Ночь монстра

      Косигая проснулся среди ночи от ощущения чужого взгляда, чутко прислушиваясь к тяжёлому и глубокому дыханию рядом. Так не дышат, когда хотят незаметно подкрасться. Уже зная, кого увидит, Косигая открыл глаза.       В трёх шагах от его кровати, сгорбившись, сидела гротескная тварь, ощетинившаяся клыками, рогами, «гривой» плотных и длинных наростов. – Комада? – Косигая приподнялся на локте, чтобы его глаза были на одном уровне с золотыми глазами чудовища. – Что случилось?       Монстр переступил лапами, вывалил длинный язык и потянулся к человеку. Косигая, не раздумывая ни секунды, протянул навстречу руку. Он не боялся ни впечатляющих зубов, ни многочисленных рогов, ни острых когтей, ведь Комада очень хорошо контролировал живущее в нём чудовище. А оно лишь стукнуло пару раз хвостом по полу и облизало мясистым, влажным языком беспечно подставленные пальцы человека. – Что случилось? – свой вопрос Косигая повторил с совсем другой интонацией. Так не спрашивают маленьких детей и домашних любимцев, неспособных на вербальный ответ. Так спрашивают тех, за кого болит сердце.       Монстр снова сократил расстояние, хрипло вздохнул и ткнулся мордой в руку. Косигая легко провёл пальцами по тёмной коже, ласково огладил скулу и вытянутое ухо. Тварь тихо и коротко заурчала и склонила уродливую голову набок, по-кошачьи ластясь к руке. – Тебе одиноко? – Косигая чесал монстра за ухом и размышлял о том, кому принадлежит это одиночество: вирусу, который сдерживал Комада, или ему самому. Косигая не верил в разумность вируса, но знал о склонности друга к самоедству. Он, как мог, убеждал Комаду, что синдром скачкообразной эволюции, вызванный демоническим вирусом, не делает его менее человеком, чем он есть. Но Комада всё больше закрывался, старательно отгораживая себя от других людей из страха им навредить. И вот теперь вынужденное одиночество заставило тварь заявиться к нему среди ночи в поисках человеческого участия.       Косигая не мог отказать в этой малости. Он притянул уродливую голову поближе, монстру пришлось примоститься рядом с кроватью. Чудовище шумно выдохнуло и уложило подбородок на постель, ластясь к единственному человеку, который совершенно его не боялся. Косигая чуть повозился, укладываясь поудобнее, обнял мощную шею поверх «гривы» и закрыл глаза. Комада – это Комада, и он никогда не причинит вреда своему другу.       Утром Косигая проснулся ещё до будильника и обнаружил рядом с собой спящего Комаду. Друг устроился поверх одеяла и, видимо, совершенно не мерз, несмотря на наготу. - Доброе утро, - Косигая сонным голосом поприветствовал незваного гостя. – Комада, а ты случайно не захватил с собой штаны? А то мои на тебя не налезут.