Восемь выводов о написании масштабного произведения

Статья
G
Завершён
347
автор
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
347 Нравится 45 Отзывы 83 В сборник Скачать

Восемь выводов о написании масштабного произведения

Настройки текста
Здравствуйте, уважаемые читатели. Четыре года назад я и мой соавтор начали большой макси-фанфик. Сейчас он закончен, и мы постепенно выкладываем последние главы, объем, скорее всего, перевалит за тысячу страниц (сейчас около 950, впереди еще примерно три главы). В связи с окончанием такой масштабной работы я проанализировала весь оставшийся за плечами опыт и пришла к некоторым выводам, которые хотела бы изложить в этой статье. Выводы лично мои, основанные на моих размышлениях по поводу моих ошибок, но, возможно, кто-то тоже может взять их на заметку. Итак, поехали. Вывод 1. Нужно писать без больших перерывов. Я серьезно. Это очень важно. Об этом говорит чуть ли не каждая статья о написании больших произведений, но тут, видимо, тот случай, когда научиться можно только на своих собственных ошибках. Тем не менее, я все же попробую рассказать, чем лично мне аукнулись большие (иной раз и месяц, и два, да, вот такая вот клиника, самой стыдно) перерывы между главами — может, кого-то предостерегу. Итак, последствия. а) Спад увлечения фэндомом. Из-за этого, признаюсь честно, был большой соблазн бросить все на полпути и, вероятно, пиши я макси одна, будь я менее совестливой и упрямой, не напиши мы к тому времени уже овердофига страниц — именно этим все и закончилось, и еще одна замороженная работа потонула бы в недрах Фикбука. б) Усталость от работы. Мы четыре года жили в одном мире, с одними персонажами, с их философией, с их уровнем развития… В какой-то момент это начало сильно давить на мозги. Очень сильно. Хотелось какого-то разнообразия, что ли, другой философии и отношения к жизни, которых в том мире, о котором мы писали, быть не могло по определению, других героев с другими характерами и убеждениями, другого антуража... Все это выматывает, любимые герои начинают даже раздражать, и здесь нужна большая выдержка и умение разделять личные эмоции и сам текст, чтобы продолжить писать качественно, а это умеют далеко не все. Это логично: гораздо приятнее писать, когда ты увлечен, когда ты «горишь» этим фэндомом, работой, сюжетом, персонажами... Помнишь, что происходило в предыдущей главе, в конце-то концов. в) Трудности с построением композиции. По моему мнению, одним из сильнейших приемов воздействия на читателя является композиция работы. Закольцованная, «американские горки», градация напряжения — приемы могут быть разными. Даже просто в нужный момент сделанная отсылка к предыдущим событиям произведения (именно произведения, а не к чему-то, что было «за кадром» оного) может выбить слезы, например, меня до слез трогало, когда Арья из «Игры престолов» вспоминала Джона. Когда ты пишешь с большими перерывами, использовать такие приемы очень трудно: память человеческая не безгранична, чтобы помнить все, написанное ранее (особенно если написано много), а вот лень, мешающая все это богатство перечитать, как раз-таки безгранична, да. Очень неприятно лишаться прекрасного психологического приема только из-за собственной лени. Кстати, небольшой совет на полях в связи с тем, что я вспомнила Мартина. У него есть одна очень классная особенность: фразы или действия, тесно связанные с персонажами или событиями. На меня подобное действует как удар эмоциональной кувалдой по голове. «Обещай мне, Нед», «Страх ранит глубже, чем меч», дом с красной дверью и лимонным деревом под окном, «коли их острым концом», снежинки, тающие в волосах Робба... Этот прием можно позаимствовать у именитого автора и использовать в своих работах. Выбрать фразу, деталь, которая будет прочно связана с этим конкретным персонажем или событием и периодически ее упоминать. Труд невелик, а воздействие на читателей огромно. Продолжаем о последствиях написания макси с большими перерывами. г) Невольный ООС персонажей или отношений между ними. Как это происходит? Во-первых, автор может «потерять» атмосферу произведения, настроение, в котором писать от этого конкретного героя получалось лучше всего. Иногда вернуть его получается, перечитывая прежние