Живущий надеждой

Ее взгляд ядом просочился в глубины его сердца, разъедая гордыню и жажду власти. Доселе неведомое чувство плотным туманом обволокло сознание. Он долго плутал по дорогам понимания, ища ясности в происходящем. Его собственная душа, что молчала все это время, порабощенная магией Шио, внезапно обнаружила себя, заставляя метаться и страдать, сознавать, что королева Изабель никогда не ответит на его чувство. Отмеченная своим мрачным предназначением, себе она принадлежала еще меньше, чем он сам, и в глазах ее за страхом перед демонами он все же угадывал тайное восхищение Кха-Белехом. Пусть это чувство, свернувшись змеей, спало в ней, но стоило ей встретить темного владыку, ощутить его прикосновение — и то, что должно было свершиться, случилось. Существовала ли сила, которая могла бы изменить предначертанное? Ответом была лишь боль, что разъедала мрак, годами окутывавший Раилага. Нежность кожи Изабель и тепло ее губ постоянно грезились ему как недостижимое блаженство, заставляя его идти против доводов разума, верить в то, что именно он — та сила, которая способна изменить чужую судьбу. Ее судьбу. Пусть даже она никогда не подарит ему ни наслаждения плоти, ни душевной привязанности… Какая глупость и какое счастье одновременно — готовность отказаться от притязаний, получив взамен лишь осознание того, что она спасена. Ото всех и, возможно, от него самого. Изабель... Сама того не ведая, она сделала его живым, таким живым, каким он не был даже до своего падения. За это ее следовало бы ненавидеть, ведь тем самым она обрекла его на боль и страдания, но он не мог. Он мог лишь любить преданно и беззаветно. Наверное, это было самое страшное, что могло случиться с Аграилом, и самое прекрасное, что могло произойти с Раилагом. Если бы можно было повернуть реку времени вспять! Он бы от многого отказался, но не от любви к ней, пусть бы даже эта любовь навсегда осталась безответной. И все же… У того, кто любит, всегда есть надежда. Надежда на то, что «никогда» превратится в «однажды».