Ставка на жизнь

«Я знаю, о чем ты думаешь, но мне нужна не месть. Месть — просто приятное приложение». Fable II Два года назад - Но я же не вещь какая-то и не игрушка, меня нельзя просто взять и продать, - заплаканная девушка с безумно напуганными глазами озиралась по сторонам. - Ошибаешься, - перед ней, за столом из красного дерева, в кожаном кресле сидел мужчина, сердце которого даже не дрогнула при разговоре с юным созданием, - тебя продали, теперь ты моя вещь, и я буду делать с тобой все, что захочу. - Так нельзя, это незаконно! - Да? – бровь Александра выгнулась, а на губах появилась усмешка, - и что мне за это будет? Виктория не знала, что ответить, Саша был прав. Кто он и кто она? Он может сделать с ней все, что захочет. Признаться, она не понимала, как это вообще возможно. Времена лихих 90-х, когда человека могли убить ни за что, давно прошли. Как оказалось, Виктория слишком сильно ошибалась. Александр окину взглядом девочку, отчего Вика почувствовала, как спине пробежался холодок. Черный Lexus остановился на заброшенном мосте. Не спеша из него, вышел респектабельный мужчина лет тридцати пяти. Облаченный в обычные джинсы и светлую рубашку, по нему ну никак нельзя было сказать, что на его счету более десятка убийств. Александр Николаевич приблизился к ожидающей его девушки. Она даже не повернулась, когда он подошел, продолжая вглядываться в водную гладь. Это было одно из немногих тихих мест столицы. - Как ты? – сняв темные очки и прищурившись, спросил Саша, яркое солнце било прямо в глаза. - Лучше и не придумаешь, - ехидно произнесла Виктория и посмотрела на своего шефа. - Два месяца назад вдовой стала, вчера была в ФСБ – моя жизнь полна красок и счастливых моментов. Спасибо тебе, Саша! Мужчина невозмутимо слушал Олькович. После похорон Глеба он дал ей три дня, дабы прийти в себя, а потом все вернулось, как будто и не было никакой трагедии. - Ты знала, на что шла, тебя в эту жизнь никто не тянул. После слов Гордеева девушка на несколько секунд потеряла дар речи. Почти каждую ночь она просыпается от одного и того же кошмара – момента знакомства с Сашей. - Как же я тебя ненавижу… - из кармана куртки она вытащила пистолет, снятый с предохранителя, и подставила его к торсу своего обидчика, - да если бы в тот день Евгения не попала в аварию и ей бы срочно не потребовалась кровь, я бы сейчас в твоем гребанном бордели работала. На лице Александра отразилось изумление, когда он почувствовал упирающееся дуло пистолета. Мужчина развел руки в сторону, показывая, что он совершенно безопасен для Виктории. Гордеев слишком хорошо успел изучить взбалмошную блондинку за это время. - Стреляй, - прошептал Александр Николаевич. Ему хватило доли секунды, чтобы почувствовать, что Вика растерялась, и рука девушки ослабла. Резким движением он выбил из её рук пистолет. Саша вывернул руку девушки, так, что теперь она стояла спиной к нему, зато могла наблюдать, какое сильное было течение реки. Александру достаточно было приложить не так много усилий, чтобы сбросить девушку с моста. - Я тебя убью, и никто даже не вспомнит о тебе, - намотав на руку длинные светлые волосы девушки, спокойно произнес Саша. - Нет человека – нет проблемы, здорово, Александр, - с истерическими нотками произнесла Вика, - толкай, мне все равно. - Дура! Олькович закрыла глаза, представляя, как через несколько секунд она на себе ощутит ту прелесть, которую испытывают самоубийцы перед прыжками с моста. Как ни странно этого не произошло, все так же за волосы, Саша заставил Викторию встать ровно. - Держи себя в руках, Вика. Плохо кончишь. Они смотрел друг другу в глаза. Им не нужно было что-то говорить и Саша, и Вика давно научились понимать друг друга без слов. Это была не любовь - кое-что посильнее…

