Тени прошлого

10 лет назад. С самого утра ярко светило солнце, предвещая тёплый день. Подростки стояли на ступеньках школы и курили, не заботясь о том, что учителя могут их заметить и внести строгий выговор. Кто-то сидел на ступеньках, поедая свой завтрак в виде йогурта и обсуждая предстоящий урок. А кто-то и вовсе никого не стеснялся и целовался прямо на улице, посреди всей этой толпы. В нескольких метрах от всего этого под большим ветвистым деревом расположился Билл, который любил тишину и одиночество, сторонясь большого скопления людей. Медленно пережевывая свой завтрак и наблюдая всё со стороны, он думал о разных вещах не торопясь возвращаться в класс. Это была самая длинная перемена, на которой разрешались многие вещи. Он видел как его одноклассникам весело, даже тем, кто успел сегодня получить выговор и плохую отметку. Все они были беззаботны и веселы в отличие от самого юноши, у которого не было друзей. Как бы ни пытался Билл подружиться с кем-то, это всегда заканчивалось плохо. В лучшем случае он был непонятым и высмеянным. В худшем же — использованным. Всё это скапливалось в его хрупкой ранимой душе, не имея выхода наружу и грозясь в какое-то мгновение вылиться в нечто нехорошее. Единственный человек, который мог бы стать ему другом, так и не стал им, а сейчас являлся зачинщиком всех насмешек и издевательств над ним. Но Билл не обижался на него. Он искренне не понимал, почему Том так ведёт с ним, но всегда пытался оправдать его, даже если это было крайне сложно и порой даже невозможно. Как бы брюнету хотелось выговориться, рассказать кому-то как ему одиноко и печально. Как больно от недопонимания и всех этих насмешек и издевательств, но рядом не было никого, кто бы мог не только услышать это, но и кому на это не было безразлично. У него не было ни братьев, ни сестёр, не было друзей и приятелей, а родители были постоянно занятыми, да и вряд ли бы они хотели, чтобы их сын делился с ними своими мыслями, страхами и переживаниями. В их семье не было принято говорить по душам, делиться чем-то важным, задавать различные вопросы, даже самые серьёзные и важные, интересоваться как прошёл день и делиться планами на завтра. Большую часть времени Билл проводил один: сначала в школе и музыкальном классе, а потом и дома. А когда родители возвращались домой, часто поздно вечером, а иногда и задерживаясь до поздней ночи или следующего утра, ужинали и лишь иногда сухо интересовались успехами сына. Чаще это был Альфред, которому действительно был интересен сын и его жизнь. Дебору лишь интересовала успеваемость Билла, и когда у него был низкий бал, это крайне не нравилось женщине. Тогда она наказывала брюнета, отправляя его спать без ужина или же ругая и обвиняя в том, что он совсем не любит своих родителей, позорит их такими оценками. Дебора не знала и не интересовалась о причинах плохой успеваемости сына. Она не знала, чем живёт и что интересно её ребёнку. Она даже не знала его одноклассников, лишь несколько раз посетив школьные собрания. Всё это было ей не интересно. Билл с самого детства был предоставлен самому себе, постигая этот несовершенный мир, а когда ему было тоскливо и одиноко, он писал. Но писал не о грусти, не о своих истинных чувствах. Он писал о любви и дружбе, о взаимопонимании и поддержке. Он писал о чудесных далёких мирах. Вере и надежде. Он верил в то, что и в его жизни появится человек, которому он и его жизнь будет интересна. Брюнет верил, что однажды встретит такого друга и писал об этом. Если бы только его родители об этом знали. Если бы Дебора прочитала хоть один его рассказ, то поняла бы насколько её сыну грустно и больно. Насколько ему не хватает её любви, но, скорее всего, не отреагировала на это, наоборот запретив писать и всю свою энергию направлять на учёбу. Задумавшись, Билл не сразу заметил, как к нему приближается трое его одноклассников. Трое одноклассников, которые больше всего над ним издевались и с которых всё и началось. Трое мальчишек, которые смогли перетянуть Тома на свою сторону — Дэйл Райт, Энди Дэвис и Тони Картер. А заметив, сразу подобрался, успев положить в рюкзак недоеденный бутерброд. Брюнет знал, что сейчас нужно этой троице, и знал, что просто так они от него не отстанут. Сегодня должна была быть история, и учитель дал всем задание написать реферат. Каждому свой. Парням было лень писать его, поэтому они