— Ну, рассказывай, — Кэтрин небрежно бросает сумочку на соседний стул, мимолетно кивает официантке, которая приносит им меню, пробегается по нему взглядом, а потом выжидающе смотрит на Ребекку, которая раздраженно обрывает лепестки цветочной композиции, украшающей их столик.
Ребекка сюда редко ходит, хоть и уютный ресторанчик находится прямо под окнами ее квартиры. Она предпочитает пить кофе в студгородке, а еду, когда лень готовить что-то сложнее куриной грудки на гриле, обычно заказывает на дом. Мимо блестящих витрин, мраморных столешниц и множества цветов fancy местечка она проходила, решив, что как-нибудь завтракать тут будет вместе с Кэролайн, но Кэтрин, как всегда, путает все ее планы.
— Я уже все рассказала Элайдже, — бубнит она себе под нос, и Кэтрин вздыхает. Она знает Ребекку с самого жуткого тинейджерского возраста, когда избалованная двумя старшими братьями и замкнутая малявка устраивала опасные химические опыты у себя в спальне, филигранно играла на ее, Кэтрин, нервах и всячески испытывала ее терпение. Пришлось приложить немало сил для того, чтобы не укокошить друг друга — Элайджа бы не оценил, — а затем и начать сносно общаться друг с другом, но с тех пор Кэтрин каждый раз безошибочно знает, когда Ребекка утаивает от нее что-то.
— Знаю я, как вы разговаривали, — хмыкает Кэт, скрещивая руки на груди. — Оба молча пялились в свои напитки, что-то неловко друг другу пробормотали, затем обнялись, и все.
— Но мы же друг друга поняли, — Ребекка обреченно вздыхает, понимая, что разговора с Кэтрин не избежать, а бывшая Пирс подзывает к себе официантку.
— Латте и капучино, в капучино добавить кокосовый сироп. Салат с киноа и утиной грудкой, салат с морепродуктами, только заправку, пожалуйста, принесите отдельно. И добавьте кунжутное масло с нарезанным лимоном.
У Ребекки уголок губ дергается в улыбке, когда она в очередной раз удостоверяется в том, что Кэтрин помнит про все ее причуды в еде, и складывает руки на столе, как прилежная ученица.
— Что ты хочешь знать?
— Хочу знать, почему ты избила сына мэра, Тайлера Локвуда.
Ребекка страдальчески морщится, мысленно сетуя на вселенскую несправедливость: Кол, узнав про это, подарил ей новую биту, а Элайджа прислал Кэтрин для «серьезного родительского разговора».
— Избила — слишком громкое слово, — юлит она, когда официантка опускает перед ней стеклянный стакан с капучино. Ребекка опускает соломинку в напиток и начинает смешивать замысловатый рисунок на пенке, избегая пристального взгляда Кэтрин. — Так, врезала пару раз, и все.
— Сломала ему нос и ребро, — уточняет Кэтрин.
— Может, немножко перестаралась, когда пнула его каблуком. Этими Manolo Blanic, которые ты мне подарила, оказывается так удобно кого-то бить…
Кэтрин качает головой.
— Я их тебе дарила не для того, чтобы ты ими кого-то пинала, Бекка.
— Он вел себя как мудак, — наконец выдыхает Ребекка, а потом едва слышно бормочет в свой напиток: — Приставал к Кэролайн.
Кэтрин, которая только взяла в руки приборы, намереваясь приступить к своему салату, замирает, а затем откладывает их в сторону.
— И кто такая Кэролайн? — вкрадчиво спрашивает она.
Щеки у Ребекки розовеют, и Кэтрин понимает, что наконец нащупала причину странного поведения младшей Майклсон в этом году. Они с Элайджей все списывали на то, что она только начала жить одна и пошла в университет, но ведь все могло быть одновременно куда проще и куда сложнее.
— Детка, расскажи, — мягче просит Кэтрин, когда видит, как Бекка комкает в руках салфетку, и та опускает плечи, окончательно сдаваясь.
