Этеризация

       Звон небрежно кинутых монет и её хриплый голос только усугубляли погружение в собственные воспоминания. Казалось, ещё немного, и он начал бы рассказывать этой милой женщине всю свою историю: начал бы он, конечно, с того момента, что родился весьма уродливым, а его любимые мама и папа хотели выбросить своё возлюбленное с первых моментов дитя в первый попавшийся сточный канал Готэма, ведь как оплату долгов его всё равно не приняли. Хотя при ближайшем рассмотрении этот город и был одной сточной канавой. Родиться здесь, да ещё и на аллее, да ещё и у весьма сомнительных людей. Это ведь как кроличья нора в червоточине зла, в середине которой собирается всякий мусор со всех уголков вселенной, и это он ещё про местную «Фею» и его чудо-бабочек не вспоминал, которые, к слову, дохнут как мухи в последнее время...       Цветочница же молила всех богов, чтобы причина немного неадекватной мрачности парня была не в подпорченной тёмно-бордовой розе, которую она заботливо завернула вглубь букета, закрыв этот прискорбный недостаток душистой рутой и аквилегией. Руту парень принёс сам, где он достал это любящее солнце растение в Готэме — останется загадкой.       — Что-то не так с букетом? Я переделать могу, если вас что-то не устраивает, — женщина пыталась выглядеть как можно доброжелательнее, хотя в голове она крутила самые изощрённые проклятия в сторону отнявшего у неё слишком много времени покупателя. Хорошо хоть деньги отдал сразу, нет нужды думать, как оправдать себя перед хозяйкой за очередной дорогой букет, который мог так и остаться без оплаты, а она к концу месяца и так без половины зарплаты.        Промямлив, что всё в полном порядке Тодд направился в сторону Аллеи преступлений. Мысли путались и улетали в совершенно ненужные воспоминания. Всё же было нужно чего-то крепкого выпить перед этим делом. Передвигаться после недели запоя в одно рыло было немного трудно, хотя уже и успело пройти дня четыре. Первоначально маленький отпуск должен был продлиться три дня, но пользуясь знаменитым правилом М. Твена:«Никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра», продлился праздник самоедства гораздо дольше. Спасибо хоть солнце было надёжно спрятано за плотными белыми облаками. Шутка ли, но в этой части города нет сильной разницы: дома расположены так близко, что можно посчитать за счастье, когда видишь клочок неба, который не напоминает с земли узкую ленту, не то, что солнечный свет или само солнце. Оно было как Бэтмен: впорхнёт сквозь окно, ударит в глаза, оставит за собой головную боль и улетит, а ты сидишь и гадаешь: не приснилось ли тебе это?        Потом завернул на местное хранилище праха, неебически ничего не значащих для общества людей. « — Да и раз уж понеслась такая пьянка, нужно будет нанести визит Тиму. Пару плохих шуток про замену меня на том свете ему точно понравятся.» Тодд мысленно начал строить маршрут до очень респектабельного клочка земли с меньшей плотностью населения, но с тем же предназначением. Из размышлений как бы аккуратно прошмыгнуть к брату и рассказать пару очень добрых шуток в его сторону и, конечно же, напомнить, что «Грейсон справился бы гораздо лучше и не умер», и это означало бы только «Спасибо, за всё», его вырвал весьма примечательный женский голос. Без церемоний и разменивания на высокопарные речи, ха, даже без человеческого «Привет». Он честно оставил своим напарникам сообщение «Вернусь, когда вернусь» с чего было начинать сразу с претензий. В первый раз что ли?       — Не выходить на связь две недели, — запах табака, исходящий от парня, перебивал даже прорванную канализацию, которую, к слову, власти оперативно чинить не собирались. У местного правления было настолько своеобразное мнение на этот счёт, что в нормальном жилом районе уже были бы протесты. Пускай останки всякой челяди тонут в такой же зловонной массе, которой они и были ещё при жизни, может даже всё порастет сорняками, желательно повыше, и это место станет полноценной трясиной. Ещё одна хорошая тема для мелких активистов и либеральных газетёнок, ещё одна головная боль для местной власти, в любом виде. Артемида немного скривилась, запах соответствовал сложившейся ситуации. — Как же так, Лидер? — фраза явно была брошена с издёвкой.        — Мир, как видишь, без меня не рухнул, — Тодд снял кепку, поворачиваясь к Артемиде. — Ты тоже в полном порядке, как я вижу, — чтобы добраться до места первоначального назначения ему нужно было перейти только один тротуар, ещё пару рядов могил, каждая из которых была практически впритык к другой. Странно, что хоронить не стали ещё поверх старых гробов, а на надгробиях не было надписи «Сначала тут была похоронена Джезобелла и Крон Браун, а потом их дочь или сын сверху», было бы забавно. При условии, что никто снизу не оживёт, а то это был бы тот ещё номер.        — Джейсон… — парень жестом показал, что следует двигать за ним, а не пытаться развести семейную драму на окраине Готэма. Лицо амазонки же выражало полнейшее удивление, через зубы она процедила что-то на родном наречии, что можно было перевести на культурный язык:«Каков наглец». Быстрым шагом всё же проследовала за парнем. — Ты мог сказать нам, что у тебя проблемы, мы бы помогли, мог сказать это лично, что ты уходишь, что тебе нужна полная тишина. Тебя даже брат твой искал. Дик, он волновался, и, думаю, не только он, — Тодд остановился возле старой, видавшей не одно поколение готэмской нищеты, воров и убийц, арки, которая служила входом на кладбище. Когда-то, очень давно, на ней можно было прочесть утешающую надпись, так кто-то сказал маленькому Джею. Когда он увидел её в первый раз — разгадать, когда-то выкованные, символы уже не представлялось возможным.       — Что-то серьёзное случилось? — говорить ли ей про то, что любое серьёзное событие тут же отобразиться у него на коммуникаторе, и он тут же подключится к общей сети? Она прекрасно знает это. Дик прекрасно знает это. Так спрашивается, какого, злоебучего чёрта, они развели? — Нет? Отлично. — он поднял бровь, кивнув скорее сам себе, чем ради издёвки над собеседницей. Джейсон был раздражён, по его мнению, ему не хватило буквально пары часов, чтобы закончить и получить успокоение до следующего раза. До следующего раза, когда она снова не стала бы приходить к нему во снах, хотя лучше сказать в постоянных кошмарах.       Робко, что было совершенно не похоже на него, Джейсон прошёл под аркой. Он пытался сделать вид, что это дежурное мероприятие, просто социальная обязанность, которая должна быть выполнена. « — Держи карман шире,» — подумала амазонка на попытку обвести её вокруг пальца, не смогла найти ответ, почему после стольких совместных передряг этот мальчишка вдруг начал хорохориться как краснокнижная птица при виде человека. Все, кто когда-то работал с птицами, знают, что добрая и ласковая птица, которая жмётся к тебе как любвеобильный хомячок — мёртвая птичка, возможно, очень больная, возможно на голову, но именно для этого представителя вида сойки такое поведение было весьма нетипичным. Обычно, Джей был гораздо быстрее, а сейчас шел, будто возглавляющий святую процессию старик, но явно не забывал играть на публику. Букет же нёс довольно бережно, хотя для довершения образа должен был размахивать им как послушник кадилом.        — Тебе необязательно оставаться со мной. Маленькое напоминание, — проговорил Тодд, положив цветы возле надгробия, — Чисто для справки - это моя мать, я даже не знаю, по правде говоря, покоится ли она здесь, мне просто хочется верить, что тогда это была не она. Одна из немногих людей, которых я любил, погибла из-за того, что я не успел, что я не уследил и дал ей принять ещё одну дозу, — слишком сумбурно, если не знать историю целиком, но амазонка слышала её уже много раз.       — Помнишь ведь, она была взрослым человеком. Твоя мать сама выбрала эту дорогу, — парень немного сморщил нос от такого случайного каламбура. Казалось, она сболтнула лишнего и теперь лезет не в своё дело. Амазонка развернулась аккуратно, насколько это было возможно на клочке земли больше напоминающем трясину, быстро и, стараясь не увязнуть, зашагала вдоль по кладбищу. Как странно, оно больше походило на полузаброшенный сад. Между могилами росли деревья, трава выше нужного, сорняки. Из-под грязи иногда виднелись каменные таблички, об одну такую девушка даже споткнулась, только, как должно было быть по закону жанра и Мерфи, она не упала. Небольшая каменная плита отлетела. — О, Богиня… Я прошу прощения за неуважение к вашей памяти. — Артемида очистила и постаралась установить её ровно на прежнее место.       