать время. Которого у меня целая вечность. И это не фигура речи. *** Музыканты задерживались. Кажется, что-то там стряслось с арфисткой. Жаль. Вдруг бы она оказалась юна и (вот что имеет значение!) девственна. Тогда бы хватило её одной. Иначе придётся искать кого-то ещё. А время поджимает. Я уже слышу зов луны по ночам. Скучая, я рассматривал бальную залу. Хозяйка явно гордится роялем. Иначе стала бы она его ставить так близко к центру залы, забирая львиную долю площади. Наверное, заплатила за него кучу денег. Зря, кстати. Оно того не стоило. А вот и сама графиня. - Ваше Сиятельство! Она улыбается и тянет мне руку для поцелуя. Едва касаюсь кожи губами. Вот кого я точно не стал бы пробовать на вкус! Графине чуть за тридцать, но она всеми силами пытается поймать ускользающую молодость. И по этой ужасной моде пьёт уксус. Его запах (естественно, неуловимый для смертных) смешался с запахом кожи. Я представил её кровь на вкус и почувствовал лёгкий приступ тошноты. Премного благодарен, графиня, долгих лет. Она усаживает меня на балкончик, давая понять, что это лучшие места. Неловко флиртует. Понятно, что её муж вечно в разъездах.. эти разные спальни, невозможность развода… Она держит меня под руку, будто случайно касаясь меня грудью. Но я вижу, что она не из тех, кто впадает в транс от вида любого мужчины. Просто я не любой. Вампиры вообще притягательны и желанны. Небольшой, но приятный бонус, облегчающий жизнь таким, как я. Ах да, и это существенно помогает в «охоте». - Граф, а как Вас зовут Ваши друзья? – вопрос графини вызывает у меня усмешку, которую, впрочем, ей не дано заметить. Она слишком увлечена мной, чтобы анализировать моё поведение. Друзья… Я их не помню. Несколько столетий напрочь стёрли из моей памяти лицо тех, кто был мне когда-то дорог. В ту пору, когда я был… Когда я был таким, как они… А сейчас у меня нет друзей. Единственный человек, находящийся рядом со мной – мой слуга. Но тут уже Noblesse oblige – положение обязывает. Жаль, что слуг мне приходится периодически менять. Любой задумается о причинах годами не меняющейся внешности хозяина. Однако оставить без ответа вопрос графини у меня вряд ли получится. Я взял её за руку, слегка поглаживая пальцы через кружевную перчатку: - Арс. Друзья называют меня именно так. Я увидел, как зрачки её расширились, а дыхание участилось. Дурочка. Наверняка уже представила меня в своей спальне. Фальши она в любом случае не заметит. - Арс, - выдохнула она. – С латыни означает «произведение искусства»? – Она перевела взгляд с моих скул на губы, её щёки порозовели. Я бы подыграл ей, если бы она была жертвой. А так мне сегодня просто лень отвечать на её флирт. - Или «Арсус» - «медведь»? – она улыбалась, довольная собственной шуткой. - На нашем фамильном гербе действительно изображён медведь, - ответил я. Это, кстати, была чистая правда. А ещё я с тоской подумал, что развлекать графиню мне придётся весь вечер: из появившихся наконец музыкантов ни одна дама не была достойна моего внимания. Как жаль. - Арс, Вы совсем не пьёте шампанское, - делано грустным голосом произнесла моя визави. Действительно, не пью. Я и бокал взял для того, чтобы немного передохнуть от натиска графини. Какой томительный вечер! Внизу послышался грохот и в залу, спотыкаясь, почти вбежал юноша и занял своё место за арфой. Графиня хлопнула в ладоши, и слуги послушно погасили часть свечей. *** А дальше я понял, что пропал. Тысяча чертей! Я не мог оторвать глаз от тонких пальцев, пощипывающих струны. Клянусь чем угодно, но я не разбирал музыки – только магия этих рук! Я, не таясь, рассматривал мальчишку, хотя все особы женского пола не сводили глаз с меня. Наплевать на всё и на всех! Какой же он несуразный! Криво завязанный шейный бант съехал, обнажая худую шею. А музыкант, казалось, не замечал этого. Он закрыл глаза, прижавшись щекой к раме арфы, так похожей сейчас на крыло большой бабочки. И перебирал, перебирал, перебирал струны. Я представил его тонкие пальцы, скользящие по моей груди, и у меня перехватило дыхание. Не знаю, что за чувства всколыхнулись во мне. Музыка ли это или что-то ещё, но я много столетий не чувствовал себя настолько живым. И вдруг этот мальчишка открыл глаза и наши взгляды пересеклись… И я рухнул в эту бездну зелёных глаз… Он замер, моргнул, на мгновение перестав играть, а потом, будто спохватившись, неловко дёрнул рукой… Дзынь… Струна лопнула под его пальцами, поцарапав кожу. Даже издалека я чётко видел проступившую кровь. Я прикусил губу и вцепился руками в перила балкончика, едва сдерживаясь, чтобы не спрыгнуть вниз и ринуться к нему. Юноша, не переставая играть и не сводя с меня глаз, неуловимым движением слизнул капельку крови с пальца и принялся играть дальше. Этот жест, наверняка привычный для него, просто взорвал мой мир! …Я понял, что не буду ждать ещё двух дней… Он не станет очередной безвестной жертвой. Я сделаю его равным себе. Обучу, открою все свои тайны… …Мы разделим вечность на двоих.