Я не проиграю

— Хочешь расслабиться? — спросил Ята, обнимая Сарухико сзади и запуская руки ему под рубашку. — Может и хочу, — чуть пожал плечами тот, — а, может, я хочу поиграть. — Поиграть? А во что? Раньше Сарухико не заговаривал об играх в такие моменты. Возможно, он имел в виду что-то вроде карт на раздевание. Или чтобы по итогам игры проигравший исполнил любое желание победителя. Или… — Что-нибудь попроще. Ты полицейский, я преступник, и ты меня ловишь. Ага, значит, речь всё же шла о таких играх. Ята не был уверен, что способен сыграть полицейского, но если этого хотел Сарухико, он выложится по полной. — Ловлю и наказываю? — Это если поймаешь, — ухмыльнулся Сарухико, вырываясь из его объятий и отпрыгивая к стене. — Что такое, Мисаки? Ты же не думал, что я окажусь лёгкой добычей? — Конечно нет… Постой! Мы же не будем прямо драться, да? И… если что-то пойдёт не так… — Всё нормально, никакого насилия, я скажу, если мне что-то не понравится, — вздохнул Сарухико. — Ну, я на всякий случай уточнил. Это мой долг — заботиться о безопасности граждан, — ляпнул он, вспомнив о своей роли. Сарухико щёлкнул языком: — Какой самодовольный. И самонадеянный. Пытаться справиться со мной в одиночку… Мисаки, знаешь, что говорят о тебе товарищи в участке? Глупый, но усердный. Первая часть точно правда, а вот вторая… — он покачал головой, — не особо-то ты пытаешься меня поймать. От такого ленивого полицейского я могу сбежать в любой момент. Дразнить Сарухико по-прежнему умел. Даже сказанные не всерьёз, его слова задели Яту. Тот стиснул зубы и прыгнул вперёд, стремясь прижать Сарухико к стене, раз уж тот так удачно встал возле неё. Сарухико скользнул в сторону, но Ята тут же сделал пару шагов вперёд, сокращая дистанцию между ними. Не так много было места в квартире, чтобы устраивать догонялки без риска для мебели, так что чем ближе они будут друг к другу, тем лучше. К тому же, соответствует конечной цели этой игры. Сарухико, кажется, рассудил так же или просто угадал движение Яты, потому что рванулся навстречу, пытаясь оттеснить к стене уже самого Яту. Тот не растерялся и ухитрился сделать подсечку. Сарухико упал на пол, успев схватиться за Яту и повалить его вместе с собой. При падении Сару, кажется, ощутимо приложился спиной об пол, и Ята заволновался, но тут он выдал ещё одну ухмылку: — Хотя бы двигаться ты умеешь. Но с планированием всё худо, да, Ми-и-иса-а-аки-и-и? — он издевательски протянул это имя, совсем как в прежние времена. — Ах ты!.. — сквозь зубы выдохнул Ята и попытался прижать Сарухико к полу, пользуясь тем, что оказался сверху. Разумеется, тот это предвидел и не собирался легко сдаваться. Некоторое время они боролись — впрочем, заключалось это в основном в том, что они, вцепившись друг в друга, перекатывались по полу. В конце концов, ни один из них не хотел причинить второму боль. Хотя у Яты на плечах наверняка останутся синяки от пальцев Сарухико, но это были мелочи, которые он согласен был потерпеть ради ощущения того, как Сарухико, оказываясь то на нём, то под ним, извивается всем телом, силясь вырваться из хватки. Ята тоже вертелся: не столько потому что пытался заставить отпустить, а потому что это было попросту приятно — тереться о сильное тело Сару. — Только это и можешь? Дёргаться, как червяк? — спросил Сарухико, когда они подкатились к футону. — На себя посмотри! — огрызнулся Ята. Надо же ему было разрушить настроение! — Преступнику положено быть изворотливым, а вот бравому стражу порядка такое не пристало. Какое разочарование. Полицейский из тебя так себе. Окончательно разозлившись, Ята спихнул его с себя и навалился сверху всем телом, сжимая его руки так, чтобы он больше не мог вырваться. — Сам-то только болтать горазд. Жалкий воришка, — сказал Ята, наслаждаясь