***
Хон Ки стоял посреди темной комнаты. На полу, под ним, был круг света. Его тусклое свечение практически не освещало помещение, из-за этого казалось, что потолка и стен вовсе нет. Полумрак этого места нагонял на ангела чувства неизбежности, безысходности и полного одиночества. Казалось, что время тянется бесконечно медленно. Хон Ки мог бы сказать, что он провел здесь вечность. Но ангел чувствовал, как бьется сердце его любимой подопечной, и это значило только одно: Сэ Ён ещё жива. А значит, он провёл здесь не так уж и много времени, но, сколько именно Хон Ки не знал. Но этого времени было достаточно, чтобы ангел осознал, что он влюбился в Сэ Ён. Да, он любит эту девушку больше всего на свете, но не жалеет о своём поступке. Единственное, о чем сожалеет ангел, это то, что он не понял этого раньше. А ещё о том, что не смог исполнить третье желание, и потому получается, что миссия «Джинни», не является законченной. Он должен вернуться в мир живых, к Сэ Ён, для завершения этой миссии, и нормально попрощаться. Ведь уйти ему всё равно придется, но как это сделать, Хон Ки еще не придумал. Ему бы поговорить со Старейшинами и всё им объяснить, может быть, они его поймут. Но такая возможность ангелу еще не предоставлялась, ведь за то время, пока он здесь, к нему никто не приходил. Он даже не знает, какое наказание его ждет за его проступки, за нарушение Небесного Закона. В воздухе замерцали искры. Они были такими же как в мире сна Сэ Ён, когда появилась Ли Ми, но только золотистого цвета. За секунду огоньки собрались вместе, и на их месте появился Старейшина, одетый в рясу песочного оттенка с золочеными краями рукавов и капюшоном, который скрывал его лицо. Хон Ки сразу понял: перед ним один из трех судей, которые судят падших ангелов. Раз пришел один, значит, скоро появиться и остальные. Ангел понял, что его время вышло. Неужели это конец?! — Ты разочаровал меня, Хон Ки, — произнёс Старейшина, скинув капюшон, перед ангелом предстал его наставник. — Ты же знал, что твои неправильные поступки обернуться именно этим. — Я знал, что будет со мной, когда шёл на это, и не жалею ни о чём. Ведь я сделал это всё ради любви, — ответил ангел. — Если бы время повернулось вспять, и я снова предстал бы перед выбором: она или Небеса, то я снова выбрал бы её, — Хон Ки говорил уверенно, впервые не боясь признавать свои чувства. — Ради чего… люби… — одно только это слово «любовь» резало горло Старейшины, словно острый нож, так что он не мог его выговорить. — Ты слышишь, какую ересь ты несешь? Как какая-то женщина может быть превыше Творца всего мироздания и Законов, им установленных? Он смотрел на Хон Ки непонимающим взглядом. Как так вышло, что ангел, который всегда верил в справедливость Небесного Закона и всегда подчинился воле Всевышнего, теперь пополнил ряды падших ангелов и сейчас должен пройти той же дорогой, что и они все? Дорогой, ведущей на Суд Падших Ангелов. — Да. Я уже давно считаю, что Всевышнему пора простить людям грехи их предков. Они уже столько вынесли страданий за свои жизни. И с каждым новым поколением их жизни становятся всё короче. Разве это справедливо, что мы живём вечно, а они умирают, едва начав жить? — Да, как ты смеешь ставить под сомнения дела Создателя! Он лучше всех знает, когда и что пора менять, — возмутился Старейшина. — Да, вы правы. Мы с вами ничего не можем изменить. Это пустой разговор. Просто приведите приговор в исполнение. Вы ведь уже осудили меня вместе с другими Старейшинами и не дадите возможности объясниться. — Ты прав, мера наказания уже выбрана, и она одинакова для всех ангелов, которые совершили тот же грех, что и ты. Те, кто поддался любви, и нарушили ряд Законов, не имеют право носить крылья и зваться ангелами. Для таких, как ты, нет места ни здесь, ни в Раю. Вы все подлежите изгнанию… — старейшина неожиданно умолк. Воздух вновь наполнился огнями и рядом с ним. Появились двое в рясах, чьи лица были скрыты капюшонами, как и его лицо прежде. — Мой Рай — это Сэ Ён. И пока она жива, жив и я, даже если не смогу увидеть её вновь. Я знаю, она сможет выжить в этом жестоком мире и без меня. Но вот я без неё не смогу… Я слишком зависим от неё, — ответил ангел. Один из них скинул капюшон, и Хон Ки узнал в нём наставника Ли Ми. — Ли Ми.… Где она, что вы с ней сделали? — обеспокоенным голосом потребовал ангел. — Тебе не стоит беспокоиться о ней. Ли Ми уже понесла своё наказание, и ты вскоре к ней присоединишься. Только прежде мы хотим выслушать тебя, — ответил наставник Ли Ми.***