и обратились к Биллу в добровольно-принудительном порядке. Но юноша написал реферат только для себя и для Тома, которого сейчас почему-то не было. Возможно, он знал, что Билл непременно приготовит для него реферат, а возможно просто решил не спешить. — Билли, а мы тебя повсюду ищем, — брюнета вмиг отступили одноклассники, желающие получить своё. — Спрятаться от нас решил? — Нет, — Биллу было не по себе, но он старался не выдавать своих истинных эмоций. — Просто не люблю когда много людей, предпочитаю тишину. — А мы так любим находиться в центре всей этой шумихи, правда, парни? — это был Дэйл, который считал себя самым крутым из своей компании, после Тома, конечно. Изначально именно он перетянул Трюмпера на свою сторону. Райт положил свою руку на плечо брюнету и обхватил его за шею. Было неприятно, к тому же это действие затрудняло дыхание Каулитцу. Но он даже не пытался выпутаться из такого захвата. Знал, что бесполезно. Остальные мальчишки пока не предпринимали никаких действий и стояли на расстоянии, лишь усмехнулись пару раз, говоря о том, что они согласны с Дэйлом. — Но мы к тебе не за этим пришли, — он продолжил. — Ты же ведь хорошо меня понимаешь? — и приблизился к Биллу ещё ближе. Брюнет даже чувствовал его дыхание на своей щеке, от которого непроизвольно пробежал мороз по коже. — У меня нет того зачем вы пришли. Я не подготовил для вас рефераты, — брюнету было сложно об этом говорить, зная, что реакция одноклассников последует незамедлительно, но что он мог сделать в этой ситуации? Соврать? Мальчишки всё равно бы всё узнали, и тогда было бы только хуже. Для Билла. — Что? Что ты сказал? Ты не сделал для нас рефераты? — Дэйл медленно усиливал захват, принося панику брюнету, который уже пожалел о том, что не подготовил для парней задание. Но последние несколько дней он не очень хорошо себя чувствовал, и сил хватило только для своего реферата, и реферата для Тома из-за которого он не спал до двух часов ночи и сейчас находился в разбитом состоянии. — Я не ослышался? — юноша молчал, а Райт начинал выходить из себя. — Парни, вы слышали это? — обратился к оживлённым одноклассникам. — Он мне хамит. И не хочет, чтобы мы получили высший бал, — мальчишка снова усилил захват, и Биллу уже стало тяжело дышать. — А ну-ка, Тони, проверь его рюкзак, — свободной рукой он выдернул у юноши рюкзак, который тот держал из последних сил и кинул ему своему приятелю. — А то может он нас водит за нос, решив посмотреть на нашу реакцию. А, Билли? — затем снова обратился к брюнету, видя как у того из-за нехватки воздуха и страха выступили слёзы на глазах и невольно усмехнулся. — Ты же ведь хороший мальчик или… ? — он не договорил, ударив согнутой ногой ему под колено. Юноша молниеносно присел от такого действия, сильнее причиняя себе боль, но Дейл заставил его снова встать. — Дэйл, кончай! — это был голос Тома и звучал он откуда-то сзади, со спины. Билл не видел его, но мысленно благодарил за то, что так вовремя тот пришёл. Не смотря на то, что Томас тоже не стеснялся в нападках на него, одноклассник всегда отличался от других. Был менее жесток и более человечен, хотя это зависело от настроения Трюмпера. — Не видишь, как ты своими действиями его напугал, — Билл почувствовал, как с правой от него стороны подошёл одноклассник, и теперь уже рука Тома была у него на плече, а Дэйл отошёл в сторону. — Тони, дай мне его рюкзак, — довольно спокойно сказал Том, но приятель его послушался и молча протянул ему рюкзак. Как только он оказался в руках Тома, он тут же открыл его. — Том, он осмелился ослушаться нас, — Дэйл снова начал говорить, снова чувствуя своё превосходство над Биллом. — Этот паршивец утверждает, что не подготовил нам рефераты, — пожаловался он однокласснику. — Сейчас мы это проверим, — парень отошёл от Билла на несколько шагов и, опрокинув его рюкзак, начал осматривать его содержимое, которое тут же оказалось на траве. — Том… — Билл хотел попросить Томаса не делать этого, но было уже поздно. Учебники, тетради и ручки, недоеденный сэндвич оказались разбросанными по периметру. И две папки, которые так заинтересовали Тома. — Посмотрим, — Трюмпер поднял папки и, взяв их в руки, начал увлечённо их разглядывать. Первая папка была рефератом, который Билл написал для себя. А вторая, немного тоньше, для Тома. — Хм… — он довольно долго молчал, перелистывая листы и вычитывая