Я знаю твой секрет

Была ночь, и словно раненый зверь надрывно завывал ветер. Кровавая луна, предвестница всех бед на свете, проглядывала сквозь ненастную пелену и скупо освещала тихую улицу спального района небольшого приморского городка. Семидесятилетняя госпожа Циркония, маленькая сгорбленная старушка, нехотя открыла входную дверь своего коттеджа, больше похожего на пряничный домик из сказки, и недовольно позвала в образовавшуюся щель: — Кис-кис! Нехеления! Кис-кис! Где-то вдалеке послышалось жалобное мяуканье, однако кошка не поспешила явиться на зов своей хозяйки. «Вот глупое создание! Наверное, опять забралась на дерево и не может слезть!» — выругалась про себя госпожа Циркония, плотнее запахивая свой махровый халатик, высовываясь наружу. Старушка закрыла за собой дверь и, ёжась от пронизывающего ветра, ворча под нос, побрела к яблоне, которую облюбовала её питомица. — Кис-Кис! Давай, Нехеления, иди к мамочке, — увещевала кошку госпожа Циркония. — Кис… Внезапный мужской крик полный ужаса и отчаянья пронзил ночной воздух, прерывая её на полуслове. Наступила тишина. Душная. Давящая. Сердце старушки учащённо забилось. Она встревожено подняла глаза на обветшалый дом, граничащий с её участком, и заметила, как в верхних окнах мелькнул свет. Забыв про кошку, жалобно мяукающую на дереве, госпожа Циркония отошла от яблони и судорожно вцепилась изуродованными артритом пальцами в перекладины невысокого забора, всматриваясь в темноту, пытаясь вновь уловить тот самый крик или иной шум, свидетельствовавший о том, что всё это не было плодом её воображения. Однако как бы старательно она не напрягала слух, старушка больше ничего не услышала, кроме мяуканья своей кошки и воя разыгравшейся стихии. Быть может, госпожа Циркония давно махнула бы на всё рукой, достала кошку с дерева и вернулась в свой тёплый и уютный мирок пряничного домика, если бы коттедж соседей, на который она сейчас смотрела, не принадлежал этой странноватой семейке Айно. Ту, что все вокруг недолюбливали. Не слишком состоятельная, вечно неопрятная и нервная молодая чета с пятилетним ребёнком переехала сюда всего пару месяцев назад, но уже успела обзавестись репутацией, которую лучше бы не иметь, если рассчитываешь на хорошие взаимоотношения с соседями. Ведь кто захочет быть милым, если о твоей семье ничего толком неизвестно, а на любые вежливые вопросы в адрес незадачливого собеседника летит сварливое: «Не суйте нос не в своё дело!» Возможно, такое поведение можно было списать на высокомерие молодости и отсутствие хороших манер, но порой агрессивность Айно ставила в тупик даже самых терпеливых и понимающих соседей. Тут уж, как ни крути, поползут неприятные слухи, делающие из вас персон нон-грата. И хотя местные кумушки изрядно постарались в перемывании косточек господина и госпожи Айно, всё же ни одна из них не располагала хоть какими-то реальными фактами, на основе которых складывались невероятные теории относительно происхождения и образа жизни этого семейства. И вот гром среди ясного неба — крик в ночи из дома Айно! Почувствовав, что можно, наконец, раздобыть достоверную информацию, а может и стать свидетелем настоящей семейной драмы, госпожа Циркония отворила калитку и бодрой походкой направилась к дому соседей — старой двухэтажной постройке на одну семью с крыльцом, гаражом и неухоженными клумбами у входа. Когда пожилая женщина поднималась по грязным ступенькам, тяжело опираясь на перила, запал её неожиданно погас. Ей отчего-то стало не по себе. С этими Айно явно было что-то не так. Старушка посетовала на своё любопытство. Не следовало сюда идти одной. Ведь люди так просто не кричат от скуки среди ночи. Вдруг к соседям забрался вор? По телевизору обычно говорят, что взломщики особенно опасны, когда им пытаются помешать… Но отступать было поздно. Уж если решилась, стоило проверить, всё ли в порядке. Она состроила недовольную гримасу. Госпожа Циркония постучала в массивную деревянную дверь, немного подождала, чувствуя себя не в своей тарелке в неярком прожекторе кровавого лунного света, и постучала ещё раз. Тишина. Она уже собралась уходить, когда дверь неожиданно распахнулась, и из образовавшегося тёмного проёма вывалилось изуродованное тело госпожи Айно, из груди которой торчал огромный кухонный нож. В то же мгновение тихую улицу спального района разбудил крик пожилой женщины, облетевший соседние дома подобно стремительной чёрной птице, предвещавший конец спокойной и размеренной жизни местных жителей.