Яркий солнечный свет проникал сквозь стекло больничного окна прямиком в палату. Свет падал на лицо девушки, что спала безмятежным сном. Она сморщила нос, а затем стала тереть глаза, окончательно прогоняя сон. Сэ Ён открыла глаза и заметила, что кто-то спит у неё в ногах. Девушка сразу узнала свою утреннюю гостью, что была так долгожданна для неё. Сэ Ён медленно присела, стараясь не разбудить женщину. Выпрямив спину, она вытянула руки и провела пальцами по таким знакомым и родным черным волосам. Про себя девушка ахнула от количества серебряных нитей в волосах её матери. Сэ Ён тут же сковало чувство вины, ведь её маме приходится сейчас нелегко. Она вынуждена разрываться между работой и больницей. Девушка вдруг осознала, что самые большие трудности сейчас испытывает не она, которая не может шагнуть из палаты без посторонней помощи. И не её брат с отцом, которые где-то в реанимационном отделении преспокойно спят. А эта хрупкая и уже немолодая женщина, спящая на краю её постели, которая даровала ей и её брату когда-то жизнь. Их мама, которая как и она не знает, что с Ён Сэ и их отцом. Проснутся ли они когда-нибудь? Будет ли их жизнь прежней? А может, это конец, и как раньше уже не будет никогда? Девушка убрала руку с головы матери, почувствовав движение, та проснулась. — Прости, если разбудила, — робко произнесла Сэ Ён виноватым голосом. — Всё в порядке? — спросила у неё мать обеспокоенным голосом. Госпожу Ли сейчас вовсе не волновало собственное самочувствие или то, что её разбудили, её беспокоило состояние Сэ Ён. За эту неделю лечащий врач дочери буквально оборвал ей весь телефон. Мужчина звонил по несколько раз на дню с требованием, чтобы она явилась в больницу и поговорила с Сэ Ён, успокоила её. Ведь она практически каждый день просит пустить её к отцу и брату. Врач даже признался, что чуть сам не проговорился девушке обо всём. Поэтому он требовал, чтобы госпожа Ли приняла меры. «— Вы должны как-нибудь успокоить Сэ Ён, поговорите с ней. Пусть она перестанет беспокоить медперсонал. Но пока не рассказывайте ей всю правду, она ещё не до конца окрепла, » — этими слова доктор проводил Госпожу Ли сегодня утром у палаты девушки. — Да, мам, — улыбнувшись, Сэ Ён ответила на вопрос матери. Девушка смотрела на мать, понимая, что именно этого ей не хватало всё это время, пока она была здесь. Такого родного и любимого человека рядом, этого нежного взгляда наполненного любовью. Особенно после такого странного сна, обрывки которого не выходили у неё из мыслей. Сэ Ён вытянула руки вперёд, кладя их на плечи матери и притянула её к себе, обнимая. Это то, что ей сейчас было необходимо как воздух. Но Сэ Ён тут же вспомнила об объятиях отца: какими крепкими и теплыми они были, что ей захотелось вновь очутился в них. В мыслях девушки снова всплыл фрагмент из сна: отец обнимал её, но на этот раз его объятья были другими, они были нежные, успокаивающие, как мамины. Хотя, в последнюю секунду, он сжал её до хруста костей, после чего отпустил и улыбнулся, словно прощался. — Я хочу увидеть отца и Ён Сэ, но меня к ним не пускают. Пожалуйста, скажи врачам, что со мной всё в порядке. Скажи, что я просто посмотрю на них и вернусь в палату. Мам, я быстро вернусь, обещаю. Мам, мне просто нужно их увидеть, — умоляла мать девушка, отчего появились слезы на её глазах. Женщина подняла на дочь взгляд, полный злости и раздражения. — Почему тебе нужно все вечно усложнять. Тебе же сказали, что