победой. — Да, и я с радостью наболтаю в участке, как ты набросился на меня ни с того ни с сего. У тебя нет никаких доказательств на руках, Ми-и-иса-а-аки-и-и. Ята всегда ненавидел, когда Сарухико произносил его имя так, но когда тот медленным полушёпотом протянул его рядом с ухом Яты, обдавая кожу горячим дыханием, у Яты по шее побежали мурашки. — Тогда… мне придётся наказать тебя другим способом, — пообещал он. — И каким же? Что может придумать наш добропорядочный полицейский? — засмеялся Сарухико. — Впрочем… Ты меня напугал. Если отпустишь хоть на секунду — я убегу, имей в виду. У Яты вырвался недовольный ворчащий звук. Он надеялся, что можно уже закончить с этой игрой, что плохо давалась ему, и приступить к наиболее приятной части, в которой он был опытнее. Но Сарухико, по-видимому, слишком нравилось его дразнить. Ята не представлял, как снимет с них обоих одежду, продолжая при этом держать его руки. Конечно, если Сарухико не будет вырываться, то одной рукой можно удержать оба его запястья, но его рубашку придётся оставить. То есть, так тоже сойдёт, но Яте нравилось рассматривать тело Сару: выступающие ключицы, небольшие бледные, почти незаметные, соски, плоский живот и тёмную линию волос под ним. Даже перечёркнутую ожогами метку он любил — это была часть их общей истории, отражавшая важные чувства Сарухико. Хотя рубашку можно расстегнуть одной рукой, но он провозится долго, а Сарухико наверняка заскучает и выкинет что-нибудь ещё. Остаётся лишь заняться брюками. Ята покрепче сжал бёдрами ноги Сару, одной рукой схватил его за запястья и быстро вытянул ремень. Сарухико не соврал: он тут же задёргал руками, едва не вырвавшись, так что Яте пришлось удерживать его и второй рукой, вместе с ремнём. И тут ему в голову пришла идея: схватив ремень двумя руками, он затянул его вокруг запястий Сару так, что пряжка оказалась между ними, обернул свободный конец вокруг образовавшейся петли, создав таким образом вторую, и завязал узел, получив подобие наручников. Впрочем, он убедился, что петли не слишком тугие и в случае чего Сарухико сможет развязаться. Хорошо, что тот не шевелился, пока Ята возился с ремнём. — Ого, не ожидал от тебя такой изобретательности. Мисаки способен учиться?.. — Учусь получше тебя! Это не я лежу связанный, — заметил Ята, стараясь говорить спокойно, пока расстёгивал рубашку Сарухико. Не удержавшись, он медленно провёл ладонью по обнажившемуся торсу. — Вот как сейчас положено обращаться с задержанными преступниками? Или тут замешано что-то личное? — Не воображай себе ничего! — Ята отнял руку и принялся раздеваться. — Это твоё наказание. — Правда? Это больше смахивает на поощрение, Ми-и-иса-а-аки-и-и. Или ты на самом деле хочешь, чтобы я совершил больше преступлений? — он вытянул руки над головой, видимо, устав держать их перед грудью. Ята разобрался с брюками Сарухико, дав себе время придумать ответ, и сказал: — Если такой самовлюблённый тип, как ты, потеряет голову от удовольствия и начнёт умолять того, над кем насмехался, разве это не будет унизительно? — Ты думаешь, сможешь заставить меня потерять голову? И кто из нас самовлюблённый? — Ха, да я с лёгкостью справлюсь с каким-то вором! Ты вообще не привык близко сталкиваться с людьми, — он снова начал поглаживать грудь Сарухико, его чувствительные места под ключицами, — ты крадёшься в тенях, — повёл правой рукой вниз и остановился на бедре, — взламываешь замки, — взявшись за него, отвёл ногу Сарухико в сторону, — можешь даже залезть в чей-то карман, — пощекотал внутреннюю поверхность бедра, — но когда человек оказывается рядом, — наклонился, — когда между вами идёт схватка один-на-один, — возобновил движения левой руки, — когда тебе некуда бежать, — наклонился ниже, практически ложась, — тогда ты не так