главы, пересматривая канон, слушая вдохновляющую музыку. Иногда не получается. Во-вторых, со временем может поменяться личное восприятия персонажа автором. Автор может увидеть в его характере что-то, чего не видел ранее, новые взаимосвязи и отношения, новые мотивы поступков. По сути, это апгрейд, правильно? Ты лучше понимаешь персонажа, лучше в нем разобрался со временем, но вплести это в повествование зачастую означает ООС, ведь раньше ты считал иначе и писал по-другому. Или же автор может более детализированно продумать его биографию, и это тоже отразится на характере героя. Например, у одного моего персонажа, пока писалось макси, внезапно образовалась за кадром в наших беседах с соавтором целая матушка, прекрасная и великолепная. Матушка стала для персонажа не просто «бабушкой с пирожками» где-то на задворках воспоминаний, нет — это был цельный и яркий, очень важный для персонажа образ, а не просто некая условная картонка. К счастью, мы смогли безболезненно вплести воспоминания о матери в повествование, но это возможно не всегда, и это очень обидно. Чем же чревато возникновение такого «невольного ООСа»? Ну, во-первых, банальные ляпы. Во-вторых, неприятное ощущение может возникнуть у самого автора: персонаж на страницах повествования теряет целостность, делается словно слепленным из разных частей, аки чудовище Франкенштейна, лоскуточным, в голове начинает твориться какой-то хаос, с которым непонятно, что делать. Могут отвернуться даже читатели, если ООС слишком вопиющий — мало кому приятно начинать читать об одном персонаже, продолжать о другом, заканчивать о третьем. Теперь про «ООС отношений». Причины — те же, что я описала выше. Например, начиная свою работу, автор воспринимал канонические отношения между героями так, а после сотого пересмотра понял, что на самом деле у них там вот эдак. Нашел новые мотивы, полутона и оттенки. Но ввести их в работу невозможно (либо очень трудно), поскольку автор уже черным по белому написал о другом. Так же бывает и с оригинальными персонажами: со временем автор лучше вживается в них, глубже начинает их чувствовать, автор подробнее продумал их биографию, и это сказывается и на их отношении друг к другу. Например, одна пара у меня (к счастью, второстепенная) в своей изначальной, самой первой версии относились друг к другу холодно, это был брак по расчету, где не было места чувствам. Спустя несколько лет они — главная и единственная любовь в жизни друг друга. И мне очень повезло, что я не начала писать работу о них, где они были бы главными героями, когда еще воспринимала их нелюбящими, потому что выводить их уровень второй версии прямо в тексте работы было бы очень и очень трудно. И всего этого можно избежать, если просто заниматься работой более плотно. д) За время перерывов может поменяться концепция сюжета, и не один раз. Часто из-за этого сюжетная канва произведения утрачивает плавность, продуманность, цельность и слаженность, сюжет мечется то туда, то сюда, на страницах произведения творится какой-то бедлам, который автору самому неприятен... Вообще должна сказать, я — сторонница продумывания плана произведения до конца. Тогда, имея перед глазами четкий сюжетный костяк, основу, намного легче вписать и новые ходы, только-только пришедшие в голову, и состыковать их с тем, что было и что будет, и не допустить возникновения ляпов и сюжетной сумятицы, но, к сожалению, не все могут так продумать произведение до самого конца. е) Ну и, конечно, банальнейшие логические нестыковки, когда автор сначала говорил одно, а потом, позабыв об этом, другое. Мелочь, а неприятно. И все эти проблемы возникают только потому, что автор делает огромные перерывы между главами и потом ему лень перечитать написанное (что вполне объяснимо: объем текста гигантский). Разумеется, я понимаю, что писать каждый день трудно, и от такого марафона автор устанет от произведения, фэндома и персонажей еще скорее, чем если будет писать с перерывами, но все же нельзя «выпускать» работу из своей жизни надолго (если только это не сознательное решение от нее отдохнуть), нужно посвящать ей хотя бы пару вечеров в неделю. Вывод 2. Большие главы — это зло. В нашем с соавтором макси нет ни одной главы, которая была бы меньше десяти