Год назад.
— Почему? — из глаз потекли слёзы. — Почему ты так поступаешь со мной? — тихо спрашивала я. — Как? Ты совсем чокнулась? — крутил у виска Артём. — Я тебе не изменял! Дура! Совсем ёбнулась?! Нахрена ты скандал из-за разной херни устраиваешь? То, что было в соцсетях — просто дружеская переписка! Я всегда тебе говорил то, что чувствую! Тебе на меня срать! Я же вижу, что не любишь! Если любишь, так словами докажи! Я выдохнула и утёрла слёзы, серьёзно посмотрев на парня… на, возможно, бывшего парня… Вспомнила переписку Артёма и какой-то девчонки. Переписке всего два дня, а наши отношения с Артёмом уже год… Видела как он признавался ей. Не похоже на дружескую переписку. Но до того, как я это узнала, я опять-таки скандал устроила, а всё из-за «Семейного Положения» в социальных сетях: — Знаешь, если бы не любила — скандал бы не устраивала из-за этого! — вполголоса начала я. — Ты мне дорог… Я действительно волнуюсь за тебя, но иногда мне кажется, что именно ты не любишь меня. Я говорю, что мне плохо, ты вроде осознаешь, но не понимаешь и начинаешь всё заново. Я не смогу доказать тебе словами. Любовь доказывают временем и поступками. Вот, как я поняла, для тебя поступки — это гора сердечек и миллион слов: «люблю» в соцсетях. Для меня поступки — это поступки, которые приносят пользу, море тёплых чувств и эмоций. Это не огромный букет красных роз, это не дорогой Бентли. Для меня это просто, допустим, навестить в больницу. Нет, я понимаю, ты в тот момент болел, за всё это время мог бы просто написать или позвонить. Ты это сделал, но тогда, когда я уже вскоре выписываюсь. — из глаз потекли слёзы. — Ты вот говоришь: «Докажи.» Почему я должна доказывать? — уже в голос начала реветь. — Такое чувство, будто это ты у нас лежал в больнице, всеми забытый! — Ты сама раньше говорила, так что докажи, — с спокойным лицом говорил он, смотря на моё зарёванное красное лицо. — Блядь! То, что я говорила — это был не полный ответ! — Блять! — лишь прошептал он, закатив глаза. — Я всё равно не смогла тогда донести до тебя всю суть! — кричала я сквозь слёзы. — Не сравнивай обычные слова с настоящими действиями! — Так! Всё! Ты сейчас не в состоянии! Завтра встретимся и нормально поговорим! — рыкнул Артём. — Нихрена себе! Ты даже своих аргументов не смог привести к тому, что я сказала ранее! Для кого я тут распиналась, придурок?! — слёзы текли, не переставая. Такое чувство, будто в сердце кинжал вонзили. В горле застрял ком. — Я ГОВОРЮ ТО, ЧТО ДУМАЮ В ОТЛИЧИЕ ОТ ТЕБЯ! Раз ты даже аргументов не можешь привести, значит тебе посрать на меня! — орала я на всю ночную улицу. — ДА ПОТОМУ ЧТО МНЕ ИДТИ НАДО, ДУРА! — заорал Артём. Этот взгляд. Это не любящий взгляд… Это взгляд того, кто смотрит на людей, как на мусор… — И чем же ты занят в одиннадцатом часу ночи? — прошептала я, опустив взгляд на асфальт. — Уф! Завтра встретимся и решим! Всё! — рыкнул он и, развернувшись, ушёл в неизвестном направлении. Я осталась одна под одиночным дворовым фонарём. Дождь. Ледяной. Не люблю холодный дождь. Люблю летний тёплый ливень. Для меня Холод — смерть, Тепло — жизнь. Похоже мою любовь скоро окутает лёд. И любовь умрёт. Слёзы текли. Свет фонаря резко потух. Не знаю сколько так простояла. Утро. Сейчас даже тёплая постель не греет. Ночью позвонила той, что не бросит меня. Именно она меня и привела