нельзя, — взревела она. Сэ Ён смотрела на мать, удивленно хлопая ресницами. Госпожу Ли злило, что Сэ Ён даже на мгновение не может позабыть об отце и брате, сосредоточиться на собственном здоровье. Ей самой сейчас приходится нелегко, она ещё не до конца отошла после похорон мужа и сына. Ей приходится много работать, чтобы оплатить больничные счёта и расходы на похороны. А тут ещё Сэ Ён никак не унималась, требуя встречу с теми, кого уже нет в этом мире. Всё это окончательно выбило женщину из равновесия. — Мам, я просто хочу увидеть их. Ну хотя бы одним глазком посмотреть на них. В этом ведь нет ничего такого. Почему меня к ним не пускают? Почему на меня постоянно кричат и ругают? — принялась причитать вновь Сэ Ён, ведь она так и не понимает, чем могла так разгневать мать. — Ты не сможешь их увидеть, — всё так же крича, ответила женщина. — Почему? — в ответ Сэ Ён тоже повысила голос. — Потому что они умерли! — в порыве гнева, на одном дыхании, выпалила мать девушки. И только когда последние слово вылетело из её рта, Госпожа Ли поняла, что именно она сказала. Поумерив пыл, она продолжила: — Твой отец и брат погибли в той аварии. Ты единственная выжила тогда. Услышанное повергло Сэ Ён в шок, она застыла на секунду. «Нет, нет, нет, » — она не могла поверить в то, что ни Ён Сэ, ни их отца больше нет в живых. Её плечи сами собой опустились, а веки поползли вниз. Ещё секунда, и она рухнула на подушку, теряя сознание.***
Хон Ки находился в той же темной комнате, но теперь он стоял перед судейской трибуной, за которой восседали трое Старейшин. А сам он стоял в компании двух стражей — Великие судьи боялись, что ангел сбежит. Они уже упустили недавно одного падшего, поэтому второго побега допустить никак нельзя было. — Ты утверждаешь, что твой Рай — это обычная смертная? — задал вопрос Старейшина, который доселе молчал. — Да, это так. Для меня нет ничего дороже Сэ Ён, — отчеканил Хон Ки, смотря тому прямо в глаза. Лицо Старейшины налилось багрянцем, его ноздри раздувались при каждом вздохе, а губы вытянулись в прямую линию. Его возмутило то, что для ангела какая-то смертная стала важнее всего сущего и даже самих небес. Он повернул голову и бросил недовольный взгляд в сторону наставника Хон Ки. Тот лишь сокрушенно опустил голову — из него вышел плохой учитель. — Знаешь ли ты, ангел, почему этот суд называется справедливым, честным и непредвзятым? — спросил Старейшина, вновь переведя взгляд на Хон Ки. — Потому что в качестве судей берутся трое Старейшин, которые так или иначе знали обвиняемого, — ответил ангел. — Не совсем так. Один Старейшина должен знать ангела очень хорошо, и на эту роль прекрасно подходит наставник. Второй должен поручиться за первого и подтвердить, что тот не допустил ни одной ошибки за всё время своей наставнической деятельности. А третий должен быть непредвзятым и взглянуть на весь процесс со стороны закона, — пояснил Старейшина. — А может, вы лучше уже скажите, какое наказание ждёт меня, чем будите рассказывать то, что мне никогда не пригодится? — спокойным тоном сказал Хон Ки. Наставник поднял на него непонимающий взгляд. «Ему что, так не терпится распрощаться с этим миром?» На мгновение в воздухе повисла тишина. — Тебя лишат крыльев и бессмертия, — молчание нарушил наставник Хон Ки. После слов учителя, ангел почувствовал слабость во всём теле и острую боль в груди. Прижав ладонь к груди, он согнулся пополам, затем рухнул на колени и оперся об пол свободной рукой. — Что так быстро? — с насмешкой в голосе спросил он, сквозь боль. Старейшины в недоумении переглянулись, не понимая, что происходит — они еще не привели в исполнение свой приговор. — Но мы ещё ничего не сделали. Так что прекращай притворяться и вставай, — сказал старший из Старейшин, повысив голос. Стиснув зубы, Хон Ки подчинился приказу, морщась от боли, он поднялся. Стоять тяжело, боль тянула обратно вниз, от этого его спина немного сгорбилась. — Если это не вы, тогда от чего эта боль? — спросил