Ветер у моря

Ты слышишь этот ветер? Ты видишь это небо? Ты наслаждаешься морем? Всё это проживает своё время, не думая о последствиях. Ветер, колышущий твои волосы, стал твоим лучшим другом, потому что знал, что всё так и будет. Ты останешься одинок в конце. Наедине со своими мыслями и надеждами. И мечтами. Они могли бы стать твоим смыслом жизни, но, увы. Небо, наполненное белыми облаками — единственное, что прикрывает твою макушку. Это твоя защита. От самого себя. А волны бушующего моря? Они ритмичны — утром слабеют, а под вечер разыгрываются. Это их жизнь, и никто не в силах нарушить этот порядок. Помни это. Нахмуренный взгляд, направленный прямо в море: сейчас, кажется, это единственное, что может умерить его пыл. Ему нужно отвлечься, пока эта жизнь и эти проблемы окончательно не затянули его на самое дно. Он медленно повернул голову в сторону кучи смятой бумаги — именно так бесславно умерли все его попытки быть живым. Кроме мыслей о чём-то темном, у него нет ничего. Все его неудачи вызывают у него отвращение, поэтому он быстро отворачивается и теперь уже устремляет взгляд в небо. Он тихо молится и просит забрать его из этого ужасного мира куда-нибудь подальше от своих провалов. Лёгкий дневной ветер обдувает его лицо и немного колышет его голубую челку, немного выбившуюся из-под шапки. Ему не холодно, ведь его согревают теплое худи с накинутым на голову капюшоном и маленькая надежда на то, что когда-то этот дерьмовый день уже закончится. Ведь так всегда бывает. Всё когда-то заканчивается. Просто сегодняшний день кто-то свыше специально тянет. Чтобы хорошенько поиздеваться над Юнги, или чтобы бросить ему спасательный круг и вытянуть из тёмного омута? Ветер усилился и теперь уже легко срывал с людей, гуляющих по побережью, шарфы и шали. Смятые кусочки бумаги отправились вслед за ними. Юнги лишь опустил голову и посмотрел вслед улетающим в небытие его мыслям. Его шея устала, поэтому он лёг на своё одеяло и опять направил взгляд в небо. На ткань под ним уже хорошенько насыпало песка, но парень совсем не обращал на это внимания. Он до конца отчаялся во всех своих деяниях, и даже где-то глубоко в груди немного заболело из-за этого. Юнги ничего другого не чувствовал, лишь хотел побыстрее провалиться то ли в сон, то ли в кому. — Ничего не потерял? — сначала парень думал, что ему послышалось откуда-то сверху, поэтому даже не пошевелился. Его вполне удовлетворяло положение, в котором он находился: лежа на спине и сложа руки в замок на животе. Он на секунду прикрыл глаза, а затем снова открыл их. — Хэй, ты слышишь меня? — на сей раз эти слова ему точно не послышались, поэтому пришлось привстать и посмотреть на человека, обратившегося к Юнги. Им оказался молодой парень с розовыми волосами и очень милой улыбкой. Он смотрел на Мина сверху вниз, протягивая ему один из улетевших комков бумаги. Юнги несколько раз осмотрел парня с ног до головы и сказал: — Можешь выбросить, — он небрежно махнул рукой и глянул чуть в сторону, ожидая, что розововолосый парень отстанет от него. Незнакомец пару секунд посмотрел на бумажку, а затем кинул её за собой, даже не предполагая, что там было написано и так безжалостно выкинуто. — Меня зовут Чимин, — решившись, сказал розововолосый парень и уселся на одеяло рядом с Юнги. Последний сначала не ожидал такого, но потом он нахмурился ещё больше. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, а тем более знакомиться. Юнги ничего не ответил, но всё ещё думал о молодом человеке, что сидел рядом. Казалось, он излучал какую-то такую энергию, что сразу становилось тепло даже в самую ветреную погоду. Посидев так несколько минут, хён решил всё-таки мельком глянуть на Чимина. Та самая лёгкая улыбка, с которой он был похож на ребёнка, не исчезала с его лица. Парень с удовольствием наблюдал за проходящими мимо людьми в отличие от Юнги, который всё ещё хмуро смотрел на бушующие волны моря. Он чувствовал себя довольно скованно сейчас, так что о новых попытках что-то написать и речи быть не могло. — Юнги, — Чимин тут же повернулся лицом к собеседнику, последний сделал то же самое спустя несколько секунд. — Меня зовут Юнги, — солнечный мальчик Пак Чимин кивнул, задержавшись взглядом на хёне. Ему казалось, что этот хмурый парень вполне мог иметь другую, более светлую сторону. Но как же её раскрыть? — Что ты здесь делаешь, Юнги? — Чимин