за ночь в более менее человеческий вид и уложили спать. Я встала и прошла на кухню. В её квартире ничего не изменилось. Такая же маленькая кухня, в которую еле помещаются два человека, но в ней часто бывают человек десять. Эта кухня, как гриб из детского произведения: в начале еле поместился муравей, а в конце и зайцу место нашлось. Заварила себе чай и села за стол. Забежала Настя, тяжело дыша. — Утро, Настя, — натянуто улыбнулась я. — Саш, ты только не нервничай, — настороженно начала девушка. — Мне пришлось сказать Свете, что ты с Артёмом встречаешься, — сказала она, отпив воды прямо из чайника. — В общем, — начала свой рассказ Настя. — Артём — это ЁБАНЫЙ ПИЗДАБОЛ! Я такое узнала! Света сказала, что пока ты была в больнице, Артём мутил сразу с двумя, поткатывал к троим и «от всего сердца» признавался одной получше, чем тебе! — я в начале не поверила, но она протянула мне телефон с скринами и пересланными сообщениями: «Очень переживал за тебя… Когда смотрю на твои фотки, в сердце что-то щёлкает… Я люблю тебя! Нет! Я не люблю тебя! Я живу тобой! Я готов многое потерять, чтобы быть с тобой!..» дальше я не стала читать. Краем глаза заметила, что написал он там намного лучше, чем когда-то говорил мне. А некоторые слова из начала этого признания… я их говорила… в разных ситуациях… когда мы лежали и смотрели телек, мне просто захотелось сказать: «Я не люблю тебя! Я живу тобой!» Эти слова он сказал Соне, той девчонке, что признавался пару дней назад. В сердце словно вонзили тысячу кинжалов. Нет… его словно вырезали из тела. Я выронила из рук чашку. Та разбилась и на полу образовалась небольшая лужица чая. Ни всхлипов, ни вздрагиваний. Просто боль в груди и слёзы. Почувствовала, будто меня обнимают. Тёплая нежная ладонь легла на мою голову и слегка поглаживала. Именно это мне сейчас нужно. Объятия Самого близкого человека, коим является Настя. Она всегда была рядом, всегда поддерживала меня и помогала. Нам плевать на время. Если мы не увидим друг друга день, неделю, месяц, год, век - мы всё равно будем самыми близкими друг другу людьми. Я не назову нас подругами, не назову нас девушками, чего никогда не было. Мы просто самые близкие друг другу. Это больше, чем дружба. Намного. Именно из-за неё не хочу наглотаться таблеток или взять лезвие и порезать вены вдоль. Я заревела в голос. Вечер этого же дня. «Прощай» — вот моя последняя смс’ка, которую я отправила Артёму. Он мне звонил и писал, но я даже не отвечала. В конце концов трубку взяла Настя. Она орала на него так, будто это он ей изменил. Слёзы текли весь день. — Настя, — посмотрела я на подругу следующим утром. — я в космос. — и ушла, ничего не сказав.Настоящее время
Ещё раз посмотрев на Киру… в последний раз… я развернулась и ушла в свою комнату. На этой базе меня никто не донимал. Никто не спрашивал, что случилось в жизни. У меня спросили только один раз: «Почему вы так хотите на орбиту?» «Потому что отныне для меня нет жизни на бренной Потаскушке-Земле.» — мой ответ. С тех пор меня не спрашивали про мою личную жизнь. Я прошла множество тренеровок и медицинских исследований. Мой тренер сказал, чтобы я легла спать. 