— Мы с ней ходим вместе на историю английской литературы. — Ребекка под недоуменным взглядом Кэтрин пожимает плечами. — Записалась туда, потому что было свободное время, и профессор, который его ведет, все вполне интересно рассказывает, вот и… — тараторит Ребекка. — На первом занятии с ней познакомились, она стояла, хлопала своими наивными глазищами, спросила, можно ли ей сесть рядом со мной. Слишком шумная какая-то, вечно со всеми разговаривает и каким-то образом всех знает, — в голосе Ребекки слышатся ревнивые нотки. — Лучше бы не забивала голову ненужной информацией об именах других. И я решила, что ничего страшного не будет, если она со мной рядом сядет один раз, а в следующий раз, когда я пришла, она уже махала мне рукой, и неудобно же было ей отказывать…
Кэтрин еле сдерживает смешок, когда слышит про «неудобно отказывать», это Ребекке-то, которая в социальных нормах никогда не видела никакого смысла и делала лишь то, что душа пожелает.
— И ты стала сидеть с ней на истории литературы? — уточняет она, и Бекка кивает.
— Ну, да. А потом, хотя я говорила про то, что все эти сестринства — пережиток прошлого и что в них нет ничего хорошего, она зачем-то решила, что ей нужно вступить туда, ну и… Не могла же я ее туда одну отпустить, все равно что преподнести стае голодных волков свежеразделанного ягненка. И как-то так получилось, что мы обе в сестринстве, — неловко произносит Ребекка. — Когда они услышали, что я Майклсон и что ты в прошлом была президентом их общества в Принстоне, были даже как-то слишком рады.
— Могу себе представить, — Кэтрин улыбается уголками губ. Ребекка с ее специфичным характером, которой вполне мог сойти за снобистское ко всему отношение, никогда не казалась той, кто будет заинтересована во вступлении в сестринство, потому, когда она обратилась к ней за рекомендацией, Кэтрин была более чем удивлена. — И как тебе в сестринстве?
— Лучше, чем я ожидала, — признается Ребекка. — Хотя жить я предпочитаю у себя. Кэролайн тут тоже понравилось, она сказала, что у меня «мило», — чуть морщит носик Майклсон, и Кэтрин, вспоминая все те разы, когда ей приходилось забирать эту несносную малявку с детских девчачьих ночевок, когда она жаловалась на то, что не может заснуть, когда рядом с ней кто-то дышит, усмехается.
— Она тебе и впрямь нравится, да?
Ребекка делает большой глоток своего кофе, стараясь казаться абсолютно хладнокровной, и едва поводит плечами.
— Ну, да.
— Детка, — Кэтрин наклоняется к ней чуть ближе, — а она в курсе, что нравится тебе?
Ребекка молчит несколько секунд, а затем смотрит на нее недоуменно.
— Естественно!
— Ты ей об этом говорила? — все так же невозмутимо продолжает Кэтрин, разделывая свою утку, и Ребекка мнется.
— Ну… она как-то сказала, что ей нравятся девушки, я тоже сказала, что мне нравятся девушки. Что тут еще непонятного-то?
Кэтрин закатывает глаза, бурча себе под нос что-то про чертовых Майклсонов.
— Что, у нас уже было даже четыре свидания! — начинает тараторить Ребекка и загибает пальчики: — Мы были в кино, потом она провела все выходные у меня, мы смотрели нетфликс и просто отдыхали, потом мы с ней ходили на пикник, а потом была вечеринка…
— Где ты избила Тайлера Локвуда, — понимающе кивает Кэтрин. — Из-за того, что он приставал к твоей девушке.
— Не избила, просто преподала ему урок. Но да, так все и было.
— Теперь я хоть что-то начинаю понимать, — Кэтрин смотрит на нахмуренную Ребекку. — Ты помнишь, как Элайджа сделал мне предложение?
— Еще бы, — фыркает Бекка. — Мы головы тогда втроем сломали, как бы все это организовать, а в итоге ты так ничего и не поняла!
— Да, потому что просто оставить на моем пороге коробку с кольцом, а затем молча чего-то ждать недостаточно. Есть вещи, которые лучше проговорить вслух, и ты, милая, сейчас в такой ситуации. Для тебя, может, все и очевидно, — не дает она ей возразить. — Но для другого человека все может быть не настолько очевидно.
Ребекка молчит несколько минут, вяло гоняя по своей тарелке маленького осьминожку, а потом вонзает в него вилку.
— Хочешь сказать, мне надо… поговорить с Кэролайн? Вслух?
— Да, люди обычно так и делают, — закатывает глаза Кэтрин.
— Не зря Элайджа в этот раз был так болтлив.
Кэтрин подавляет смешок, а затем накрывает ладонь Ребекки своей.
— Не бойся. Просто поговори с ней и расставь точки над i. Вдруг эта бедная девушка сама переживает о том, что не нравится тебе.