решил попробовать снова завести разговор, на что старший лишь глубоко вздохнул и слегка поправил капюшон. — Ну… пытаюсь сотворить что-то дельное, — то ли сомневаясь, то ли стесняясь, ответил он, взяв в руку один из оставшихся комков бумаги, немного покрутив его и откинув куда подальше, пока ветер тут же не забрал его в своё путешествие. Мин безжалостно прощался с записями, которые вполне могли стать неплохими наработками для будущих песен. — Но получается только какой-то бред. Такое никто не захочет слушать. Какая песня может состоять только из бредовых пиздостраданий? — Юнги снова перевёл взгляд на воду, пытаясь успокоить зарождающийся пыл. Кажется, он никому не хотел рассказывать об этом, но что-то пошло не по плану. Хотя хёну было уже всё равно. — Знаешь, — начал Чимин, опустив на секунду взгляд в одеяло, а потом, подобно Юнги, на море, — пиши о том, о чём хочешь. Всё равно найдутся люди, которым что-то не понравится в твоих песнях. — Это понятно, но… — только хотел возразить хён, как парень перебил его, давая понять, что он не закончил и намерен открыть Мину глаза. — Пиши в первую очередь для себя, Юнги. Ведь на каждый товар есть покупатель, — Чимин поправил отросшую чёлку, что уже очень сильно лезла в глаза, и подставил лицо новой порции прохладного ветра. Он считал, что именно так можно избавиться от накопившегося груза. — Пиши то, о чём думаешь, ведь где-то там есть человек, который чувствует себя так же и совсем не уверен в себе. Твои песни могли бы его подбодрить, — Пак мельком глянул на хёна, который явно стал задумываться над его словами. Не то, чтобы Юнги этого никто не говорил. Говорили и не раз, но не каждый мог зацепить его и заставить подумать над этим дольше нескольких секунд. Не воспринимать это поверхностно, а хорошенько пропустить эти слова через себя. Просидев ещё несколько минут в тишине и раздумьях, Юнги захотелось узнать ещё что-то о парне с улыбающимися глазами по имени Чимин. — А ты почему здесь? — несмело начал Юнги, внимательно глядя на профиль парня. Острая линия челюсти, пухлые губы и розовые волосы, спадающие на виски. Всё это неплохо складывалось в очень привлекательное личико. — Раньше мы очень часто гуляли здесь с братом. Вместе наслаждались красотой уходящего солнца и обсуждали прошедший день, — Чимин всё так же улыбался, а потом опустил глаза в пол, видимо, полностью отдавшись воспоминаниям. Юнги тоже не смог сдержать небольшую улыбку, искренне радуясь за парня. У него действительно был человек, что мог поддержать его. Кажется, это именно то, чего не хватало Юнги все его двадцать пять лет жизни. Поддержки. — А почему сейчас не гуляете? — без всякой задней мысли он задал вопрос. Хёну показалось, что после этого вопроса его собеседник немного напрягся, а улыбка ушла с его лица. А может и не показалось. Немного прокашлявшись, Чимин начал: — Он… погиб год назад, — он, закусив нижнюю губу, теперь уже смотрел в небо. Солнце потихоньку начинало уходить из поля зрения, оставляя за собой лишь оттенки розового, который, в свою очередь, неплохо контрастировал с синими потемневшими облаками. Было ли последнее действие Чимина символично? Может быть, но сейчас Юнги думал совсем не об этом, а о том, что сделать или сказать дальше, чтобы не терзать старую рану парня ещё больше. — Февраль две тысячи семнадцатого года. Рейс Сеул-Ванкувер. Авиакатастрофа. Неисправность двигателя. — П-прости, я не знал, — старший как-то даже растерялся, и теперь ему нужно было каким-то образом загладить эту ситуацию, потому что он понимал, действительно понимал, насколько это больно. — Теперь я прихожу сюда иногда, — Чимин повернулся лицом к Юнги и слабо кивнул, показывая, что всё в порядке и хёну не о чем беспокоиться. — Знаешь, неплохо иногда вспомнить былые времена и снова насладиться тем, чего уже не будет, — старший продолжал смотреть на собеседника и опять-таки пропускал через себя всё то, что он говорит. Пак был прав. И, кажется, именно так и нужно жить. Иметь воспоминания и не бояться их. Иметь воспоминания и воспринимать их как жизненный опыт. Иметь воспоминания и стараться их не забывать… Чимин спокойно выдохнул, а потом смог вдохнуть полной грудью. Он наконец-то избавился от груза. Кажется, ему нужно было просто кому-то открыться спустя год. Нужно было перестать бояться своих воспоминаний и начать уже принимать это