ангел, и тут же сам нашёл ответ. Хон Ки вспомнил о том, что когда он был рядом Сэ Ён, его вот также сковывала боль в груди. Только сейчас ему было гораздо больнее, чем тогда. А ещё это чувство дикой пустоты внутри и одиночества. «Нет, нет, нет» проносится где-то в сознание ангела. — Этого не может быть… — его голос надломился и задрожал, а зрачки забегали. — Сэ Ён умирает… — он не хочет верить в это, но чувствует, что это правда. Старейшины смотрели на него удивленными глазами. Они слышали от Ли Ми, когда она стояла на месте Хон Ки, о том, что она чувствовала боль, когда её возлюбленный умирал, но не поверили. А теперь они видели это своими глазами и были этим крайне обескуражены. До этого момента они считали, что ангелы просто выдумали то, что способны чувствовать боль потери. В сознание Хон Ки всплыл момент, когда они с учителем заглянули в «Книгу жизни». Старейшина обнадежил его, сказал, чтобы он не переживал насчет Сэ Ён. Давая понять таким образом, что у неё всё будет хорошо. А ещё это чертово предчувствие смерти подопечного… Почему он предательски молчит? Почему он не почувствовал ничего раньше? Почему ничего этого не было, когда он был рядом с ней? — Учитель, вы же сказали, что с ней всё будет хорошо. Вы сказали, чтобы я не переживал, — ангел поднял голову, его взгляд устремился к наставнику. — Скажите, что на самом деле было написано в «Книге жизни». Прошу вас. Двое Старейшин сидящих справа от учителя Хон Ки покосились на него, они явно были недовольны, что тот подпустил простого ангела к «Книге Жизни». — То, что записано в книге может меняется в зависимости от поступков самих людей и их хранителей. На тот момент жизни твоей подопечной ничего не угрожало. Вот я и сказал, чтобы ты не переживал, — ответил Старейшина, глядя на изможденного ученика. — И на данный момент всё написанное идет своим чередом. А как закончится её жизнь, зависит только от вас двоих, — легкая улыбка коснулась его уст. — Но как я могу ей помочь, если я здесь? К тому же, Вы, наверное, уже назначили ей нового хранителя. — Нет. Мы этого еще не успели сделать, — ответил Верховный Старейшина. — Как же так?.. — сокрушенно произнес Хон Ки. — Должен же кто-то пойти к ней и сопроводить её в последний путь. Или найти способ заставить её жить дальше, пока ещё не поздно. — Да, ты прав, Хон Ки, — в диалог вновь вступил его учитель. — Я думаю, правильным будет, если ты пойдешь и позаботишься о своей подопечной, — он пристально посмотрел на двух других Старейшин и те склонили головы, соглашаясь с ним. Даже Верховный Старейшина был с ним согласен, какие бы обстоятельства не возникли, а подопечного одного бросать нельзя. Это один из Небесных законов, и он не мог его ослушаться. В глазах Хон Ки появились шарики слез — он не мог поверить, что сам Суд Падших дает ему возможность вернуться к Сэ Ён. Но он тут же отогнал эту мысль от себя, ведь он возвращается туда не просто повидаться с ней, а попытаться вернуть её к жизни. Ангел кивнул в подтверждения собственных мыслей. Он должен заставить её хотеть дальше жить. Это всё, что Хон Ки может сделать прежде, чем его собственная жизнь закончится. — Чего же ты ждешь? — из раздумий Хон Ки выдернул голос наставника. — Иди, у тебя мало времени. Хон Ки кивнул и, расправив крылья, исчез в облаке беловатых огоньков, отправляясь к любимой девушке.***
Как только аппарат, следящий за сердцебиеним, прикреплённый к руке Сэ Ён, начал издавать противный писклявый звук, а по монитору побежала прямая линия, показывая, что сердце девушки не бьется, её душа отделилась от тела и воспарила над ним. Сэ Ён увидела, как над её бездыханным телом воркуют врачи и медсестры, их всех вызвала её мать, что теперь, закрывая рот руками, плакала в стороне. Женщина в ужасе вжалась в угол, она закрывала рот ладонью, чтобы сдержать слезы и всхлипы, но у неё это плохо получалось. Девушке хотелось быть как можно дальше от всего этого. Ей почему-то было полностью безразлично — что станет с её телом, если её не