уж и силён, — лизнул шею. Сарухико еле слышно выдохнул. Ята продолжил языком и губами играть с его шеей, стараясь одновременно перебирать пальцами. Его соски тёрлись о кожу Сарухико, и приходилось самому сдерживать стоны. Наконец он вновь приподнялся. Лицо и шея Сарухико слегка покраснели. Дышал он через приоткрытый рот. — Видишь? Уже теряешь самоконтроль, — усмехнулся Ята, стараясь, чтобы голос не дрожал. Его собственный самоконтроль тоже приказал долго жить, и Сару об этом скорее всего знал, но в рамках игры лучше притвориться, что этого не произошло. — Да я едва что-то почувствовал, — с пренебрежением отозвался Сарухико. — Ничего, кроме грязной лжи, я от тебя и не ждал. Ята снова опустился на бёдра Сарухико и просунул руки ему под поясницу. Жаль было разрывать прикосновение, но зато Ята получил возможность наблюдать за выражением лица Сарухико, а тот всегда предпочитал ласки нижней половины тела. Ята начал неторопливо разминать его ягодицы и, не удержавшись, ущипнул одну из них. Ему всегда хотелось так сделать, но жест казался слишком пошлым, и поэтому он позволил его себе лишь сейчас, в рамках игры. Сару вздрогнул, но не проронил ни звука, и получил ещё несколько лёгких, немного неуклюжих щипков. Сложно было по-настоящему ухватить кожу, пока он лежал на спине, а переворачивать его Ята не хотел. Сейчас на лице Сарухико было видно, что он пытался сдерживать стоны, и это выражение заставило самого Яту задышать чаще. Он вернул ладони выше и слегка, как нравилось Сару, поскрёб ногтями его поясницу. Сарухико зажмурился. Закрепляя эффект, пальцы Яты скользнули ниже: сначала помассировали копчик, а потом средний палец опустился на небольшой участок кожи между анусом и мошонкой, потёр и мягко надавил несколько раз. Сарухико сжал кулаки, но даже с сомкнутых губ всё равно слетел негромкий стон. — Можешь говорить всё, что захочешь, — сказал Ята, — я уважаю твоё право на свободу слова, всё такое… Сарухико щёлкнул языком: — Глупенький Мисаки, не торопись праздновать победу. Если и ты и заставил меня что-то почувствовать, это не значит, что я начну тебя умолять. — Да я ведь только разогреваюсь. Сдаться уже сейчас было бы позором даже для тебя. На самом деле, Ята успел настолько разогреться, что было даже чересчур горячо. Он поспешно отыскал смазку, — хорошо, что они держали её рядом, — сунул Сарухико подушку под поясницу, а ноги тот задрал сам. — Решил всё-таки разочаровать меня? — спросил Ята, с трудом удерживаясь в роли. Сарухико распростёрся под ним почти полностью обнажённый — оставались только очки, белые рукава рубашки и тёмное пятно ремня вокруг запястий. А ещё красные щёки, помутневшие голубые глаза и светлая кожа. Совершенство. — Просто хочу получить свою толику удовольствия. Если ты в силах доставить мне его. Насмешливые интонации в его голосе сводили Яту с ума. Он нанёс смазку на пальцы, вставил их внутрь, сразу два, задвигал ими, смазывая и растягивая, пока второй рукой надевал презерватив. Как ни хотелось войти сразу, сначала он потёрся головкой о вход, заставив Сарухико издать короткий стон. Двигаться начал неторопливо, постепенно наращивая темп. Вокруг его талии в подобии объятия сомкнулись ноги Сарухико. Ята придерживал его за бёдра и наблюдал, как вздымается его грудь, скользит по губам язык, сжимаются и разжимаются пальцы. Их прикосновений не хватало сейчас больше всего. Обычно Сару трогал Яту не менее активно, чем тот его, но сегодня все ласки достались ему. Не то, чтобы Ята возражал, но теперь, когда прелюдия завершилась, он жаждал рук, сжимающих плечи или ягодицы, или языка, скользящего по груди или шее, или губ, сжимающихся вокруг сосков… — Ого, да ты буквально… пускаешь по мне слюни. Отвратительно, — прокомментировал Сарухико дразнящим голосом. Ята понял, что