Я счастливый, как никто

Лето в том году пришло рано. Лайт и не заметил, как вместо снега тротуары белой хлопковой простыней застелили лепестки сакуры, быстро опалившиеся летним зноем. На самом деле у него никогда не было возможности определить свои предпочтения относительно времен года. Все свое детство, а потом и юность он провел за книгами, иногда выкраивая пару часов на то, чтобы съездить с друзьями в парк, поиграть в футбол. /Лайт не особенно любил спорт, его больше привлекали игры разума./ Он всегда считал себя практиком и со сверстниками развлекался довольно редко. Он ходил на свидания — и в школе, и когда уже поступил в университет — но никогда не понимал этих вздохов, переглядок и фраз из разряда «я так по тебе соскучился» когда вторая половинка всего-то отлучилась на пять минут, припудрить носик. Разумеется, многое в его взгляде на вещи изменилось, когда в его жизни появилась L (хотя оно и звучит проще, чем все было на самом деле). Скорее, ему стоило начать с Тетради Смерти, ведь если бы не дело Киры, он бы никогда не встретил L, не стал бы тем, кем является, не прошел бы через те испытания воли, чувств и разума. Он не помнил ничего о Тетради Смерти, и ему не верилось, что это он совершил все то, что инкриминировалось Кире. Но Лайт старался быть оптимистом: ведь все что ни делается, все к лучшему. Иногда он не верил, что заслужил счастье забвения, и где-то на задворках разума у него скреблось смутное беспокойство, что он еще понесет наказание за свои действия. Но — возможно провидение решит, что с него хватит и чувства вины в купе с невозможностью вспомнить, в чем она, собственно, состоит. И он был благодарен L за то, что она его не покинула (видит Бог, он ее не заслуживал); она прошла вместе с ним огонь и воду, и он не думал, что был за всю свою жизнь более счастливым, чем за те три года, что они были вместе. Он ждал ее в читальном зале библиотеки Тоо, наименее романтичном месте во всей Японии. Но его не это беспокоило, ему все равно почти претила идея об ужине при свечах в шикарном ресторане. /Он все равно не смог бы позволить себе подобную роскошь — откладывал все свои заработки на то, чтобы купить дом после выпуска из университета. Лайт прекрасно знал, что при финансах L он может не работать вообще, но он хотел сам заботиться о ней, у него было чисто мужское желание ее обеспечить./ Он попросил L встретиться с ним здесь. Она знала лишь то, что он хочет сказать ей что-то очень важное. И так, пролистывая учебник по криминалистике — экзамены отбивали чечетку у парадной двери — он подумал, не торопит ли он события. Проблема была в том, что он не знал, как L в принципе относится к браку. Задумчивая сыщица всегда казалась ему типичной героиней готического романа — той, которая даже найдя себе идеального спутника жизни, выберет одиночество. Так что, ее возможная реакция на его предложение оставалась тайной, покрытой мраком. Но он должен был хотя бы попытаться. Лайт Ягами не откидывал идею, не опробовав ее на практике. На учебник упала тень, и Лайт оглянулся через плечо. Рядом стояла та, которую он ждал: L, изучавшая его взглядом блестящих черных глаз, спрятав бледные руки в карманы просторных джинсов. — О, ты уже здесь. — У Лайта на губах заиграла деланно спокойная улыбка. L кивнула и села напротив, в своей фирменной манере прижав колени к груди. Почему он, собственно, и выбрал стол в самом дальнем углу. Он не стыдился проявлений ее индивидуального стиля. Она говорила, что в этой позе ее дедуктивные способности работают в полную силу… Хотя, если учесть, что он собирался у нее спросить, ей было бы лучше не думать вовсе. — Я еле тебя нашла, — тихо сообщила она. — Думала, что ты будешь за одним из первых столов. — А, когда я пришел, они были уже заняты, — сказал он. — Обычно здесь пусто, но скоро экзамены, так что студенты сюда валят толпами. — М. — L кивнула, окидывая взглядом стеллажи. — А здесь славно. И картотека большая. — Ты не была здесь раньше? — Как-то времени не было. — Она слегка улыбнулась. — Как Ватари? — Нормально. Его старшая дочь недавно родила еще одного мальчика, так что он активно зазывает меня в гости. При упоминании нового внука Ватари, Лайт живо вообразил себе небольшой домик в пригороде, себя и L, и их собственных детишек — умных, красивых, очаровательных... — Выпроси у него фотографии. — Конечно, что за вопрос. На мгновение между ними установилась тишина, и Лайт притворился, что поглощен изучением списка процедур, необходимых для того, чтобы предъявить иск уже отбывающему срок преступнику. А потом, не поднимая глаз, тихо сказал: — Я попросил тебя встретиться со мной... потому что я хотел обсудить кое-что. — Так что же? — выжидательно взглянула она на него. Он помолчал с минуту: не представлял, как ей это сказать. Лайт помнил, как еще в _той_ жизни очаровывал девчонок на «раз-два», но теперь он понимал, насколько это сложно, если девушка тебе действительно небезразлична. — Я... я подумал, что, наверное, пора бы придать нашим отношениям официальный статус. Вот. Это было не так уж сложно. Достаточный процент сомнения, и в то же время решительности, лаконичная формулировка. Подняв голову, Лайт увидел, что L смотрит на него как-то озадаченно, даже смущенно. — Но… мы ведь и так давно уже решили, что мы вместе, да? Лайт подавил порыв закатить глаза. Для умнейшего сыщика планеты она _иногда_ просто непозволительно тупила. — В смысле «я хочу, чтобы мы поженились», — пояснил он. Ему совершенно не понравилось, как это прозвучало. Он хотел, чтобы все было романтично (пусть даже они были в библиотеке), а не неловко — и все из-за глупых предположений L. — Ой, — по-совиному моргнула она. Теперь Лайт был расстроен и подавлен, потому что: а) он выставил себя идиотом, б) настал момент истины, и он наверняка ее отпугнул. — Рюузаки, я тебя не тороплю, — быстро добавил он, чтобы отвлечься от своего пасмурного настроя и заодно успокоить ее. — Я просто... мне показалось, что пришло время, и я правда хотел бы официально закрепить наши отношения. L одарила его долгим внимательным взглядом. — И давно ты об этом думаешь? — спросила она минуту спустя. — Давно. — С секунду поколебавшись, он добавил: — Извини, я не хотел тебя шокировать... Некоторое время они не говорили ни слова, и Лайт опять стал делать вид, что выписывает заметки к предстоящим экзаменам, хотя в голове царил хаос, и сердце беспокойно билось в груди, пока L пыталась привести мысли в порядок. — Я... я никогда об этом не задумывалась... — начала она. — Думай, сколько потребуется... — А мне действительно нужно будет подумать. — Потому что она никуда не станет бросаться, очертя голову. Остаток дня ознаменовался тяжким молчанием и неловким шелестом страниц.