страниц. Средний объем — двадцать и больше. Читателям банально трудно за один раз проглотить и переварить такой текст. Интересно, скольких мы лишились просто потому, что «ниасилил»? Подозреваю, что из-за объемных глав мы и мучились без хорошего фидбэка порою очень и очень долго: у читателя, только что проглотившего двадцать страниц текста, уже не остается сил на отзывы, а возвращаться, чтобы таки его написать, даст себе труд не каждый — лень, да и впечатления уже остыли. Так что, если для Вас очень важен фидбэк (в чем нет ничего плохого) — от больших глав, как мне кажется, лучше отказаться. Что до меня... Хоть я и сделала такой вывод, я едва ли ему последую: для меня важнее всецело выразить в главе все желаемое, чем получать побольше отзывов. Но тут каждый выбирает сам. Вывод 3. Каждая глава должна нести в себе ровно то, что автор решил в нее вложить. Ни больше, ни меньше. Поясняю, что я имею в виду: иной раз у нас с соавтором возникал соблазн побольше раздуть главу, так как предыдущие были объемными, и мы боялись ударить в грязь лицом, если напишем главу поменьше. Поэтому мы думали добавить какую-нибудь юмористическую или романтическую побочную линию к основной, той, ради которой мы и задумали эту конкретную главу. К счастью, мы всегда отбрасывали эти идеи. Глава должна нести в себе мысль. Если для ее выражения нужно пятьдесят страниц — значит, пишем пятьдесят страниц. Если две — пишем две. И ни словом больше. Вывод 4. Нужно записывать происходящие в макси события. Один из главных моих выводов, наравне с «пиши без больших перерывов», и сейчас я приведу целый список причин, почему так, хотя, думаю, у читателей этой статьи уже возникла мысль «так записывай, что там происходит, если перечитывать не можешь», пока я рассказывала о последствиях выше. Итак, записывать важные события (вести хронологию произведения) нужно для того, чтобы: а) не путаться, всегда четко знать, что пережил тот или иной персонаж, и как это на него повлияло; б) для флешбеков, которые, на мой взгляд, воздействуют на читателей намного сильнее, если отсылают к уже описанным ранее событиям макси, а не к тому, что было до событий произведения или не было в нем показано; в) для рассказов одного персонажа другому о прошедших событиях (легче перечитать хронологию, чем пару десятков глав); г) для психологической достоверности, чтобы не получилось так, что персонаж справился с депрессией после смерти всех родственников за три дня. И такое бывает. д) часто бывает так, что восприятие времени автором, читателем и самим персонажем сильно отличаются друг от друга: из-за большой насыщенности событиями и больших перерывов между главами читателям и иной раз даже автору кажется, что прошел месяц, а на самом деле — три дня. Это, кстати, может быть сильным психологическим приемом: растянуть один переполненный событиями день на три главы, а потом обрушить на головы читателям осознание того, что весь этот ужас персонаж пережил за одни только сутки, за двадцать четыре часа. И наградить его нервным срывом. Идеально. е) если начнется спор с читателем, хронология может помочь в аргументации, поскольку автор точно знает, когда, что и почему происходило, и ему не нужно ради этого знания перечитывать большие объемы предыдущих глав. ё) для отслеживания духовного роста персонажа. События внутренней жизни героев тоже можно отражать в хронологии, например, «Глава 4. Питер решается навсегда бросить наркотики», или «Глава 16. Анна понимает, что все ее прошлые убеждения были ложью», или «Глава 8. Сьюзен наконец-то чувствует себя свободной от влияния своих властных родителей». Катарсисы, нервные срывы, принятие решений — все это можно и нужно фиксировать. ж) чтобы отслеживать изменения мира вокруг, чтобы не получилось так, что зима длится семь лет. Особенно это полезно для тех, кто пишет макси, действие которого происходит в нашем мире: пока суд да дело, со спины к героям вполне может подобраться Санта, не к ночи будь помянут, Клаус, да как молвит человечьим голосом «А где мое молоко с печеньем?! И хорошо ли ты себя вел в этом году?!». Или на персонажа снегом на голову упадет его день рождения и кризис среднего возраста. Все это помогает разнообразить и оживить сюжет, сбросить накопившееся напряжение теплой праздничной главой, в особо запущенных случаях может даже дать застопорившемуся сюжету толчок; наконец, это поможет избавиться от ощущения, что персонажи висят в пустоте, и в мире вокруг них ничего не происходит. з) это поможет отследить физиологические процессы, если они важны в произведении — заживление ран, болезни, менструации, беременность. и) и, конечно, хронология незаменима, если персонажи в произведении много путешествуют... ...