из уголка его рта и впрямь побежала слюна и поднял было руку, чтобы утереть её, но тут Сару сказал: — Я её слижу. Если наклонишься. От такого предложения Ята ни за что бы не отказался. Он опустился, Сарухико подался ему навстречу и, высунув язык, облизнул его подбородок, а потом ещё чуть приподнялся, втянул в рот его нижнюю губу и укусил. От неожиданности Ята стиснул бёдра Сару. — Прости, Мисаки. Преступникам не стоит доверять, — Сарухико выдал очередную усмешку, и Ята, разозлившись, нарочно сделал несколько резких толчков, вырвав у того короткий вскрик. Ох, нет. Ята замер, но тут Сарухико опять заговорил всё так же самодовольно: — Наконец-то. Я уже засыпать начал. Выходит, кричал он не от боли? Ята попробовал продолжить двигаться в том же ритме, и Сарухико, прикрыв глаза, удовлетворённо застонал: — Вот так, вот так хорошо… Это был верный признак, что Ята делал всё более, чем правильно. И всё-таки, хотя ему самому тоже нравился отличавшийся от привычного темп, он слегка занервничал. Означало ли это, что раньше он попросту не удовлетворял Сарухико полностью? Но тот бы нашёл способ выразить своё недовольство, если бы испытывал его… Пытаясь отвлечься привычными жестами, Ята снова стал водить ногтями по пояснице Сару, и тот, не переставая стонать, стал звать его по имени, показывая, что оргазм уже близко. И тогда Ята остановился. — Попроси меня, — прошептал он, напрягая пересохшее горло. — Давай же, попроси… Сарухико приоткрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов: — Мисаки… Я не проиграю. — Просто скажи это! — Ята сам уже чуть ли не умолял. Почему Сарухико надо быть таким упрямым?! Ята же видел, как подрагивали его пальцы и как напряжено было его тело… Но Сарухико медленно, через силу, покачал головой. Возможно, стоило немного подразнить его, опять щипнуть за ягодицы или погладить под ключицей, но Яте всегда недоставало выдержки. — Чёрт. Ладно. Ладно… — пробормотал он, признавая поражение, и возобновил движения. Сарухико улыбнулся. Рука Яты легла на его член и помогла прийти к финалу. Сам Ята тоже кончил, он почти всегда кончал, когда Сарухико сжимал его во время собственного оргазма. — Это было… издевательство, — сказал он, выскальзывая из Сару. Тот ответил неопределённым мычанием. Ну да, с ним пока было бесполезно разговаривать, надо подождать минуту-другую. Ята воспользовался этим временем, чтобы дотащиться до кухни, избавиться там от презерватива и захватить бутылку воды. Сев на футон, он сделал несколько глотков и протянул бутылку Сарухико, который как раз развязал ремень. — Не болит? — спросил Ята, с тревогой поглядывая на красные полосы на его запястьях. — Ты же не затянул толком, — фыркнул тот, закрывая бутылку и откладывая её в сторону. — Всё нормально, просто кожу немного натёрло. — Хорошо. Ята обнял его и уткнулся носом в шею. — Выходит, тебе не понравилось, — ровным голосом сказал Сарухико. — А? — Ну, не просто так же ты назвал это «издевательством». — Я имел в виду под конец. Я… я думал, я прямо там взорвусь. Тебе надо было просто сказать «пожалуйста»! — Но было бы скучно, если бы я сдался с первого раза, разве нет? И вообще это была твоя идея с наказанием. Мне… тоже было нелегко сдержаться, — он принялся поглаживать Яту по спине, — можно считать ничьёй. — Не надо поддаваться. Раз я проиграл — значит, проиграл. — Как скажешь, — усмехнувшись, ответил Сарухико, — кстати, может, стоит верёвку купить? Или наручники… Теперь ухмыльнулся Ята: — Понравилась моя придумка с ремнём? — Ага, неплохо. — Слушай, а вот в этот раз… ну, я как бы был пожёстче… а то, как мы обычно это делаем… тебе, ну… — Всё мне нравится. Просто сегодня такое настроение. Ята вздохнул с облегчением: — Ну, я не возражаю, если у тебя время от времени будет случаться это настроение.