— Как она может так думать, когда я ей даже одолжила свою любимую ручку?! — взвивается Ребекка.
Кэтрин лишь качает головой, стараясь не улыбаться.
***
Кэролайн битый час издевается над круассаном, в крошке уже весь их стол, но Бонни лишь смотрит на нее пытливо и ждет, пока подруга наконец соберется с мыслями.
— Ты наконец расскажешь, что случилось? — мягко спрашивает Беннет. — Я слышала всевозможные слухи про Тайлера и что он едва ли не избит до полусмерти.
— Преувеличение века, — фыркает Кэролайн. — Ребекка только врезала ему разок — и видела бы ты, как круто она это сделала! — а он и его мамаша закатили такую истерику.
— Значит, Ребекка, — довольно кивает Бонни, и Кэролайн заливается краской. С уст Форбс это имя не сходит который месяц, и для Беннет, которая давно подметила влюбленный блеск в глазах подруги, все уже очевидно.
— Она просто заступилась за меня, — глухо бормочет она. — И я удивилась. Я просто думала, что я ей не нравлюсь….
— И она просто так решила отпинать брендовыми туфельками сына мэра?
— Это же не значит, что я ей именно в этом смысле нравлюсь, — трагичным тоном возражает Кэролайн. — Хоть мы и проводим много времени вместе, у меня сложилось ощущение, что я ее не интересую.
— С чего ты взяла? — вздыхает Бонни, прекрасно помня, насколько мнительной может быть ее подруга.
— Например, я предложила ей посмотреть нетфликс и расслабиться, — делает большие глаза Кэролайн. — И знаешь что? Мы только сериалы и смотрели все выходные!
Бонни пытается держать лицо, но затем не выдерживает и прыскает со смеху.
— Ты уверена, что Ребекка тебя поняла? — сквозь смех уточняет она. — Я до недавнего времени тоже не знала, что это значит.
— Ребекка все знает, она очень умная, — отмахивается Кэролайн, но в ее голосе все же звучит сомнение. — Думаешь, она правда могла не знать?
— Думаю, лучше говорить прямо о своих желаниях, Кэролайн.
— Не могла же я ей сказать, что хочу с ней переспать, потому что эта дурацкая форма чирлидеров так на ней круто смотрится.
Бонни жмурится, затыкая свои уши.
— Давай без твоих фантазий, Кэрри. И потом, разве идея с сестринством не тебе принадлежала?
— Что? Нет, конечно нет! — возмущается она. — Я просто услышала, как Ребекка говорила про сестринство, подумала, что ее там сожрут эти пираньи, и навязалась пойти с ней. Правда, она все равно предпочитает жить в своей квартире, и вижу я ее не так часто, как хотелось бы, — вздыхает она, роняя голову на скрещенные руки. — Хотя у нее очень мило. Я иногда бываю там, — поясняет она Бонни, и подруга чуть щурится.
— А Ребекка в курсе, что она тебе нравится, ммм?
— Ну-у, мы как-то с ней говорили о своих предпочтениях, и я сказала, что мне нравятся девушки, и она сказала, что ей нравятся девушки… Что тут непонятного?
— Но ты же не уточняла, что конкретно она тебе нравится, Кэролайн, — качает головой Бонни.
— Я побоялась, — невнятно произносит Кэролайн. — Она немножко замкнутая, вдруг бы я ее напугала?
— Видела я, как замкнуто она любит командовать другими людьми, — фыркает Бонни, на что Кэролайн лишь отмахивается. — Слушай, вы проводите вместе просто огромное количество времени, я видела вас в кино пару недель назад, и ты рассказывала про пикник в прошлый раз… Ребекка не кажется мне тем человеком, который будет просто так проводить с кем-то много времени. Или, знаешь, заступаться за кого-то.
— Тайлер это заслужил, — бубнит Кэролайн. — Я ему давно говорила, что не собираюсь с ним встречаться, но в этот раз он распустил руки, и она вмешалась. Вот и все.
— Может, она ревновала? — предполагает Бонни, и Форбс округляет глаза. — Нет, я серьезно, Кэролайн. Сама послушай, вы проводите вместе огромное количество времени, она даже зовет тебя к себе, ночуете вместе, оберегаете друг друга… На мой взгляд, все звучит так, словно вы давно встречаетесь.
