Светит незнакомая звезда, Снова мы оторваны от дома. Здесь у нас туманы и дожди, Здесь у нас холодные рассветы, Здесь на неизведанном пути Ждут замысловатые сюжеты.
Запах вечерней свежести заставлял чувствовать мимолётное сожаление за недавно выкуренную сигарету, привкус которой остался во рту надолго, навязчиво мешая лёгким по полной насладиться прохладным и вкусным воздухом. Но сигарета, не так уж часто красующаяся меж губ тёмноволосого парня, давно дождалась своего часа для успокоения разбушевавшихся нервов, поэтому и была применена по назначению.Надежда — мой компас земной, А удача — награда за смелость, А песни довольно одной, Чтоб только о доме в ней пелось.
В последнее время много чего произошло, а искать помощи у окружающих не было возможности, ведь те страдали не меньше. Да и второй Мацуно в любом случае отказывал себе в подобном удовольствии, считая себя сильным и самостоятельным. Уверял себя в том, что если не может справиться с собственными проблемами, то не сможет помочь и другим, что было для него смыслом жизни. Нет, нет, нет, нужно обязательно работать над собой! Нужно уметь держать всё в себе! А он умел. Ещё как умел.Мы шестерняшки. Жизнь нас разлучает, как и прежде, В небе незнакомая звезда Светит, словно памятник надежде.
Чибита отвлёкся от своих занятий, услышав приближающиеся к лавочке шаги. Привычный вечерний шум: приглушённые расстоянием разговоры подвыпивших после работы мужчин, лай дворовых собак, мяуканья котов, голоса детей — и всё это теперь разбавлено знакомым ритмом стука каблука мужских туфель о плитку. Знакомая макушка появилась в поле зрения, выглянув из-за стенки лавочки, а её хозяин неуверенно приземлился на деревянное сидение, перед этим поздоровавшись со старым другом одним кратким кивком. — О-о, Карамацу, — удивился Чибита присевшему напротив посетителю, задумчивый взгляд которого не скрывали даже тёмные стёкла очков. На улице ставало холоднее, посетителей, увы, давно не встречалось и он давно надумывал складывать лавочку, но другу на это намекать пока не собирался, будучи не против в который раз составить компанию, к тому же в такой не совсем благоприятный период его жизни: он умудрился узнать об инциденте с отцом шестерняшек и поначалу не знал, как теперь себя с ними вести. Ну уж о некоторых вещах решил временно умалчивать, чтобы не нагнетать ещё больше. Непринуждённо улыбнувшись и самодовольно прикрыв глаза, он наконец по привычке спросил: — Чего будешь? А временным ответом Мацуно послужило многозначительное молчание, что заставило его собеседника мимолётом то ли пораздражаться, то ли занервничать. Из-за опущенной головы не было видно, куда именно тот лупится и какие эмоции выдаёт и лысик всё никак не мог понять, что не так, пока вскоре парень не вышел из обездвиженно положения и не потянулся к внутреннему карману своей куртки, что, впрочем, удивило и заинтриговало ещё больше. — Ничего не нужно. Я пришёл, потому что меня есть к тебе просьба, Чибита. Создавалось впечатление, что Кара хочет смять эти слова зубами, настолько робко он себя сейчас вёл. Но благодаря серьёзному тону его голоса и отсутствию привычного пафоса, коротышка перенял эту серьёзность как должное. Без раздражающей ухмылки, проявлений самолюбия и болезненных тягучих фраз второй по старшинству Мацуно выглядел непривычно, если не настораживающе. А последующее действие Кары заставило лысика насторожиться: из кармана он вытащил несколько четырёхзначных купюр и положил их перед собой, подальше от края стола, после чего неожиданно поднял глаза на стоящего напротив. — А? — с непониманием выдавил тот из себя. — Чего это? — Наш долг. — Ээ, Карамацу… Не нужно было просить у родителей деньги именно сейчас, — коротышка почувствовал некоторую неловкость из-за этой ситуации и постарался поскорее выкрутиться. — Я и не просил. — Тогда надеюсь, это не только твои, идиотина, — он так же неловко почесал макушку и добавил. — Уминали ведь все вшестером. — Это не важно, — вздохнул парень. — Главное — теперь долг аннулирован и… — он внезапно запнулся, опуская глаза обратно в стол. Слова давно были подобраны и ничего не мешало их озвучить, но он не переставал выдавать робкость. — И? Кара вздохнул. -…и возможность того, что ты возьмёшь моего брата к себе в помощники немного повысится.., — неуверенно проговорил он, еле выдавив небольшую улыбку. — Теперь ему придётся работать только для себя, а тебе не будет жалко платить ему, ведь теперь он… мы ничего не должны тебе. — Вот оно что… — коротышка тяжело вздохнул, с сожалением глядя на друга. — А где ты деньги взял? — Это важно? — Я не хочу брать награбленное, чёрт возьми! Вы, шестерняшки, слишком непредсказуемы, знаешь ли. — воскликнул недоверчивый парень в шутку, надеясь, что тот хоть немного расслабится: до этого говорить с ним было сложно из-за той грусти и отчаянности в глазах, голосе. Будто он заранее что-то кому-то пообещал, а эта просьба — единственное, что он должен и может. Но Карамацу вдруг улыбнулся. Грустно, но без какого-либо сожаления ответил: — Сбережения. — Врёшь, столько бы не смог. — Пачинко. — Не достаточно, в тебе нет столько удачи. — Продал гитару. — Идиот? В воздухе повисла тишина. Кара глупо и счастливо улыбался, услышав подобное в свой адрес, а Чибита лишь скрестил руки на груди, не довольствуясь подобной жертвенностью. Он догадывался, ради которого именно брата этот идиот всё устроил; подраскинул мозгами и пришёл к выводу, что тот тихий паренёк если не поможет, то хоть не доставит проблем, как могли бы сделать остальные Мацуно, поэтому взять его к себе под крыло хотя бы на время не доставит особых проблем. Кажется, Ичимацу его звать. Тем временем Кара уже убрал ненужную чёрную оправу с переносицы, нервно разминая ладони друг о друга и хмуря густые брови. Он точно был готов к любому ответу, точно мог прильнуть лбом к земле, без сожаления пачкая джинсы и ладони, лишь бы склониться у ног Чибиты как можно ниже, умоляя как можно громче, жертвуя чем угодно ради собственных братьев. Это и было его предназначением; он один из старших, он чувствует обязанность, он с удовольствием романтизирует свою участь и не против наплевать на честь. Это уж было бы лишним. «Чёрт возьми!» — Ну и как я могу теперь отказать, скажи мне?***
— О, братец! Ты пришел, спасибо! — раскидывался своим неимоверным счастьем парень в чёрной кожаной куртке, держа в руке кружку пива, а вторую уложив на спину младшего брата, чтобы тот не ушёл слишком быстро. — Отойди от меня, — отфыркнулся Ичимацу, неловко подняв плечи и щурясь не как от чужого перегара, как от довольной морды старшего. — «Ну, у него уже и выбора-то не было» — подумал про себя Чибита, накладывая очередную порцию одному из своих теперь частых клиентов. «Одному из» — это точно не без помощи Мацуно.