***

«Прошло уже три дня», — заметил Лайт, отрываясь от учебника. Он все события отмечал в календаре. День последнего разговора с L он обвел черным, и, хотя он и не желал этого признавать, считал даже секунды с окончания того разговора. — Братик, иди ужинать! — позвала Саю. Он не хотел есть. Лайт не мог сказать точно, что было тому причиной — стресс в связи с приближающимися экзаменами, или стресс в связи с молчанием L. С тяжелым вздохом закрыв учебник, он спустился вниз, поприветствовав только что вернувшегося домой отца. — У тебя ведь скоро экзамены, — заговорил с ним господин Ягами. Лайт не чувствовал вкуса того что ел — ему было просто все равно. — Ага. Первого числа начнутся. — Подготовься хорошенько, — выдал напутствие глава семейства, хотя в этом и не было нужды — Лайт и так всегда отлично учился. — Возьми еще риса, Лайт, — предложила госпожа Ягами. Он не стал отказываться — все думал о своем. «Возможно, я поторопился с L», — подумал он, гоняя еду палочками по тарелке, — «Да, определенно». «Блин, да о чем я вообще думал?» Делать предложение L было огромной ошибкой. Лайт сравнил свою ситуацию с шаблоном дамского романа: главный герой просит свою возлюбленную о тайном венчании, хотя брак не является самым разумным решением на тот момент; потом они, уже погребенные под грузом обстоятельств, понимают, что были слишком молоды, и им лучше было подождать, а в итоге этот глупый брак разрушил их отношения, и они должны расстаться. Что, если L решила его оставить? Что, если упоминая нового внука Ватари, она имела в виду, что хочет жить в своей родной Англии, а не торчать в Японии из-за него? Может, поэтому она и не хочет выходить замуж... «А может, это ты, придурок, поторопил события, и теперь ей нужно время, чтобы оправиться от шока», — проворчал ехидный голос у него в голове. — «И не удивляйся, если она тебя бросит после этого, жалкое ничтожество». Но это было бы трусостью чистой воды, а L, несмотря на привычку скрываться за компьютерами и голосовыми имитаторами, трусихой не была. Все, отставить панику. Он _не_ будет трястись как первокурсница перед экзаменом. Он будет продолжать жить как обычно, терпеливо ожидая ее звонка. Она сказала, что ей нужно время, и он даст ей его, сколько потребуется. К тому же, паника, паранойя и церебральная мастурбация еще никому не помогали. Он вернулся к себе в комнату. Она позвонит, как только будет готова.

***

И она позвонила. Два дня спустя. Точнее — прислала смс посреди контрольной /будто боялась, что ее найдут по идентификации голоса, право слово/. «Можешь встретиться со мной в парке сегодня днем?» Лайт оглянулся на преподавательницу, и когда она отвернулась, набрал ответ: «Хорошо, я приду». …глубоко вдохнул и вернулся к тесту.

