Эмоции

      - Уиттмор, – грозит указательным пальцем Бобби Финсток. – Прекрати трясти сумкой, это тебе не… неважно, просто прекрати.       - Он испортил мою вещь, вообще-то, – возмущается Джексон, испепеляя взглядом хрупкую спину с выпирающими острыми лопатками в черно-белой клетчатой рубашке.       Стайлз морщится, теребя нервными пальцами серую футболку с персонажем из вселенной Marvel и яркой надписью под принтом, которая гласит: «WE ARE GROOT».* Скотт хмурится, встречаясь карими глазами с заискивающим взглядом лучшего друга из-под дугообразных густых бровей, и пожимает плечами, мол, я не знаю, как тебе помочь, брат.       - Очень интересно, Уиттмор, очень, – опускает уголки губ учитель экономики, кивая. – Расскажешь об этом директору после занятий, если захочешь, уверен, он будет в восторге.       Джексон сердито раздувает крылья носа и окажись он драконом, а не жалкой ящерицей, из его ноздрей уже бы полыхало пламя. Он рухнул на стул, но холодного, как лёд, взгляда так и не свёл с сжавшегося в комок парня.       О, Стайлз знает, что сулит ему этот взгляд – медленную и мучительную смерть.       - Как думаешь, каковы мои шансы на то, чтобы вернуться домой живым и невредимым?       - Думаю, они ничтожно малы, приятель, – прошептал смуглый парень, замечая, как треснул простой карандаш в крепкой руке Уиттмора, складываясь, буквально, пополам.       - Чувак, ты ни черта не помогаешь.       - Прости, я должен был соврать?       - Поддержать, Скотт, поддержать, – мычит Стайлз, утыкаясь лицом в сгиб локтя.       Скотт состроил милую преданную мордочку, как у обиженного щенка, которому случайно наступили на хвост. Стайлз возвёл глаза к небу, вопрошая: как он это делает? Ему бы не помешала подобная суперспособность для разговора со злобной ящерицей, которая дышит ему в затылок прямо сейчас, или плащ-невидимка из серии фильмов про мальчика-который-снова-выжил, чтобы этот тет-а-тет не состоялся в принципе.       - Это всё твоя вина, – шепчет он своей эмоции, которая выглядит весьма… удовлетворённой, отдыхая в клетке. – Ты не портфель ему испортил, а подписал нам смертный приговор, ну, почему именно он?       Уголёк лениво окидывает его взглядом, сыто поглаживая себя маленькими лапками, и мечтательно прикрывает глаза-блюдца. Ни капли жалости!       - Предатель, – хныкает Стайлз, принимаясь конспектировать новую тему, чтобы хоть как-нибудь отвлечься от предстоящей взбучки.       Не помогает, – понимает парень, ведь когда «колокол звенит, оповещая о его скорой кончине», а на самом деле раздается звонок с урока, в его тетради почти пусто, а то, что есть – нельзя разобрать из-за пляшущих букв, которые напрочь отказались складываться в предложения, потому что всё это время у него дрожали руки. Не дожидаясь лучшего друга, парень срывается с места, на максимальной скорости вылетая в коридор, где причудливо петляет между скопившимся стадом из учеников. Может быть, – рассуждает он. – Я смогу спрятаться от него в западном крыле школы? Оно уже несколько лет, как признано аварийным. Не станет же он рисковать собственной шкурой, правда? Похоже на план, да.       Стайлз перепрыгивает куски арматуры и прочий производственный мусор, а про себя думает: беги, Форест, беги, блин, но уже в следующую минуту его ловят крепкие руки и толкают на школьные проржавевшие шкафчики.       - Хорошо бегаешь, Стилински, – шипит ему Уиттмор. – Но, знаешь, что? Это бесполезно, потому что сейчас я собираюсь проучить тебя раз и навсегда.       - Джексон, – почти плачет парень, содрогаясь от страха в его руках. – Ты же знаешь, что я не хотел!       - Ты мне не нравишься, Стилински, – признаётся парень так, как будто бы Америку открыл. – Ты и твоя жалкая эмоция…       Стайлз пытается найти взглядом клетку, которую случайно уронил, когда Уиттмор припечатал его к шкафчикам, но у него ничего не получается. Джексон удерживает худощавого подростка за коротко стриженный затылок, прижимая яркое лицо мальчишки к холодному металлу, и возбуждённо дышит ему в спину.       - Возможно, это потому, что ты в принципе не способен на любовь или симпатию? – храбрится Стайлз, рассматривая бледно-розовую, даже, казалось бы, прозрачную эмоцию, которая, как карликовая игрунка, повисла на его ноге и сладко улыбнулась.       Любовь.       - Я хороший парень, правда, смотри, твоей эмоции я нравлюсь.       - Что ты сказал? – зашипел, словно змея, Джексон разве что не брызжа ядом. – Я, по-твоему, любить не умею? – Уиттмор сминает его в удушливых объятиях так, что больно и лёгкие горят от нехватки кислорода. – Я покажу тебе, КАК я умею любить, – распаляется Джексон, дёргая ремень на его поношенных джинсах, и прижимается к округлым ягодицам своей жертвы крепко стоящим членом, пока ещё скрытым под одеждой.       - Нет, – шепчет Стайлз, пытаясь вырваться из стального, казалось бы, захвата. – Нет, пожалуйста, Джексон, пожалуйста! – кричит он, захлёбываясь горькими слезами.       - Отвали от него, Уиттмор, – тихий безразличный голос.       - Иди своей дорогой, Хейл, – отзывается парень, закрывая собой вмиг притихшего подростка.       Стайлз уткнулся воспалённом взглядом в хмурое лицо оборотня, ища защиты. Дерек привалился к стене, неторопливо изучая обстановку вокруг себя, словно не было ему никакого дела до хрупкого подростка, которого всё ещё собираются изнасиловать.       - Я жду, – сказал он, останавливаясь взглядом на зазнавшемся ящероподобном оборотне.       Уиттмор ядовито усмехнулся и с силой приложил подростка головой о дверцу шкафа, разбивая тем самым тонкий слегка курносый нос парня. Дерек зарычал, демонстрируя удлинившиеся клыки и когти, а ещё холодный блеск ярко-голубых глаз, свидетельствующий о том, что на его руках кровь невинного человека.       - Я думал, что в твоих заводских настройках отсутствует любовь, а не страх, Уиттмор.       - Ладно, – вскидывает руки в примирительном жесте Джексон, улыбаясь. – Ладно, он твой, не заводись, Дерек. Мы уже уладили наш вопрос, правда, Стилински?       Стайлз кивнул, прижимая ладонь к разбитому носу.       - Хороший мальчик, – шепчет ему на ухо Уиттмор, опаляя ушную раковину горячим дыханием, и удаляется расслабленной походкой в неизвестном направлении.       Мальчишка опускается на пол, касаясь пальцами искорёженных прутьев клетки, а Уголёк обвивает его руку чёрными мягкими лапками, как бы извиняясь, а может быть, это ему только кажется. Дерек уходит.