информацию. — Парни, здесь только два реферата — его, — указал взглядом на брюнета, — и мой, — и не глядя, отдал свой реферат парням, а реферат Билла оставил в своих руках. — Я ж говорил, — снова это был голос Дэйла, а Билл замер, не зная, что ожидать от Тома. — Он всегда всё делает только для себя и для тебя, Том, — наконец-то заговорил Энди, который всё это время только наблюдал за всем происходящим со стороны. — Для себя, — повторил Трюмпер и, демонстративно подняв руки вверх и открыв папку Билла, медленно начал рвать листы, смотря тому в глаза. — За то, что твой реферат оказался толще, — видя, как у брюнета задрожали губы и, опережая его вопрос, ответил Трюмпер. — Ну же, заплачь, — изогнув правую бровь, парень издевался над своим одноклассником. Билл молча прикусил нижнюю губу и прикрыл глаза, чтобы не видеть всего этого, и в итоге не заплакать. До их слуха донёсся звук прозвеневшего звонка, и Том снова произнёс: — Пошли отсюда, парни. Урок уже начался. Не хотелось бы получить выговор ещё и от миссис Кембол, — и весело смеясь, они направились в сторону школы, оставляя Билла одного. На урок географии брюнет так и не пришёл. Он не мог успокоиться и долго прийти в себя. Его всего трясло, а тело покрывала мелкая дрожь. Только через долгих несколько минут он смог снова прокрутить сцену в голове и со слезами на глазах поднять разорванные Томом листы, которые не подлежали восстановлению. Парень хорошенько постарался. Биллу было очень обидно и больно от этого и больше от того что это было рук Тома. Человека, с которым он раньше так хорошо общался и который мог стать ему другом. Человека, ради которого он не спал сегодня до глубокой ночи и которому был всегда готов помочь. А реферат? Для парня он получился тоньше только потому, что тема, по которой было дано задание была короче, чем у Билла. И было меньше пунктов для того чтобы раскрыть её. Только это было причиной. Просидев на траве ещё какое-то время и пожалев себя, Билл собрал все свои вещи в рюкзак, не забыв про разорванные листы. На уроке географии он так и не появился, но на урок истории, хоть и без реферата он не мог не прийти, перед этим зайдя в туалет и хорошенько умывшись. Он не должен был показывать Тому и остальным одноклассникам свои слёзы, свою слабость. Пусть все думают, что с ним всё в порядке. Что его не волнует то, что над ним вечно издеваются его же одноклассники. Сегодня на уроке ему предстояла нелёгкая задача — не расплакаться перед учителем, когда он будет опрашивать учеников. На это брюнет и должен был потратить все свои оставшиеся силы. Зайдя в класс ещё до начала урока, юноша обнаружил сидящим на своём месте Тома, но стараясь не обращать на это никакого внимания, прошёл в конец кабинета и сел на свободное место. Это не устроило ни Тома, ни его приятелей, и они подошли к брюнету. — Миссис Кембол была сегодня сильно строга, — начал Тони. — Да, Билл, — подхватил Томас. — Сегодня всему классу досталось. — А твоих родителей, — это уже был Дейл, — она попросила прийти в школу. — Мы же не могли скрыть о том, что ты в школе и не появился только на её уроке, — Трюмпер произнёс это с глубокой печалью, а потом рассмеялся. За ним последовали остальные. Урок был скучным и неинтересным. Ничего нового сегодня Билл от учителя так и не узнал, потому как был повтор пройденного материала. Таким способом учитель хотел подготовить своих учеников к контрольной работе. А уже ближе к концу урока, когда пришло время сдавать рефераты, брюнет получил строгий выговор от преподавателя без надежды на исправление оценки. Это снова очень сильно ранило Каулитца, и он уже был готов наплевать на своё обещание держаться перед другими своими одноклассниками и расплакаться, но учитель дал задание на дом и отпустил всех раньше обычного. Вернувшись пораньше домой, юноша весь оставшийся день просидел в своей комнате и лишь вечером спустился на кухню для того, чтобы приготовить ужин. Его родители как всегда задерживались на работе, а он должен был сегодня ещё сказать маме не очень приятную для неё новость. Прогул урока, да ещё и невысокие отметки по этому предмету грозились плохо закончиться. Поэтому Билл решил приготовить на ужин любимое всеми жаркое и сделать овощной салат к нему. Не смотря на то, что ему было двенадцать лет, он прекрасно готовил. Вечное отсутствие родителей заставило Билла готовить с раннего