— Мы с тобой тоже проводим много времени вместе, ночуем друг у друга с шести лет и заботимся друг о друге, — сварливо отзывается Кэролайн, но в ее голосе все же звучит сомнение.
— Да, но ты никогда не… — Бонни чуть мнется, кусая губы. — Не знаю, как тебе объяснить, но есть неуловимая разница. Во взглядах, в прикосновениях, понимаешь?
— Угу, — тоскливо кивает Кэролайн.
— На мой взгляд, да и весь кампус так в общем-то считает, вы уже обе давно встречаетесь. Знаешь что? Поговори с ней. Хватит быть трусихой, Форбс, — велит ей Бонни, подбадривающе улыбаясь.
Кэролайн только кривит мордашку и мечтает о том, чтобы вечер не наступал подольше. Как и всегда в таких ситуациях, вечер наступает слишком быстро.
***
Они еще накануне решили, что встретятся у Ребекки, так что Кэролайн неловко топчется перед дверьми ее квартиры. В руках у нее крафтовый пакет с парой пластиковых упаковок их с Бекс любимого мороженого, шоколадками и маршмеллоу к какао, которое просто божественно варит Ребекка. Правда, в животе у нее все переворачивается, а мысли о какао почему-то вызывают головокружение.
Но когда она наконец звонит в дверь, та распахивается очень быстро, и Ребекка встречает ее с улыбкой, от которой ямочка на ее правой щеке становится глубже.
— Привет, Кэролайн, — своим чертовым бархатным акцентом мурлычет Ребекка, и Кэролайн чувствует себя школьницей, которая вознамерилась вручить любовное письмо самой классной девчонке в школе.
— Ребекка, — кивает она, и Майклсон втаскивает ее в квартиру. Кэролайн кажется, что кожа на запястье, где ее коснулись прохладные пальцы Ребекки, пылает.
— Что ты принесла? — Ребекка роется в пакете с энтузиазмом ребенка и что-то довольно восклицает, это вызывает у Кэролайн смешок.
— То, что тебе явно понравится.
Ребекка смотрит на нее долгим, внезапно слишком горячим взглядом и по-лисьи улыбается, склоняя голову к плечу.
— Это точно.
Кэролайн отходит к стойке, за которой, как она знает, Ребекка прячет посуду — им нужны креманки для мороженого, — но когда горячее дыхание опаляет ее шею, она напряженно застывает.
— Я погуглила, — голос Ребекки звучит глуше прежнего, а ей щекочет шею дыхание, от которого по спине пробегают такие приятные мурашки. — Так ты еще хочешь… посмотреть нетфликс?
Кэролайн оборачивается к ней, чувствуя, как начинают гореть щеки, но отчаянно пытаясь быть храброй.
— Ты правда не знала? — Нет, спрашивать она точно должна была что-то другое, но это слетает с языка само собой, и теперь краснеть приходится Ребекке.
— Я знаю многое, но не все, love, — фыркает она, нервно заправляя прядь волос за ухо. — Теперь я понимаю, о чем говорила Кэтрин, — едва слышно шепчет она и смотрит Кэролайн прямо в глаза. — Наверное, стоит сказать вслух, что ты мне нравишься, да?
Кэролайн заторможенно кивает, сама не зная, куда деть свои руки, и чувствует, что губы расплываются в дурацкой улыбке.
— Ты мне тоже нравишься.
— Это я знала, — снисходительно улыбается Ребекка, придвигаясь чуть ближе. — А ты в курсе, что это наше пятое свидание?
— Пятое? — ахает Кэролайн, и Майклсон закатывает глаза. — Серьезно?
— Серьезно, — передразнивает ее Ребекка, но ее улыбка такая довольная, что не улыбнуться в ответ невозможно.
— Пятое так пятое, — кивает Кэролайн, у которой еще много вопросов, но Ребекка, которая знает, насколько может быть болтливой ее девушка, сокращает расстояние между ними и мягко целует ее, обхватывая лицо Кэролайн ладонями.
Некоторые вещи лучше сразу показывать, решает Майклсон, не тратя времени на глупые объяснения. Что бы там ни говорила Кэтрин, слова все же переоценивают, и для выражения чувств не придумали еще трактовок однозначных или двусмысленных, что срабатывают лучше и действеннее, чем поцелуи. Особенно когда твоя партнерша такая прелестная и ради нее ты готова надрать задницу не только сыну мэра, но и самому Дьяволу, если потребуется.