будет рядом. Что будет с её мамой? Да и вообще со всем миром. Подумаешь, на одного человека в мире станет меньше. Ведь люди умирают каждый день. Так что ничего страшного не произойдет, если сегодня она тоже умрет. Закрыв глаза Сэ Ён «растаяла» в воздухе, испарилась, как вода в жаркий день, словно её и не было. Подняв веки, душа девушки очутился на крыше больницы. Ветер проходил сквозь неё. Она была настолько прозрачная и бесцветная, что сквозь неё хорошо был виден фасад здания. Она бесцветным взглядом смотрела на пейзаж, что открылся ей. Ничего интересного: просто город в свете дня — полный жизни, спешащих людей, домов, деревьев — с высоты птичьего полёта. Повернувшись, она увидела, как небо разрезала стрелка стаи птиц. Взгляд призрака вдруг наполнился каким-то смыслом, и она устремилась ввысь за ними. Душа девушки почти нагнал стаю, но кто-то схватил её за запястье, останавливая. Обернувшись, она увидела позади себя ангела, парящего в небе на белых крыльях. — Куда ты собралась? — зло спросил её Хон Ки. Он был зол и разочарован одновременно. Его злило, что Старейшины допустили такое — его подопечная осталась одна в минуту смерти. Это их вина, что сейчас Сэ Ён смотрела на него безразличным взглядом, почти как призрак. Но больше его разочаровала сама Сэ Ён. Как она могла вот так сдаться?.. Умереть, стоило ему её оставить. — Птицы, они зовут меня. Я должна лететь с ними, — ответил призрак, и обратил вновь свой взор к птицам. — Глупая девчонка… птицам нет до тебя никакого дела. Лучше подумай о людях, которые не видят смысла в жизни без тебя, — Хон Ки потянул её за руку, заставляя вновь посмотреть на себя. — А как же я? Неужели я ничего не значу для тебя, Сэ Ён? — А что ты? Ты всего лишь ангел. — Её взгляд изменился, она смотрела на него, как на птиц, что теперь были далеко. В её взгляде проблескивают нотка восторга: — Ты просто большая птица, которая отвезёт меня домой. Правда? Она протянула руку и коснулась его лица ладонью. Как только её пальцы коснулись кожи ангела, Хон Ки прошибла волна холода. Этот холод он ни с чем никогда не спутает. Это холод мертвой души. Как же ему было больно осознавать, что он почти опоздал. Но раз взгляд души меняется, значит, есть шанс спасти Сэ Ён, вернув душу в тело. Он схватил её за вторую руку, прижал к себе, один взмах его больших белых крыльев, и они оказываются на крыше, чувствуя под ногами твердую «почву». — Твой дом здесь, на земле, среди людей, — ангел выпусти её из своих объятий, но продолжал держать за запястье. — Нет, я не хочу оставаться с этими людьми… Они… Я им не нужна, — запинаясь, говорила душа, попыталась выдернуть руку из его хватки, желая сбежать. — Но я хочу… Нет… ты должна остаться… Ты не права. Ты нужна своей матери, — быстро выпустив её запястье из своих пальцев, он дотронулся до её щеки ладонью. — Я хочу, чтобы в этом мире было хотя бы один человек, который будет знать, что я когда-то жил. Поэтому ты, Сэ Ён, должна остаться в этом мире, — он притянул девушку к себе и, склонив голову, накрыл её губы своими. Поцелуй длится всего секунду: легкий, невесомый, такой же чистый и невинный, как само естество ангела. Хон Ки отстранился и посмотрел ей в глаза, у них уже был другой взгляд с естественным блеском, больше присущий человеческому, из её если глаза бежали слёзы. — Хон Ки, это ты. Ты вернулся… — голос Сэ Ён дрожал. — Славу Богу. Ты очнулась, — он улыбается и уткнулся губами ей в лоб. — Но ведь они забрали тебя… Я видела, как они забрали тебя, — бормотала она, подняв на него глаза. — Они отпустили меня, потому что тебе нужна помощь, — Хон Ки вновь взял её за руку: — У нас мало времени, нужно вернуть тебя обратно. — Но я не хочу возвращаться. Мой брат и отец — они мертвы. Но ты это и так знал. Ведь так? — в её взгляде читался укор. — Прости, я не могу сказать тебе правду, — ангел виновато склонил голову. — Мама кричала на меня из-за того, что я требую с ними встречи. — Она просто человек, а людям свойственно ошибаться. Она