Пара минут, на преодоление ещё метров двадцати, взгляд воительницы уцепился за искусно высеченного из мрамора орла, после за имя, выгравированное ниже, «Акилла». Дальше смотреть не хотелось. Взгляд ушёл в сторону ближайшего дерева, под ветвями граба, на скамейке возле полуразрушенных надгробий, сидела темнокожая девушка в белых одеждах отдалённо напоминающих хитон. Она улыбалась и смотрела прямо в глаза своей сестры, она кивнула головой в сторону, как бы приглашая сесть рядом. Она не скажет ни слова — это мираж, и Артемида понимала это, но всё равно медленно, но уверенно прошла к её личной галлюцинации, странно, земля здесь не была вязкой. Если бы она только была настоящей, воительница давно уже бы стояла перед ней на коленях, положив голову в её руки. Скамья прогнулась, ещё один взгляд на свою бывшую соратницу, рыжеволосая зажмурила глаза и буквально вдавила в них пальцы до боли. Помогло ли это?  Нет. Она всё так же смотрит на неё. Стоит протянуть руку, и призрак прошлого исчезнет. Брюнетка встаёт с места, всё так же смотрит прямо в глаза Артемиде, легко ударяет орла по клюву кончиком ногтя. Воительница готова поклясться, что слышит этот звук так же отчётливо, как и звук шагов своей сестры. Рука сама тянется по направлению к миражу. Миражу ли?       Сияющий бледно-голубым, огромный экран, напротив выхода из небольшого магазина, гласил:

~ «Восстановление витражей любой сложности и искусности. Замена знаменитых старинных панорамных окон Готэма. Пострадавшим от вандализма — Скидка»~

Немного ниже на том же экране, но уже гораздо крупнее, красовалась витиеватое название одной из подконтрольных фирм небезызвестного Освальда Кобблпота. Заветное слово «Скидка» горевшее тёмно-серым цветом, как и вся фраза, выделялось на общем фоне тонкой, почти незаметной жёлтой окантовкой да и, сливаясь с общим льдисто-голубым цветом, казалась зелёноватой. Птенчик потерял дар речи на добрый десяток секунд, а потом для пущей верности, потёр глазки и взглянул на сие безобразие ещё парочку раз. На душе стало веселее и без вина. «Храни тебя от всякого, Пингвин» Джейсон поднял по направлению к злощастному экрану бутылку, будто чокаясь с ней, а после сделал пару глотков и продолжил поиск напарницы, но уже сильно повеселев. Искать, к слову, долго не пришлось, рыжие волосы сильно выбивались из местного серо-бурого ансамбля.       — А что это у нас тут? Ужасная валькирия желает исповедаться и отпустить погибших в Вальхаллу во имя великого Бога? — Тодд вспомнил, что очень уж хотел пойти в семинарию, выучиться на священника, слушать исповеди честного народа. Потом некоторых обязательно настигала бы божья кара, но оказалось, что в барах люди тоже очень любят исповедоваться, но выглядит это как хвастовство. Рука амазонки ещё пару секунд оставалась зависшей в воздухе.       — Я просто ждала тебя. Не ёрничай.- Переводя взгляд с надгробной плиты, на которой всё так же было точно такое же имя как и у почившей сестры, на очень даже повеселевшего парня. Если опустить взгляд ниже, то становилось понятно почему: бутылка, с алкоголем завёрнутая в бумажный пакет, и это уже говорило о многом. Непонятно кто бы запретил в этой части города-то распивать горячительные напитки. Хотела помочь, но сама погрязла в собственных переживаниях, умница.       — Конечно, оправдывайся, великая воительница, только после этого с тобой прекратят общаться даже стриптизёрши и официантки, поверь, я-то знаю, в определённых лесбийских заведениях, шушукаясь за спиной на тему. « — Вот до чего супергероика доводит, ну у нас хоть работа нормальная, а не как у этой», может даже сжалятся — предложат место вышибалы, — старая скамейка скрипнула под весом Джейсона, он облокотился на плечо амазонки. Хотела она бы сказать, что даже не оправдываться собиралась, а спросить Тодда, могут ли они уйти уже, но кто-то явно настроился на вечер откровений. Шутка же явно не зашла, и нужно было срочно вытаскивать из головы что-то более подходящие к моменту, — Знаешь, последнее время мне кажется, мы родители сорванца, которые как-то сбежались по пьянству и малолетке, а сейчас пытаемся помочь нашему подросшему оболтусу и попутно не разрушить друг друга, хотя наш пацан больше любит меня, а ты видишь его скры… — но выходило ещё хуже. Без лишних церемоний амазонка выхватила из рук своего напарника бутылку в бумажном пакете. Ей было гораздо интересней, какой из худших алкогольных напитков, которые можно найти в этом чёртовом городе, Джейсон решил влить в себя, чем какой пьяный бред он несёт. — Меня занесло в ебучие дебри? — она кивнула и разом прикончила оставшуюся добрую половину огненного пойла.       Дух перехватило, когда воительница зарылась носом в волосы, легко касаясь кожи. Рот полуоткрыт, а фраза вылетела из головы.        В такие моменты Тодду всегда сложно, конкретно сейчас сложно не протянуть руку к её волосам, сложно не запрокинуть голову дальше, сложно не представлять, что её рыжие пряди не лучи солнца, от которых голова может не болеть.       — Зачем прятать чёртов морс из облепихи? — Артемида стукнула ногтём по пустой бутылке, — Или ты решил перейти на здоровый образ жизни? В Готэме за такое тюремный срок дают или сразу в Аркхем? — девушка рассчитывала на короткий ответ, но, кажется, немного забылась.       — Провокация с элементами издевательства. Рад, что ты спросила, — удобнее устраиваясь, в полголоса сказал парень, попутно ловя пару прикосновений носа девушки к голове. Джейсон был уверен, что сейчас эта история вполне уместна. — Пару раз, когда я ещё не сотрудничал с Бэтменом, а был обычным бегунком в наркосети, чтобы отвлечь местных патрульных, которые могли помешать сделке, использовал этот приём. Сам придумал, — горделиво поднял нос парень, — Поймать подростка с выпивкой — для них это всегда было хорошей новостью, маленький плюсик к статистике, их блядско-отбросной статистике по беспризорникам. Так вот сама уловка: заходишь за угол, трёшь немного щёки и нос, выходя, отпиваешь немного, проходишь мимо них, насвистывая мелодию, главное пакет держать за край, не сильно подчеркивая очертания бутылки, но вот горлышко должно немного выступать из пакета. Каждый раз, после моей великолепной проходки меня окрикивали, и тут было самое важное! Нужно бросить немного испуганный взгляд на них потом на пакет, обязательно нужно выругаться и драпануть со всех спидов в ближайшую подворотню. Догонят — хер чего предъявят за морс из облепихи и шипучку, — и этот человек что-то говорил о болтливости Грейсона.       — Спасибо за очень нужную информацию, — странно, но прозвучало это почти нежно, а как на амазонку, так очень нежно. Вывод про интеллект полицейских и их приоритетов был не утешительный, а ещё об умственных способностях преступников, отойти в ту же подворотню, конечно же, нельзя, или она чего-то не понимает. Развивать эту тему особо не хотелось. Артемида носом сдвинула прядь волос, но с гораздо большей силой, чем того требовалось, будто она должна была быть тяжелее, объёмнее и гораздо длиннее. Джейсон издал смешок, за которым сразу же последовал тихий разочарованный вздох.       «Ну конечно, размечтался. Какими сказками дальше будешь себя развлекать?»— мысленно парень проклял себя множество раз. Его дыхание немного участилось. Быстрый вдох. Резкий выдох. Повторить пока не станет легче, но не помогало.        