как неизменный факт. Почему человеком, которому он смог открыться, стал Юнги? Чимин и сам не знал, но каким-то седьмым чувством он понял, что именно сейчас пора. Самое нужное время и, видимо, самый нужный человек. Не сиди на месте. Не сейчас. Проходят твои золотые годы. И нет, «золотые годы» не в значении «молодость», а в значении «жизнь». Больше не будет возможности, поверь. Не полагайся на девять жизней. Не полагайся на перерождение. Полагайся только на себя. Это — твой единственный якорь. Ты и есть лекарство от всех твоих болезней. Только ты сможешь изменить свою жизнь. Как в лучшую, так и в худшую сторону. Остальное — чепуха. Бред, навязанный на наши головы. Освободись от него, освободись от предрассудков. И ты сможешь вдохнуть больше воздуха. Ты сможешь вдохнуть в себя жизнь, что всегда хотел. Только человек придумывает себе препятствия. И только сам человек сможет от них избавиться. Это так. И никогда не забывай об этом. — Юнги, — начал Чимин после затянувшейся тишины. Обоим казалось, что они успели немного сблизится, просто сидя рядом и наблюдая за тем, как солнце медленно, но уверенно уходило за небосклон. — Мне пора идти, — розововолосый парень встал с одеяла, придерживая рукой один из не улетевших листиков, который хён даже не заметил. Он лишь наблюдал за движениями младшего. — Прощай?.. — то ли утвердительно, то ли вопросительно ответил Мин. Не то, чтобы ему хотелось ещё немного посидеть с кем-то возле такой красивой природы, но… Да нет, как раз этого ему и хотелось, ведь он совсем не ожидал, что это может быть намного лучше, чем просто в один миг взять и убежать от всех людей этой планеты. И в то же время он прекрасно понимал, что что-то хорошее обычно долго не длится, поэтому стоит сразу отпустить этого мальчика, что, кажется, дал ему небольшую надежду на жизнь. Чимин в последний раз глянул на парня и широко улыбнулся. У Юнги будто от души отлегло, когда он снова увидел на его лице улыбку. Младший ушёл, так ничего и не ответив, а хён проводил его взглядом. Этот парень очень сильно зацепил его. То ли своей непосредственностью, то ли своим настроем, то ли своими взглядами на жизнь. Кажется, он смог найти в своей жизни то, что так давно искал — равновесие. То самое хлипкое равновесие, на которое влияло абсолютно всё: от съеденного вчера завтрака до места работы. Он был прав насчёт того, что стоит ценить в этой жизни. Детали. Они были важны, а остальная мишура лишь портит всю картину. И именно это мешает Юнги познать себя и не только. Хён просидел ещё около часа, раздумывая над тем, что сегодня с ним произошло. Или кто. Он давно не чувствовал такого подъема. Физического и эмоционального. Прежние мысли смогли уйти куда-то на задний план и, кажется, он уловил ту волну, на которой был Чимин. Увидев, что уже совсем стемнело и людей на побережье практически не было, Юнги начал собираться. Он с каким-то непонятным чувством посмотрел на несколько уцелевших комков бумаги и после секунды раздумий решительно взял один из них. Он аккуратно и не спеша развернул его и, глубоко вдохнув, перечитал строки, написанные там. Он всё ещё не видел в них смысла, но выбрасывать их стало жалко. Возможно, это и есть то, что поможет ему лучше понимать всё вокруг. Нет, не строки, а сам процесс написания. То же самое Мин проделал и с оставшейся смятой бумагой. Сложив всё это в сумку, он уже хотел собирать одеяло, но заметил в самом углу небольшой клочок бумаги с какими-то надписями, придавленный средним по размеру камушком. Юнги отчётливо помнил, что не оставлял его там. Потянувшись на другой конец одеяла, он взял эту бумажку и прочёл содержимое. 082-555-99-27 Напиши мне, когда ещё раз будешь на побережье :) — Чимин Что-то внутри Юнги ликовало. Он был не против ещё раз встретиться с этим солнечным мальчиком. А ещё он был бы не против снова почувствовать весь тот спектр эмоций. Хён засунул бумажку с номером в карман куртки и с не сходящей улыбкой на лице сложил одеяло в сумку. Эта находка снова заставила думать Мина о всём, что произошло сегодня. Он направился в свой номер отеля, чтобы выложить всё это на бумагу, которую ещё часов пять готов был рвать и мять, совсем не думая о содержимом. Он шёл и говорил сам себе: — Неужели я просто должен был почувствовать искреннюю поддержку в свою сторону, чтобы повернуть ход мыслей совсем в другую сторону? Что это? Чудо?