со вкусом какао.

      новогодняя ночь, усыпанная белоснежным снегом, украшенная разноцветной гирляндой и разных цветов мишурой, дарит атмосферу сказки. небольшая квартира, в которой красуется огромная ель — главный атрибут этого прекрасного и уютного праздника. по телевизору крутят новогодние песни, среди которых появляется медленная композиция.       Макс расплывается в улыбке и хватает Майка за руки, попутно заставляя подняться из-за стола. парень немного хмурится, показывая, что танцевать он вовсе не желает, но увидев как блестят глаза его возлюбленной, просто не может отказаться. он обхватывает её талию своими руками и начинает танец.       Макс чувствует тепло, разливающееся в грудной клетке, казалось бы, они встречаются уже давно, но сердце до сих пор трепещет от каждой мелочи. она кладёт голову на его плечо и мурлыкает ему на ухо, как сильно она его любит, на что получает скромный поцелуй в её оголенное плечо. он тоже.       они медленно кружатся в незамысловатом танце, изредка путаясь в ногах друг-друга, но вот Макс начинает терять равновесие и они с грохотом падают на пол, заливаясь радостным смехом. девушка оказывается поверх парня, нависая над его лицом, он же слегка держится на локтях. музыка подходит к концу и у Макс сдается впечатление, что её сердце бьется настолько громко, что его стук слышат все в округе. уголки губ парня приподнимаются в улыбке и он нежно проводит рукой по её щеке. — ну и долго ты на мне лежать будешь? или поцелуешь меня уже? с усмешкой говорит Майк, отчего Макс заливается краской.       то как её брови хмурятся, а лицо выражает недовольство еще больше смешит Майка и он притягивает её к себе. парень нежно касается её горячих губ со вкусом какао, что они пили до этого танца. — я безумно люблю тебя почти шёпотом говорит парень и обхватывает девушку руками, тем самым обнимая и сваливая на пол, зарывается носом в её волосы и продолжает шептать: — люблю, люблю, люблю тебя Макс расплывается в широкой улыбке и обнимает Майка в ответ — я тоже       бой курантов оповещает парочку о наступившем Новом годе, заставляя их всё же подняться и сесть за стол, чтобы отметить это событие, пусть они и хотели бы остаться в объятиях друг-друга навечно.