Воительница, сдвинув брови прижалась лбом к макушке парня, медленно двигая головой из стороны в сторону, не спеша зарываясь в волосы, пропахшие табаком, травами, на которых настаивался алкоголь, и уже извечный запах пороха вместе с баллистолом. С последним была связана удивительная история. На самом деле Артемида совершенно не понимала, как можно впитать в себя и свою многострадальную байкерскую кожанку, столько характерного оружейной смазке запаха. Пока в один день перед дней не открылась картина: Джейсон спокойно наносил вышеупомянутое средство на ожог за неимением других в полевых условиях. Хотя на фоне других супергероев и вселенских защитников, в коем-то веке, не пах цветами или дождём, в лучшем случае землей, или они совершенно не имели его. Каждый раз запах от местных воителей вводил Ар в некоторый ступор, они очень редко пахли войной. Акилла пахла по-другому: пот, немного серы из-за местной воды, но сейчас ей места не было и уже никогда не будет. Безусловно, она всегда будет её самой большой раной, которая огнём будет жечь. Всегда?...       Джей набрал воздуха в лёгкие и хотел было снова попытаться вывести амазонку на диалог и скрыть смущение за отвлечённой историей, он перепробовал уже многие способы узнать о ней больше, но его имя ведь не Дик «Миротворец» Грейсон «я знаю, как выходить из неловких разговоров». Как он только умеет ладить с рыжими женщинами, а потом, если быть честным, прекрасно всё проёбывать. Правда в последний раз именно Артемида заставила их нормально поговорить, точнее, в рамках нормальности Бэт-семьи. Почувствовав, что Тодд сейчас разразится в очередном словесном водопаде, Артемида медленно и волнообразно начала водить кончиком носа снизу-вверх, от затылка к темечку. Казалось, это длится весьма прекрасную вечность, потом лёгкое касание верхней губы, а следом за ней кожи головы Джея коснулась нижняя губа девушки, движение прекратилось. Мир, чёрт его дери во всех суперпозициях и возможных вселенных, замер. Мысли путались сильнее, чем до этого. Ступор прошёл через несколько минут. Амазонка уже давно убрала голову от его макушки и смотрела то на ближайшие могилы, то куда-то в сторону, будто там кто-то стоял, то на потряхивающего головой Тодда.       — Да ты издеваешься. — примерно через минуту после осознания происходившего, на выдохе, пробормотал Джейсон.       — Возможно, малыш. — она усмехнулась, поставив бутылку, которую до этого держала в руках, на землю.       — А я ведь надеялся, что ко мне не пристанет это прозвище. — «Солнышко,» — хотел бы сказать Тодд, но вспомнил о том, что из-за другого безобидного прозвища был сломан его шлем, рассечена губа и почти сломанные кости таза. Опыт, конечно, интересный, но вот повторять его особо не хотелось. Пускай ситуация совершенно другая, пускай сейчас она не будет пытаться убить его, но ласковые прозвища от него она всё равно не примет. Нежно её можно было назвать только мысленно. Жаль.        Не везёт ни с Робинами, ни с прекрасными дамами с дальних звёзд, ни с обычными девушками и вот теперь ещё и с амазонкой. Да чего уж там, в смерти тоже не везёт. Если, всё же, заставить себя и признать, что с ней было совершенно другое чувство, нежели с другими. Хотя нет, с каждой было другое, здесь и сейчас было спокойно и тепло, даже посреди прогнившего кладбища Готэма, которое скоро зальют сточные воды. А станет ли хуже от этого? Кто бы знал.        Если себя он видел как разбитого, наспех и небрежно собранного, то её — высеченной. Высеченной из неизвестного и рыжего камня, который всегда был тёплым и достаточно твёрдым, одним богиням, которым покланяются амазонки, было известно, что могло его пробить. В его глазах она была очень стойкой, было так интересно, что за события смогли сделать её такой решительной, стойкой и умеющей отпускать прошлое. Видел ли он то, что хотел видеть? Возможно.

«You make me happy when skies are gray You'll never know dear, how much I love you Please don't take my…»       Сами собой всплывают в памяти строки, которые так любил раньше напевать Альфред

       Ещё одна попытка скрыть собственное смущение за пустой историей удостоилась только гулкого «угу» от амазонки. Странно было то, что с каждым таким разом ей становится сложнее говорить так же прямолинейно и грубо как при первой встрече. В голове Джейсона роилось слишком много мыслей, а что храбрые и смелые делают при испуге? Правильно — бегут. Натянув выуженную из кармана толстовки кепку, Тодд повернул голову, выдохнул и уже с привычной громкостью сказал:       — Я должен ещё сходить к брату, потом буду в строю.       Артемида кивнула и перевела взгляд на каменного орла.