детства. Данное умение было очень полезным, ведь для дальнейшей жизни это ему пригодиться, да и он мог уже сейчас разгрузить свою маму, давая ей время на отдых. В те немногие выходные, когда она и Альфред были дома, конечно же, готовила женщина, иногда даже балуя своих домочадцев свежей выпечкой. Жаркое уже совсем остыло, когда домой вернулись его родители: сначала Дебора, а потом и Альфред, но Билл разогрел еду в микроволновке и у них состоялся неприятный разговор, которого брюнет так боялся, но которого нельзя было избежать. Юноше даже не пришлось ничего рассказывать самому, женщина уже сама всё знала. Ещё днём ей позвонила классная руководительница её сына и обо всём подробно рассказала, вот только и она не знала истинной причины отсутствия мальчика на уроке. — Билл, когда ты стал таким? Когда ты перестал уважать меня, свою мать, своего отца? Почему я должна выслушивать от твоей учительницы много нелицеприятных вещей, а потом отпрашиваться с работы для того, чтобы выслушать выговор ещё и от твоего детектора? — Дебора была очень раздражена и зла на сына. Она была не готова терпеть выходки Билла, которых в последнее время становилось всё больше. Ей была не интересна причина всего этого. Ей нужен был результат. — Прости, я не хотел, чтобы так получилось, — понуро ответил юноша, не поднимая головы. Ему было стыдно перед своими родителями за то, что он создаёт им много хлопот. И как бы он не желал это исправить, не мог. Он даже не смог доесть свою порцию вкусного ужина, приготовленного им самим. Аппетит напрочь пропал. И он пил лишь апельсиновый сок. — Погоди, Дебора, — в разговор вмешался Альфред, видя как его сыну и самому неприятно всё это. — Билл, сынок, ответь мне, почему ты сегодня пропустил урок? У тебя что-то случилось? Тебя кто-то обидел? — мужчина испытуемо смотрел на сына, а тот ещё сильнее вжался в стул, на котором сидел и не мог произнести ни слова. А что он скажет? Да и как сказать о том, что его обижают мальчики? Он же не девочка какая-нибудь. Он мальчик и сам должен постоять за себя, не вмешивая в это дело своих родителей. Если бы у него был только брат. Старший. Как же Билл мечтал о брате. Тогда он не задумываясь рассказал бы ему всё, и брат его непременно защитил. — Милый, да ему нечего сказать в своё оправдание, поэтому он и молчит, — Дебора строго смотрела на сына, не желая сейчас его видеть. — Иди в свою комнату. Ты наказан. — Мама, прости, — всхлипывая от того, что начал плакать, Билл встал из-за стола и выбежал из кухни. Он лежал на кровати в своей комнате, зарывшись носом в подушку, и тихо плакал, чтобы его не услышали родители. Как же ему было стыдно сегодня перед ними, и как же он хотел оправдаться, сказать, что не виноват, что он уважает и любит их, но не мог. Слова не складывались в предложения. Мысли путались, а слёзы душили его. Юноша не знал о том, знает ли его мама про реферат и успеваемость по другим предметам, но когда об этом думал, страх сковывал его изнутри. Он знал, что Дебора всё равно обо всём узнает, стоит ей только переступить порог школы и кабинет директора. — Билл, сынок. Можно? — в его комнату тихо постучал мужчина и приоткрыл дверь, впуская в помещение немного света. Юноша попытался притвориться спящим, но у него ничего не вышло. Альфред слышал, что брюнет не спал. — Не обижайся на маму, — он подошёл к кровати сына и сел на край, пытаясь убрать одеяло, которое брюнету явно мешало и от которого могло стать плохо. — Ты ведь знаешь, что она бывает порой груба. Но это не значит, что она тебя не любит. И я, и она, тебя любим. Мама просто сильно устаёт на работе, — Альфред слышал только тишину, разбавляемую иногда всхлипыванием. Билл слышал и слушал его, и ему хотелось в это верить. Мальчику хотелось верить в то, что родители любят его. В то, что родителям он нужен так же сильно как и они ему. — А к директору я сам схожу. Завтра у меня как раз будет окно между операциями, думаю, я успею, — мужчина просидел какое-то время молча в темноте, а когда всхлипывания прекратились, решил, что ему здесь больше делать нечего. — Спокойной ночи, сынок, — он уже открывал дверь, чтобы выйти, как услышал осипший от слёз голос Билла. — Я тоже вас люблю. И тебя, и маму. Очень, — больше брюнет не произнёс ни слова. — Я знаю, Билл, — это стало последним, что сказал мужчина перед тем как выйти из комнаты сына и закрыть за собой дверь.