пыталась тебе защитить и это просто единственный способ, который она смогла придумать, — ответил он. — Хороший способ, ничего не скажешь. Но видишь, к чему это привело, — Сэ Ён развела руками в стороны, указывая на место, где они теперь оказались и на свое состояние. — Я всё понимаю, но ты должна вернуться. Представь, какого будет твоей маме без тебя, она уже потеряла мужа и сына. Ты единственная кто у неё остался, — легкая улыбка коснулась губ ангела. — А ты останешься со мной? — вдруг спросила девушка. — Прости, но я не могу. Я нарушил слишком много законов. Я не должен был приводить к тебе твоего брата и отца. И я не должен был, влюбился в тебя. Но я влюбился и поэтому теперь не достоин быть ангелом. Так что я должен понести наказание за свои преступления. Выслушав его, Сэ Ён поняла, что это их последняя встреча и если он уйдет, то больше не вернется. — А как же третье желание, Джин? — произнесла она, надеясь, что Хон Ки согласится сыграть напоследок в их игру. Он знает, что именно пожелает девушка, но все равно спрашивает: — И чего же хочет моя госпожа? — чуть согнувшись в поклоне, спросил ангел. — Просто, пообещай, что останешься со мной. Сэ Ён прекрасно понимала, что он всего лишь подыгрывает ей. На самом деле, её желание не будет исполнено. Она улыбнулась, пряча за улыбкой печаль. — Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы остаться с тобой, — его голос звучал твёрдо, но Хон Ки сам не верил, сможет исполнить данное обещание. Хотя нет, он точно знает, что у него ничего не выйдет. Если он не вернётся сам, за ним явятся небесные стражи. И Сэ Ён снова будет страдать, а этого он не может допустить. Хон Ки снова взял Сэ Ён за руку, заглянул ей в глаза, она наградила его самой нежной из своих улыбок. Он вновь притянул её к себе в объятья, и они оба превратились в клубок беловатых искр, который в итоге растворился в воздухе. Через мгновение они оказались в палате. Приборы по-прежнему противно пищали. Врач отложил дефибриллятор и опустил руки. Мужчина безутешно покачал головой. Он сделал все, что было в его силах. Ему только и осталось, что озвучить время смерти юной девушки. — Я умерла! — дрожащим голосом произнесла Сэ Ён. Она вздрогнула и уткнулась лицом в плече своего ангела, ища утешение. — Есть один способ тебя спасти, — сказал Хон Ки. — Ты должна мне верить. — Я верю тебе, — не задумываясь, ответила девушка. Да, Хон Ки знал об одном способе как вернуть человека к жизни. Вернее, слышал он о нём от других ангелов и от своего наставника. Он никогда его не использовал, потому что цена возвращения с того света — крылья ангела. Просто раньше Хон Ки были безразличны все его подопечные. А теперь у него есть Сэ Ён, и ради неё он готов пойти на всё. Да и к тому же у него и так отберут крылья, так почему бы не попробовать. Он вновь взял её за запястье и через него как будто прошел электрический ток, а она вскрикнула от боли, и по палате прокатился рокотом её крик. Через миг, умершая только что, девушка сидела на больничной койке с открытыми глазами и кричала. Врач только что констатировал её смерть, а теперь смотрел на неё ошарашенным взглядом. Впрочем, как весь медперсонал, который помогал ему оживить девушку целых двадцать минут. Точно так же в шоке была и мать Сэ Ён, которая рыдала в углу минуту назад, а теперь поднялась на ноги и направилась к дочери. Девушка вдруг схватилась за запястье — его жгло, оно болело. Она обхватила его пальцами, но заметив под ними черные полоски, убрала их. Под ними она увидела рисунок, там было крыло. Крыло ангела. Сэ Ён подняла глаза на Хон Ки — он всё ещё был рядом. Он смотрел на неё с теплотой во взгляде, но с грустной улыбкой на губах, а за его спиной было всего одно крыло. Она поняла, что это прощание. Они смотрели друг на друга, молча, не отрывая глаз. Даже попытки врача осмотреть восставшую из мертвых не могли разорвать этот зрительный контакт. Но вскоре Хон Ки шагнул вперёд, коснулся лба девушки губами и исчез привычным образом.