Искры в кучку

Пахло машинным маслом и электричеством. Должно быть, немедленно решил Тарвек, он опять задремал в своей лаборатории, окруженный знакомым и успокаивающим хаосом. Это было место, которое он мог хоть как-то назвать «домом». Он ощущал к тому же слабый запах крови и пота, и что-то лежало прямо на нем — и это явно было не одеяло. Оно было теплым, тяжелым и дышало ему в лицо, и он не припоминал, чтобы недавно работал над биологическими экспериментами... Тарвек приоткрыл глаза, щурясь на свет. На нем лежал вовсе не какой-нибудь неизвестный конструкт — это была Агата. На секунду он забыл, как дышать — пока она не напомнила, глубоко вздохнув совсем рядом. Она спала на животе, уткнувшись лицом в его плечо — так, что оправа очков впечаталась в ее лицо — и чуть отвернувшись, чтобы было удобно дышать. Тарвек просто не мог не обращать внимания на прижимающуюся к нему полную грудь, равно как и на давящий на его ногу вес разводного ключа, который она не выпустила из пальцев. Но даже с ключом — понял Тарвек — Агата просто не могла быть такой тяжелой. Приподняв голову, он обнаружил по другую сторону от Агаты Гила, устроившегося на его руке. От его веса рука Тарвека уже затекла. Вот сволочь... Агата лежала поверх них обоих, закинув руку на Гила, чтобы подтянуть его поближе. Он в ответ приобнял ее, по-детски зарывшись лицом в ее волосы. Нет, это уже никуда не годилось. Этот извращенец пытался облапать Агату, пока она так невинно спала, вымотавшись после их совместных безумных трудов. (Тут Тарвек наконец заметил — с некоторым удовлетворением — что на этот раз лаборатория по большей части осталась нетронутой, хотя сами они и отключились прямо там, где упали. Они даже ничего не сожгли.) Но выносить неподобающее поведение Гила было невозможно. Тарвек кое-как высвободил руку — это заняло целую минуту, так как он не хотел потревожить Агату — и позволил голове Гила упасть с незаслуженной "подушки" и удариться о железный стол, на котором они все устроились. Вздрогнув, Гил проснулся и уставился на Тарвека поверх головы Агаты. Он моргнул, и сонное непонимание на его лице сменилось раздражением; Тарвек ответил столь же недружелюбным взглядом. — Вали отсюда, ты, гнусный мерзавец, — прошипел Тарвек, все еще пытаясь не потревожить мирный сон Агаты. — Сам вали. Я не намерен ее будить. Они оба быстро сообразили, что не могут пошевелиться без того, чтобы не толкнуть Агату — даже если кому-то из них и удалось бы победить в обмене оскорблениями (шепотом и поверх ее спины). К своему раздражению, Тарвек обнаружил, что ему некуда девать руку, и был вынужден пристроить ее за головой Гила — чтобы не позволить снова превратить ее в подушку. Он не мог даже размять занемевшую конечность. — Только руки не распускай. Я за тобой слежу. Гил ответил взглядом, в котором читалось то же самое обещание — Тарвек сделал вид, что не заметил. В конце концов, он всего лишь хотел, чтобы Агате было удобно и уютно. И он не собирался ее беспокоить. Кстати говоря, об удобстве — Тарвек снова обратил внимание, что очки Агаты давят ей на лицо, которым она уткнулась в его плечо. Это уж точно было неудобно. Тарвек потянулся за очками, но обнаружил, что в такой позе невозможно просто взять и снять их. — Что ты там делаешь? — с подозрением прошипел Гил. — Пытаюсь снять ее очки. Она же на них лежит. — От тебя никакого толку. Сейчас. Прежде чем Тарвек сумел его остановить, Гил как-то ухитрился просунуть руку под щеку Агаты, приподняв ее с плеча Тарвека. Все это он проделал аккуратно и ловко — Тарвек совершенно не ожидал от него ничего подобного. — Осторожнее, — предупредил Тарвек, хотя Гил и без того действовал предельно осторожно. Ему показалось, что Агата дернулась от прикосновения — на полсекунды Тарвек подумал, что Гил все-таки случайно ее разбудил. С другой стороны, у нее все еще был разводной ключ в руке. Следовало предположить, что она огрела бы их обоих, если бы они и вправду ее разбудили. Секунду спустя Агата снова дышала ровно и спокойно. С помощью Гила осторожно стащить с нее очки оказалось гораздо легче. Тарвек отложил их на верстак, рядом с его собственными, а Гил опустил голову Агаты обратно на его плечо. Никаких романтических настроений у Тарвека не было. То есть, конечно, он честно признавал, что был влюблен, но к тому же он умел быть проницательным, расчетливым и даже коварным при необходимости. Он знал, как заставить мироздание работать на себя, не прибегая к глупым жестам. Так почему же ему сейчас невыносимо хотелось поцеловать отпечаток очков на лице Агаты — на щеках, вокруг глаз, на переносице... Чтобы отвлечься, Тарвек потянулся через Агату и взял руку Гила, лежащую на ее талии. Гил немедленно поднял голову, одаряя его предельно выразительным взглядом — Тарвек ответил тем же. — Это чтобы ты не сотворил ничего неподобающего. Несомненно, Гилу стоило не позволять распускать руки, пока он был здесь. — Ладно, — Гил перехватил его руку в ответ. У него были сильные пальцы, загрубевшие и грязные от честной работы, и Тарвек не мог не уважать его за это хотя бы немного. — Ладно. Но кое-что заставляло сердце Тарвека наполняться теплом — в то же время вызывая холодный вихрь беспокойных мыслей. Агата улыбалась во сне.