4:20 — время, когда на орбиту полетит ракета со мной и ещё несколькими астронавтами. Я — единственная девушка на борту. Парни тоже совсем молоды: Матвей — 25 лет, Паша — 23 года, Егор — 21 год. Мне 19 лет. Мне в начале отказывали из-за молодого возраста, но позже все же взяли. Я не знаю на сколько мы покинем Землю. Я специально прослушала этот момент. Сразу после того, как вернёмся, если вернёмся, я буду готовиться к следующему полёту. За этими мыслями я заснула. конец POV Саша — ТЫ ПРИДУРОК! — врезала Настя Артёму, как только увидела его в универе. Вся в слезах. — Ты что, дура? — вытер кровь с губы Артём. — Тебе чего надо? — рыкнул парень. — ОНА ИЗ-ЗА ТЕБЯ В КОСМОС ЛЕТИТ! — орала на весь холл девушка. — Ты о чём говоришь? Кто в космос летит? — рычал парень. — ТЫ ДОЛБАЁБ? ЕСЛИ БЫ ГОД НАЗАД ТЫ НЕ ИЗМЕНЯЛ ЕЙ, ТО ОНА БЫ В 4:20 НЕ ЛЕТЕЛА БЫ НА ОРБИТУ! — Да о ком ты? — крикнул парень. — Я о Саше, придурок, — прошептала Настя, сжав ладони в кулаки так, что аж костяшки побелели. Она протянула свежую газету. — В 4:20 утра на орбиту Земли будет отправлена ракета с астронавтами. Три парня и одна девушка. «… среди трёх парней будет отправлена на орбиту и молодая девятнадцатилетняя Александра Кравцева…» — цитировала девушка строчку из газеты. — Ну поздравляю! И что теперь? — вскинул бровь парень. — Она год тренеровалась. Она летит в космос из-за тебя. Ей не хочется жить в этом мире, но жизнью она действительно дорожит. Ей проще улететь на орбиту, чем страдать на Потаскушке-Земле. — также шептала Настя. — Ты был последним её любимым. Больше не будет. — девушка развернулась и ушла, оставив парня в недоумении и шоке. POV Саша. Прозвенел будильник. Время 3:00. Ещё семьдесят шесть минут до моего последнего вздоха на Земле. Пошла в душь. Последние раз чувствовую на своём теле горячие струйки воды на Земле. Вышла из душа. Надела синий комбинезон с специальными ботинками. Пошла в специальную комнату, где на нас наденут скафандры. В душе пробыла двадцать минут. Ещё целый час. — О, Шурик! — окликнул меня мужской голос. — Тебя разве не будут провожать родные? — спросил Егор. — У нас ещё есть двадцать минут на прощяние! — Нет, — пожала я плечами и натянуто улыбнулась. — меня некому провожать… — Ладно, — выдохнул Паша. — Тогда на инструктаж к Константинычу зайди. — А разве у нас его не было? — удивилась я. — Как сказал Константиныч: — поднял палец вверх Егор и за умно задрал нос. — «Повторение — мать учения!» Парни скрылись за углом, а я пошла к нашему инструктору. Константиныч в кратце повторил то, что уже повторяет целый год и отправил меня в комнату, где на меня наденут скафандр. Парни тоже уже все на месте. Я залезла в огромные ботинки и встала так, чтобы мужчинам было меня удобно одевать. Вот уже 4:00. Все на полной готовности. Двадцать минут до старта. Мы прошли к выходу, что заняло у нас шечтнадцать минут. 4:16 ровно я вышла в последний раз вздохнуть кислорода… Такого до боли родного… Такого до дрожи в поджилках земного… Ты не торопи меня, чёртов рокот, Дай распрощаться мне с родным космодромом, Ну что ж, бывай, трава у дома, ведь я решила слинять. Бывай, тот самый славный отчий дворец, Давай прощаться, семья. Прощай всех тех, кто останется здесь, После прости себя Космос — одиссея в один конец, Слышишь, прощай земля! В латах блестящих взойду на трап в 4:18 утра, Циферблаты спящие ждут команду, На штурвале моя не дрогнет рука. 4:19 проверка связи, Ласточка в ответ подкрылкой лязгнет, У ласточки отличная стабилизация. Жму на старт в 4:20.Прощай, Земля…