а еще она спасает жизни и лечит людей от рака. Да, разошлась я, конечно, со своей рекламной речью. Но это действительно очень полезный инструмент, и я обязательно воспользуюсь им, когда буду писать следующую большую работу. Разумеется, это не значит, что в самом тексте обязательно нужно называть четкое время и дату, отнюдь нет, в тексте вполне допустимы расплывчатые фразы — «несколько дней», «пара недель», «около месяца», но сам автор, как мне кажется, должен знать четко, сколько времени на самом деле прошло. Формат хронологии может быть таким, какой удобен конкретно данному автору. Можно вести ее в виде дневника персонажа (что, кстати, является полезной практикой для понимания его психологии), можно сухой сводкой чисел: такого-то числа такого-то месяца такого-то года произошло вот это и вон то. Она может быть подробной или совсем сжатой, но неизменно полезной. Вывод 5. Нужно следить за балансом хорошего и плохого. Не бояться мучить своих героев, подвергать их испытаниям — это хорошо, но когда в произведении все время описывается только плохое, возникает пара неприятных последствий. Первое: если атмосферу не хотят улучшать — ее приходится ухудшать, и однажды наступает момент, когда ухудшать уже некуда. Все, тупик. И как следствие — застой атмосферы, однообразие и скука. Да, бывает скучно, даже если ты читаешь, как твоего любимого персонажа пытают и мучают, как раз потому, что нет контраста с чем-то светлым (например, воспоминаниями), нет баланса «плохое — хорошее» (например, облегчение, передышка, надежда, что вот-вот сейчас он выберется — и после этого р-р-раз и снова в самую пучину страданий), и в какой-то момент начинает казаться, что читаешь ты форменную нудятину, и хочется пролистать уже эти километры страданий без единого проблеска, потому что если произведение держится только на одной ноте, на одном настроении, даже очень напряженном — оно рано или поздно делается скучным. То же самое можно сказать и про обратную ситуацию: читать, как все прекрасно и замечательно без единой проблемы, так же скучно, как читать о том, как все отвратительно. Поэтому всегда нужен баланс, всегда, даже в самом темном и безнадежном произведении должно быть что-то светлое — ради контраста, ради того, чтобы показать, что герои помнят, как это — когда хорошо, и оттого им особенно плохо в нынешних невыносимых условиях. Всегда должна оставаться хотя бы крошечная надежда на хэппи энд. Хотя бы потому, что в таком случае конец «все умерли» ударит намного больнее, нежели в случае, когда читатель заранее смирился с тем, что в этом произведении нет никакой надежды. Вывод 6. Нужно не бояться уверенных побед. Сейчас в литературной среде бытует такая Мэри-Сью-фобия. Да, я не первая, кто говорит об этом. Но и фикрайтеры, и даже «печатные» писатели словно боятся показать своего героя хоть сколько-нибудь умным, умелым, храбрым, добрым, решительным... Нет, он обязательно трусит всю дорогу, производит впечатление склизкого слизняка, потому что доброта нынче не в моде, нам подавай цинизм и язвительность, а побеждает только благодаря везению и более умным и сильным друзьям, которые непонятно почему с ним дружат. Есть и менее критичные формы Мэри-Сью-фобии, и страх перед уверенными победами героя — одно из ее проявлений. То есть, герои у таких авторов побеждают (необязательно в драке, они могут просто добиться какого-нибудь успеха) только чудом, в последний момент, благодаря везению — что угодно, но не своими силами, а если все-таки и своими, то непременно сквозь пот и боль, превозмогая себя, на последнем издыхании, выкладываясь на полную катушку... Вот прям каждая победа дается именно так. Ага. Каждая. Девяносто девять процентов из ста. Я сама допустила такую ошибку, и хочу сказать сейчас и себе, и читателям, что это, как ни