Эмоции

      - Чего ты хочешь? – спросил Стайлз, смотря в окно машины на свой дом.       - В смысле?       - В прямом. Чего ты добиваешься? Только не строй из себя добродетель.       - Ладно, – улыбнулся Тео. – Я хочу тебя себе.       - Думаешь, я смогу полюбить?       - Я готов ждать.       - А если это все-таки не случится?       - Я оптимист.       - Спокойной ночи, – сказал парень, выбираясь из автомобиля.       - Стайлз?       Тот остановился, повернув голову.       - Можно я приеду завтра?       - Приезжай.       Скрывшись за дверью, Стайлз, стянув ботинки, поднялся к себе. Опустив клетку с эмоцией на пол, он завалился на кровать, не раздеваясь. На тумбочке стояла их совместная фотография, которую парень запустил в стену. Хотелось уснуть, чтобы не чувствовать боль, а вдруг это сон? Он проснется, а Дерек будет лежать на соседней подушке, улыбаясь. Будет смеяться, слушая весь этот бред про измену, но нет. От реальности не спрятаться даже в мире Морфея.       Глядя в потолок Стайлз уговаривал себя держаться, мир не рухнул, как часто пишут в романах, земля не разверзлась под ногами, когда он стоял там. Осталось понять, как обуздать эмоции, воспоминания, которые бередят душу. Почему тем, кто потерял любимого человека не стирают память? Почему обязательно нужно с этим жить.       За громкими мыслями он абстрагировался от того, что творилось в комнате. Очнулся только тогда, когда отец плюхнулся рядом, споткнувшись об опрокинутый стул.       Уголек разнес его комнату.       - По-моему, – начал шериф, прикидывая причиненный ущерб. – Он немного вырос, что скажешь?       Стайлз окинул эмоцию взглядом: Уголек действительно стал больше, даже как-то пульсировал.       - Еще чуть-чуть и взорвется, – поднял уголок губ парень.       - Такого еще не случалось, – заметил отец, притягивая эмоцию за золотую ленточку, несмотря на размеры, она все еще ничего не весила. – Оставим его тут сегодня? А ты мог бы переночевать в маминой комнате.       Стайлз кивнул.       - Стайлз, что Дерек сделал тебе?       - Изменил. Как ты узнал?       - Ну, сложно не заметить, что что-то не так, – он обвел рукой комнату.       - Пап, – потянул Стайлз.       - Хорошо, я встретил Скотта.       Парень не сводил с него взгляда, ожидая продолжение.       - И надавил на него слегка.       Стайлз хмыкнул.       - Хочешь, я заставлю его извиниться?       - Не то, чтобы я хотел, но как ты это сделаешь?       - Пригрожу ему подвалом, аконитом и цепями.       - У нас даже подвала нет.       - Но он-то об этом не знает.       Стайлз засмеялся.       - Спасибо, пап.       - Ребенок, я не умею красиво говорить, но это пройдет. Я знаю, сейчас тебе кажется, что нет, но пройдет. Обязательно.       Стайлз вскинул брови, поджимая губы в подобии улыбки.       - Возможно.       - Как насчет пиццы сегодня?       - Пап.       - Да?       - Почему мы такие?       - Какие?       - Неполноценные? Почему так устроено, что в детстве мы теряем одну эмоцию?       Шериф вздохнул, потирая лоб.       - Возможно, чтобы мы научились их ценить? Ведь они делают нас теми, кто мы есть.       Стайлз кивнул.       - Я буду пепперони.       Ноа улыбнулся, отчего морщинки разбежались по лицу лучиками, кивая.       Уголек удовлетворено лежал на горе мусора, распластавшись звездочкой.       - Но хоть кто-то доволен. Компьютер уцелел, и на том спасибо.       На следующий день их пригласила Мелисса, устраивая барбекю. Когда она его увидела, то подскочила к нему, обнимая.       - Мне так жаль, – поделилась женщина, поглаживая его спину.       - Да, спасибо, – растерялся Стилински, смотря на Скотта. – Кто еще знает?       Скотт открыл рот, но промолчал, а Эллисон опустила глаза.       - Отлично. Я в порядке, спасибо, Мелисса.       Она грустно улыбнулась, возвращаясь к мужчинам.       - Стайлз, они меня пытали.       - Я так и понял.       - Вся школа, кстати, тоже знает. Тут уж я не виноват, ваш поцелуй было сложно не заметить.       - Не хочу туда идти.       - Я знаю, бро, – они стукнулись кулаками.       Стайлз упер руки в бока, жмурясь на солнце. После темноты в комнате мамы, где были плотно задвинуты шторы, ультрафиолет делал больно.       - Я буду в доме?       - Конечно, – в один голос сказали друзья.       Спустя какое-то время Тео подошел к забору их дома, поднимая руку, чтобы привлечь внимание.       - Привет, – улыбнулась Мелисса.       - Здравствуйте, я ищу Стайлза.       - Заходи, – махнула она ему.       - Тео, – заметил его шериф. – Можно тебя на минутку?       - Конечно, – кивнул парень.       Ноа приобнял его, разворачивая.       - Сделаешь ему больно, посажу в подвал.       - Но у вас нет подвала.       - Думаешь, Арджент мне откажет?       - Я понял, – улыбнулся он. – И в мыслях не было.       - Славно, – похлопал его тот, отпуская.       Тео улыбнулся, заходя в дом. Стайлз сидел на диване, запрокинув голову и прижав к себе ногу.       - Как ты?       - Собираюсь броситься под поезд, не мешай, – посмотрел на него парень.       - Шутишь, уже хорошо, – усмехнулся Рейкен, опускаясь рядом.       Они смотрели друг на друга, пока Тео не потянулся к его лицу, желая заправить прядь волос за ухо. Стайлз мотнул головой, сгибаясь.       - Ты обещал.       - Прости, – виновато свел брови к переносице парень. – Так и будем тут сидеть?       - Я тебя не держу.       - Понятно, – вздохнул Тео.       Какое-то время они просто сидели вместе, смотря в окно. Мелисса суетилась, бегая по дому, когда ей что-то понадобилось на чердаке, она позвала Стилински помочь.       - Подержи, пожалуйста, – попросила женщина, стоя на стремянке, и спуская к нему коробку.       Стайлз со скукой рассматривал помещение, опустив в итоге взгляд на содержимое картонки. На дне блестели осколки некогда музыкальной шкатулки, маминой шкатулки. Стайлз сощурил глаза, морщась от боли.       Начищенная плитка блестела под маленькими ножками, подошва кроссовок ярко светилась при соприкосновении с полом. Ребенок бережно прижимал к себе шкатулку, спеша к матери в палату. Её состояние только ухудшалось, под глазами залегли темные круги от недосыпа и болезни.       Маленький Стайлз решил, что музыкальная шкатулка поможет маме выспаться. Он радостно бежал к ней, когда дверь кабинета распахнулась, выпуская мальчика, который его не заметил. Дети столкнулись, оседая на пол. Кареглазый ребенок зажмурился, а когда набрался смелости посмотреть перед собой, увидел шкатулку, лежащую между ними грудой осколков. В его душе поднялось что-то черное, злое, преобразовываясь в эмоцию. Он зарыдал, суча ножками. Темноволосый мальчик с ужасом смотрел на него, тоже начиная плакать.       - Прости.       Ему сделалось так совестно и горько, что чувство отделилось от него. Их нашла Мелисса, беря за ладошку одного и подхватывая на руки другого.       - Стайлз? – звала она его. – Стайлз! Господи, – ужаснулась женщина, когда парень упал замертво.