***

- Стас, а не проще подкинуть ему килограмм герыча и закрыть лет на 15? – спросил светловолосый мужчина в черной футболке. - Не проще, Гордеев – это не урка подзаборная, а умная сука. Чтобы его закрыть, нужно что-то серьезное, чтобы ни один адвокат не отмазал, - спокойно объяснил подполковник. Уже около часа он вместе со своими операми дожидались виновника торжества, сидя в засаде около его офиса. После неудачного покушения Карпову потребовалась всего неделя, дабы понять, кто тот самоубийца, который решил перейти дорогу начальнику СКМ. Врагов у подпола было немало, особенно с его хобби – кошмарить район. Но так подставиться могли не многие. - Вон, его машина, - произнес Юра, сверяя номера. Действительно, на парковочном месте остановился автомобиль, из которого вскоре вышел господин Гордеев вместе со своей боевой подругой, ангелом во плоти. Карпов проводил их взглядом, дожидаясь, пока Саша и Вика войду в офис. - Работаем, - велел подполковник, говоря приказ в рацию. Из рядом стоящей газели с автоматами в руках и с масками на голове высыпал отряд ОМОНа. Они работали четко и слажено, но Карпов не собирался отсиживаться в комфортабельном автомобиле. Приготовив пистолеты, он вместе со своими верными операми последовали вслед за «тяжелыми». ОМОН работал быстро, так что к приходу оперов все офисные работники были уложены лицом в пол. Карпов распахнул дверь с табличкой «генеральный директор Гордеев А.Н.» и вошел в кабинет. На руки Саше уже одевали браслеты, но мужчина даже не сопротивлялся. Виктория обернулась, услышав звук открывающейся двери. Стас встретился глазами с блондинкой, пожалуй, это были самые длинные и самые страшные секунды для Виктории. Мысли никак не хотели соединяться в единую цепочку. Логично предположить, что он выбрался из озера, но в него стреляли, причем стрелял опытный киллер, а не мальчишка с подворотни, решивший легко заработать. Карпов усмехнулся, вот девочка сама себя и выдала. - Забирайте их в отдел. - На каком основании? – попыталась возразить Олькович, сопротивляясь, когда ей попытались одеть на руки наручники. - Милая, я тебе сотню причин могу найти, но давай не будем усложнять,- один из оперов, взяв Викторию под руку вывел её из кабинета. Через два часа двери допросной распахнулись, а на пороге появилась целая делегация, состоящая из Ирины Сергеевны, какого-то мужика в дорогом костюме, с кейсом в руках и Егора. Последнего Карпов знал как нельзя хорошо. Не раз им приходилось пересекаться по долгу службы. Стас внимательно посмотрел на вошедших. - Что здесь происходит? – командный голос Зиминой приобрел железные нотки, значит, ей уже досталось, - кто это? – рыжая бестия кивнула в сторону Александра. Два часа в одно комнате со Стасом и битой не прошли бесследно. Да что там бита, кулак у подполковника был очень тяжелым. Предусмотрительно оставив руки Саши в наручниках, Карпов методично наносил ему болезненные удары, выбивая необходимые сведения. Под глазом Александра красовался чудесный сине-фиолетовый синяк, все лицо было в кровоподтеках, а на белой рубашке появились темно-красные пятна. Саша даже не повернулся, но он не сомневался – это пришли за ним. - Подозреваемый, - спокойно произнес Стас. - Отпусти его и это приказ! - велела Ирина Сергеевна, дожидаясь, пока Стас расстегнет наручники. Покачиваясь, Саша направился к выходу. Голова неимоверно болела, в ушах шумело, глаза закрывались. Не помешало бы показаться доктору. - Вику забери и документы, - обратился Александр Николаевич к Егору. Сам он уже держался из последних сил, хотя и не собирался признавать своего поражения. Война с подполковником ОВД «Пятницкий» только начиналась. Сверкнув взглядом, Ирина Сергеевна улыбнулась и обратилась к адвокату Саши: - Пройдемте в мой кабинет. Егор, взглянув на Стаса, молча вместе с Александром, вышел из допросной. - Спасибо, - Саша протянул Коваленку руку, мужчины обменялись рукопожатиями. Виктория уже ждала мужчин около выхода. Девушка даже не удивилась, увидев разбитое лицо Александра. Не первый год она была с ним знакома, не первый раз им приходилось попадать в разные переделки. - Красавец… - усмехнулась блондинка, - я твоему доктору уже позвонила, обещал через час подъехать. - Егор – это Вика, Вика – это Егор, - представил Гордеев людей, без которых он уже вряд ли сможет обойтись. Не сказать, что Виктория я испытала особый восторг от знакомства, но правила приличия не позволяли проигнорировать мужчину. Через четверть часа вся троица уже неслась по столице нашей Родины в сторону одной из квартир Александра Николаевича.