странно, нереалистично. У каждого человека есть задачи, противники, цели, которые он решает/побеждает/добивается уверенно и легко, особенно если это человек выдающийся и талантливый. Ну серьезно, не будет же — утрирую! — старшеклассник пыхтеть три часа над задачкой для первого класса? Да, несомненно, если персонаж развеивает вражеские армии одним движением своей царственной рученьки (и делает это постоянно, в тех же девяносто девяти процентах из ста), если все дается ему легко и просто — за этим скучно наблюдать, это тоже не реалистично и МэриСьюшно. Это другая крайность, я к такому и не призываю. Я лишь хочу напомнить, что сопереживать герою можно не только в горе, но и в радости. Не только бояться за него, но и гордиться им. Не только переживать «а вдруг он не справится?!», но и восторженно аплодировать: ах, какой молодец, всех победил, всех перехитрил! И разделенная с героем радость привязывает к нему так же сильно, как и боль, или даже — если радость заслуженная, выстраданная умом и упорством, силой воли — сильнее. Особенно проблема фобии уверенных побед актуальна для авторов, которые хотят в итоге показать, что их персонаж всех таки победил и теперь сидит на троне, а враги лежат перед ним в пыли. Если он дошел до условного трона черт его знает какими путями, если он каждый раз побеждал, едва не заболевая от ужаса медвежьей болезнью и только благодаря чуду, везению, нелепому стечению обстоятельств — будет ли читатель в итоге верить, что он заслужил свою окончательно победу, что он ее достоин? Мне кажется, нет. В этом отношении, конечно, тоже нужен баланс: для каждого персонажа будут препятствия легкие, которые он перешагнет с самоуверенной улыбкой — и препятствия тяжелые, для взятия которых придется выложиться на все сто. Но всегда нужно избегать крайностей. Вывод 7. Не нужно бояться показывать недостойных людей. Косвенно вытекает из предыдущего пункта. Я поняла, что, придумывая своим героям противников, я всегда неосознанно делаю их лучше своих персонажей либо равными им (умственно, духовно, физически), чтобы победа над ними давалась тяжело и трудно. Но нельзя забывать о том, что все люди разные, и персонажи разные. По-настоящему достойные люди, храбрые, умные, благородные — это большая редкость, а не правило. И все противники протагониста быть такими просто не могут. Да, противостояние с человеком, преисполненным достойных моральных качеств, либо просто умным и сильным — это очень интересно и для автора, и для читателя, но интересно оно как раз в частности потому, что такое противостояние, такие люди, сильные и достойные — большая-большая редкость. И не нужно бояться выписывать персонажей трусливых, способных повести себя откровенно жалко или глупо, способных поддаться эмоциям — трусости или гневу. Не все умны и хладнокровны, не все способны проиграть с достоинством, не все сохранят присутствие духа, когда на них надвигается один пушистый полярный зверек. И более того: «недостойные» персонажи нужны! Зачем? Чтобы на их фоне ярче выделялось достоинство, ум, отвага. В любой работе необходимы контрасты, потому что как красный цвет бледнеет на фоне такого же красного, так и ум какого-то персонажа не будет казаться таким уж достоинством, ведь вокруг все такие же умные, а благородство или храбрость, достоинство — будут казаться естественным поведением, «так, как и должно быть, ничего удивительного», если все вокруг ведут себя так же. Да, описывать глупых и недостойных людей — занятие зачастую не очень приятное, но они придают работе разнообразия, населяют ее разными типажами, они человечны и, кстати, для того, чтобы описать человека недостойного, не тыкая в глаза «посмотрите, он жалкое ничтожество!», тоже нужен определенного рода талант. Я им пока не обладаю. Но буду учиться. Вывод 8. Нельзя полагаться на память. Серьезно, оно того не стоит. Лучше потратить лишние пару минут и записать идею, сюжетный ход, да даже красивый словесный оборот, чем сказать себе «у меня отличная память, я точно не забуду!», и потом в итоге забыть. Запись надежнее даже самой хорошей памяти. На этом все. Надеюсь, моя статья поможет кому-то научиться на моих ошибках, не совершая своих собственных. Удачи и вдохновения!
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.