***

Рубашка взмокла от пота, и Лайт раздраженно подумал, нафига он в таком случае принимал душ. Он уже час как приехал в парк и беспокойно бродил за деревьями, на полянке, где развлекались детишки, и откровенно игнорировал беспокойные взгляды родителей, которые волновались про себя, не педофил ли он, выискивающий очередную жертву. Лайт отослал L сообщение, что прибыл на место. Так где же она? Он не был уверен, почему она выбрала именно этот парк. Но место было знаковым для них обоих — ведь именно здесь он признался ей в любви. В тот день она сидела на скамье, сжавшись в комок, словно желая спрятаться от всего мира. А он был растерян и жалок — он тогда только-только прочел свой дневник с описанием тех преступлений, о которых он ничего не помнил. Он знал, что отказываясь от Тетради, отказывается и от воспоминаний, связанных с ней... Но это не должно было затронуть его чувства к L, так что конечно... — Я тебя отвлекла? Он обернулся — L стояла прямо позади него. Ее худое, бледное лицо не отображало каких-либо эмоций, но и намеков на то, что она пришла с плохими вестями, тоже не было. — Тогда, — пояснила она. — Когда послала смс. — Не сказал бы. — Он пожал плечами. — Я тест писал. — О. Как прошло? — Прекрасно. «Не считая того факта, что с того дня я не могу думать ни о чем кроме тебя», — добавил он про себя. — Отлично, — кивнула она. Они прошлись по парку, нашли свободную скамейку и присели. Лайт старался сохранять спокойствие и мысленно готовился к самым ужасным вариантам развития событий, пытаясь искать во всем положительные стороны: если L откажется сейчас, она может согласиться потом, когда он будет в более стабильном положении. «Что бы ни случилось, все к лучшему», — повторял Лайт про себя, словно мантру. L кивнула в сторону развлекающихся детей. — Помнишь это место? — спросила она, хотя и глупо было спрашивать. Он удивленно оглянулся на нее. — Конечно, помню. Она кивнула в ответ. — Знаешь, я иногда прихожу сюда, вспоминаю, как все было. Тут так спокойно. Помню, как я пришла сюда в первый раз. — Ее голос звучал словно издалека. — То еще было время. А ты помнишь тот день? Лайт тоже кивнул. Да, он помнил, хоть, очевидно, и не так четко, как она. — Не думаю, что мне когда-либо было настолько же плохо и одиноко. — Она говорила тихо, как будто с усилием. — Я не была уверена, смогу ли остаться такой же, какой была. Охота за Кирой на всех нас оставила сильный отпечаток. Я не думала, что все закончится так, что я буду чувствовать себя потерянной маленькой девочкой, и не буду знать, что делать. А потом я увидела, как ты идешь ко мне… — Она на мгновение замолчала. — Я была так счастлива, что все сработало, — улыбнулась она ему. Лайт не знал, что сказать. Кроме того, что он и представить не мог, что она ему откажет. — Я все обдумала. — Она опустила глаза. — И я согласна. Он моргнул. Глаза округлились, словно у рыбешки. Она согласна? — Ого, — вырвалось у него, хотя, по идее, он должен был сказать что-нибудь романтично-очаровательное вроде «ты сделала меня счастливейшим из мужчин». Но L никогда не любила слащавые сопли, следовательно, «ого» вполне сойдет. Хотя это и не меняло того факта, что она действительно сделала его самым счастливым человеком на Земле.

***

Они поженились через несколько дней после того, как у него закончились экзамены. Это была тихая церемония в местной нотариальной конторе, оба были одеты весьма буднично. /Лайт был бы идиотом, если бы думал, что L даже ради такого события влезет в платье./ Свидетелем был Ватари, который не прекращал улыбаться, словно говоря «я знал, что так будет». Лайт закатил глаза: «Еще бы ты не знал, старый прохвост». А самое смешное — радостное волнение не захлестнуло его, пока он не увидел свое имя рядом с псевдонимом L на свидетельстве о браке: теперь все было по-настоящему, они были мужем и женой, и если никто из них не хочет выглядеть трусом, назад пути нет. Они отпраздновали это событие за ужином в дорогом ресторане (L заплатила за все, с милой улыбкой сообщив, что это подарок на свадьбу) и Ватари сфотографировал их вместе — счастливых, юных, глупых, влюбленных. Несколько лет спустя у Лайта будут и небольшой дом, и жена, о которых он мечтал, хотя его и будет удручать отсутствие детей. Его жизнь не будет идеальной, у него будут очень напряженные отношения с отцом, но L всегда будет с ним, а это значит, что жизнь настолько близка к совершенству, насколько это вообще возможно.